революціонеровъ и 4. искаженная (1 Ред.) почеркомъ Аничкова рукописная замѣтка съ редакціонными измѣненіями въ текстѣ, начинающаяся словами: „Въ странѣ беззаконія, насилія и молчанія и написанная по поводу отзывовъ критика Буренина и редактора „С.-Петерб. Вѣд Столыпина о редакторѣ журнала „Освобожденіе , Петрѣ Струве. Статья эта заключаетъ въ себѣ, между прочимъ, слѣдующія выраженія: „Въ странѣ беззаконія, насилія и молчанія слишкомъ громко прозвучалъ, наконецъ, голосъ открыто конституціоналистическаго органа П. Б. Струве, чтобы волки, шакалы и совы нашей подцензурной прессы не постарались поставить преграды его растущему вліянію . „Великое дѣло русскаго освобожденія — дѣло наше, всѣхъ насъ, здраво понимающихъ благо своей родины, русскихъ людей. Мы считаемъ долгомъ выразить нашу признательность П. Б. Струве, сумѣвшему дать Россіи независимый и честный органъ. Мы привѣтствуемъ его на его славномъ пути борьбы съ главнымъ и важнѣйшимъ зломъ русской земли: съ обветшалымъ и затхлымъ самодержавіемъ, опирающимся на продажное и бездарное, пагубпое для Россіи чиновничество.
Изъ пріобщенпыхъ къ дѣлу номеровъ журнала „Освобожденіе и выпущенныхъ редакціей его отдѣльныхъ брошюръ, взятыхъ при обыскѣ у Борманъ, усматривается, что означенный органъ издается заграницей, въ Штутгартѣ, подъ редакціей П. Б. Струве, при чемъ помѣщаемыя какъ въ журналѣ, такъ и въ упомянутыхъ брошюрахъ, статьи, корреспонденціи, замѣтки и пр. направлены къ возбужденію русскаго населенія къ низверженію установленнаго законами самодержавнаго образа правленія для замѣны такового конституціоннымъ строемъ. Не выдвигая какой-либо опредѣленной организаціи или программы противоправительственной борьбы и способовъ достиженія указанныхъ преступныхъ цѣлей, „Освобожденіе , путемъ упорнаго дискредитированія дѣйствій и распоряженій Верховной власти и органовъ управленія, а равно выраженіемъ явнаго неуваженія къ личности Монарха, стремится оказать поддержку революціонному движенію, помѣщая на своихъ страницахъ статьи, какъ отрицающія политическій терроръ, такъ и доказывающія, будто бы онъ является естественнымъ послѣдствіемъ мѣропріятій высшей власти.
Изложенныя выше обстоятельства настоящаго дѣла удостовѣрены на дознаніи протоколами обысковъ у Аничкова и Борманъ на ст. Бѣлоостровѣ и въ квартирѣ Борманъ, показаніями свидѣтелей Акселя Огансона, Казиміра Рейдзана, Фердинанда Югансона, Ермолая Кирьенко, Маріи Костыревой, Дмитрія Шухтина и Ирины Ревлевой, экспертизою сличенія почерковъ, а также осмотромъ вещественныхъ доказательствъ и содержаніемъ приложенныхъ къ дѣлу номеровъ журнала „Освобожденіе .
