совсѣмъ, и даже такъ, можно сказать, что ни капли... Захаръ Ивановъ ужъ пробовалъ ему стаканчикъ подносить — ни, Боже мой. Махнулъ рукой и не принялъ. «Не надо, говорить». Вотъ оттого-то мы и боимся.
— Чего же тутъ бояться?
— Какъ чего? Живетъ человѣкъ въ лѣсу, сучья вокругъ крѣпкіе, веревка есть, окромя того двустволку при себѣ держитъ, такъ какъ бы не натворилъ бѣдъ! Долго ли до грѣха! — Какихъ бѣдъ?
— Да надъ собой. Ужъ мы пробовали его уговаривать, чтобы пилъ — ни за какія коврижки. Ходитъ какъ шальной и даже никакой улыбки... Женато — и та смучилась. «Ужъ хоть я, говоритъ, при немъ пьяномъ всячески бывала бита и только, говоритъ, по мнѣ развѣ печка не ходила, потому ее съ мѣста не сдвинешь, а все лучше съ нимъ съ пьянымъ жить, нежели съ тверезымъ». — Почему же?
— Да не разговариваетъ съ ней. И съ нами не разговариваетъ. Да и нѣтъ — вотъ и весь сказъ, а нешто это пріятно для дамы? И намъ-то непріятно. Вѣдь когда онъ пилъ, то какой балясникъ-то былъ! На все у него шутка да прибаутка, а теперь мол
читъ и статуемъ безчувственнымъ смотритъ. Нѣтъ, онъ что-нибудь задумалъ надъ собой сдѣлать. — Какой вздоръ!
— Нѣтъ, Дементій Васильичъ, вы это не говорите. Плуталовскій староста въ повзапрошломъ году тоже вотъ такъ пить бросилъ. Бросилъ, а потомъ самъ въ петлю и залѣзъ. Хорошо, что во-время вынуть успѣли, а то бы безъ покаянія и прямо рогатому въ лапы. Теперь, вотъ, онъ опять пить сталъ... Это староста-то... Ну, и ничего... опять человѣкъ человѣкомъ и никакого помышленія насчетъ петли. А то самъ сознавался: «мутитъ, говоритъ, бѣсъ, да и что ты хочешь. Теперь, говоритъ, ужъ ни за что пить не брошу».
— Какія глупости!
— Воля вашей милости, а за Терентія мы очень опасаемся, сказалъ возница тономъ, недипускающимъ возраженія. —Вотъ посмотрите на него и сами то же самое скажете. Варвара-то евонная какъ убивается! Плачетъ. «Не токма, говоритъ, что онъ не пьетъ, а и ѣстъ самую малость».
— Да, должно быть, боленъ?
— Что ему дѣлается! Здоровъ, какъ нельзя лучше, бревна ворочаетъ.
— Ну, запьетъ... Погодите... Вотъ получитъ жалованье и запьетъ.
— Въ томъ-то и дѣло, что получилъ отъ Захара Иванова — и все равно ни капли...
— Ахъ, такъ онъ ужъ давно не пьетъ?
— Недѣли три, а то и больше не пьетъ. Мы такъ и думали, что при получкѣ жалованья его прорветъ — нѣтъ, ни, Боже мой. Пришли они вмѣстѣ съ Варварой къ Захару Иванову. Та всегда приходитъ, чтобы жалованье у него отнимать. Отниметъ, дастъ на пропой рубль-цѣлковый и дѣлу конецъ. И всегда это съ бранью да съ руганью деньги у него отнимала, а тутъ, глядь, онъ и самъ ей отдаетъ. «На, говоритъ, спрячь». Она ему рубль на пропой суетъ — и рубль не беретъ. Такъ и рубля не взялъ. — Образумился, сказалъ баринъ.
— Какое же тутъ образумленье! Просто человѣкъ помутился. Тверезый человѣкъ — хорошо, но ежели и въ праздникъ, и при получкѣ жалованья ему не выпить — это ужъ совсѣмъ не годится.
— Довольно. Вздоръ городишь.
— А вотъ увидите, что онъ покончитъ съ собой. — Молчи.
Возница умолкъ. Баринъ тоже сидѣлъ и молчалъ. На пути показалась деревня съ полуразвалившимися избами.
Н. Лейкинъ.
стоящую мадеру, которая даже и не снилась братьямъ Елисѣевымъ.
Кто о чемъ, а «Гражданинъ» все о розгахъ.
