НАЗРЕВШИЙ ВОПРОС.
Смена нужна. Особенно нам, работникам искусств, работникам культурного фронта, художественным выразителям идеологии нового класса — строителя социализма. Резолюции майского партсовещания прошлого года говорят о необходимости «привлечения в театральные коллективы новых артистических сил из подрастающего молодняка, выходящего из специальных ВУЗʼов, школ, студий», и о том, что «театральная школа должна быть поставлена под постоянное и внимательное руководство органов Наркомпроса». Но это же совещание, созванное по вопросам театра, высказалось не только о театральных учебных заведениях, но и поручило Наркомпросам «обследовать и сократить сеть художественно-музыкальных школ, в связи с потребностью производства».
Президиум Цекрабиса этот вопрос рассмотрел и признал необходимым: ограничить прием в мастерские и школы при театрах кругом лиц или имеющих профессионально-производственный стаж, или окончивших театральные учебные заведения; ограничить деятельность частных учебных заведений задачами общего художественного образования, а также отбора и подготовки в художественные техникумы и ВУЗʼы; разрешать открытие новых гос. худож. учебных заведений лишь при условии недостатка работников данной специальности в том или ином районе и полной невозможности их приглашения из других районов.
Кроме того, признан необходимым: учет сети ТРАМ’ов (театров рабочей молодежи), поскольку одной из задач их деятельности является подготовка новых театральных работников.
Все эти предложения Главпрофобру РСФСР были сделаны в апреле с. г. Между тем, никаких директив на места до сих пор не дано. В результате мы имеем стремление ряда городов организовать у себя театральные школы и мастерские (Новосибирск, Орел, Пермь, Смоленск), в других городах частные школы по изобразительным искусствам не изменили своей целевой установки (подготовки в техникумы и ВУЗ‘ы) и продолжают себя рекламировать, как школы, готовящие художников и т. п. Театры объявляют прием в свою школу на прежних основаниях. ТРАМ’ы продолжают строиться независимо от сетевых расчетов.
Данные из нац. республик (Татарская, Азербайджанская) говорят о том, что и в Наркомпросах этих республик вопросы сети художественных учебных заведений также ждут своего разрешения.
Главискусству РСФСР, как организующему началу в области искусства, надо до начала нового учебного года поставить перед Коллегией Наркомпроса этот больной вопрос, так как Главпрофобр, проявляя себя достаточно «пассивным», видимо, не учитывает всей серьезности «перепроизводства» работников искусств.
А. ГОРИН.
О ТЕАТРАЛЬНЫХ ВРАЧАХ.
Давно заведено уже, что каждый театр должен иметь своего театрального врача.
К сожалению, круг деятельности последнего у нас до сих пор не конкретизирован, а в большинстве случаев функции его ограничиваются чисто лечебной работой. А. Молль в своем капитальном труде «Врачебная этика», переведенном и на русский язык, говорит, что театральные врачи «приглашаются для оказания врачебной по
мощи заболевшим артистам труппы и для освидетельствования их при подозрении, что они манкируют службою по предлогам болезни... Имея дело с людьми, у которых нервы обыкновенно расшатаны, а настроение по преимуществу приподнято, врачу необходимо быть мудрым как змий, и чистым как голубь, чтобы успешно лавировать в взбаламученном море мелких дрязг, соревнования, зависти, которые так обыкновенны в актерской среде... Если с одной стороны можно требовать от врача, чтобы он не держал непременно сторону дирекции, а отстаивал интересы непритворно заболевших артистов, то и с другой стороны, он не должен своим авторитетом поддерживать капризы и несправедливые претензии последних, пуще же всего он не должен давать заключений под влиянием хорошеньких глазок и кокетливых улыбок женского персонала труппы».
Прежде всего, в защиту русского актера и врача я должен сказать, что по крайней мере у нас в СССР актер почти никогда не манкирует службою под предлогом болезни, а врач никогда не выдает заключения... под влиянием хорошеньких глазок и кокетливых улыбок. Быть может, в «культурных» странах Западной Европы такие казусы имеют место, но у нас о них что-то не слышно.
Состоя более 8 лет врачей Дагестанского Гос. Акад. театра и обслужив за это время большое количество трупп, я к чести советского актера должен сказать, что не помню случая, чтобы кто-либо из них обратился ко мне с просьбой санкционировать их симуляцию... Наоборот, мне известны случаи, когда актеры, чтобы не «сорвать» спектакля, играли почти больными, с повышенной температурой. Не могу забыть случая, когда в прошлом сезоне в Дагестанском Акад. театре артист Байков играл в приступе малярии с тем
Рабисницы победительницы водных состязаний в Москве. Слева направо: Т. Второва,
М. Мессерер, А. Второва.