Будучи привлечены къ дознанію въ качествѣ обвиняемыхъ, Евгеній Аничковъ и Аріадна Борманъ, не отрицая факта провоза изъ Гельсингфорса отобранныхъ у нихъ нелегальныхъ сочиненій, дали слѣдующія объясненія. Аничковъ заявилъ, что, получивъ отъ редактора „Освобожденія , Петра Струве, письмо, съ просьбою перевезти изъ Гельсингфорса въ Петербургъ транспортъ изданій „Освобожденія , онъ, обвиняемый, приноровилъ къ назначенному Петромъ Струве сроку свою поѣздку съ Аріадной Борманъ въ Гельсингфорсъ для ознакомленія съ финляндской живописью, остановился въ указанной ему Струве гостинницѣ, гдѣ ему, Аничкову, и были вручены неизвѣстнымъ лицомъ упомянутыя выше изданія вмѣстѣ съ мѣшками для тайнаго ихъ провоза черезъ границу. Далѣе Аничковъ показалъ, что уже въ Гельсингфорсѣ онъ сообщилъ Аріаднѣ Борманъ о предстоящемъ полученіи означенной литературы, причемъ Борманъ, по его просьбѣ, согласилась оказать ему содѣйствіе въ водвореніи брошюръ и журнала „Освобожденіе . Признавая, что отобранная въ квартирѣ Борманъ замѣтка написана имъ, Аничковъ утверждалъ, что статья эта составлена другимъ лицомъ, фамиліи котораго онъ не можетъ припомнить, и что она представляла для него лишь теоретическій интересъ, практическаго же употребленія изъ нея сдѣлать не предполагалось. Къ сему обвиняемый добавилъ, что встрѣчающееся въ этой рукописи выраженіе: „борьба съ самодержавіемъ имѣетъ въ виду „духовную борьбу съ идеей іерархическаго управленія , а не съ прерогативами самодержавія, которое единственно можетъ ввести необходимыя для Россіи реформы. Означенная замѣтка могла, по словамъ Аничкова, оказаться у Борманъ, потому что онъ часто бывалъ у послѣдней. Затѣмъ Аничковъ объяснилъ, что, по его мнѣнію, журналъ „Освобожденіе стремится распространить въ русскомъ обществѣ лишь идеи о необходимости введенія въ систему внутренняго управленія Имперіи реформъ, основанныхъ, главнымъ образомъ, на расширеніи сферы дѣятельности органовъ самоуправленія. Сочувствуя этой цѣли, онъ, Аничковъ, признаетъ „Освобожденіе не революціоннымъ произведеніемъ печати, а желательнымъ и полезнымъ „органомъ реформъ , сообщающимъ русскому обществу „точныя свѣдѣнія о предначертаніяхъ и распоряженіяхъ правительства, а также о событіяхъ въ общественной жизни, будящихъ народное самосознаніе. По словамъ обвиняемаго, онъ, не
будучи знакомъ со всѣми номерами журнала „Освобожденіе , не замѣчалъ въ немъ проповѣди политическаго или соціальнаго переворота и полагаетъ, что въ названномъ органѣ проводятся идеи не противопоставленія Верховной власти какой-нибудь новой силы, а лишь объ усиленіи однихъ существующихъ государственныхъ учрежденій, основанныхъ на выборномъ началѣ, за счетъ бюрократическихъ.
Обвиняемая Аріадна Борманъ объяснила, что, отправляясь вмѣстѣ съ Е. Аничковымъ въ Гельсингфорсъ, она не знала о намѣреніи своего спутника везти оттуда транспортъ литературы. Отъ кого Е. Аничковъ получилъ означенныя изданія и для какой цѣли они предназначались — ей неизвѣстно, при чемъ она согласилась провести часть транспорта, уступивъ просьбамъ Е. Аничкова. Что касается обнаруженныхъ въ ея квартирѣ при обыскѣ подпольныхъ произведеній, то, по словамъ А. Борманъ, нѣкоторыя изъ нихъ она получила въ разное время отъ неизвѣстныхъ лицъ по почтѣ; брошюры же „Эволюція русской соціалистической мысли и рукопись Аничкова она никогда у себя не видѣла, и какимъ образомъ эти предметы попали въ ея квартиру, она не знаетъ.
На основаніи изложеннаго обвиняются: 1. Приватъ - доцентъ С.-Петербургскаго Университета, дворянинъ Е. В. Аничковъ, 37 лѣтъ, и дворянка А. В. Борманъ, 34 лѣтъ, въ томъ, что 17-го ноября 1903 г. въ предѣлахъ С.-Петербургскаго уѣзда, по предварительному между собою соглашенію, водворили черезъ финляндскую границу, съ цѣлью дальнѣйшаго распространенія, свыше 300 экземпляровъ издающагося заграницей журнала „Освобожденіе и выпущенныхъ редакціей послѣдняго брошюръ, въ каковыхъ изданіяхъ, хотя и безъ прямого и явнаго возбужденія къ возстанію противъ Верховной власти, подвергается сомнѣнію неприкосновенность ея правъ и дерзостно порицается установленный законами образъ правленія, при чемъ, однако, названные обвиняемые не успѣли распространить означенныя произведенія, такъ какъ были съ таковыми задержаны на ст. Бѣлоостровъ финляндской желѣзной дороги, и 2. тотъ же Аничковъ, кромѣ того, въ томъ, что въ 1903 году въ СПБ. составилъ рукопись, начинающуюся словами: „Въ странѣ безправія, насилія и молчанія и заключающую въ себѣ дерзкое порицаніе установленнаго законами образа правленія, и 3. означенная Борманъ въ томъ, что тогда же и тамъ же хранила у себя 11 сочиненій указаннаго выше преступнаго содержанія, изъ коихъ 10 изданы редакціей „Освобожденія и одно — „партіей соціалистовъ-революціонеровъ .
