тамъ, вышибавшимъ стекла въ окнахъ членовъ комитета, и энергически агитировать противъ собиранія денегъ на „Красный Крестъ , на флотъ и т. п. Партія націоналистовъ распространила громадное количество экземпляровъ прибавленія къ органу для крестьянъ „Роіак“, направленнаго противъ всякаго вида вспомоществованія для военныхъ цѣлей Россіи. Благодаря этому воззванію, точно также какъ и агитаціи Польской соціалистической партіи (П. П. С.) среди крестьянъ, вымогательство уѣзнаго начальства стало встрѣчать отпоръ по деревнямъ.
Кстати сказать, собираніе „добровольныхъ пожертвованій на военныя цѣли приняло въ Польшѣ необычайные по своей наглости размѣры. Повсюду, гдѣ только въ гминахъ существуютъ неизрасходованные капиталы, уѣздные начальники норовятъ урвать изъ нихъ какъ можно больше на „Красный Крестъ и т. д. Почти въ каждой гмипѣ существуетъ запасъ, который гмина можетъ израсходовать только по единогласному рѣшенію схода. До сихъ поръ начальство не допускало до такого рѣшенія, и эти суммы оставались нетронутыми. Теперь вдругъ рѣшено было пополнить этими суммами отощавшую казну и, несмотря на то, что единогласнаго рѣшенія почти нигдѣ не достигалось, изъ запасовъ ассигнуется „на войну чуть не повсюду. Начальники уѣздовъ увѣщеваютъ крестьянъ дать денегъ сначала лаской, а затѣмъ переходятъ къ угрозамъ. Крестьяне протестуютъ энергично, особенно въ тѣхъ мѣстностяхъ, гдѣ среди нихъ ведется планомѣрная политическая работа націоналдемократами или П. П. С. Во многихъ гминахъ начальникамъ уѣздовъ такъ и не удалось добиться ассигнованія денегъ изъ суммъ, находящихся въ распоряженіи сбора. Въ Целеёвѣ (Пулавскій уѣздъ, Люблинской губерніи) крестьянскій комиссаръ, потерявъ всякую надежду добиться желаемаго рѣшенія, воскликнулъ: „Что же вы насъ собаками считаете, что не хотите дать денегъ?! „Да, вѣрно! отвѣтили крестьяне хоромъ. Факты категорическаго отказа имѣли мѣсто въ гминахъ Люблинской, Радомской, Сѣдлецкой, Варшавской, Ломжинской и Плоцкой губерній. При собираніи голосовъ происходятъ самыя наглыя злоупотребленія, начиная хотя бы съ того, что о единогласности постановленія нигдѣ нѣтъ и рѣчи. На какія хитрости пускается начальство, собирая „добровольныя пожертвованія, показываетъ слѣдующій пріемъ, широко примѣняемый въ Кутновскомъ уѣздѣ Варшавской губерніи. Стражники забираютъ у упорствующихъ крестьянъ куръ и яйца и закладываютъ ихъ у кого-нибудь въ деревнѣ; деньги, вырученныя такимъ способомъ, идутъ на „добровольныя пожертвованія, а крестьяне должны потомъ выкупать свое добро.
Понятно, что вымогательства подобнаго рода раздражаютъ крестьянъ, и такъ ужъ недовольныхъ всякими притѣсненіями, служащими націоналистамъ и П. П. С. удобнымъ предлогомъ для антиправительственной агитаціи. Прокламаціи, распространяемыя по деревнямъ, читаются нарасхватъ даже въ самыхъ отсталыхъ и темныхъ деревняхъ Петроковской и Калишской губерній. Крестьяне, не исключая и солтысовъ, съ радостью встрѣчаютъ рабочихъагитаторовъ, высылаемыхъ съ прокламаціями изъ болѣе крупныхъ центровъ соціалистическаго движенія. Тамъ, гдѣ оппозиціонное настроеніе крестьянъ сильнѣе, оно выражается и въ такихъ фактахъ, какъ уничтоженіе памятника въ память аграрной реформы 1864 г. въ Звѣржинцѣ (Люблинской губерніи) или уничтоженіе царскаго портрета въ народной школѣ (Люблинской губерніи).
