ХУДОЖНИКИ ГОВОРЯТ.
НА СЪЕЗДЕ АХРРʼа.
L НЕОБЫЧНОЕ.
Строгий холодок гладко отполированных стен белого зала Академии Художественных Наук располагает к серьезности и сосредоточенности. На стенах — ни одной картины, и потому четче лепится единственное изображение: барельеф античной квадриги со вздыбленными лошадьми, заполнившими плоский треугольник фронтона над двумя отступившими от стены колоннами. В глубине их широкого просвета на приподнятой площадке заседает президиум всесоюзного съезда АХРР‘а.
Этот съезд, эти говорящие художники столь же необычны, как словесный диалог в пантомиме. Говорящие художники — это ведь почти парадокс, а в лучшем случае — хула: на психологию профессии, на немотствующую выразительность пластического образа, на добродетель палитры.
И то обстоятельство, что художники впервые за десять лет ведут о своем искусстве «большой разговор», пусть в рамках одной группы, но организованно и «во всесоюзном масштабе», показывает, что настало время отказа их от профессиональной привилегии молчания. Это — необычно...
Необычно на этом съезде впечатляется и лозунг АХРРʼа «Искусство в массы». Сомнительно, чтоб устроители съезда сознательно рассчитали весь тот эффект, который получился от алого полотнища лозунга, когда они укрепляли его вдоль основания античного барельефа. Скорее всего, здесь распоряжалась деспотическая рука сложившейся уже традиции — опоясывать съезды и конференции декоративной лентой лозунгов и приветствий. Мы так к ним привыкли, а стиль подачи лозунговых лент стал таким декоративно-однообразным и скучным, что ракеты их смысловых сгустков уже бессильны взрывать сознанье, —они безгласно гаснут под пеплом декоративного трафарета. Шаблон — великий растлитель коллективного сознания...
Но на сей раз лозунг необычно властно вторгается в сознанье посевом навязчивых ассоциаций. Это — идет от тесного соседства лозунга
с античным барельефом, единственно цельным в этом зале отстоем изобразительного искусства. Благопристойный ритм колесницы и складок патрицианских туник не прикрыт, не зачеркнут алой лентой, но кажется сильно встревоженным. Гармонически-монументальный стиль квадриги не только явно шокирован соседством легкой, аскетически-голой декоративной формы, но и охвачен смятением! слова лозунга «искусство в массы! », растянутые под римским барельефом еще неясны и не расшифрованы. В них — призыв, но в них и вопрос. Вопрос — о путях этого нового искусства, нашедшего пока лишь словесную формулировку в горячем тоне алого лозунга, но не нашедшего еще воплощения, не выковавшего еще форм столь же убедительных в нашу эпоху как античный барельеф в древности. Каковы они будут, должны быть — пойдут ли вспять, безоговорочно черпая из глубоких колодцев прошлого, или, слегка их коснувшись, взметнутся в небеса новых вымыслов и новых изобразительных конструкций — все это предмет еще длительного и горячего спора. Впрочем, для участников настоящего съезда этот вопрос решен и ясен. Но здесь начинается уже обычное...
II. ОБЫЧНОЕ.
Обычное — все то, до чего на съезде дошел черед в порядке роковой неизбежности на всяком совещании художественной группы, противостоящей другим группировкам в борьбе направлений. Обычное — прозвучало в речах президента Академии П. С. Когана и докладчиков АХХРʼа разрешивших правильно и убедительно вопросы внутригруппового устроения и, конечно, односторонне и неубедительно все спорные вопросы общей художественной политики, в том числе и принципиальный вопрос для культурного роста страны, вопрос о практическом содержании лозунга: «искусство в массы! » Есть-ли искусство масс — искусство станковой картины или других форм, есть-ли реализм — натурализм АХРРʼа или он живее и действеннее в установках других течений, образует-ли революционный сюжет революционное искусство или же он только костыль, поддерживающий одряхлевшие формы в сложном переплете наших социальных прослоек, есть-ли искусство одной из наших борющихся групп — «вещь, а прочее все гиль» и какова должна быть в связи с ответом на эти вопросы художественная политика в области «изо» — все это, конечно, может быть правильно разрешено не на съезде одной группы, а в тех широких совещаниях, которые в этом же году предстоят по линии Наркомпроса и по линии Рабиса (на всесоюзной конференции художников). Эти совещания подготовят и всесторонне осветят матерьял, который нужен для кристаллизации безошибочной общественной, партийной и советской линии в области нашего изо-искусства.
Но как бы велики ни были пафос утверждений и крайности отрицания на настоящем съезде, они законны для воинствующего, активного отряда на художественном фронте и ценны, как голос, подлежащий учету наравне с голосами других наших художественных группировок. Надо пожелать, чтоб и другие группы хорошо и вдумчиво повели у себя необычный «большой разговор» по всем актуальным вопросам «изо», хотя бы с такой же обычной односторонностью.
игн. хвойник.
Работники Моск, кино-театров на сборном пункте перед первомайской демонстрацией.