Описанныя преступленія предусмотрѣны въ отношеніи обоихъ обвиняемыхъ 13, 9 и 2 ч. 252 ст. улож. и, кромѣ того, относительно Аничкова — 3-й частью, а по отношенію къ Борманъ — 4-й частью той же 252 ст. улож.
Вслѣдствіе сего и согласно 207 и 2 ч. 1030 ст. уст. угол. суд. обвиняемые Евгеній Аничковъ и Аріадна Борманъ подлежатъ суду С.-Петербургской Судебной Палаты съ участіемъ сословныхъ представителей.
Составлено февраля 22 дня 1904 г. въ г. С.-Петербургѣ. Подписалъ товарищъ порокурора С.-Петербургской
Судебной Палаты Трусевичъ. Вѣрно за секретаря съ подлиннымъ свѣрялъ
И. д. Помощи. Секр. Щербовъ-Нефедовичъ.
II.
Намъ пишутъ: По особому распоряженію министра внутреннихъ дѣлъ, дѣло слушалось не при закрытыхъ, а при закупоренныхъ дверяхъ. Даже родственниковъ обвиняемыхъ не пустили въ залу. Предсѣдатель заявилъ, что онъ можетъ допустить только родителей или дѣтей подсудимыхъ. Въ залѣ не было никого, кромѣ судей, адвокатовъ и обвиняемыхъ, да жандармскихъ солдатъ, охранявшихъ двери. Защитниками были: со стороны Е. В. Аничкова присяжный повѣренный Н. П. Карабчевскій и его помощникъ Б. Г. Бартъ, со стороны А. В. Борманъ — М. Л. Мандельштамъ и Д. К. Тиронъ.
Послѣ чтенія обвинительнаго акта предсѣдатель обратился къ подсудимымъ съ обычнымъ вопросомъ, признаютъ ли они себя виновными. Оба они подтвердили всю фактическую сторону, но въ распространеніи виновными себя не признали. Кромѣ того, Е. В. Аничковъ заявилъ: „Въ виду характера жандармскаго дознанія я снимаю съ себя всякую отвѣтственность за то, что было мною сказано или записано на этомъ дознаніи. Рукопись писана мною. Я бросилъ ее въ корзину, не намѣреваясь воспользоваться ею.“ А. В. Борманъ никакихъ дополненій къ своимъ первымъ показаніямъ не дѣлаетъ.
По требованію защиты, допрашивались свидѣтель, околоточный надзиратель Шутинъ, производившій обыскъ у А. В. Борманъ, и прислуга послѣдней. Защита желаетъ установить, что рукопись, о которой говорится въ обвинительномъ актѣ, валялась въ хламѣ. Околоточный отказывается вспомнить, была ли взята эта скомканная записочка изъ корзины для бумаги. Прислуга подтверждаетъ, что какія-то бумажки были взяты изъ корзины.
Изъ пріобщенпыхъ къ дѣлу номеровъ журнала „Освобожденіе и выпущенныхъ редакціей его отдѣльныхъ брошюръ, взятыхъ при обыскѣ у Борманъ, усматривается, что означенный органъ издается заграницей, въ Штутгартѣ, подъ редакціей П. Б. Струве, при чемъ помѣщаемыя какъ въ журналѣ, такъ и въ упомянутыхъ брошюрахъ, статьи, корреспонденціи, замѣтки и пр. направлены къ возбужденію русскаго населенія къ низверженію установленнаго законами самодержавнаго образа правленія для замѣны такового конституціоннымъ строемъ. Не выдвигая какой-либо опредѣленной организаціи или программы противоправительственной борьбы и способовъ достиженія указанныхъ преступныхъ цѣлей, „Освобожденіе , путемъ упорнаго дискредитированія дѣйствій и распоряженій Верховной власти и органовъ управленія, а равно выраженіемъ явнаго неуваженія къ личности Монарха, стремится оказать поддержку революціонному движенію, помѣщая на своихъ страницахъ статьи, какъ отрицающія политическій терроръ, такъ и доказывающія, будто бы онъ является естественнымъ послѣдствіемъ мѣропріятій высшей власти.
Изложенныя выше обстоятельства настоящаго дѣла удостовѣрены на дознаніи протоколами обысковъ у Аничкова и Борманъ на ст. Бѣлоостровѣ и въ квартирѣ Борманъ, показаніями свидѣтелей Акселя Огансона, Казиміра Рейдзана, Фердинанда Югансона, Ермолая Кирьенко, Маріи Костыревой, Дмитрія Шухтина и Ирины Ревлевой, экспертизою сличенія почерковъ, а также осмотромъ вещественныхъ доказательствъ и содержаніемъ приложенныхъ къ дѣлу номеровъ журнала „Освобожденіе .