Правительственныя власти даютъ себѣ отчетъ въ томъ, каково настроеніе широкихъ массъ польскаго крестьянства и рабочихъ, и принимаютъ соотвѣтствующія мѣры, выражающіяся въ неслыханномъ усиленіи полицейскаго надзора. По деревнямъ ѣздятъ жандармы, тщательно распрашивающіе крестьянъ о „политикѣ , шпіоны наводнили даже мѣстечки. Настроеніе русскихъ властей и вообще чиновничества, особенно въ провинціи, самое тревожное. Нелѣпѣйшій слухъ порождаетъ панику. Поляки будутъ „рѣзать русскихъ — вотъ слухъ, распространяющійся чуть ли ге каждую недѣлю съ точнымъ обозначеніемъ числа, когда должна наступить эта предполагаемая „рѣзня . Въ Варшавѣ этотъ срокъ откладывался три раза. Въ Сосновицко-Домбровскомъ каменоугольномъ районѣ „рѣзня ожидалась 29 марта. Чиновникамъ было предложено въ этотъ день не выходить на улицу послѣ 6 часовъ вечера. Въ посады Нивка и Челядзь были посланы отряды казаковъ, передъ домомъ полковника Кроненберга выстроились солдаты. Въ Яновѣ (Люблинской губ.) распространилась вѣсть, что 10 апрѣля вспыхнетъ возстаніе. Вслѣдствіе этого съ самаго утра въ этотъ день по всѣмъ угламъ улицъ были разставлены солдаты и подъ городомъ ѣздили патрули. Послѣ полудня пьяный унтеръ-офицеръ вбѣжалъ въ казачьи казармы безъ шапки и штыка (его побили крестьяне) съ крикомъ : „нашихъ рѣжутъ . Въ ту же минуту сотня, бывшая уже наготовѣ, схватила штуцера и выступила изъ Янова по направленію въ Кавэнчину. Двинулась и пѣхота встрѣчать врага, а стражники стали разгонять крестьянъ, собравшихся у костела, Вкорѣ оказалось, что „врага пе было и армія вернулась въ городъ. Объ аналогич
ныхъ слухахъ пишутъ въ галиційскія газеты и изъ другихъ мѣстностей.
Страхъ, обуявшій русское чиновничество, вызвалъ у него охоту говорить по-польски съ публикой — дѣло прежде неслыханное — и заставилъ его бытъ вѣжливѣе.
Тревожное настроеніе особенно усиливалось по мѣрѣ приближенія 1-го мая. Громадное количество всякаго рода прокламацій П. П. С., распространяемыхъ по всему краю, вооруженное сопротивленіе во время обыска на Дворской улицѣ, избіеніе шпіоновъ въ Варшавѣ, объявленіе генералъ-губернатора, угрожающее военной силой въ случаѣ безпорядковъ, — все это вызвало ожиданіе чего-то страшнаго, рокового. Публика находилась въ состояніи нервнаго возбужденія. Полиція обходила въ Варшавѣ русскія семьи, уговаривая ихъ не появляться на улицѣ, „по крайней мѣрѣ, 1-го мая , и совѣтуя сдѣлать то же самое 2-го и 3-го. Въ Уяздовскія аллеи 1-го мая не явилась вовсе гуляющая любопытная публика, и тамъ находились одни только манифестанты — въ неслыханномъ до сихъ поръ количествѣ — до 40—50000. Кромѣ манифестаціи П. П. С. въ Уяздовскихъ аллеяхъ, была еще и другая манифестація, руководимая „Бундомъ , — по Маршалковской и Электоральной. И тамъ было 2—3000 рабочихъ. Если не считать отдѣльныхъ стычекъ съ казаками и солдатами въ аллеяхъ при отбиваніи арестованныхъ, 1 мая прошло спокойно. Даже количесто арестованныхъ было меньше, чѣмъ ежегодно. Всѣ, ожидавшіе кровопролитія, были до извѣстной степени разочарованы мирнымъ исходомъ рабочаго праздника.
