ОСВОБОЖДЕНІЕ
Издается подъ редакціей Петра Струве.
Освобожденіе выходитъ два раза въ мѣсяцъ въ размѣрѣ 16 страницъ въ четвертую долю листа. Подписная цѣна на четверть года (3 мѣсяца) 5 марокъ = 6 франковъ 25 с., съ пересылкой 5 марокъ 60 пф. = 7 франковъ. Цѣна отдѣльнаго номера безъ пересылки 80 пф. = 1 фр., съ пересылкой 90 пф. = 1 фр. 10 с. Для Россіи (изданіе на тонкой бумагѣ для пересылки въ конвертахъ) — на четверть года 3 руб. = 6 М. 50 Pf. — Подписка принимается въ конторѣ изданія у Дитца въ Штутгартѣ (J. H. W. Dietz Nachf. in Stuttgart, Furtbachstrasse 12) и y всѣхъ книгопродавцевъ.
Письма и рукописи въ редакцію просятъ изъ заграницы направлять по вышеуказанному адресу конторы изданія, причемъ необходимо, во избѣжаніе какихъ-либо недоразумѣній, дѣлать на внутреннемъ конвертѣ или на самомъ письмѣ (рукописи) четкую надпись „для Освобожденія .
Изъ Россіи письма и рукописи должны быть посылаемы отправителями на имя живущихъ заграницей знакомыхъ для дальнѣйшей пересылки по адресу конторы изданія, опять таки съ обязательной надписью „для Освобожденія .
№ 25 (49). Штутгартъ, 2-го іюня (15-го іюня) 1904 г. Годъ второй.
Политика
внутренняя и политика внѣшняя.
Дѣйствительность начинаетъ наносить сильные и спасительные удары политической безпринципности. Давно ли и общество, и дипломаты, повидимому, всецѣло были проникнуты мыслью о томъ, что всякое даже самое реакціонное правительство можетъ вести самую блестящую внѣшнюю политику? Этой зловредной и безнравственной мечтѣ политической безпринципности событія новѣйшаго времени уготовили достойный ея конецъ. То, прикрывающееся маской миролюбія, невѣроятное легкомысліе, которое, приведя къ японской войнѣ, разомъ разрушило призракъ блестящей внѣшней политики Россіи, было лишь необходимымъ слѣдствіемъ и спутникомъ безобразной внутренней реакціи, безраздѣльно господствующей въ Россіи съ 29 апрѣля 1881 г., результатомъ правительственной безотвѣтственности и правительственнаго безголовыя. Съ другой стороны, Франція съ ея радикальнымъ правительствомъ и Англія, въ которой есть консерваторы и либералы, но нѣтъ реакціонеровъ, могутъ съ удовлетвореніемъ и даже торжествомъ указать на заключенное ими соглашеніе, являющее изъ себя блестящій успѣхъ внѣшней политики обѣихъ странъ и, думается намъ, открывающее новую эпоху въ „міровой политикѣ11 и международныхъ отношеніяхъ. И на какой основѣ состоялось это соглашеніе? Болѣе сильная сторона (Англія) дала болѣе слабой (Франціи) гораздо больше, чѣмъ получила отъ нея. Настоящая сила умѣетъ уступать.
Эти два факта міровой политики, русско-японская война и англо-французское соглашеніе, ярко освѣщаютъ вопросъ о соотношеніи между внѣшней и внутренней политикой. Самый строй прочно сложившихся конституціонныхъ государствъ дѣлаетъ ихъ внѣшнюю политику болѣе осторожной, разумной и потому болѣе успѣшной. Самодержавіе же, кичащееся собой и вѣрящее въ себя, способно только стоять въ сторонѣ международной „букой , какъ это было при первомъ миротворцѣ Александрѣ III, или легкомысленно зарываться до военно-политическихъ авантюръ, какъ это случилось при второмъ миротворцѣ Николаѣ II.