Будучи привлечены къ дознанію въ качествѣ обвиняемыхъ, Евгеній Аничковъ и Аріадна Борманъ, не отрицая факта провоза изъ Гельсингфорса отобранныхъ у нихъ нелегальныхъ сочиненій, дали слѣдующія объясненія. Аничковъ заявилъ, что, получивъ отъ редактора „Освобожденія , Петра Струве, письмо, съ просьбою перевезти изъ Гельсингфорса въ Петербургъ транспортъ изданій „Освобожденія , онъ, обвиняемый, приноровилъ къ назначенному Петромъ Струве сроку свою поѣздку съ Аріадной Борманъ въ Гельсингфорсъ для ознакомленія съ финляндской живописью, остановился въ указанной ему Струве гостинницѣ, гдѣ ему, Аничкову, и были вручены неизвѣстнымъ лицомъ упомянутыя выше изданія вмѣстѣ съ мѣшками для тайнаго ихъ провоза черезъ границу. Далѣе Аничковъ показалъ, что уже въ Гельсингфорсѣ онъ сообщилъ Аріаднѣ Борманъ о предстоящемъ полученіи означенной литературы, причемъ Борманъ, по его просьбѣ, согласилась оказать ему содѣйствіе въ водвореніи брошюръ и журнала „Освобожденіе . Признавая, что отобранная въ квартирѣ Борманъ замѣтка написана имъ, Аничковъ утверждалъ, что статья эта составлена другимъ лицомъ, фамиліи котораго онъ не можетъ припомнить, и что она представляла для него лишь теоретическій интересъ, практическаго же употребленія изъ нея сдѣлать не предполагалось. Къ сему обвиняемый добавилъ, что встрѣчающееся въ этой рукописи выраженіе: „борьба съ самодержавіемъ имѣетъ въ виду „духовную борьбу съ идеей іерархическаго управленія , а не съ прерогативами самодержавія, которое единственно можетъ ввести необходимыя для Россіи реформы. Означенная замѣтка могла, по словамъ Аничкова, оказаться у Борманъ, потому что онъ часто бывалъ у послѣдней. Затѣмъ Аничковъ объяснилъ, что, по его мнѣнію, журналъ „Освобожденіе стремится распространить въ русскомъ обществѣ лишь идеи о необходимости введенія въ систему внутренняго управленія Имперіи реформъ, основанныхъ, главнымъ образомъ, на расширеніи сферы дѣятельности органовъ самоуправленія. Сочувствуя этой цѣли, онъ, Аничковъ, признаетъ „Освобожденіе не революціоннымъ произведеніемъ печати, а желательнымъ и полезнымъ „органомъ реформъ , сообщающимъ русскому обществу „точныя свѣдѣнія о предначертаніяхъ и распоряженіяхъ правительства, а также о событіяхъ въ общественной жизни, будящихъ народное самосознаніе. По словамъ обвиняемаго, онъ, не
будучи знакомъ со всѣми номерами журнала „Освобожденіе , не замѣчалъ въ немъ проповѣди политическаго или соціальнаго переворота и полагаетъ, что въ названномъ органѣ проводятся идеи не противопоставленія Верховной власти какой-нибудь новой силы, а лишь объ усиленіи однихъ существующихъ государственныхъ учрежденій, основанныхъ на выборномъ началѣ, за счетъ бюрократическихъ.
Обвиняемая Аріадна Борманъ объяснила, что, отправляясь вмѣстѣ съ Е. Аничковымъ въ Гельсингфорсъ, она не знала о намѣреніи своего спутника везти оттуда транспортъ литературы. Отъ кого Е. Аничковъ получилъ означенныя изданія и для какой цѣли они предназначались — ей неизвѣстно, при чемъ она согласилась провести часть транспорта, уступивъ просьбамъ Е. Аничкова. Что касается обнаруженныхъ въ ея квартирѣ при обыскѣ подпольныхъ произведеній, то, по словамъ А. Борманъ, нѣкоторыя изъ нихъ она получила въ разное время отъ неизвѣстныхъ лицъ по почтѣ; брошюры же „Эволюція русской соціалистической мысли и рукопись Аничкова она никогда у себя не видѣла, и какимъ образомъ эти предметы попали въ ея квартиру, она не знаетъ.