Въ провинціи въ этомъ году П. П. С. организовала манифестаціи въ Радомѣ, въ Ченстоховѣ (въ первый разъ) и по деревнямъ Люблинской, Радомской, Сѣдлецкой и Варшавской губ. 1 Пальба динамитными патронами раздавалась не только въ Сосновицкомъ районѣ, но и въ другихъ центрахъ польскаго рабочаго движенія. Красныя знамена развѣвались на фабричныхъ трубахъ, деревьяхъ, телеграфныхъ проволокахъ и т. д. Повсюду 1-е мая прошло спокойно, только въ Лодзи полиція нахватала на улицахъ множество рабочихъ, безуспѣшно пытавшихся устроить демонстративное шествіе.
Нѣсколько небольшихъ демонстрацій имѣло мѣсто въ Варшавѣ уже послѣ 1 мая.
Мало-по-малу начинаетъ накопляться литература, посвященная войнѣ. Кромѣ многочисленныхъ прокламацій П. П. С., пріуроченныхъ къ факту войны, появляются бюллетени націоналдемократовъ, сообщающіе польской публикѣ свѣдѣнія о войнѣ изъ иностранныхъ газетъ. П. П. С. начала издавать спеціальный ежедневный органъ „Кurуеrек , разсматривающій вопросы, вызванные къ жизни войной. Эта литература, распространяемая изъ Галиціи или печатаемая на мѣстѣ (изданіе П. П. С.), находитъ доступъ къ очень широкому кругу читателей. Къ тому же, благодаря войнѣ, кругъ читателей нелегальной литературы замѣчательно расширился, что стараются использовать, по возможности, обѣ оппозиціонныя партіи. Въ самое послѣднее время и партія примирителей пошла на тотъ же путь нелегальной издательской дѣятельности. Она выпустила въ Краковѣ брошюру: „Въ виду войны , направленную преимущественно противъ націоналдемократовъ за ихъ „революціонную дѣятельность. Брошюра, проповѣдующая лоялизмъ по отношенію къ Россіи, любопытна тѣмъ, что выставляетъ что-то въ родѣ программы требованій примирителей. Вотъ эта программа: „... мы глубоко убѣждены, что, если бы русское правительство, не обращая вниманія на дѣятельность крайнихъ элементовъ, которые должны существовать у каждаго нормальнаго народа, руководясь единственно хорошо понятымъ государственнымъ интересомъ, измѣнило свой образъ дѣйствій въ Царствѣ Польскомъ, уничтожило исключительные законы, гарантировало польскому языку права, которыми онъ по справедливости, какъ мѣстный языкъ, рядомъ съ государственнымъ, долженъ пользоваться, дало въ учрежденіяхъ самоуправленія запяться рукамъ и умамъ п, такимъ образомъ, помогло сплотиться и сорганизоваться умѣреннымъ элементамъ, — то все наше общество и, по крайней мѣрѣ, колоссальное его большинство очутилось бы не въ лагерѣ крамолы (wichrzycielstwa), а на сторонѣ тѣхъ людей, которые въ мирной, стойкой, никакими препятствіями не смущаемой національной работѣ видятъ единственную гарантію лучшихъ судебъ отечества.
* * *
Въ. помѣщенное въ № 23 (47) „Письмо изъ Польши другого автора вкралось нѣсколько неточностей, которыя я спѣшу исправить.
