Петрункевича, ф.-Дѳрвиза и др. Наконецъ, онъ не захотѣлъ даже слушать и терпѣть главу московскаго земства Д. Н. Шипова.
Тотъ, кто не желалъ слушать самаго спокойнаго голоса даже самыхъ умѣренныхъ земскихъ людей, и не хотѣлъ терпѣть съ ихъ стороны никакой даже самой скромной самостоятельности, — тотъ, очевидно, фатально шелъ подъ . . . бомбы. Нельзя безнаказанно закрыть въ паровомъ котлѣ всѣ клапаны и отъ живого существа отнять весь воздухъ. Плеве въ чисто полицейскомъ ослѣпленіи шелъ по этому безумному пути.
Дальше итти по этому пути можно только съ тѣми же послѣдствіями. Бомбы сами по себѣ не имѣютъ никакого значенія. Но когда они разрываются, потому что преступной рукой закрыты послѣдніе клапаны общественнаго парового котла и жить и дѣйствовать всѣмъ живымъ силамъ націи стало „невыносимо , какъ выразился князь Львовъ въ бесѣдѣ съ царемъ, тогда языкомъ взрывовъ говоритъ уже не только динамитъ и панкластитъ, говоритъ не одна только террористическая партія. Этимъ языкомъ вопіетъ отвергаемая и преслѣдуемая правда, которая требуетъ своего воплощенія въ жизнь.
Получивъ извѣстіе объ убійствѣ ф.-Плеве, вспомнилъ ли царь о томъ, что еще такъ недавно говорилъ ему князь Львовъ, понялъ ли царь, что въ этихъ словахъ земскаго человѣка заключалось ужасное предостереженіе? Все равно. Гонимой правдѣ нужно не платоническое сочувствіе и не безсильныя благословенія самодержавнаго царя. Ей нужна твердость и энергія дѣйственной, только на себя полагающейся общественной воли.
П. С.
Очередныя задачи
русскихъ конституціоналистовъ. 1
Въ № 50 „Освобожденія есть на эту тему статья, которая, несомнѣпно, имѣетъ симптоматическое значеніе и заслуживаетъ поэтому серьезнаго вниманія.
Суть разсужденій автора статьи сводится къ слѣдующему. Есть въ Россіи кружки убѣжденныхъ конституціоналистовъ, которые въ ближайшемъ прошломъ „готовились къ организованнымъ выраженіямъ общественнаго мнѣнія и съ этой цѣлью собирались группировать около себя „тѣ группы населенія, въ которыхъ такъ или иначе живетъ сознательное гражданское чувство , для публичныхъ заявленій, по крайней мѣрѣ, по двумъ очереднымъ вопросамъ: о „борьбѣ правительства съ земствомъ и мѣстными живыми силами и о „крестьянскомъ вопросѣ, тѣсно связанномъ съ аграрными непорядками и волненіями . Но начавшаяся война съ Японіей „кореннымъ образомъ измѣнила всѣ разсчеты русскихъ конституціоналистовъ. „Еще недавно казалось, что страна быстрыми шагами идетъ къ неизбѣжной развязкѣ, въ общество проникло стремленіе къ организаціи, сознательно мыслящіе граждане почувствовали почву, стали находить пути и формы для коллективной борьбы за свои права и идеалы . „Эти люди въ настоящее время всецѣло отвлечены элементарной государственной опасностью — войною съ Японіей, и конституціонная организація, неизбѣжно имѣвшая ихъ въ виду, теперь не можетъ на нихъ разсчитывать . „Такое измѣненіе политической атмосферы страны вызываетъ естественнымъ образомъ измѣненіе тактики конституціоналистовъ. „Связанная съ войной тактика неизбѣжно требуетъ гораздо болѣе пассивнаго отношенія къ событіямъ общественной жизни, чѣмъ это думалось нѣсколько мѣсяцевъ тому назадъ. И, уступая этому настроенію, авторъ совѣтуетъ конституціонной партіи „принять пассивное положеніе, по крайней мѣрѣ, на ближайшее время . Но, съ другой стороны, замѣчаетъ авторъ, „выжиданіе можетъ явиться гибельнымъ для существующихъ и образующихся кружковъ, ибо эти послѣдніе создались, между прочимъ, для подготовки организованныхъ общественныхъ заявленій, стали обсуждать и разрабатывать конституціонные вопросы въ тѣсной связи съ возможностью ихъ реальнаго значенія, какъ платформы въ ближайшій годъ, ближайшіе мѣсяцы. Кружки взрослыхъ людей... не могутъ заниматься академическимъ обсужденіемъ вопроса — они всегда требуютъ активной дѣятельности . И авторъ совѣтуетъ „дать работу кружкамъ и организаціямъ взрослыхъ и активныхъ людей, „непосредственно связанную съ подготовкой общественнаго мнѣнія по вопросамъ ,
1 Печатая эту статью, мы считаемъ нужнымъ нарочито отмѣтить полное согласіе редакціи съ основной мыслью автора, выраженной въ заключеніи статьи. Ред.