На основаніи изложеннаго обвиняются: 1. Приватъ - доцентъ С.-Петербургскаго Университета, дворянинъ Е. В. Аничковъ, 37 лѣтъ, и дворянка А. В. Борманъ, 34 лѣтъ, въ томъ, что 17-го ноября 1903 г. въ предѣлахъ С.-Петербургскаго уѣзда, по предварительному между собою соглашенію, водворили черезъ финляндскую границу, съ цѣлью дальнѣйшаго распространенія, свыше 300 экземпляровъ издающагося заграницей журнала „Освобожденіе и выпущенныхъ редакціей послѣдняго брошюръ, въ каковыхъ изданіяхъ, хотя и безъ прямого и явнаго возбужденія къ возстанію противъ Верховной власти, подвергается сомнѣнію неприкосновенность ея правъ и дерзостно порицается установленный законами образъ правленія, при чемъ, однако, названные обвиняемые не успѣли распространить означенныя произведенія, такъ какъ были съ таковыми задержаны на ст. Бѣлоостровъ финляндской желѣзной дороги, и 2. тотъ же Аничковъ, кромѣ того, въ томъ, что въ 1903 году въ СПБ. составилъ рукопись, начинающуюся словами: „Въ странѣ безправія, насилія и молчанія и заключающую въ себѣ дерзкое порицаніе установленнаго законами образа правленія, и 3. означенная Борманъ въ томъ, что тогда же и тамъ же хранила у себя 11 сочиненій указаннаго выше преступнаго содержанія, изъ коихъ 10 изданы редакціей „Освобожденія и одно — „партіей соціалистовъ-революціонеровъ .
Описанныя преступленія предусмотрѣны въ отношеніи обоихъ обвиняемыхъ 13, 9 и 2 ч. 252 ст. улож. и, кромѣ того, относительно Аничкова — 3-й частью, а по отношенію къ Борманъ — 4-й частью той же 252 ст. улож.
Вслѣдствіе сего и согласно 207 и 2 ч. 1030 ст. уст. угол. суд. обвиняемые Евгеній Аничковъ и Аріадна Борманъ подлежатъ суду С.-Петербургской Судебной Палаты съ участіемъ сословныхъ представителей.
Составлено февраля 22 дня 1904 г. въ г. С.-Петербургѣ. Подписалъ товарищъ порокурора С.-Петербургской
Судебной Палаты Трусевичъ. Вѣрно за секретаря съ подлиннымъ свѣрялъ
И. д. Помощи. Секр. Щербовъ-Нефедовичъ.
II.
Намъ пишутъ: По особому распоряженію министра внутреннихъ дѣлъ, дѣло слушалось не при закрытыхъ, а при закупоренныхъ дверяхъ. Даже родственниковъ обвиняемыхъ не пустили въ залу. Предсѣдатель заявилъ, что онъ можетъ допустить только родителей или дѣтей подсудимыхъ. Въ залѣ не было никого, кромѣ судей, адвокатовъ и обвиняемыхъ, да жандармскихъ солдатъ, охранявшихъ двери. Защитниками были: со стороны Е. В. Аничкова присяжный повѣренный Н. П. Карабчевскій и его помощникъ Б. Г. Бартъ, со стороны А. В. Борманъ — М. Л. Мандельштамъ и Д. К. Тиронъ.
Послѣ чтенія обвинительнаго акта предсѣдатель обратился къ подсудимымъ съ обычнымъ вопросомъ, признаютъ ли они себя виновными. Оба они подтвердили всю фактическую сторону, но въ распространеніи виновными себя не признали. Кромѣ того, Е. В. Аничковъ заявилъ: „Въ виду характера жандармскаго дознанія я снимаю съ себя всякую отвѣтственность за то, что было мною сказано или записано на этомъ дознаніи. Рукопись писана мною. Я бросилъ ее въ корзину, не намѣреваясь воспользоваться ею.“ А. В. Борманъ никакихъ дополненій къ своимъ первымъ показаніямъ не дѣлаетъ.
По требованію защиты, допрашивались свидѣтель, околоточный надзиратель Шутинъ, производившій обыскъ у А. В. Борманъ, и прислуга послѣдней. Защита желаетъ установить, что рукопись, о которой говорится въ обвинительномъ актѣ, валялась въ хламѣ. Околоточный отказывается вспомнить, была ли взята эта скомканная записочка изъ корзины для бумаги. Прислуга подтверждаетъ, что какія-то бумажки были взяты изъ корзины.