1. Что касается вооруженнаго сопротивленія въ предмѣстьѣ Чисте, то дѣло состояло въ слѣдующемъ. Въ одномъ изъ домовъ на Дворской ул. помѣщалась нелегальная типографіи (по другимъ свѣдѣніямъ, типографія, ничего еще, впрочемъ, не выпустившая) въ квартирѣ сапожника Францишка Павляка. Въ эту квартиру
1 Внѣ Царства Польскаго — въ Ковнѣ.
Кстати сказать, собираніе „добровольныхъ пожертвованій на военныя цѣли приняло въ Польшѣ необычайные по своей наглости размѣры. Повсюду, гдѣ только въ гминахъ существуютъ неизрасходованные капиталы, уѣздные начальники норовятъ урвать изъ нихъ какъ можно больше на „Красный Крестъ и т. д. Почти въ каждой гмипѣ существуетъ запасъ, который гмина можетъ израсходовать только по единогласному рѣшенію схода. До сихъ поръ начальство не допускало до такого рѣшенія, и эти суммы оставались нетронутыми. Теперь вдругъ рѣшено было пополнить этими суммами отощавшую казну и, несмотря на то, что единогласнаго рѣшенія почти нигдѣ не достигалось, изъ запасовъ ассигнуется „на войну чуть не повсюду. Начальники уѣздовъ увѣщеваютъ крестьянъ дать денегъ сначала лаской, а затѣмъ переходятъ къ угрозамъ. Крестьяне протестуютъ энергично, особенно въ тѣхъ мѣстностяхъ, гдѣ среди нихъ ведется планомѣрная политическая работа націоналдемократами или П. П. С. Во многихъ гминахъ начальникамъ уѣздовъ такъ и не удалось добиться ассигнованія денегъ изъ суммъ, находящихся въ распоряженіи сбора. Въ Целеёвѣ (Пулавскій уѣздъ, Люблинской губерніи) крестьянскій комиссаръ, потерявъ всякую надежду добиться желаемаго рѣшенія, воскликнулъ: „Что же вы насъ собаками считаете, что не хотите дать денегъ?! „Да, вѣрно! отвѣтили крестьяне хоромъ. Факты категорическаго отказа имѣли мѣсто въ гминахъ Люблинской, Радомской, Сѣдлецкой, Варшавской, Ломжинской и Плоцкой губерній. При собираніи голосовъ происходятъ самыя наглыя злоупотребленія, начиная хотя бы съ того, что о единогласности постановленія нигдѣ нѣтъ и рѣчи. На какія хитрости пускается начальство, собирая „добровольныя пожертвованія, показываетъ слѣдующій пріемъ, широко примѣняемый въ Кутновскомъ уѣздѣ Варшавской губерніи. Стражники забираютъ у упорствующихъ крестьянъ куръ и яйца и закладываютъ ихъ у кого-нибудь въ деревнѣ; деньги, вырученныя такимъ способомъ, идутъ на „добровольныя пожертвованія, а крестьяне должны потомъ выкупать свое добро.
Понятно, что вымогательства подобнаго рода раздражаютъ крестьянъ, и такъ ужъ недовольныхъ всякими притѣсненіями, служащими націоналистамъ и П. П. С. удобнымъ предлогомъ для антиправительственной агитаціи. Прокламаціи, распространяемыя по деревнямъ, читаются нарасхватъ даже въ самыхъ отсталыхъ и темныхъ деревняхъ Петроковской и Калишской губерній. Крестьяне, не исключая и солтысовъ, съ радостью встрѣчаютъ рабочихъагитаторовъ, высылаемыхъ съ прокламаціями изъ болѣе крупныхъ центровъ соціалистическаго движенія. Тамъ, гдѣ оппозиціонное настроеніе крестьянъ сильнѣе, оно выражается и въ такихъ фактахъ, какъ уничтоженіе памятника въ память аграрной реформы 1864 г. въ Звѣржинцѣ (Люблинской губерніи) или уничтоженіе царскаго портрета въ народной школѣ (Люблинской губерніи).
