культработы, а также от общесоюзной и общественной жизни.
В письме ВЦСПС подчеркивается, что в деле развития самокритики важнейшую роль играет периодическая печать, а также стенные газеты. Профсоюзные организации зачастую либо совсем не обращали внимания на эти материалы, либо писали ответы, являвшиеся, по существу, отписками. «Сплошь и рядом — констатирует ВЦСПС — расследование по тому или иному разоблачительному материалу поручалось той организации, против которой этот материал был, в сущности, направлен. Раскрытие крупных недостатков и подчас преступлений в работе хозяйственных или профсоюзных организаций иногда тормозится из соображений сохранения авторитета отдельных работников. Со всеми этими явлениями необходимо повести самую решительную борьбу. Профсоюзы должны всемерно помогать общей и профсоюзной печати в деле вскрытия тех гнойников, которые мешают росту социалистического хозяйства.
«Совершенно недопустимым — разъясняет ВЦСПС, — является предъявление редакторам профессиональных изданий требований об обязательном предварительном согласовании разоблачительных материалов, поступающих в редакцию, так как практика таких согласований приводит к тому, что задерживается вскрытие наиболее крупных и вопиющих безобразий, происходящих на глазах у рабочей массы».
ВЦСПС считает необходимым, чтобы в стенгазетах была обеспечена критика, «невзирая на лица», чтобы фабзавкомы решительно брали под свою защиту рабкоров в тех случаях, когда они преследуются за свою деятельность. Профсоюзная печать должна усилить освещение работы стенных газет, в частности, под углом зрения помощи им со стороны профсоюзных организаций и увязки работы стенгазет с работой производственных совещаний.
В заключительных строках ВЦСПС еще раз напоминает всем профорганизациям, что
«борьба с недостатками должна быть решительной и беспощадной. Успешность этой борьбы в данных условиях требует, прежде всего, самого широкого развития демократии в профсоюзах. Только путем дальнейшей демократизации методов работы, путем смелого вовлечения широчайших масс профсоюзы смогут поставить свою работу на должную высоту».
Таково — в самых общих и существенных чертах содержание письма ВЦСПС № 9.
Об этом письме не надо забывать. Путем докладов на общих собраниях надо ознакомить с его содержанием самые широкие слои членов нашего профсоюза.
МУЗЫКА МАЛЫХ ФОРМ СОВЕТСКАЯ ЭСТРАДА
Ни в одной области культуры нет такого разрыва между потребностями масс и тем, что ей дается для удовлетворения этих потребностей, как именно в музыке. Здесь речь идет не о «созвучии» каких бы то ни было произведений, а о самой форме их, которая для восприятия требует значительного напряжения внимания. Надо сознаться, что все наличные музыкальные формы мы унаследовали от далекого феодального прошлого, когда небольшая численно верхушка населения могла наслаждаться музыкальными ценностями в атмосфере салона или, позже, концертного зала.
С тех пор, общественный строй переменился, а бытовой уклад стал таким, что салонная музыка начинает все более стушевываться и взамен ее жизнь стала настоятельно требовать новые, более совпадающие с темпом нашей жизни формы. Между тем, неслыханно консервативные «творцы», совершенно не прислушиваясь к тому, что звучит вокруг них, продолжали создавать новые музыкальные произведения все в тех же формах вековой давности, а затем стали жаловаться на полное равнодушие масс к их творчеству. А массы?
Массы перешли самотеком к новым формам, выдвигаемым жизнью. И, так как квалифицированные композиторы не желали работать в области этих форм, последние перешли в полную собственность некультурных и малодаровитых дилетантов. Так создавался под давлением спроса легкий жанр.
В результате пренебрежения композиторов этими, т. н., «малыми формами», вкус масс систематически отравляется огромными количествами пошлости, которым пока нечего противопоставить.
Между тем, если попытаться сравнить распространенность любого произведения из так называемых классических форм и самого ординарного
эстрадного мотивчика, то чрезвычайно грустный итог заставляет отнестись к этому вопросу посерьезнее. Оглянувшись, нетрудно будет убедиться, что окружает нас именно «музыка малых форм», ее мы слышим постоянно и повсюду, а классическая или, как ее иногда называют, серьезная музыка является чем-то в роде тепличного растения или особого продукта культуры, подаваемого изредка в ограниченных количествах.
Итак, музыка малых форм является одним из элементов, организующих наш быт, при чем таково ее положение теперь, когда она создается анархически без всякого художественного или идейного контроля; а при наличии последнего малые формы могли бы иметь еще большее общественное значение. Такая значимость этих форм обязывает к особому вниманию к ним как со стороны композиторов, так и руководящих художественной жизнью страны организаций.
Между тем, у композиторов к музыке малых форм до сих пор, кроме пренебрежения, а порой и неприязни, никакого отношения встретить нельзя. Это вызвано, главным образом, той вопиющей пошлятиной и музыкальным мещанством, которые царят в этих отраслях музыкального искусства, в результате монополии в этой области, добровольно уступленной дилетантам и коммерсантам от музыки. Кроме того, такое пренебрежение малой формой является результатом недостаточного понимания композиторами своей роли в советском обществе, а также малого охвата их настоящим коммунистическим идеологическим влиянием, что порождает их политическую и даже художественную реакционность.
Но время не ждет.