НА СЪЕЗДЕ АХРРʼа.
L НЕОБЫЧНОЕ.
Строгий холодок гладко отполированных стен белого зала Академии Художественных Наук располагает к серьезности и сосредоточенности. На стенах — ни одной картины, и потому четче лепится единственное изображение: барельеф античной квадриги со вздыбленными лошадьми, заполнившими плоский треугольник фронтона над двумя отступившими от стены колоннами. В глубине их широкого просвета на приподнятой площадке заседает президиум всесоюзного съезда АХРР‘а.
Этот съезд, эти говорящие художники столь же необычны, как словесный диалог в пантомиме. Говорящие художники — это ведь почти парадокс, а в лучшем случае — хула: на психологию профессии, на немотствующую выразительность пластического образа, на добродетель палитры.
И то обстоятельство, что художники впервые за десять лет ведут о своем искусстве «большой разговор», пусть в рамках одной группы, но организованно и «во всесоюзном масштабе», показывает, что настало время отказа их от профессиональной привилегии молчания. Это — необычно...
Необычно на этом съезде впечатляется и лозунг АХРРʼа «Искусство в массы». Сомнительно, чтоб устроители съезда сознательно рассчитали весь тот эффект, который получился от алого полотнища лозунга, когда они укрепляли его вдоль основания античного барельефа. Скорее всего, здесь распоряжалась деспотическая рука сложившейся уже традиции — опоясывать съезды и конференции декоративной лентой лозунгов и приветствий. Мы так к ним привыкли, а стиль подачи лозунговых лент стал таким декоративно-однообразным и скучным, что ракеты их смысловых сгустков уже бессильны взрывать сознанье, —они безгласно гаснут под пеплом декоративного трафарета. Шаблон — великий растлитель коллективного сознания...
Но на сей раз лозунг необычно властно вторгается в сознанье посевом навязчивых ассоциаций. Это — идет от тесного соседства лозунга
с античным барельефом, единственно цельным в этом зале отстоем изобразительного искусства. Благопристойный ритм колесницы и складок патрицианских туник не прикрыт, не зачеркнут алой лентой, но кажется сильно встревоженным. Гармонически-монументальный стиль квадриги не только явно шокирован соседством легкой, аскетически-голой декоративной формы, но и охвачен смятением! слова лозунга «искусство в массы! », растянутые под римским барельефом еще неясны и не расшифрованы. В них — призыв, но в них и вопрос. Вопрос — о путях этого нового искусства, нашедшего пока лишь словесную формулировку в горячем тоне алого лозунга, но не нашедшего еще воплощения, не выковавшего еще форм столь же убедительных в нашу эпоху как античный барельеф в древности. Каковы они будут, должны быть — пойдут ли вспять, безоговорочно черпая из глубоких колодцев прошлого, или, слегка их коснувшись, взметнутся в небеса новых вымыслов и новых изобразительных конструкций — все это предмет еще длительного и горячего спора. Впрочем, для участников настоящего съезда этот вопрос решен и ясен. Но здесь начинается уже обычное...
II. ОБЫЧНОЕ.
Обычное — все то, до чего на съезде дошел черед в порядке роковой неизбежности на всяком совещании художественной группы, противостоящей другим группировкам в борьбе направлений. Обычное — прозвучало в речах президента Академии П. С. Когана и докладчиков АХХРʼа разрешивших правильно и убедительно вопросы внутригруппового устроения и, конечно, односторонне и неубедительно все спорные вопросы общей художественной политики, в том числе и принципиальный вопрос для культурного роста страны, вопрос о практическом содержании лозунга: «искусство в массы! » Есть-ли искусство масс — искусство станковой картины или других форм, есть-ли реализм — натурализм АХРРʼа или он живее и действеннее в установках других течений, образует-ли революционный сюжет революционное искусство или же он только костыль, поддерживающий одряхлевшие формы в сложном переплете наших социальных прослоек, есть-ли искусство одной из наших борющихся групп — «вещь, а прочее все гиль» и какова должна быть в связи с ответом на эти вопросы художественная политика в области «изо» — все это, конечно, может быть правильно разрешено не на съезде одной группы, а в тех широких совещаниях, которые в этом же году предстоят по линии Наркомпроса и по линии Рабиса (на всесоюзной конференции художников). Эти совещания подготовят и всесторонне осветят матерьял, который нужен для кристаллизации безошибочной общественной, партийной и советской линии в области нашего изо-искусства.
Но как бы велики ни были пафос утверждений и крайности отрицания на настоящем съезде, они законны для воинствующего, активного отряда на художественном фронте и ценны, как голос, подлежащий учету наравне с голосами других наших художественных группировок. Надо пожелать, чтоб и другие группы хорошо и вдумчиво повели у себя необычный «большой разговор» по всем актуальным вопросам «изо», хотя бы с такой же обычной односторонностью.
игн. хвойник.
Работники Моск, кино-театров на сборном пункте перед первомайской демонстрацией.