Смена нужна. Особенно нам, работникам искусств, работникам культурного фронта, художественным выразителям идеологии нового класса — строителя социализма. Резолюции майского партсовещания прошлого года говорят о необходимости «привлечения в театральные коллективы новых артистических сил из подрастающего молодняка, выходящего из специальных ВУЗʼов, школ, студий», и о том, что «театральная школа должна быть поставлена под постоянное и внимательное руководство органов Наркомпроса». Но это же совещание, созванное по вопросам театра, высказалось не только о театральных учебных заведениях, но и поручило Наркомпросам «обследовать и сократить сеть художественно-музыкальных школ, в связи с потребностью производства».
Президиум Цекрабиса этот вопрос рассмотрел и признал необходимым: ограничить прием в мастерские и школы при театрах кругом лиц или имеющих профессионально-производственный стаж, или окончивших театральные учебные заведения; ограничить деятельность частных учебных заведений задачами общего художественного образования, а также отбора и подготовки в художественные техникумы и ВУЗʼы; разрешать открытие новых гос. худож. учебных заведений лишь при условии недостатка работников данной специальности в том или ином районе и полной невозможности их приглашения из других районов.
Кроме того, признан необходимым: учет сети ТРАМ’ов (театров рабочей молодежи), поскольку одной из задач их деятельности является подготовка новых театральных работников.
Все эти предложения Главпрофобру РСФСР были сделаны в апреле с. г. Между тем, никаких директив на места до сих пор не дано. В результате мы имеем стремление ряда городов организовать у себя театральные школы и мастерские (Новосибирск, Орел, Пермь, Смоленск), в других городах частные школы по изобразительным искусствам не изменили своей целевой установки (подготовки в техникумы и ВУЗ‘ы) и продолжают себя рекламировать, как школы, готовящие художников и т. п. Театры объявляют прием в свою школу на прежних основаниях. ТРАМ’ы продолжают строиться независимо от сетевых расчетов.
Данные из нац. республик (Татарская, Азербайджанская) говорят о том, что и в Наркомпросах этих республик вопросы сети художественных учебных заведений также ждут своего разрешения.
Главискусству РСФСР, как организующему началу в области искусства, надо до начала нового учебного года поставить перед Коллегией Наркомпроса этот больной вопрос, так как Главпрофобр, проявляя себя достаточно «пассивным», видимо, не учитывает всей серьезности «перепроизводства» работников искусств.
А. ГОРИН.
О ТЕАТРАЛЬНЫХ ВРАЧАХ.
Давно заведено уже, что каждый театр должен иметь своего театрального врача.
К сожалению, круг деятельности последнего у нас до сих пор не конкретизирован, а в большинстве случаев функции его ограничиваются чисто лечебной работой. А. Молль в своем капитальном труде «Врачебная этика», переведенном и на русский язык, говорит, что театральные врачи «приглашаются для оказания врачебной по
мощи заболевшим артистам труппы и для освидетельствования их при подозрении, что они манкируют службою по предлогам болезни... Имея дело с людьми, у которых нервы обыкновенно расшатаны, а настроение по преимуществу приподнято, врачу необходимо быть мудрым как змий, и чистым как голубь, чтобы успешно лавировать в взбаламученном море мелких дрязг, соревнования, зависти, которые так обыкновенны в актерской среде... Если с одной стороны можно требовать от врача, чтобы он не держал непременно сторону дирекции, а отстаивал интересы непритворно заболевших артистов, то и с другой стороны, он не должен своим авторитетом поддерживать капризы и несправедливые претензии последних, пуще же всего он не должен давать заключений под влиянием хорошеньких глазок и кокетливых улыбок женского персонала труппы».
Прежде всего, в защиту русского актера и врача я должен сказать, что по крайней мере у нас в СССР актер почти никогда не манкирует службою под предлогом болезни, а врач никогда не выдает заключения... под влиянием хорошеньких глазок и кокетливых улыбок. Быть может, в «культурных» странах Западной Европы такие казусы имеют место, но у нас о них что-то не слышно.
Состоя более 8 лет врачей Дагестанского Гос. Акад. театра и обслужив за это время большое количество трупп, я к чести советского актера должен сказать, что не помню случая, чтобы кто-либо из них обратился ко мне с просьбой санкционировать их симуляцию... Наоборот, мне известны случаи, когда актеры, чтобы не «сорвать» спектакля, играли почти больными, с повышенной температурой. Не могу забыть случая, когда в прошлом сезоне в Дагестанском Акад. театре артист Байков играл в приступе малярии с тем
Рабисницы победительницы водных состязаний в Москве. Слева направо: Т. Второва,
М. Мессерер, А. Второва.