Дѣтей — пороть. Крестьянъ — пороть. Умалишенныхъ — пороть. Мѣщанъ — пороть. Чиновниковъ ХІV-го класса — пороть.
«Гражданинъ» — мастеръ пороть... чушь.
А вдругъ самого издателя подписчики выпорютъ?
И. Грэкъ.
ОПУСТѢВШІЙ ЛѢСЪ.
Безпечно порхали стрекозы, Колючій шиповникъ алѣлъ,
Подъ тѣнью кудрявой березы Задумчиво лѣшій сидѣлъ.
Въ кустахъ ворковали витютни, И чижикъ на вѣткѣ свисталъ, А лѣшій, играя на лютнѣ, Русалокъ задумчиво звалъ.
Но чижикъ запѣлъ ему съ вѣтки: «Русалки всѣ въ городѣ, дѣдъ, — Иныя поютъ въ опереткѣ,
Другія попали въ балетъ! » И начали вѣтки, вздыхая,
Росинки, какъ слезы, ронять, А лѣшій, на лютнѣ играя,
Сталъ лѣшихъ-пріятелей звать. Но слышитъ онъ новыя вѣсти: «И лѣшіе, дѣдъ, не придутъ:
Они съ Протопоповымъ вмѣстѣ Служили — и взяты подъ судъ! И только березы, дидуся,
Гуторятъ о годахъ былыхъ,
Но скоро Мещерскій, боюсь я, Надѣлаетъ розогъ изъ нихъ! »
Киръ Персидскій.
КОНТРОЛЕРЪ.
Электромагнитный колоколъ только что успѣлъ извѣстить станцію «Вороненокъ» о выходѣ съ сосѣдней станціи пассажирскаго поѣзда, какъ сидѣвшій въ своей квартирѣ за разборкой бумагъ контролеръ движенія г. Афоня поспѣшно вскочилъ со стула и крикнулъ: — Василій, форменное пальто!
Василій, числящійся по штату станціоннымъ рабочимъ, но ничего на станціи не дѣлавшій, былъ вполнѣ предоставленъ къ услугамъ контролера, подалъ ему пальто и спросилъ:
— Съ какимъ поѣздомъ изволите вернуться, г. начальникъ?
— Тебѣ что за дѣло? Телеграфисту сообщить нужно, чтобы вся линія знала, съ какими поѣздами я сегодня поѣду?.. Никогда не смѣй меня объ этомъ спрашивать!
Надѣвъ пальто и взявъ подъ мышку портфель, контролеръ спустился внизъ, на станцію. Отвѣчая на поклоны низшихъ служащихъ кивками головы, онъ вошелъ въ помѣщеніе телеграфа, спросилъ телеграфиста во-время ли вышелъ поѣздъ, подошелъ къ аппарату Морзе, посмотрѣлъ на точки и тире, выбитыя на бумажной лентѣ, въ которыхъ не понялъ смысла, и отправился въ кабинетъ начальника станціи. Начальникъ, дремавшій на диванѣ, привсталъ. Контролеръ подалъ ему руку и присѣлъ рядомъ.
— На ревизію собрались? спросилъ начальникъ.
— Да, думаю съ № 4 прокатиться... Не знаете, кто сопровождаетъ этотъ поѣздъ?
— Сейчасъ посмотрю на росписаніе... Поѣздъ № 4 сегодня сопровождаетъ главный кондукторъ Заикинъ.
— Заикинъ? оживился контролеръ. — Это тотъ, что переведенъ съ сѣвернаго участка? Я до него давно добираюсь! Представьте вы себѣ: ѣду я съ № 3, сижу въ вагонѣ I класса, онъ подходитъ ко мнѣ и спрашиваетъ билетъ! Я говорю: «Развѣ вы меня не знаете? » «Нѣтъ, говоритъ, не знаю»... Я вынужденъ былъ показать би
летъ. При пассажирахъ это было такъ неловко для меня... Я вполнѣ увѣренъ, что онъ отлично зналъ, какую должность я занимаю!
Начальникъ усмѣхнулся. Контролеръ продолжалъ:
— И кромѣ того, дозволяетъ пассажирамъ хозяйничать въ поѣздѣ! Они занимаютъ мѣста, гдѣ хотятъ; ложатся, протягиваютъ ноги, что вовсе не согласно съ нашими порядками!..
— Да, слышалъ я, что онъ не въ мѣру заботится объ удобствѣ публики, проговорилъ начальникъ. —Кстати, сегодня изъ «Поозерья» онъ далъ депешу, чтобы приготовить два вагона 3-го класса. Возня большая съ этой прицѣпкой!