вызываемымъ войной, а именно: ознакомить общество съ исторіей Краснаго Креста, сдѣлать поѣздку на сибирскую дорогу и провѣрить: есть ли больные и раненые, какъ организовано пищевое довольствіе, знакомить общество съ финансовой стороной войны; организовать, „если возможно , доставленіе извѣстій съ театра войны и „выяснить вредъ агрессивной политики ф.-Плеве, которая усиливаетъ и раздуваетъ внутреннюю войну при серьезной войнѣ внѣшней. Г. Плеве является настоящимъ союзникомъ японцевъ и это должно быть сдѣлано извѣстнымъ русскому обществу . Упражненія по всѣмъ этимъ вопросамъ „откроютъ выходъ активной работѣ кружковъ при общемъ пассивномъ отношеніи всей партіи.
Не знаемъ, какъ па другихъ русскихъ конституціоналистовъ, но па насъ, имѣющихъ честь причислять себя къ этой общественной группѣ, изложенная статья произвела очень тяжелое впечатлѣніе. Памъ кажется, что ни настроеніе ея, ни тактика, указываемая авторомъ, не находятся ни въ какомъ соотвѣтствіи съ важностью переживаемаго Россіей историческаго момента, и что въ своемъ патріотическомъ усердіи — убѣдить русское общество, что г. ф.- Плеве — „союзникъ японцевъ , единомышленники автора сами рискуютъ въ дѣйствительности оказаться союзниками ... Плеве. Еще въ февралѣ, въ первыя недѣли по объявленіи войны, намъ пришлось читать въ одной французской газетѣ откровенности какого-то словоохотливаго русскаго тайнаго совѣтника, утверждавшаго категорически: „война должна быть продолжительной, чтобы дать время создаться моральному единству въ средѣ русскаго общества, въ настоящее время раздираемаго внутренними междуусобіями . Конечно, этотъ тайный совѣтникъ передавалъ мнѣніе министра внутреннихъ дѣлъ, склонившее вѣсы на сторону японской авантюры. Оказывается теперь, что разсчеты тайнаго совѣтника были вѣрны. „Война затянется надолго , повторяетъ и авторъ разбираемой статьи. „Миръ въ ближайшее время можетъ бытъ заключенъ лишь путемъ униженія и огромныхъ потерь, отвѣтственность за которыя не можетъ взять на себя угрожаемое въ настоящее время изнутри русское самодержавіе . Но Вы, авторъ статьи, Вы солидарны ли въ данномъ случаѣ съ интересами русскаго самодержавія? Съ одной стороны, какъ-будто бы нѣтъ: „русское общество должно пріучаться контролировать дѣятельность своего правительства, пагубную для страны легкомысленность котораго оно сразу почувствовало въ самомъ началѣ войны . „Съ поразительнымъ легкомысліемъ и невѣжествомъ полицейское самодержавіе вовлекло Россію въ сложные міровые интересы, ей по существу далекіе , и, „ведя втеченіи 6—8 лѣтъ постоянную и агрессивную политику , „привело ее въ столкновеніе съ серьезной военной силой . Итакъ, мы не солидарны въ данномъ случаѣ съ „полицейскимъ самодержавіемъ ? Нѣтъ, мы солидарны: „теперь aléa jacta est. Подъ вліяніемъ опасности встрепенулось все, что есть въ странѣ живого, граждански настроеннаго. Взоры всѣхъ такихъ людей, ихъ помыслы направлены на Дальній Востокъ — къ войнѣ съ Японіей, къ исполненію выпавшей на ихъ долю государственной охраны Россіи отъ чужеземцевъ. Такъ или иначе мы теперь обороняемся, хотя въ чужой странѣ, и это имѣетъ огромное психическое и нравственное значеніе . Значитъ, да здравствуютъ психологія Плеве и заблаговременно провозглашенное его тайными совѣтниками „моральное единство ! Плеве, какъ видимъ, можетъ создавать настроенія и событія, тогда какъ либеральная партія ... „вліять на эти событія не можетъ . Правда, авторъ согласенъ, что „только общественное мнѣніе можетъ явиться силой, передъ которой должно рано или поздно склониться всякое правительство, ему враждебное . Но въ данномъ случаѣ — хотя бы путемъ жалкаго софизма, что мы собственно ведемъ оборонительную (т. е. „неудачную ) войну — общественное мнѣніе должно отказаться отъ своей регулирующей и контролирующей роли, должно пойти въ ловушку, поставленную ему психологомъ и моралистомъ Плеве: должно провозгласить за основной догматъ своей философіи исторіи то положеніе, что „такъ или иначе, и во внутренней жизни страны главный интересъ долженъ сосредоточиваться вокругъ событій, ходъ которыхъ невозможно предусмотрѣть и которыя могутъ создавать такія положенія въ жизни русскаго общества, которыя въ состояніи въ корнѣ и быстро перемѣшивать всѣ, самые тщательные, разсчеты . Въ самомъ дѣлѣ, мы готовимся къ „организованнымъ проявленіямъ общественнаго мнѣнія , а „полицейское самодержавіе „легкомысленно и невѣжественно начинаетъ „постоянную и агрессивную политику , въ результатѣ которой, однако же, всѣмъ нашимъ разсчетамъ дѣлается моральный и психологическій шахъ и матъ; мы добросовѣстно чувствуемъ себя „обороняющимися и, критикуя коварное самодержавіе заднимъ числомъ, благосклонно предоставляемъ ему вести насъ и дальше на той же самой веревочкѣ. Ему факты, намъ критика — совсѣмъ какъ въ славянофильской схемѣ. И въ концѣ концовъ, волочась за событіями и предоставляя имъ спутывать всѣ наши разсчеты, мы все-таки какимъ-то чудомъ надѣемся,
Тотъ, кто не желалъ слушать самаго спокойнаго голоса даже самыхъ умѣренныхъ земскихъ людей, и не хотѣлъ терпѣть съ ихъ стороны никакой даже самой скромной самостоятельности, — тотъ, очевидно, фатально шелъ подъ . . . бомбы. Нельзя безнаказанно закрыть въ паровомъ котлѣ всѣ клапаны и отъ живого существа отнять весь воздухъ. Плеве въ чисто полицейскомъ ослѣпленіи шелъ по этому безумному пути.
Дальше итти по этому пути можно только съ тѣми же послѣдствіями. Бомбы сами по себѣ не имѣютъ никакого значенія. Но когда они разрываются, потому что преступной рукой закрыты послѣдніе клапаны общественнаго парового котла и жить и дѣйствовать всѣмъ живымъ силамъ націи стало „невыносимо , какъ выразился князь Львовъ въ бесѣдѣ съ царемъ, тогда языкомъ взрывовъ говоритъ уже не только динамитъ и панкластитъ, говоритъ не одна только террористическая партія. Этимъ языкомъ вопіетъ отвергаемая и преслѣдуемая правда, которая требуетъ своего воплощенія въ жизнь.
Получивъ извѣстіе объ убійствѣ ф.-Плеве, вспомнилъ ли царь о томъ, что еще такъ недавно говорилъ ему князь Львовъ, понялъ ли царь, что въ этихъ словахъ земскаго человѣка заключалось ужасное предостереженіе? Все равно. Гонимой правдѣ нужно не платоническое сочувствіе и не безсильныя благословенія самодержавнаго царя. Ей нужна твердость и энергія дѣйственной, только на себя полагающейся общественной воли.
П. С.
Очередныя задачи
русскихъ конституціоналистовъ. 1
Въ № 50 „Освобожденія есть на эту тему статья, которая, несомнѣпно, имѣетъ симптоматическое значеніе и заслуживаетъ поэтому серьезнаго вниманія.
