ХАЛТУРЩИК
БЕЗ УЗДЫ
Бывают разные халтуры: невинные, злостные и вредные. К первым принадлежит выступление одного, и того же артиста в один вечер в разных концах города с «перебежкой», ко вторым, когда актер в перебежках «чуть» не опаздывает к своему акту, а к третьим, когда актер ради другого концерта бросает труппу среди спектакля и просто, не сказав ни слова, удирает, предоставляя другому актеру доигрывать за себя спектакль, а публике любоваться неожиданной метаморфозой.
К такой опасной, вредной халтуре нужно отнести случай с артистом ГОТОБ’а т. Руденко. Коллектив Московского худ. балета поставил спектакль в клубе, принадлежащем заводу «Каучук». Шел «Красный мак». Рабочая аудитория за три дня до спектакля раскупила билеты. Гая-Хоа танцовала я, в качестве моего партнера был приглашен артист Руденко (роль авантюриста и танец «фениксов»). Согласие было от него получено почти за месяц (при условии, что дирекция ГОТОБ’а отпустит его от участия в своем «Красном маке»). За день до спектакля в «Каучуке» Руденко заявляет коллективу Худбалета, что дирекция ГОТОБ’а хотя и отпустила его от «Красного мака», но заняла в концерте, который устраивает сама, и потому он обязан в нем выступать. Так как готовить замену было поздно (накануне представления), то порешили, совместно с Руденко, отпустить его на машине в антракте между вторым и первым актом на концерт в ГОТОБ.
Первый акт балета т. Руденко в «Каучукепровел. В антракте он поехал в сопровождении администратора на концерт. Прошло 15, 20 минут, полчаса, час, час с четвертью, дольше публику томить было нельзя. Пошел тихий гул по партеру, нависала в воздухе неприятность. В срочном порядке коллектив попросил артиста Поспехина одеться в костюм «авантюриста»; т. Поспехин согласился. На сцене и за кулисами неописуемое волнение. Как быть дальше, если не приедет Руденко? Сцена «Фениксов» (целая картина) должна выпасть.
Среди акта появился за кулисами т. Руденко в сопровождении администратора и артистки ГОТОБ’а Подгорецкой. Все вздохнули облегченно. Наконец-то... Артисты ожили. Рабочая аудитория спасена от «купюра» целого акта. «Фениксыпрошли с. Руденко. Казалось бы, что мытарствам, волнениям и переодеваниям артистов пришел конец. Наступает третья картина, в которой Руденко не занят, за кулисами опять поднимается странное волнение. Сначала тихо с испуганными глазами артисты передают друг другу какую-то «срочную» новость. Проносится слух, который сейчас же подтверждается: у Руденко еще один концерт; он бросает спектакль и уезжает.
Бросились к Руденко, говоря о последствиях такого поступка, на что последовала его реплика: «Не возражаю, и все-таки уезжаю! » За кулисами паника. Что делать, как кончать спектакль? Но Руденко очевидно очень мало дела до рабочей аудитории. В сопровождении артистки Подгорецкой он «упархивает» на следующий концерт. За кулисами «живая картина» почти по Гоголю. Раздевшегося артиста Поспехина опять одевают в «роль» Руденко и таким «обманным» путем спектакль кое-как заканчивается.
Более возмутительный случай, более вредную злокачественную халтуру трудно представить.
Коллектив Московского Художественного Балета, выражая т. Руденко свое возмущение, постановил, впредь его услугами не пользоваться и о его поступке довести до сведения союза.
ВИКТОРИНА КРИГЕР.
ОРДИНАРНАЯ ХАЛТУРА.
Уже давно в Москве появились афиши, безграмотно вещавшие о предстоящем концерте певицы Поморцевой. В афишах приводились отзывы печати маленьких городов в роде того, что «певица спела арию из оперы «Кармен» — и все! Почему-то этот концерт устраивает некое музейное учреждение Ленинграда и после московского концерта предполагает совершить большое турнэ по провинции.