Слѣдствія русско - японской войны сказываются всюду. Пусть не говорятъ, что на Балканахъ все осталось по прежнему. Несомнѣнно, что тамъ — въ мѣру ослабленія Россіи восточно-азіатской войной — усилилась роль Австро-Венгріи, и ея огромныя вооруженія объясняются не чѣмъ инымъ, какъ сознаніемъ, что ей необходимо готовиться. Готовиться къ тому, чтобы — въ случаѣ усложненій — выступить на Балканахъ въ той роли задающей тонъ и руководящей великой державы, которая изстари принадлежала Россіи. Но восточно-азіатская война, порожденіе нашего отжившаго политическаго строя, готовитъ намъ еще большія пораженія и ущербы въ сферѣ торговой политики. Ниже мы печатаемъ письмо изъ Петербурга, спеціально посвященное вопросу о
судьбахъ русско-германскаго торговаго договора. Сообщенія нашего корреспондента всецѣло подтверждаются недавно опубликованной бесѣдой близкаго къ г. ф.-Плеве чиновника Министерства Внутреннихъ Дѣлъ С. С. Татищева съ представителемъ „Preussische Korrespondenz . Г. Татищевъ, бывшій агентъ г. Витте въ Лондонѣ, а нынѣ довѣренное лицо г. ф.-Плеве, авторитетно заявилъ, что „торгово-политическія отношенія между Германіей и Россіей будутъ въ ближайшемъ будущемъ урегулированы соотвѣтственно нѣмецкимъ желаніямъ . Г. Татищевъ не скрылъ, что это будетъ стоить Россіи крупныхъ жертвъ. „Симпатіи Германіи (правильнѣе было бы сказать консервативно-оффиціальныхъ германскихъ сферъ. П. С.) къ Россіи въ русско-японской войнѣ — заявилъ г. Татищевъ — совершенно устранили для Россіи вліяніе какихъ-либо прежде бывшихъ недоразумѣній. „Уступки Россіи въ пользу Германіи — знаменательно прибавилъ г. Татищевъ — немало облегчаются намъ тѣмъ, что выгоды отъ этихъ уступокъ достанутся главнымъ образомъ тѣмъ нѣмецкимъ сферамъ, которыя всего больше симпатизируютъ намъ (т. е. правительству г. ф.-Плеве) въ политическомъ отношеніи.
Трудно было болѣе выпукло, чѣмъ это сдѣлалъ г. Татищевъ, выставить неразрывную связь между внѣшней и внутренней политикой страны. Торговая политика есть тотъ пунктъ, въ которомъ эти двѣ политики перекрещиваются и сплетаются въ одно цѣлое. Что аграрный протекціонизмъ Германіи есть лишь торгово-политическое выраженіе того соотношенія внутреннихъ политическихъ силъ, которое господствуетъ въ этой странѣ, — знаетъ всякій. А если земледѣльческой Россіи придется капитулировать передъ нѣмецкимъ аграрнымъ протекціонизмомъ, то этотъ фактъ будетъ лишь необходимымъ слѣдствіемъ всей внѣшней и внутренней политики Россіи. Восточно-азіатская война поставила самодержавную Россію — какъ въ этомъ съ нѣкоторымъ плохо скрываемымъ смущеніемъ признался кн. Мещерскій — въ политическую зависимость отъ Германіи, и изъ этой политической зависимости неизбѣжно вытекаютъ тѣ крупныя экономическія жертвы, о которыхъ такъ легко говоритъ г. Татищевъ. Политическія симпатіи прусскихъ консерваторовъ къ русскому самодержавію, конечно, должны быть весьма пріятны г. ф.-Плеве, но врядъ ли русскіе сельскіе хозяева признаютъ ихъ серьезнымъ вознагражденіемъ за плохой торговый договоръ.
Въ вопросѣ о русско-германскомъ торговомъ договорѣ промышленные классы, т. е. большинство населенія, Германіи, солидарно съ аграрными классами, т. е. большинствомъ населенія, Россіи. И тѣ, и другіе заинтересованы сильнѣйшимъ образомъ въ пониженіи аграрныхъ пошлинъ, взимаемыхъ Германіей, и индустріальныхъ пошлинъ, взимаемыхъ Россіей. Для тѣхъ и другихъ это вопросъ ихъ благосостоянія и развитія.
Восточно-азіатская политика Россіи, приведшая къ войнѣ, — какъ выясняетъ нашъ хорошо освѣдомленный корреспон
Издается подъ редакціей Петра Струве.