Суть разсужденій автора статьи сводится къ слѣдующему. Есть въ Россіи кружки убѣжденныхъ конституціоналистовъ, которые въ ближайшемъ прошломъ „готовились къ организованнымъ выраженіямъ общественнаго мнѣнія и съ этой цѣлью собирались группировать около себя „тѣ группы населенія, въ которыхъ такъ или иначе живетъ сознательное гражданское чувство , для публичныхъ заявленій, по крайней мѣрѣ, по двумъ очереднымъ вопросамъ: о „борьбѣ правительства съ земствомъ и мѣстными живыми силами и о „крестьянскомъ вопросѣ, тѣсно связанномъ съ аграрными непорядками и волненіями . Но начавшаяся война съ Японіей „кореннымъ образомъ измѣнила всѣ разсчеты русскихъ конституціоналистовъ. „Еще недавно казалось, что страна быстрыми шагами идетъ къ неизбѣжной развязкѣ, въ общество проникло стремленіе къ организаціи, сознательно мыслящіе граждане почувствовали почву, стали находить пути и формы для коллективной борьбы за свои права и идеалы . „Эти люди въ настоящее время всецѣло отвлечены элементарной государственной опасностью — войною съ Японіей, и конституціонная организація, неизбѣжно имѣвшая ихъ въ виду, теперь не можетъ на нихъ разсчитывать . „Такое измѣненіе политической атмосферы страны вызываетъ естественнымъ образомъ измѣненіе тактики конституціоналистовъ. „Связанная съ войной тактика неизбѣжно требуетъ гораздо болѣе пассивнаго отношенія къ событіямъ общественной жизни, чѣмъ это думалось нѣсколько мѣсяцевъ тому назадъ. И, уступая этому настроенію, авторъ совѣтуетъ конституціонной партіи „принять пассивное положеніе, по крайней мѣрѣ, на ближайшее время . Но, съ другой стороны, замѣчаетъ авторъ, „выжиданіе можетъ явиться гибельнымъ для существующихъ и образующихся кружковъ, ибо эти послѣдніе создались, между прочимъ, для подготовки организованныхъ общественныхъ заявленій, стали обсуждать и разрабатывать конституціонные вопросы въ тѣсной связи съ возможностью ихъ реальнаго значенія, какъ платформы въ ближайшій годъ, ближайшіе мѣсяцы. Кружки взрослыхъ людей... не могутъ заниматься академическимъ обсужденіемъ вопроса — они всегда требуютъ активной дѣятельности . И авторъ совѣтуетъ „дать работу кружкамъ и организаціямъ взрослыхъ и активныхъ людей, „непосредственно связанную съ подготовкой общественнаго мнѣнія по вопросамъ ,
1 Печатая эту статью, мы считаемъ нужнымъ нарочито отмѣтить полное согласіе редакціи съ основной мыслью автора, выраженной въ заключеніи статьи. Ред.
вызываемымъ войной, а именно: ознакомить общество съ исторіей Краснаго Креста, сдѣлать поѣздку на сибирскую дорогу и провѣрить: есть ли больные и раненые, какъ организовано пищевое довольствіе, знакомить общество съ финансовой стороной войны; организовать, „если возможно , доставленіе извѣстій съ театра войны и „выяснить вредъ агрессивной политики ф.-Плеве, которая усиливаетъ и раздуваетъ внутреннюю войну при серьезной войнѣ внѣшней. Г. Плеве является настоящимъ союзникомъ японцевъ и это должно быть сдѣлано извѣстнымъ русскому обществу . Упражненія по всѣмъ этимъ вопросамъ „откроютъ выходъ активной работѣ кружковъ при общемъ пассивномъ отношеніи всей партіи.