— Не прицѣпляйте. Поѣздъ здѣсь стоитъ двадцать минутъ. Я успѣю пройтись по вагонамъ и посмотрѣть... Если мѣстъ, дѣйствительно, мало, тогда вы и сдѣлаете распоряженіе о прицѣпкѣ... Да, скажите, пожалуйста, не сообщаютъ ли ваши телеграфисты по станціямъ о моихъ выѣздахъ? Въ поѣздахъ чистота, а между тѣмъ возятъ безбилетныхъ, это мнѣ хорошо извѣстно!
— Не думаю, чтобы телеграфисты рѣшились на это, отвѣчалъ начальникъ, немного подумавъ. — Ленты вѣдь провѣряются контролерами телеграфа...
— Э, полноте, у нихъ для этого введены условные знаки, понятные только для нихъ.
— Все можетъ быть. Однако трубятъ: близко поѣздъ... Надо встрѣтить...
Контролеръ и начальникъ вышли на платформу. Поѣздъ медленно входилъ на станцію. Главный кондукторъ соскочилъ съ подножки вагона 2-го класса, далъ три отрывочныхъ свистка къ остановкѣ, подошелъ къ начальнику станціи, стоявшему рядомъ съ контролеромъ, сдѣлалъ подъ козырекъ и отчетливо произнесъ: — Въ поѣздѣ все благополучно!
Начальникъ также сдѣлалъ подъ козырекъ. Контролеръ покосился въ сторону.
— Депешу мою о прицѣпкѣ вагоновъ изъ «Поозерьяполучили, господинъ начальникъ? спросилъ главный кондукторъ.
— Да, получилъ, отвѣчалъ начальникъ.
— Депеша получена, но нужна ли прицѣпка, въ этомъ нужно удостовѣриться, надменно сказалъ контролеръ и, отдавъ портфель тормозному кондуктору, пошелъ по вагонамъ 3-го класса.
Обойдя вагоны, онъ вернулся на станцію и строго сказалъ главному кондуктору:
— Напрасно вы безпокоите службу вашими депешами; мѣстъ свободныхъ въ третьемъ классѣ еще много!
— Во время стоянки поѣзда очень трудно узнать, сколько свободныхъ мѣстъ, потому что многіе пассажиры уходятъ въ буфетъ. Я проходилъ во время хода поѣзда и оказалось только двѣнадцать свободныхъ мѣстъ, отвѣчалъ главный кондукторъ.
— Чего жъ вамъ еще нужно? Не прицѣпляйте вагоновъ, обойдется и такъ, обратился контролеръ къ начальнику. — Я поѣду съ поѣздомъ, и если поѣздная прислуга не въ состояніи будетъ правильно усадить пассажировъ, то я самъ займусь этимъ дѣломъ!
— Депешу о прицѣпкѣ я далъ. Въ случаѣ скандала я виноватъ не буду! проговорилъ главный кондукторъ.
Подавъ руку начальнику станціи, контролеръ сѣлъ въ вагонъ I класса. Поѣздъ отправился и черезъ полчаса прибылъ на сосѣднюю станцію. На платформѣ громадная толпа пассажировъ ожидала поѣзда. Преобладалъ еврейскій элементъ. Не успѣлъ остановиться поѣздъ, какъ пассажиры бросились къ вагонамъ третьяго класса, откуда тотчасъ же выскакивали съ криками, требуя мѣстъ.
Контролеръ, видя эту суматоху, поспѣшно схватилъ портфель и старался незамѣтно пробраться въ помѣщеніе телеграфа. Главный кондукторъ, однако, замѣтивъ сей маневръ, догналъ контролера.
— Какъ прикажете поступить, господинъ начальникъ? Продано восемьдесятъ билетовъ, а мѣстъ свободныхъ всего двѣнадцать!
— Дѣлайте, какъ знаете, смущенно отвѣчалъ контролеръ. — Ну, помѣстите ихъ въ вагоны первыхъ двухъ классовъ...
— Слушаю-съ, усмѣхнулся главный кондукторъ.
По указанію поѣздной прислуги, толпа начала занимать мѣста въ вагонахъ I и II классовъ. Пассажиры, ѣхавшіе въ этихъ вагонахъ, подняли справедливый ропотъ. Изъ вагона I класса вышелъ тучный господинъ въ военной формѣ и сердито обратился къ главному кондуктору.