Освобожденіе выходитъ два раза въ мѣсяцъ въ размѣрѣ 16 страницъ въ четвертую долю листа. Подписная цѣна на четверть года (3 мѣсяца) 5 марокъ = 6 франковъ 25 с., съ пересылкой 5 марокъ 60 пф. = 7 франковъ. Цѣна отдѣльнаго номера безъ пересылки 80 пф. = 1 фр., съ пересылкой 90 пф. = 1 фр. 10 с. Для Россіи (изданіе на тонкой бумагѣ для пересылки въ конвертахъ) — на четверть года 3 руб. = 6 М. 50 Pf. — Подписка принимается въ конторѣ изданія у Дитца въ Штутгартѣ (J. H. W. Dietz Nachf. in Stuttgart, Furtbachstrasse 12) и y всѣхъ книгопродавцевъ.
Письма и рукописи въ редакцію просятъ изъ заграницы направлять по вышеуказанному адресу конторы изданія, причемъ необходимо, во избѣжаніе какихъ-либо недоразумѣній, дѣлать на внутреннемъ конвертѣ или на самомъ письмѣ (рукописи) четкую надпись „для Освобожденія .
Изъ Россіи письма и рукописи должны быть посылаемы отправителями на имя живущихъ заграницей знакомыхъ для дальнѣйшей пересылки по адресу конторы изданія, опять таки съ обязательной надписью „для Освобожденія .
№ 25 (49). Штутгартъ, 2-го іюня (15-го іюня) 1904 г. Годъ второй.
Политика
внутренняя и политика внѣшняя.
Дѣйствительность начинаетъ наносить сильные и спасительные удары политической безпринципности. Давно ли и общество, и дипломаты, повидимому, всецѣло были проникнуты мыслью о томъ, что всякое даже самое реакціонное правительство можетъ вести самую блестящую внѣшнюю политику? Этой зловредной и безнравственной мечтѣ политической безпринципности событія новѣйшаго времени уготовили достойный ея конецъ. То, прикрывающееся маской миролюбія, невѣроятное легкомысліе, которое, приведя къ японской войнѣ, разомъ разрушило призракъ блестящей внѣшней политики Россіи, было лишь необходимымъ слѣдствіемъ и спутникомъ безобразной внутренней реакціи, безраздѣльно господствующей въ Россіи съ 29 апрѣля 1881 г., результатомъ правительственной безотвѣтственности и правительственнаго безголовыя. Съ другой стороны, Франція съ ея радикальнымъ правительствомъ и Англія, въ которой есть консерваторы и либералы, но нѣтъ реакціонеровъ, могутъ съ удовлетвореніемъ и даже торжествомъ указать на заключенное ими соглашеніе, являющее изъ себя блестящій успѣхъ внѣшней политики обѣихъ странъ и, думается намъ, открывающее новую эпоху въ „міровой политикѣ11 и международныхъ отношеніяхъ. И на какой основѣ состоялось это соглашеніе? Болѣе сильная сторона (Англія) дала болѣе слабой (Франціи) гораздо больше, чѣмъ получила отъ нея. Настоящая сила умѣетъ уступать.
Эти два факта міровой политики, русско-японская война и англо-французское соглашеніе, ярко освѣщаютъ вопросъ о соотношеніи между внѣшней и внутренней политикой. Самый строй прочно сложившихся конституціонныхъ государствъ дѣлаетъ ихъ внѣшнюю политику болѣе осторожной, разумной и потому болѣе успѣшной. Самодержавіе же, кичащееся собой и вѣрящее въ себя, способно только стоять въ сторонѣ международной „букой , какъ это было при первомъ миротворцѣ Александрѣ III, или легкомысленно зарываться до военно-политическихъ авантюръ, какъ это случилось при второмъ миротворцѣ Николаѣ II.
