Надо как мокко скорее переработать, перевоспитать я новых рабочих. Необходимо чуткое, товарищеское к ним отношение.
В нашей оргработе нужно пойти немножко, может быть, замедленным темпом в отношении нововведений, но зато нужно побольше проверки того, что у нас делается. Правда, мы выносим много хороших резолюций, во мы торопимся выносить все новые и новые резолюции, забывая о том, что случилось со старыми. Это болезнь не только профсоюзов, но и всей нашей советской общественности. Правда, мы очень хорошо научились писать резолюции, но и то правда, что мы недостаточно хорошо научились писать краткие резолюции, и плохо научились их проводить в жизнь. Они чересчур длинны, и поэтому их не все читают. Давайте писать покороче, обрезывать резолюции с начала или с конца. Но давайте те резолюции, которые мы выносим, изучать от буквы до буквы и проверять, проводятся ли они в жизнь или не проводятся, а если не проводятся, то выяснять почему. Если резолюция, принятая на данном съезде, к будущему съезду не будет проведена, нужно на следующем съезде сказать, что такая-то резолюция не проведена в жизнь потому, что в том-то и в том-то мы ошиблись, и такая-то была объективная обстановка, помешавшая проведению резолюции. Но нельзя делать так, как это делается: старые резолюции бросают в корзину и пишут новые. Что мы осуществили из резолюций VII съезда и чего не осуществили? Никто из нас этого не знает, а это было бы очень интересно посмотреть. Нужно больше проверки, внимательной, объективной, тщательной проверки каждого союзного мероприятия, нужно больше внимания и наблюдения за принятыми решениями. Вот что должно стать общей руководящей нитью нашей союзной работы.
Тов. Томский коснулся вопроса о растратах. Растратчик это — худший враг рабочего класса, ибо он подрывает у организованных пролетариев веру в их выборные органы, ибо он действует разлагающе на своих товарищей, а безнаказанность растратчиков порождает самое легкомысленное отношение к растратам. Мы должны поставить своей ближайшей задачей — очистить наш класс, наши профсоюзы от этой гадкой, гнусной, позорной болезни. Мы должны привить рабочему классу отвращение к растратчикам, как к подлецам, провокаторам, ренегатам. Каждый растратчик должен быть немедленно исключен из профсоюза и отдан под суд. Надо борьбу с растратами развернуть так, чтобы у тех, кто ворует, чубы затрещали. Мы должны каленым железом выжечь растрату.
Развертывание пролетарской самокритики — первое условие профсоюзной демократии. Нас еще недостаточно критикуют массы, а для нас это самая дорогая самокритика, самая ценная и самая важная. Нужно сказать, что если человек выступит с критикой, а мы ему сейчас же наклеим ярлык или отмахнемся, как от надоедливой мухи и, пользуясь своим опытом, своим авторитетом, своим положением, тем, что у нас больше развита способность разговаривать, отмахнемся и скажем, что это — бузотерство, у тебя, мол, меньшевистское настроение, это хвостизм и проч., то, конечно, при таком отношении с нашей стороны к самокритике беспартийные рабочие будут помалкивать...
Что греха таить, еще часто можно наблюдать, что если против председателя какого-нибудь профсоюза, человека, умудренного опытом, привыкшего выступать на собраниях, умеющего говорить, выступит какой-нибудь рабочий, то он его сразу, пользуясь своим авторитетом, четырьмя плетьми огреет («бузотер», «меньшевик», и пр. и пр. ), разделает и растянет, как заячью шкурку, на трибуне, то этот рабочий больше уже не выступит. Правда, в подобном случае такой ответ на самокритику не есть непосредственно-административный нажим. Это есть нетоварищеская полемика, бой не на равном оружии. Создать атмосферу товарищеской критики, товарищеской полемики, товарищеского отношения к критике рабочих, хотя бы в отдельных чертах и неправильной — это очередная задача профсоюзов.
Необходимо самое широкое обеспечение свободы выборов в союзные органы.
Однако, выборность, самокритика, развертывание пролетарской демократии, все это будет неполным для нашего класса, который осуществляет диктатуру пролетариата, является соучастником государственной власти и хозяином производства, которому требуется максимальная выдержка и стойкость, никакая демократия не будет полна без одного элемента: без дисциплины. Демократия предполагает дисциплину, а не исключает ее. Что толку в нашей демократии, если мы проголосуем: большинство проголосует «за», меньшинство — «против», но меньшинство вместо того, чтобы подчиниться большинству, скажет: «Ну, это дудки! Вы делайте, что хотите, а мы будем делать как хотим». Никакой демократии не будет, если каждый может проводить ту линию, какую захочет.
Демократия предполагает широкую выборность, гласность, отчетность в широкой популярной для рабочих форме, широкую выборность, предварительное обсуждение кандидатур, права досрочного отзыва избранных. Это мы должны обеспечить рабочим во всех союзных звеньях. Право досрочного отзыва тех, кто теряет доверие массы, это мы должны поставить, как залог развертывания профсоюзной демократии. Но профсоюзная демо
М. П. Томский, Ф. Э. Дзержинский и А. И.