— Скажите, пожалуйста, зачѣмъ это вы вонючихъ
евреевъ ко мнѣ въ купэ посадили? У меня за цѣлое купэ уплачено!
Я не виноватъ, ваше превосходительство, я давалъ депешу о прицѣпкѣ вагоновъ, началъ было оправдываться главный кондукторъ.
— Кто же виноватъ? Можетъ быть, я? У васъ, на желѣзныхъ дорогахъ безобразій пропасть, а виноватыхъ никого никогда нѣтъ!
Виноватый, между тѣмъ, сгорбившись, съ поднятымъ воротникомъ и съ портфелемъ подъ мышкой, быстро шагалъ къ домику начальника станціи, оставивъ поѣздную прислугу отвѣчать передъ пассажирами за его вину Николай Конбинъ.
КЪ БАЛЕТОМАНІИ ВЪ ВЫСШЕМЪ СВѢТѢ
(къ балету «Торжество Терпсихоры»).
Ликуй, о, муза Терпсихора:
Шагаешь ты довольно скоро И нынѣ стада на примѣтѣ,
Рѣзвунья, даже въ высшемъ свѣтѣ!..
Лепечутъ львицы, львы: «n’est се раs Простятъ, танцуя, un faux pas?
СПОРЪ ДВУХЪ геніевъ
(фантазія).
Подъемлютъ споръ за человѣка два молодца. одинъ — добрый геній, другой — злой геній.
Добрый геній имѣетъ видъ, вообще, весьма....
ный. Онъ одѣтъ въ бѣлоснѣжное одѣяніе (добрый не жалѣетъ денегъ на прачку). Каштановые волосы причесаны съ проборомъ по срединѣ. Шелковистая борода об
рамляетъ пріятное лицо съ румянцемъ. Добрый гений обнаруживаетъ легкую наклонность къ полнотѣ. Очевидно, онъ обладаетъ прекраснымъ аппетитомъ и спокойною совѣстью.
Злой геній тощъ, мраченъ и угрюмъ. Одѣтъ въ потертый пиджакъ, и брюки съ бахромою. Рыжіе волосы выстрижены машинкою № 1. Гнусная эспаньолка. Пенснэ на носу.
Отъ добраго генія вѣетъ ароматомъ нѣжныхъ духовъ Отъ злого генія несетъ іодоформомъ.
Злой геній куритъ скверную папиросу.
— Нѣтъ-съ, что ни говорите, почтеннѣйшій, замѣтилъ злой геній, выпуская дымъ носомъ, — а въ мірѣ зло сильнѣе добра!.. Міръ — мой, потому что я голоденъ и золъ, а вы сыты и благодушны...
— Оставимте личности, спокойно возразилъ добрый геній пріятнымъ баритономъ. — Зло, правда, сильно, отдаю вамъ справедливость, но добродѣтель, въ концѣ концовъ, всегда торжествуетъ...
— Да, въ плохихъ мелодрамахъ и въ женскихъ пансіонахъ, подхватилъ злой геній. — Замѣтьте, почтеннѣйшій, сколько средствъ и способовъ люди изобрѣли, чтобы бороться со зломъ, и никому въ голову не пришло поощрять добродѣтель... Хоть бы пенсію, что ли, ежегодную давали добродѣтельнымъ, если злыхъ и порочныхъ сажаютъ въ тюрьму на даровые хлѣба...
— Финансовыя средства покуда не позволяютъ, мягко замѣтилъ добрый геній. — Съ своей стороны я сдѣлалъ многое, и моя власть сильна... Я далъ людямъ благотворительность!..
— А я обратилъ благотворительность въ праздне времяпрепровожденіе скучающихъ дамочекъ! возразилъ злой геній.
— Я далъ людямъ высокія наслажденія искусствомъ скромно сказалъ добрый геній.
— Шуты и балаганные гаеры, разнузданныя опереточныя пѣвицы, замотавшіеся трагики, жалкіе стихокроі
тели, бездарные мазилки — вотъ представители вашего искусства!.. Актеры отравляются съ голода, художники пишутъ обнаженныхъ женщинъ на потѣху сытыхъ вампировъ... Я признаю только одно искусство: поддѣлываніе кредитныхъ билетовъ... Къ сожалѣнію, этотъ родъ искусства, почему-то, не поощряется, а наказывается... Мы еще не дозрѣли...
— Я далъ людямъ любовь! промолвилъ добрый геній и слегка покраснѣлъ.