Нужно решительно предостеречь провинциальных администраторов и руководителей рабочих клубов от содействия этому делу, ибо это — ординарная халтура. Выступления пианиста Бузе и скрипача Федорова, несмотря на всю их добросовестность, не возвышались над уровнем консерваторского ученического вечера. У самой Поморцевой средней величины контральто, плохо поставленное и неуверенно звучащее в переходе на высокий регистр. Ее исполнение совершенно лишено элементов художественности и не знает нюансов тише меццо-форте. В общем данный концерт подтверждает истину, гласящую, что концерты не могут организовывать музейные отделы так же, как музеями не может ведать Софил.
ГОТОБ И ЦУГЦ К ОТВЕТУ!
В № 6 «Рабиса» мы приводили факты обхода отдельными хозорганами директив об оплате труда, факты рвачества заработной платы.
Сообщенные нами факты о нарушениях постановлений НКТ о сверхлимитных окладах для высококвалифицированных работников по отдельным хозпредприятиям ГОТОБ’а и ЦУГЦ’а обсуждались президиумом ЦК Рабис.
Установлено, что дирекции ГОТОБа и Ленгостеатров, заключая договоры с высококвалифицированными работниками, обходят постановление НКТ СССР об обязательной регистрации договоров и согласовании сверхлимитных окладов. Эти договоры не были представлены -ни в ЦК союза, ни в НКТ, благодаря чему Всерабис был лишен возможности принять участие в регулировании зарплаты. Весь материал о незаконных договорах, заключенных дирекцией ГОТОБ’а со специалистами, передан НК РКИ и НКТ для привлечения администрации к ответственности.
По договору с артистом Д. Смирновым установлена оплата каждого его выступления в 750 руб. Цекрабис признал в этом наличие бесхозяйственности и вопрос передал на специальное рассмотрение НК РКИ.
Планово-экономическому сектору поручено проработать вопрос о системе оплаты режиссеров и художников, приглашенных на отдельные постановки.
Цекрабис постановил передать в РКИ дело о привлечении к ответственности ЦУГЦ’а за заключение договоров с повышенной оплатой без регистрации в НКТ и без согласования с союзом: с Гутманом, Смирновым-Сокольским, Борисовым, Утесовым, Голейзовским, Менделевичем, Гаркави и Гриллем.
БЕЗ УЗДЫ
Бывают разные халтуры: невинные, злостные и вредные. К первым принадлежит выступление одного, и того же артиста в один вечер в разных концах города с «перебежкой», ко вторым, когда актер в перебежках «чуть» не опаздывает к своему акту, а к третьим, когда актер ради другого концерта бросает труппу среди спектакля и просто, не сказав ни слова, удирает, предоставляя другому актеру доигрывать за себя спектакль, а публике любоваться неожиданной метаморфозой.
К такой опасной, вредной халтуре нужно отнести случай с артистом ГОТОБ’а т. Руденко. Коллектив Московского худ. балета поставил спектакль в клубе, принадлежащем заводу «Каучук». Шел «Красный мак». Рабочая аудитория за три дня до спектакля раскупила билеты. Гая-Хоа танцовала я, в качестве моего партнера был приглашен артист Руденко (роль авантюриста и танец «фениксов»). Согласие было от него получено почти за месяц (при условии, что дирекция ГОТОБ’а отпустит его от участия в своем «Красном маке»). За день до спектакля в «Каучуке» Руденко заявляет коллективу Худбалета, что дирекция ГОТОБ’а хотя и отпустила его от «Красного мака», но заняла в концерте, который устраивает сама, и потому он обязан в нем выступать. Так как готовить замену было поздно (накануне представления), то порешили, совместно с Руденко, отпустить его на машине в антракте между вторым и первым актом на концерт в ГОТОБ.
Первый акт балета т. Руденко в «Каучукепровел. В антракте он поехал в сопровождении администратора на концерт. Прошло 15, 20 минут, полчаса, час, час с четвертью, дольше публику томить было нельзя. Пошел тихий гул по партеру, нависала в воздухе неприятность. В срочном порядке коллектив попросил артиста Поспехина одеться в костюм «авантюриста»; т. Поспехин согласился. На сцене и за кулисами неописуемое волнение. Как быть дальше, если не приедет Руденко? Сцена «Фениксов» (целая картина) должна выпасть.