Малые формы, являющиеся неотъемлемой частью
нашего быта, настойчиво требуют культурного
В письме ВЦСПС подчеркивается, что в деле развития самокритики важнейшую роль играет периодическая печать, а также стенные газеты. Профсоюзные организации зачастую либо совсем не обращали внимания на эти материалы, либо писали ответы, являвшиеся, по существу, отписками. «Сплошь и рядом — констатирует ВЦСПС — расследование по тому или иному разоблачительному материалу поручалось той организации, против которой этот материал был, в сущности, направлен. Раскрытие крупных недостатков и подчас преступлений в работе хозяйственных или профсоюзных организаций иногда тормозится из соображений сохранения авторитета отдельных работников. Со всеми этими явлениями необходимо повести самую решительную борьбу. Профсоюзы должны всемерно помогать общей и профсоюзной печати в деле вскрытия тех гнойников, которые мешают росту социалистического хозяйства.
«Совершенно недопустимым — разъясняет ВЦСПС, — является предъявление редакторам профессиональных изданий требований об обязательном предварительном согласовании разоблачительных материалов, поступающих в редакцию, так как практика таких согласований приводит к тому, что задерживается вскрытие наиболее крупных и вопиющих безобразий, происходящих на глазах у рабочей массы».
ВЦСПС считает необходимым, чтобы в стенгазетах была обеспечена критика, «невзирая на лица», чтобы фабзавкомы решительно брали под свою защиту рабкоров в тех случаях, когда они преследуются за свою деятельность. Профсоюзная печать должна усилить освещение работы стенных газет, в частности, под углом зрения помощи им со стороны профсоюзных организаций и увязки работы стенгазет с работой производственных совещаний.
В заключительных строках ВЦСПС еще раз напоминает всем профорганизациям, что
«борьба с недостатками должна быть решительной и беспощадной. Успешность этой борьбы в данных условиях требует, прежде всего, самого широкого развития демократии в профсоюзах. Только путем дальнейшей демократизации методов работы, путем смелого вовлечения широчайших масс профсоюзы смогут поставить свою работу на должную высоту».
Таково — в самых общих и существенных чертах содержание письма ВЦСПС № 9.
Об этом письме не надо забывать. Путем докладов на общих собраниях надо ознакомить с его содержанием самые широкие слои членов нашего профсоюза.
МУЗЫКА МАЛЫХ ФОРМ СОВЕТСКАЯ ЭСТРАДА
Ни в одной области культуры нет такого разрыва между потребностями масс и тем, что ей дается для удовлетворения этих потребностей, как именно в музыке. Здесь речь идет не о «созвучии» каких бы то ни было произведений, а о самой форме их, которая для восприятия требует значительного напряжения внимания. Надо сознаться, что все наличные музыкальные формы мы унаследовали от далекого феодального прошлого, когда небольшая численно верхушка населения могла наслаждаться музыкальными ценностями в атмосфере салона или, позже, концертного зала.
С тех пор, общественный строй переменился, а бытовой уклад стал таким, что салонная музыка начинает все более стушевываться и взамен ее жизнь стала настоятельно требовать новые, более совпадающие с темпом нашей жизни формы. Между тем, неслыханно консервативные «творцы», совершенно не прислушиваясь к тому, что звучит вокруг них, продолжали создавать новые музыкальные произведения все в тех же формах вековой давности, а затем стали жаловаться на полное равнодушие масс к их творчеству. А массы?
Массы перешли самотеком к новым формам, выдвигаемым жизнью. И, так как квалифицированные композиторы не желали работать в области этих форм, последние перешли в полную собственность некультурных и малодаровитых дилетантов. Так создавался под давлением спроса легкий жанр.
В результате пренебрежения композиторов этими, т. н., «малыми формами», вкус масс систематически отравляется огромными количествами пошлости, которым пока нечего противопоставить.
Между тем, если попытаться сравнить распространенность любого произведения из так называемых классических форм и самого ординарного
эстрадного мотивчика, то чрезвычайно грустный итог заставляет отнестись к этому вопросу посерьезнее. Оглянувшись, нетрудно будет убедиться, что окружает нас именно «музыка малых форм», ее мы слышим постоянно и повсюду, а классическая или, как ее иногда называют, серьезная музыка является чем-то в роде тепличного растения или особого продукта культуры, подаваемого изредка в ограниченных количествах.
Итак, музыка малых форм является одним из элементов, организующих наш быт, при чем таково ее положение теперь, когда она создается анархически без всякого художественного или идейного контроля; а при наличии последнего малые формы могли бы иметь еще большее общественное значение. Такая значимость этих форм обязывает к особому вниманию к ним как со стороны композиторов, так и руководящих художественной жизнью страны организаций.
Между тем, у композиторов к музыке малых форм до сих пор, кроме пренебрежения, а порой и неприязни, никакого отношения встретить нельзя. Это вызвано, главным образом, той вопиющей пошлятиной и музыкальным мещанством, которые царят в этих отраслях музыкального искусства, в результате монополии в этой области, добровольно уступленной дилетантам и коммерсантам от музыки. Кроме того, такое пренебрежение малой формой является результатом недостаточного понимания композиторами своей роли в советском обществе, а также малого охвата их настоящим коммунистическим идеологическим влиянием, что порождает их политическую и даже художественную реакционность.
Но время не ждет.
Малые формы, являющиеся неотъемлемой частью
нашего быта, настойчиво требуют культурного