— Фю-ю! присвистнулъ злой геній. — Нѣтъ ли у васъ чего-нибудь поновѣе?.. Старо и избито!.. Дѣвочки нынче
— Чего же тутъ бояться?
— Какъ чего? Живетъ человѣкъ въ лѣсу, сучья вокругъ крѣпкіе, веревка есть, окромя того двустволку при себѣ держитъ, такъ какъ бы не натворилъ бѣдъ! Долго ли до грѣха! — Какихъ бѣдъ?
— Да надъ собой. Ужъ мы пробовали его уговаривать, чтобы пилъ — ни за какія коврижки. Ходитъ какъ шальной и даже никакой улыбки... Женато — и та смучилась. «Ужъ хоть я, говоритъ, при немъ пьяномъ всячески бывала бита и только, говоритъ, по мнѣ развѣ печка не ходила, потому ее съ мѣста не сдвинешь, а все лучше съ нимъ съ пьянымъ жить, нежели съ тверезымъ». — Почему же?
— Да не разговариваетъ съ ней. И съ нами не разговариваетъ. Да и нѣтъ — вотъ и весь сказъ, а нешто это пріятно для дамы? И намъ-то непріятно. Вѣдь когда онъ пилъ, то какой балясникъ-то былъ! На все у него шутка да прибаутка, а теперь мол
читъ и статуемъ безчувственнымъ смотритъ. Нѣтъ, онъ что-нибудь задумалъ надъ собой сдѣлать. — Какой вздоръ!
— Нѣтъ, Дементій Васильичъ, вы это не говорите. Плуталовскій староста въ повзапрошломъ году тоже вотъ такъ пить бросилъ. Бросилъ, а потомъ самъ въ петлю и залѣзъ. Хорошо, что во-время вынуть успѣли, а то бы безъ покаянія и прямо рогатому въ лапы. Теперь, вотъ, онъ опять пить сталъ... Это староста-то... Ну, и ничего... опять человѣкъ человѣкомъ и никакого помышленія насчетъ петли. А то самъ сознавался: «мутитъ, говоритъ, бѣсъ, да и что ты хочешь. Теперь, говоритъ, ужъ ни за что пить не брошу».
— Какія глупости!
— Воля вашей милости, а за Терентія мы очень опасаемся, сказалъ возница тономъ, недипускающимъ возраженія. —Вотъ посмотрите на него и сами то же самое скажете. Варвара-то евонная какъ убивается! Плачетъ. «Не токма, говоритъ, что онъ не пьетъ, а и ѣстъ самую малость».
— Да, должно быть, боленъ?
— Что ему дѣлается! Здоровъ, какъ нельзя лучше, бревна ворочаетъ.
— Ну, запьетъ... Погодите... Вотъ получитъ жалованье и запьетъ.
— Въ томъ-то и дѣло, что получилъ отъ Захара Иванова — и все равно ни капли...
— Ахъ, такъ онъ ужъ давно не пьетъ?
— Недѣли три, а то и больше не пьетъ. Мы такъ и думали, что при получкѣ жалованья его прорветъ — нѣтъ, ни, Боже мой. Пришли они вмѣстѣ съ Варварой къ Захару Иванову. Та всегда приходитъ, чтобы жалованье у него отнимать. Отниметъ, дастъ на пропой рубль-цѣлковый и дѣлу конецъ. И всегда это съ бранью да съ руганью деньги у него отнимала, а тутъ, глядь, онъ и самъ ей отдаетъ. «На, говоритъ, спрячь». Она ему рубль на пропой суетъ — и рубль не беретъ. Такъ и рубля не взялъ. — Образумился, сказалъ баринъ.
— Какое же тутъ образумленье! Просто человѣкъ помутился. Тверезый человѣкъ — хорошо, но ежели и въ праздникъ, и при получкѣ жалованья ему не выпить — это ужъ совсѣмъ не годится.
— Довольно. Вздоръ городишь.
— А вотъ увидите, что онъ покончитъ съ собой. — Молчи.
Возница умолкъ. Баринъ тоже сидѣлъ и молчалъ. На пути показалась деревня съ полуразвалившимися избами.
Н. Лейкинъ.
стоящую мадеру, которая даже и не снилась братьямъ Елисѣевымъ.
Кто о чемъ, а «Гражданинъ» все о розгахъ.
Дѣтей — пороть. Крестьянъ — пороть. Умалишенныхъ — пороть. Мѣщанъ — пороть. Чиновниковъ ХІV-го класса — пороть.