Не знаемъ, какъ па другихъ русскихъ конституціоналистовъ, но па насъ, имѣющихъ честь причислять себя къ этой общественной группѣ, изложенная статья произвела очень тяжелое впечатлѣніе. Памъ кажется, что ни настроеніе ея, ни тактика, указываемая авторомъ, не находятся ни въ какомъ соотвѣтствіи съ важностью переживаемаго Россіей историческаго момента, и что въ своемъ патріотическомъ усердіи — убѣдить русское общество, что г. ф.- Плеве — „союзникъ японцевъ , единомышленники автора сами рискуютъ въ дѣйствительности оказаться союзниками ... Плеве. Еще въ февралѣ, въ первыя недѣли по объявленіи войны, намъ пришлось читать въ одной французской газетѣ откровенности какого-то словоохотливаго русскаго тайнаго совѣтника, утверждавшаго категорически: „война должна быть продолжительной, чтобы дать время создаться моральному единству въ средѣ русскаго общества, въ настоящее время раздираемаго внутренними междуусобіями . Конечно, этотъ тайный совѣтникъ передавалъ мнѣніе министра внутреннихъ дѣлъ, склонившее вѣсы на сторону японской авантюры. Оказывается теперь, что разсчеты тайнаго совѣтника были вѣрны. „Война затянется надолго , повторяетъ и авторъ разбираемой статьи. „Миръ въ ближайшее время можетъ бытъ заключенъ лишь путемъ униженія и огромныхъ потерь, отвѣтственность за которыя не можетъ взять на себя угрожаемое въ настоящее время изнутри русское самодержавіе . Но Вы, авторъ статьи, Вы солидарны ли въ данномъ случаѣ съ интересами русскаго самодержавія? Съ одной стороны, какъ-будто бы нѣтъ: „русское общество должно пріучаться контролировать дѣятельность своего правительства, пагубную для страны легкомысленность котораго оно сразу почувствовало въ самомъ началѣ войны . „Съ поразительнымъ легкомысліемъ и невѣжествомъ полицейское самодержавіе вовлекло Россію въ сложные міровые интересы, ей по существу далекіе , и, „ведя втеченіи 6—8 лѣтъ постоянную и агрессивную политику , „привело ее въ столкновеніе съ серьезной военной силой . Итакъ, мы не солидарны въ данномъ случаѣ съ „полицейскимъ самодержавіемъ ? Нѣтъ, мы солидарны: „теперь aléa jacta est. Подъ вліяніемъ опасности встрепенулось все, что есть въ странѣ живого, граждански настроеннаго. Взоры всѣхъ такихъ людей, ихъ помыслы направлены на Дальній Востокъ — къ войнѣ съ Японіей, къ исполненію выпавшей на ихъ долю государственной охраны Россіи отъ чужеземцевъ. Такъ или иначе мы теперь обороняемся, хотя въ чужой странѣ, и это имѣетъ огромное психическое и нравственное значеніе . Значитъ, да здравствуютъ психологія Плеве и заблаговременно провозглашенное его тайными совѣтниками „моральное единство ! Плеве, какъ видимъ, можетъ создавать настроенія и событія, тогда какъ либеральная партія ... „вліять на эти событія не можетъ . Правда, авторъ согласенъ, что „только общественное мнѣніе можетъ явиться силой, передъ которой должно рано или поздно склониться всякое правительство, ему враждебное . Но въ данномъ случаѣ — хотя бы путемъ жалкаго софизма, что мы собственно ведемъ оборонительную (т. е. „неудачную ) войну — общественное мнѣніе должно отказаться отъ своей регулирующей и контролирующей роли, должно пойти въ ловушку, поставленную ему психологомъ и моралистомъ Плеве: должно провозгласить за основной догматъ своей философіи исторіи то положеніе, что „такъ или иначе, и во внутренней жизни страны главный интересъ долженъ сосредоточиваться вокругъ событій, ходъ которыхъ невозможно предусмотрѣть и которыя могутъ создавать такія положенія въ жизни русскаго общества, которыя въ состояніи въ корнѣ и быстро перемѣшивать всѣ, самые тщательные, разсчеты . Въ самомъ дѣлѣ, мы готовимся къ „организованнымъ проявленіямъ общественнаго мнѣнія , а „полицейское самодержавіе „легкомысленно и невѣжественно начинаетъ „постоянную и агрессивную политику , въ результатѣ которой, однако же, всѣмъ нашимъ разсчетамъ дѣлается моральный и психологическій шахъ и матъ; мы добросовѣстно чувствуемъ себя „обороняющимися и, критикуя коварное самодержавіе заднимъ числомъ, благосклонно предоставляемъ ему вести насъ и дальше на той же самой веревочкѣ. Ему факты, намъ критика — совсѣмъ какъ въ славянофильской схемѣ. И въ концѣ концовъ, волочась за событіями и предоставляя имъ спутывать всѣ наши разсчеты, мы все-таки какимъ-то чудомъ надѣемся,