Правительственныя власти даютъ себѣ отчетъ въ томъ, каково настроеніе широкихъ массъ польскаго крестьянства и рабочихъ, и принимаютъ соотвѣтствующія мѣры, выражающіяся въ неслыханномъ усиленіи полицейскаго надзора. По деревнямъ ѣздятъ жандармы, тщательно распрашивающіе крестьянъ о „политикѣ , шпіоны наводнили даже мѣстечки. Настроеніе русскихъ властей и вообще чиновничества, особенно въ провинціи, самое тревожное. Нелѣпѣйшій слухъ порождаетъ панику. Поляки будутъ „рѣзать русскихъ — вотъ слухъ, распространяющійся чуть ли ге каждую недѣлю съ точнымъ обозначеніемъ числа, когда должна наступить эта предполагаемая „рѣзня . Въ Варшавѣ этотъ срокъ откладывался три раза. Въ Сосновицко-Домбровскомъ каменоугольномъ районѣ „рѣзня ожидалась 29 марта. Чиновникамъ было предложено въ этотъ день не выходить на улицу послѣ 6 часовъ вечера. Въ посады Нивка и Челядзь были посланы отряды казаковъ, передъ домомъ полковника Кроненберга выстроились солдаты. Въ Яновѣ (Люблинской губ.) распространилась вѣсть, что 10 апрѣля вспыхнетъ возстаніе. Вслѣдствіе этого съ самаго утра въ этотъ день по всѣмъ угламъ улицъ были разставлены солдаты и подъ городомъ ѣздили патрули. Послѣ полудня пьяный унтеръ-офицеръ вбѣжалъ въ казачьи казармы безъ шапки и штыка (его побили крестьяне) съ крикомъ : „нашихъ рѣжутъ . Въ ту же минуту сотня, бывшая уже наготовѣ, схватила штуцера и выступила изъ Янова по направленію въ Кавэнчину. Двинулась и пѣхота встрѣчать врага, а стражники стали разгонять крестьянъ, собравшихся у костела, Вкорѣ оказалось, что „врага пе было и армія вернулась въ городъ. Объ аналогич
ныхъ слухахъ пишутъ въ галиційскія газеты и изъ другихъ мѣстностей.
Страхъ, обуявшій русское чиновничество, вызвалъ у него охоту говорить по-польски съ публикой — дѣло прежде неслыханное — и заставилъ его бытъ вѣжливѣе.
Тревожное настроеніе особенно усиливалось по мѣрѣ приближенія 1-го мая. Громадное количество всякаго рода прокламацій П. П. С., распространяемыхъ по всему краю, вооруженное сопротивленіе во время обыска на Дворской улицѣ, избіеніе шпіоновъ въ Варшавѣ, объявленіе генералъ-губернатора, угрожающее военной силой въ случаѣ безпорядковъ, — все это вызвало ожиданіе чего-то страшнаго, рокового. Публика находилась въ состояніи нервнаго возбужденія. Полиція обходила въ Варшавѣ русскія семьи, уговаривая ихъ не появляться на улицѣ, „по крайней мѣрѣ, 1-го мая , и совѣтуя сдѣлать то же самое 2-го и 3-го. Въ Уяздовскія аллеи 1-го мая не явилась вовсе гуляющая любопытная публика, и тамъ находились одни только манифестанты — въ неслыханномъ до сихъ поръ количествѣ — до 40—50000. Кромѣ манифестаціи П. П. С. въ Уяздовскихъ аллеяхъ, была еще и другая манифестація, руководимая „Бундомъ , — по Маршалковской и Электоральной. И тамъ было 2—3000 рабочихъ. Если не считать отдѣльныхъ стычекъ съ казаками и солдатами въ аллеяхъ при отбиваніи арестованныхъ, 1 мая прошло спокойно. Даже количесто арестованныхъ было меньше, чѣмъ ежегодно. Всѣ, ожидавшіе кровопролитія, были до извѣстной степени разочарованы мирнымъ исходомъ рабочаго праздника.