Среди акта появился за кулисами т. Руденко в сопровождении администратора и артистки ГОТОБ’а Подгорецкой. Все вздохнули облегченно. Наконец-то... Артисты ожили. Рабочая аудитория спасена от «купюра» целого акта. «Фениксыпрошли с. Руденко. Казалось бы, что мытарствам, волнениям и переодеваниям артистов пришел конец. Наступает третья картина, в которой Руденко не занят, за кулисами опять поднимается странное волнение. Сначала тихо с испуганными глазами артисты передают друг другу какую-то «срочную» новость. Проносится слух, который сейчас же подтверждается: у Руденко еще один концерт; он бросает спектакль и уезжает.
Бросились к Руденко, говоря о последствиях такого поступка, на что последовала его реплика: «Не возражаю, и все-таки уезжаю! » За кулисами паника. Что делать, как кончать спектакль? Но Руденко очевидно очень мало дела до рабочей аудитории. В сопровождении артистки Подгорецкой он «упархивает» на следующий концерт. За кулисами «живая картина» почти по Гоголю. Раздевшегося артиста Поспехина опять одевают в «роль» Руденко и таким «обманным» путем спектакль кое-как заканчивается.
Более возмутительный случай, более вредную злокачественную халтуру трудно представить.
Коллектив Московского Художественного Балета, выражая т. Руденко свое возмущение, постановил, впредь его услугами не пользоваться и о его поступке довести до сведения союза.
ВИКТОРИНА КРИГЕР.
ОРДИНАРНАЯ ХАЛТУРА.
Уже давно в Москве появились афиши, безграмотно вещавшие о предстоящем концерте певицы Поморцевой. В афишах приводились отзывы печати маленьких городов в роде того, что «певица спела арию из оперы «Кармен» — и все! Почему-то этот концерт устраивает некое музейное учреждение Ленинграда и после московского концерта предполагает совершить большое турнэ по провинции.
Нужно решительно предостеречь провинциальных администраторов и руководителей рабочих клубов от содействия этому делу, ибо это — ординарная халтура. Выступления пианиста Бузе и скрипача Федорова, несмотря на всю их добросовестность, не возвышались над уровнем консерваторского ученического вечера. У самой Поморцевой средней величины контральто, плохо поставленное и неуверенно звучащее в переходе на высокий регистр. Ее исполнение совершенно лишено элементов художественности и не знает нюансов тише меццо-форте. В общем данный концерт подтверждает истину, гласящую, что концерты не могут организовывать музейные отделы так же, как музеями не может ведать Софил.
ГОТОБ И ЦУГЦ К ОТВЕТУ!
В № 6 «Рабиса» мы приводили факты обхода отдельными хозорганами директив об оплате труда, факты рвачества заработной платы.
Сообщенные нами факты о нарушениях постановлений НКТ о сверхлимитных окладах для высококвалифицированных работников по отдельным хозпредприятиям ГОТОБ’а и ЦУГЦ’а обсуждались президиумом ЦК Рабис.
Установлено, что дирекции ГОТОБа и Ленгостеатров, заключая договоры с высококвалифицированными работниками, обходят постановление НКТ СССР об обязательной регистрации договоров и согласовании сверхлимитных окладов. Эти договоры не были представлены -ни в ЦК союза, ни в НКТ, благодаря чему Всерабис был лишен возможности принять участие в регулировании зарплаты. Весь материал о незаконных договорах, заключенных дирекцией ГОТОБ’а со специалистами, передан НК РКИ и НКТ для привлечения администрации к ответственности.
По договору с артистом Д. Смирновым установлена оплата каждого его выступления в 750 руб. Цекрабис признал в этом наличие бесхозяйственности и вопрос передал на специальное рассмотрение НК РКИ.
Планово-экономическому сектору поручено проработать вопрос о системе оплаты режиссеров и художников, приглашенных на отдельные постановки.
Цекрабис постановил передать в РКИ дело о привлечении к ответственности ЦУГЦ’а за заключение договоров с повышенной оплатой без регистрации в НКТ и без согласования с союзом: с Гутманом, Смирновым-Сокольским, Борисовым, Утесовым, Голейзовским, Менделевичем, Гаркави и Гриллем.