«Гражданинъ» — мастеръ пороть... чушь.
А вдругъ самого издателя подписчики выпорютъ?
И. Грэкъ.
ОПУСТѢВШІЙ ЛѢСЪ.
Безпечно порхали стрекозы, Колючій шиповникъ алѣлъ,
Подъ тѣнью кудрявой березы Задумчиво лѣшій сидѣлъ.
Въ кустахъ ворковали витютни, И чижикъ на вѣткѣ свисталъ, А лѣшій, играя на лютнѣ, Русалокъ задумчиво звалъ.
Но чижикъ запѣлъ ему съ вѣтки: «Русалки всѣ въ городѣ, дѣдъ, — Иныя поютъ въ опереткѣ,
Другія попали въ балетъ! » И начали вѣтки, вздыхая,
Росинки, какъ слезы, ронять, А лѣшій, на лютнѣ играя,
Сталъ лѣшихъ-пріятелей звать. Но слышитъ онъ новыя вѣсти: «И лѣшіе, дѣдъ, не придутъ:
Они съ Протопоповымъ вмѣстѣ Служили — и взяты подъ судъ! И только березы, дидуся,
Гуторятъ о годахъ былыхъ,
Но скоро Мещерскій, боюсь я, Надѣлаетъ розогъ изъ нихъ! »
Киръ Персидскій.
КОНТРОЛЕРЪ.
Электромагнитный колоколъ только что успѣлъ извѣстить станцію «Вороненокъ» о выходѣ съ сосѣдней станціи пассажирскаго поѣзда, какъ сидѣвшій въ своей квартирѣ за разборкой бумагъ контролеръ движенія г. Афоня поспѣшно вскочилъ со стула и крикнулъ: — Василій, форменное пальто!
Василій, числящійся по штату станціоннымъ рабочимъ, но ничего на станціи не дѣлавшій, былъ вполнѣ предоставленъ къ услугамъ контролера, подалъ ему пальто и спросилъ:
— Съ какимъ поѣздомъ изволите вернуться, г. начальникъ?
— Тебѣ что за дѣло? Телеграфисту сообщить нужно, чтобы вся линія знала, съ какими поѣздами я сегодня поѣду?.. Никогда не смѣй меня объ этомъ спрашивать!
Надѣвъ пальто и взявъ подъ мышку портфель, контролеръ спустился внизъ, на станцію. Отвѣчая на поклоны низшихъ служащихъ кивками головы, онъ вошелъ въ помѣщеніе телеграфа, спросилъ телеграфиста во-время ли вышелъ поѣздъ, подошелъ къ аппарату Морзе, посмотрѣлъ на точки и тире, выбитыя на бумажной лентѣ, въ которыхъ не понялъ смысла, и отправился въ кабинетъ начальника станціи. Начальникъ, дремавшій на диванѣ, привсталъ. Контролеръ подалъ ему руку и присѣлъ рядомъ.
— На ревизію собрались? спросилъ начальникъ.
— Да, думаю съ № 4 прокатиться... Не знаете, кто сопровождаетъ этотъ поѣздъ?
— Сейчасъ посмотрю на росписаніе... Поѣздъ № 4 сегодня сопровождаетъ главный кондукторъ Заикинъ.
— Заикинъ? оживился контролеръ. — Это тотъ, что переведенъ съ сѣвернаго участка? Я до него давно добираюсь! Представьте вы себѣ: ѣду я съ № 3, сижу въ вагонѣ I класса, онъ подходитъ ко мнѣ и спрашиваетъ билетъ! Я говорю: «Развѣ вы меня не знаете? » «Нѣтъ, говоритъ, не знаю»... Я вынужденъ былъ показать би
летъ. При пассажирахъ это было такъ неловко для меня... Я вполнѣ увѣренъ, что онъ отлично зналъ, какую должность я занимаю!
Начальникъ усмѣхнулся. Контролеръ продолжалъ:
— И кромѣ того, дозволяетъ пассажирамъ хозяйничать въ поѣздѣ! Они занимаютъ мѣста, гдѣ хотятъ; ложатся, протягиваютъ ноги, что вовсе не согласно съ нашими порядками!..
— Да, слышалъ я, что онъ не въ мѣру заботится объ удобствѣ публики, проговорилъ начальникъ. —Кстати, сегодня изъ «Поозерья» онъ далъ депешу, чтобы приготовить два вагона 3-го класса. Возня большая съ этой прицѣпкой!