Въ провинціи въ этомъ году П. П. С. организовала манифестаціи въ Радомѣ, въ Ченстоховѣ (въ первый разъ) и по деревнямъ Люблинской, Радомской, Сѣдлецкой и Варшавской губ. 1 Пальба динамитными патронами раздавалась не только въ Сосновицкомъ районѣ, но и въ другихъ центрахъ польскаго рабочаго движенія. Красныя знамена развѣвались на фабричныхъ трубахъ, деревьяхъ, телеграфныхъ проволокахъ и т. д. Повсюду 1-е мая прошло спокойно, только въ Лодзи полиція нахватала на улицахъ множество рабочихъ, безуспѣшно пытавшихся устроить демонстративное шествіе.
Нѣсколько небольшихъ демонстрацій имѣло мѣсто въ Варшавѣ уже послѣ 1 мая.
Мало-по-малу начинаетъ накопляться литература, посвященная войнѣ. Кромѣ многочисленныхъ прокламацій П. П. С., пріуроченныхъ къ факту войны, появляются бюллетени націоналдемократовъ, сообщающіе польской публикѣ свѣдѣнія о войнѣ изъ иностранныхъ газетъ. П. П. С. начала издавать спеціальный ежедневный органъ „Кurуеrек , разсматривающій вопросы, вызванные къ жизни войной. Эта литература, распространяемая изъ Галиціи или печатаемая на мѣстѣ (изданіе П. П. С.), находитъ доступъ къ очень широкому кругу читателей. Къ тому же, благодаря войнѣ, кругъ читателей нелегальной литературы замѣчательно расширился, что стараются использовать, по возможности, обѣ оппозиціонныя партіи. Въ самое послѣднее время и партія примирителей пошла на тотъ же путь нелегальной издательской дѣятельности. Она выпустила въ Краковѣ брошюру: „Въ виду войны , направленную преимущественно противъ націоналдемократовъ за ихъ „революціонную дѣятельность. Брошюра, проповѣдующая лоялизмъ по отношенію къ Россіи, любопытна тѣмъ, что выставляетъ что-то въ родѣ программы требованій примирителей. Вотъ эта программа: „... мы глубоко убѣждены, что, если бы русское правительство, не обращая вниманія на дѣятельность крайнихъ элементовъ, которые должны существовать у каждаго нормальнаго народа, руководясь единственно хорошо понятымъ государственнымъ интересомъ, измѣнило свой образъ дѣйствій въ Царствѣ Польскомъ, уничтожило исключительные законы, гарантировало польскому языку права, которыми онъ по справедливости, какъ мѣстный языкъ, рядомъ съ государственнымъ, долженъ пользоваться, дало въ учрежденіяхъ самоуправленія запяться рукамъ и умамъ п, такимъ образомъ, помогло сплотиться и сорганизоваться умѣреннымъ элементамъ, — то все наше общество и, по крайней мѣрѣ, колоссальное его большинство очутилось бы не въ лагерѣ крамолы (wichrzycielstwa), а на сторонѣ тѣхъ людей, которые въ мирной, стойкой, никакими препятствіями не смущаемой національной работѣ видятъ единственную гарантію лучшихъ судебъ отечества.
* * *
Въ. помѣщенное въ № 23 (47) „Письмо изъ Польши другого автора вкралось нѣсколько неточностей, которыя я спѣшу исправить.
1. Что касается вооруженнаго сопротивленія въ предмѣстьѣ Чисте, то дѣло состояло въ слѣдующемъ. Въ одномъ изъ домовъ на Дворской ул. помѣщалась нелегальная типографіи (по другимъ свѣдѣніямъ, типографія, ничего еще, впрочемъ, не выпустившая) въ квартирѣ сапожника Францишка Павляка. Въ эту квартиру
1 Внѣ Царства Польскаго — въ Ковнѣ.