Свидерский (со снимка 1921 года)
В нашей оргработе нужно пойти немножко, может быть, замедленным темпом в отношении нововведений, но зато нужно побольше проверки того, что у нас делается. Правда, мы выносим много хороших резолюций, во мы торопимся выносить все новые и новые резолюции, забывая о том, что случилось со старыми. Это болезнь не только профсоюзов, но и всей нашей советской общественности. Правда, мы очень хорошо научились писать резолюции, но и то правда, что мы недостаточно хорошо научились писать краткие резолюции, и плохо научились их проводить в жизнь. Они чересчур длинны, и поэтому их не все читают. Давайте писать покороче, обрезывать резолюции с начала или с конца. Но давайте те резолюции, которые мы выносим, изучать от буквы до буквы и проверять, проводятся ли они в жизнь или не проводятся, а если не проводятся, то выяснять почему. Если резолюция, принятая на данном съезде, к будущему съезду не будет проведена, нужно на следующем съезде сказать, что такая-то резолюция не проведена в жизнь потому, что в том-то и в том-то мы ошиблись, и такая-то была объективная обстановка, помешавшая проведению резолюции. Но нельзя делать так, как это делается: старые резолюции бросают в корзину и пишут новые. Что мы осуществили из резолюций VII съезда и чего не осуществили? Никто из нас этого не знает, а это было бы очень интересно посмотреть. Нужно больше проверки, внимательной, объективной, тщательной проверки каждого союзного мероприятия, нужно больше внимания и наблюдения за принятыми решениями. Вот что должно стать общей руководящей нитью нашей союзной работы.
Тов. Томский коснулся вопроса о растратах. Растратчик это — худший враг рабочего класса, ибо он подрывает у организованных пролетариев веру в их выборные органы, ибо он действует разлагающе на своих товарищей, а безнаказанность растратчиков порождает самое легкомысленное отношение к растратам. Мы должны поставить своей ближайшей задачей — очистить наш класс, наши профсоюзы от этой гадкой, гнусной, позорной болезни. Мы должны привить рабочему классу отвращение к растратчикам, как к подлецам, провокаторам, ренегатам. Каждый растратчик должен быть немедленно исключен из профсоюза и отдан под суд. Надо борьбу с растратами развернуть так, чтобы у тех, кто ворует, чубы затрещали. Мы должны каленым железом выжечь растрату.
Развертывание пролетарской самокритики — первое условие профсоюзной демократии. Нас еще недостаточно критикуют массы, а для нас это самая дорогая самокритика, самая ценная и самая важная. Нужно сказать, что если человек выступит с критикой, а мы ему сейчас же наклеим ярлык или отмахнемся, как от надоедливой мухи и, пользуясь своим опытом, своим авторитетом, своим положением, тем, что у нас больше развита способность разговаривать, отмахнемся и скажем, что это — бузотерство, у тебя, мол, меньшевистское настроение, это хвостизм и проч., то, конечно, при таком отношении с нашей стороны к самокритике беспартийные рабочие будут помалкивать...
Что греха таить, еще часто можно наблюдать, что если против председателя какого-нибудь профсоюза, человека, умудренного опытом, привыкшего выступать на собраниях, умеющего говорить, выступит какой-нибудь рабочий, то он его сразу, пользуясь своим авторитетом, четырьмя плетьми огреет («бузотер», «меньшевик», и пр. и пр. ), разделает и растянет, как заячью шкурку, на трибуне, то этот рабочий больше уже не выступит. Правда, в подобном случае такой ответ на самокритику не есть непосредственно-административный нажим. Это есть нетоварищеская полемика, бой не на равном оружии. Создать атмосферу товарищеской критики, товарищеской полемики, товарищеского отношения к критике рабочих, хотя бы в отдельных чертах и неправильной — это очередная задача профсоюзов.
Необходимо самое широкое обеспечение свободы выборов в союзные органы.
Однако, выборность, самокритика, развертывание пролетарской демократии, все это будет неполным для нашего класса, который осуществляет диктатуру пролетариата, является соучастником государственной власти и хозяином производства, которому требуется максимальная выдержка и стойкость, никакая демократия не будет полна без одного элемента: без дисциплины. Демократия предполагает дисциплину, а не исключает ее. Что толку в нашей демократии, если мы проголосуем: большинство проголосует «за», меньшинство — «против», но меньшинство вместо того, чтобы подчиниться большинству, скажет: «Ну, это дудки! Вы делайте, что хотите, а мы будем делать как хотим». Никакой демократии не будет, если каждый может проводить ту линию, какую захочет.
Демократия предполагает широкую выборность, гласность, отчетность в широкой популярной для рабочих форме, широкую выборность, предварительное обсуждение кандидатур, права досрочного отзыва избранных. Это мы должны обеспечить рабочим во всех союзных звеньях. Право досрочного отзыва тех, кто теряет доверие массы, это мы должны поставить, как залог развертывания профсоюзной демократии. Но профсоюзная демо
М. П. Томский, Ф. Э. Дзержинский и А. И.
Свидерский (со снимка 1921 года)