— Не прицѣпляйте. Поѣздъ здѣсь стоитъ двадцать минутъ. Я успѣю пройтись по вагонамъ и посмотрѣть... Если мѣстъ, дѣйствительно, мало, тогда вы и сдѣлаете распоряженіе о прицѣпкѣ... Да, скажите, пожалуйста, не сообщаютъ ли ваши телеграфисты по станціямъ о моихъ выѣздахъ? Въ поѣздахъ чистота, а между тѣмъ возятъ безбилетныхъ, это мнѣ хорошо извѣстно!
— Не думаю, чтобы телеграфисты рѣшились на это, отвѣчалъ начальникъ, немного подумавъ. — Ленты вѣдь провѣряются контролерами телеграфа...
— Э, полноте, у нихъ для этого введены условные знаки, понятные только для нихъ.
— Все можетъ быть. Однако трубятъ: близко поѣздъ... Надо встрѣтить...
Контролеръ и начальникъ вышли на платформу. Поѣздъ медленно входилъ на станцію. Главный кондукторъ соскочилъ съ подножки вагона 2-го класса, далъ три отрывочныхъ свистка къ остановкѣ, подошелъ къ начальнику станціи, стоявшему рядомъ съ контролеромъ, сдѣлалъ подъ козырекъ и отчетливо произнесъ: — Въ поѣздѣ все благополучно!
Начальникъ также сдѣлалъ подъ козырекъ. Контролеръ покосился въ сторону.
— Депешу мою о прицѣпкѣ вагоновъ изъ «Поозерьяполучили, господинъ начальникъ? спросилъ главный кондукторъ.
— Да, получилъ, отвѣчалъ начальникъ.
— Депеша получена, но нужна ли прицѣпка, въ этомъ нужно удостовѣриться, надменно сказалъ контролеръ и, отдавъ портфель тормозному кондуктору, пошелъ по вагонамъ 3-го класса.
Обойдя вагоны, онъ вернулся на станцію и строго сказалъ главному кондуктору:
— Напрасно вы безпокоите службу вашими депешами; мѣстъ свободныхъ въ третьемъ классѣ еще много!
— Во время стоянки поѣзда очень трудно узнать, сколько свободныхъ мѣстъ, потому что многіе пассажиры уходятъ въ буфетъ. Я проходилъ во время хода поѣзда и оказалось только двѣнадцать свободныхъ мѣстъ, отвѣчалъ главный кондукторъ.
— Чего жъ вамъ еще нужно? Не прицѣпляйте вагоновъ, обойдется и такъ, обратился контролеръ къ начальнику. — Я поѣду съ поѣздомъ, и если поѣздная прислуга не въ состояніи будетъ правильно усадить пассажировъ, то я самъ займусь этимъ дѣломъ!
— Депешу о прицѣпкѣ я далъ. Въ случаѣ скандала я виноватъ не буду! проговорилъ главный кондукторъ.
Подавъ руку начальнику станціи, контролеръ сѣлъ въ вагонъ I класса. Поѣздъ отправился и черезъ полчаса прибылъ на сосѣднюю станцію. На платформѣ громадная толпа пассажировъ ожидала поѣзда. Преобладалъ еврейскій элементъ. Не успѣлъ остановиться поѣздъ, какъ пассажиры бросились къ вагонамъ третьяго класса, откуда тотчасъ же выскакивали съ криками, требуя мѣстъ.
Контролеръ, видя эту суматоху, поспѣшно схватилъ портфель и старался незамѣтно пробраться въ помѣщеніе телеграфа. Главный кондукторъ, однако, замѣтивъ сей маневръ, догналъ контролера.
— Какъ прикажете поступить, господинъ начальникъ? Продано восемьдесятъ билетовъ, а мѣстъ свободныхъ всего двѣнадцать!
— Дѣлайте, какъ знаете, смущенно отвѣчалъ контролеръ. — Ну, помѣстите ихъ въ вагоны первыхъ двухъ классовъ...
— Слушаю-съ, усмѣхнулся главный кондукторъ.
По указанію поѣздной прислуги, толпа начала занимать мѣста въ вагонахъ I и II классовъ. Пассажиры, ѣхавшіе въ этихъ вагонахъ, подняли справедливый ропотъ. Изъ вагона I класса вышелъ тучный господинъ въ военной формѣ и сердито обратился къ главному кондуктору.
— Скажите, пожалуйста, зачѣмъ это вы вонючихъ
евреевъ ко мнѣ въ купэ посадили? У меня за цѣлое купэ уплачено!