Слѣдствія русско - японской войны сказываются всюду. Пусть не говорятъ, что на Балканахъ все осталось по прежнему. Несомнѣнно, что тамъ — въ мѣру ослабленія Россіи восточно-азіатской войной — усилилась роль Австро-Венгріи, и ея огромныя вооруженія объясняются не чѣмъ инымъ, какъ сознаніемъ, что ей необходимо готовиться. Готовиться къ тому, чтобы — въ случаѣ усложненій — выступить на Балканахъ въ той роли задающей тонъ и руководящей великой державы, которая изстари принадлежала Россіи. Но восточно-азіатская война, порожденіе нашего отжившаго политическаго строя, готовитъ намъ еще большія пораженія и ущербы въ сферѣ торговой политики. Ниже мы печатаемъ письмо изъ Петербурга, спеціально посвященное вопросу о
судьбахъ русско-германскаго торговаго договора. Сообщенія нашего корреспондента всецѣло подтверждаются недавно опубликованной бесѣдой близкаго къ г. ф.-Плеве чиновника Министерства Внутреннихъ Дѣлъ С. С. Татищева съ представителемъ „Preussische Korrespondenz . Г. Татищевъ, бывшій агентъ г. Витте въ Лондонѣ, а нынѣ довѣренное лицо г. ф.-Плеве, авторитетно заявилъ, что „торгово-политическія отношенія между Германіей и Россіей будутъ въ ближайшемъ будущемъ урегулированы соотвѣтственно нѣмецкимъ желаніямъ . Г. Татищевъ не скрылъ, что это будетъ стоить Россіи крупныхъ жертвъ. „Симпатіи Германіи (правильнѣе было бы сказать консервативно-оффиціальныхъ германскихъ сферъ. П. С.) къ Россіи въ русско-японской войнѣ — заявилъ г. Татищевъ — совершенно устранили для Россіи вліяніе какихъ-либо прежде бывшихъ недоразумѣній. „Уступки Россіи въ пользу Германіи — знаменательно прибавилъ г. Татищевъ — немало облегчаются намъ тѣмъ, что выгоды отъ этихъ уступокъ достанутся главнымъ образомъ тѣмъ нѣмецкимъ сферамъ, которыя всего больше симпатизируютъ намъ (т. е. правительству г. ф.-Плеве) въ политическомъ отношеніи.
Трудно было болѣе выпукло, чѣмъ это сдѣлалъ г. Татищевъ, выставить неразрывную связь между внѣшней и внутренней политикой страны. Торговая политика есть тотъ пунктъ, въ которомъ эти двѣ политики перекрещиваются и сплетаются въ одно цѣлое. Что аграрный протекціонизмъ Германіи есть лишь торгово-политическое выраженіе того соотношенія внутреннихъ политическихъ силъ, которое господствуетъ въ этой странѣ, — знаетъ всякій. А если земледѣльческой Россіи придется капитулировать передъ нѣмецкимъ аграрнымъ протекціонизмомъ, то этотъ фактъ будетъ лишь необходимымъ слѣдствіемъ всей внѣшней и внутренней политики Россіи. Восточно-азіатская война поставила самодержавную Россію — какъ въ этомъ съ нѣкоторымъ плохо скрываемымъ смущеніемъ признался кн. Мещерскій — въ политическую зависимость отъ Германіи, и изъ этой политической зависимости неизбѣжно вытекаютъ тѣ крупныя экономическія жертвы, о которыхъ такъ легко говоритъ г. Татищевъ. Политическія симпатіи прусскихъ консерваторовъ къ русскому самодержавію, конечно, должны быть весьма пріятны г. ф.-Плеве, но врядъ ли русскіе сельскіе хозяева признаютъ ихъ серьезнымъ вознагражденіемъ за плохой торговый договоръ.
Въ вопросѣ о русско-германскомъ торговомъ договорѣ промышленные классы, т. е. большинство населенія, Германіи, солидарно съ аграрными классами, т. е. большинствомъ населенія, Россіи. И тѣ, и другіе заинтересованы сильнѣйшимъ образомъ въ пониженіи аграрныхъ пошлинъ, взимаемыхъ Германіей, и индустріальныхъ пошлинъ, взимаемыхъ Россіей. Для тѣхъ и другихъ это вопросъ ихъ благосостоянія и развитія.
Восточно-азіатская политика Россіи, приведшая къ войнѣ, — какъ выясняетъ нашъ хорошо освѣдомленный корреспон