Я не виноватъ, ваше превосходительство, я давалъ депешу о прицѣпкѣ вагоновъ, началъ было оправдываться главный кондукторъ.
— Кто же виноватъ? Можетъ быть, я? У васъ, на желѣзныхъ дорогахъ безобразій пропасть, а виноватыхъ никого никогда нѣтъ!
Виноватый, между тѣмъ, сгорбившись, съ поднятымъ воротникомъ и съ портфелемъ подъ мышкой, быстро шагалъ къ домику начальника станціи, оставивъ поѣздную прислугу отвѣчать передъ пассажирами за его вину Николай Конбинъ.
КЪ БАЛЕТОМАНІИ ВЪ ВЫСШЕМЪ СВѢТѢ
(къ балету «Торжество Терпсихоры»).
Ликуй, о, муза Терпсихора:
Шагаешь ты довольно скоро И нынѣ стада на примѣтѣ,
Рѣзвунья, даже въ высшемъ свѣтѣ!..
Лепечутъ львицы, львы: «n’est се раs Простятъ, танцуя, un faux pas?
СПОРЪ ДВУХЪ геніевъ
(фантазія).
Подъемлютъ споръ за человѣка два молодца. одинъ — добрый геній, другой — злой геній.
Добрый геній имѣетъ видъ, вообще, весьма....
ный. Онъ одѣтъ въ бѣлоснѣжное одѣяніе (добрый не жалѣетъ денегъ на прачку). Каштановые волосы причесаны съ проборомъ по срединѣ. Шелковистая борода об
рамляетъ пріятное лицо съ румянцемъ. Добрый гений обнаруживаетъ легкую наклонность къ полнотѣ. Очевидно, онъ обладаетъ прекраснымъ аппетитомъ и спокойною совѣстью.
Злой геній тощъ, мраченъ и угрюмъ. Одѣтъ въ потертый пиджакъ, и брюки съ бахромою. Рыжіе волосы выстрижены машинкою № 1. Гнусная эспаньолка. Пенснэ на носу.
Отъ добраго генія вѣетъ ароматомъ нѣжныхъ духовъ Отъ злого генія несетъ іодоформомъ.
Злой геній куритъ скверную папиросу.
— Нѣтъ-съ, что ни говорите, почтеннѣйшій, замѣтилъ злой геній, выпуская дымъ носомъ, — а въ мірѣ зло сильнѣе добра!.. Міръ — мой, потому что я голоденъ и золъ, а вы сыты и благодушны...
— Оставимте личности, спокойно возразилъ добрый геній пріятнымъ баритономъ. — Зло, правда, сильно, отдаю вамъ справедливость, но добродѣтель, въ концѣ концовъ, всегда торжествуетъ...
— Да, въ плохихъ мелодрамахъ и въ женскихъ пансіонахъ, подхватилъ злой геній. — Замѣтьте, почтеннѣйшій, сколько средствъ и способовъ люди изобрѣли, чтобы бороться со зломъ, и никому въ голову не пришло поощрять добродѣтель... Хоть бы пенсію, что ли, ежегодную давали добродѣтельнымъ, если злыхъ и порочныхъ сажаютъ въ тюрьму на даровые хлѣба...
— Финансовыя средства покуда не позволяютъ, мягко замѣтилъ добрый геній. — Съ своей стороны я сдѣлалъ многое, и моя власть сильна... Я далъ людямъ благотворительность!..
— А я обратилъ благотворительность въ праздне времяпрепровожденіе скучающихъ дамочекъ! возразилъ злой геній.
— Я далъ людямъ высокія наслажденія искусствомъ скромно сказалъ добрый геній.
— Шуты и балаганные гаеры, разнузданныя опереточныя пѣвицы, замотавшіеся трагики, жалкіе стихокроі
тели, бездарные мазилки — вотъ представители вашего искусства!.. Актеры отравляются съ голода, художники пишутъ обнаженныхъ женщинъ на потѣху сытыхъ вампировъ... Я признаю только одно искусство: поддѣлываніе кредитныхъ билетовъ... Къ сожалѣнію, этотъ родъ искусства, почему-то, не поощряется, а наказывается... Мы еще не дозрѣли...
— Я далъ людямъ любовь! промолвилъ добрый геній и слегка покраснѣлъ.
— Фю-ю! присвистнулъ злой геній. — Нѣтъ ли у васъ чего-нибудь поновѣе?.. Старо и избито!.. Дѣвочки нынче