Но новое время и новыя птицы —
И въ сказкахъ явилися новыя лица; О вѣдьмахъ, колдуньяхъ, о страшныхъ чертяхъ Всѣ тѣшились сказками въ среднихъ вѣкахъ.
Волшебныя сказки исчезнули въ Летѣ;
Но любятъ ихъ страстно и старцы и дѣти: И новую сказку теперь — „Виталинъˮ Слагаетъ ученый одинъ господинъ...
А—ль.
БЮЛЛЕТЕНИ ВЕСНЫ.
(По Кайгородову).
20 апрѣля. Докторъ Урывай-Погребаевъ что-то необычайно веселъ... Несомнѣнно гдѣ нибудь свирѣпствуетъ дифтеритъ... Пахнетъ весной.
25 апрѣля. Въ сосѣдней ссудной кассѣ заложено первое теплое зимнее пальто... Весна, кажется, подходитъ.
28 апрѣля. Прилетѣли въ Пустозвонскъ первые актеры. Одинъ былъ у меня — подарилъ ему калоши и старыя панталоны... Весна близко.
2 мая. Купецъ Тыквопузовъ выпускаетъ нечистоты на улицу... Весна наступила.
Бобикъ.
ВЪ СОКОЛЬНИКАХЪ.
(Дума во время майскаго гулянья).
Май справлять мнѣ нѣту цѣли, Нечѣмъ сердце веселить;
Сталъ я маяться въ апрѣлѣ, Какъ на дачѣ началъ жить!..
м.
НИ ДНА НИ ПОКРЫШКИ! (Стихотвореніе въ прозѣ).
А я, дубина, ищу дачи — какъ будто на дачахъ есть покой.
Возлѣ рѣчки росла травка, а, по моему, хоть трава вовсе не роста — лучше бы было.
Не видать бы мнѣ тогда всѣхъ страданій, какъ своихъ ушей.
Ищи вѣтра въ полѣ — и дачу за городомъ!
Я сердцемъ понялъ ее, дачную иллюзію, а ноги болятъ у меня, какъ у собаки!
Какъ сорокъ тысячъ братьевъ, встрѣчали меня вездѣ дворники, и всѣмъ я далъ на чай.
— Варвары, гдѣ ваши дачи?
— Пожалуйте, баринъ, на крылечко, только осторожно; осторожность мать мудрости — чтобъ мнѣ „провалитьсяˮ!
Мать, мать! зачѣмъ ты меня родила на этотъ свѣтъ, когда ты не знала — найду ли я дачу за свои кровныя деньги съ оборванными обоями?
Подо мной половицы дрожатъ, надо мною крыша съ дырой, а онъ, каналья, проситъ 300 рублей!
Свѣтъ моихъ очей, подруга моей жизни, причина моихъ страданій, разбойникъ въ юбкѣ! Это ты меня послала на муки тантала, чтобы найти для тебя дачу съ садомъ, когда я нахожу вездѣ мужика съ бородой, — калитку безъ петель и колодезь безъ воды!
Пыль, мусоръ и на сердцѣ все тоска!
Переносица чешется, руки чешутся, кажется, ударилъ бы съ удовольствіемъ этого діавола, который предлагаетъ мнѣ ударить по рукамъ! — Сидитъ на лавочкѣ и смѣется надо мной. Я царь природы, а онъ, каналья, хозяинъ дачи и ничего не имѣетъ за душой кромѣ четырехъ клѣтокъ и одного грязнаго двора — грязная душа!!!
Мечусь, какъ угорѣлый, и но знаю, гдѣ мнѣ смертельную скуку пошлетъ судьбина — въ паркѣ ли, у чорта ли на куличкахъ или сосѣдняя долина мой приметъ оскудѣлый прахъ?
Среди долины ровной стоитъ дача, какъ остолопъ, — и ничего не понимаю, зачѣмъ она тутъ — и я тутъ для чего?!
Взойдетъ ли красно солнышко, кто будетъ защи
щать мою лысину отъ „удара“: крылечко безъ навѣса! Ударитъ ли погодушка, кто станетъ защищать тарелки съ супомъ отъ потоковъ дождевыхъ и громовъ небесныхъ?!
Я говорю: промчатся годы — и сколько насъ дураковъ ни учи, мы всѣ сойдемся съ дворникомъ въ концѣ концовъ! Я тоже самое сдѣлалъ — далъ ему задатокъ и проклялъ его: и пусть у самаго входа младая крапива цвѣтетъ — будемъ въ винтъ играть; и равнодушная Матрена красой дачной сіять. Я — дачникъ.
— Вотъ, барышня, скоро конфекты вздорожаютъ, акцизъ вводится...
— Что же, тѣмъ онѣ покажутся вкуснѣе.
А—тъ.
ПО ТЕАТРАМЪ И УВЕСЕЛЕНІЯМЪ.
Весна въ театральномъ мірѣ — это пора дебютовъ новыхъ артистовъ. Публика «приманивается» посѣщать театры и быть судьей новыхъ талантовъ. Она, какъ будто, приглашается «дѣлать выборъ» и по достоинству оцѣнивать... Въ дѣйствительности-же, дебюты въ нашихъ Большомъ оперномъ и въ образцовомъ Маломъ драматическомъ театрахъ — внѣ ея компетенціи: тутъ все рѣшается безъ мнѣнія публики; ей только предоставляется разбирать и оцѣнивать, что давно уже рѣшено и подписано... Только этимъ можно объяснить ежегодное «разжиженіе» образцоваго характера нашихъ казенныхъ театровъ, которые дѣлаются все болѣе и болѣе ординарными, какъ въ оперномъ, такъ и въ драматическомъ отношеніяхъ. Старые таланты — гордость прежнихъ временъ, поддерживаютъ еще славу, но за то поглощаютъ почти всю «смѣту расходовъ», оставляя гроши на приглашеніе новыхъ талантливыхъ силъ. Приходится пополнять «рѣдѣющіе ряды» болѣе дешевыми талантами. Это особенно чувствуется въ оперѣ, гдѣ каждый звукъ прошлыхъ знаменитыхъ пѣвцовъ оплачивается звономъ золота... Новые же «грошовые» голоса требуютъ еще много обработки, чтобы поднять уровень образцовости театра. Еще болѣе печально видѣть «разжиженіеансамбля, серьезнаго тона и художественныхъ традицій пашей образцовой драматической сцены. Рядомъ съ великанами искусства выпускаются пигмеи (собранные числомъ побольше, а цѣной подешевле), вносящіе въ прежній образцовый ансамбль какой-то рѣжущій глазъ и ухо провинціализмъ. Нѣтъ ни тона, ни манеръ, ни даже намека на традиціи. Все лѣзетъ врозь и только отдыхаешь душой, когда на сценѣ, по ходу піесы, остаются однѣ «звѣзды» прошлой школы... Стоитъли послѣ этого высказываться о происходившихъ за послѣднее время дебютахъ въ Большомъ и Маломъ театрахъ? — Мы можемъ только, во имя процвѣтанія русскаго искусства, молить судьбу, чтобы изъ намѣченныхъ «дешевыхъ» дебютантовъ остались на сценѣ самые лучшіе по таланту и дарованіямъ, такъ какъ бездарностей и безъ того за кулисами набрана такая масса, что хоть ими заборы городи.
Московская консерваторія пригласила Москву на экзаменаціонный спектакль — познакомиться съ ея ученическими силами. Все происходило очень серьезно, чинно и торжественно. Большой театръ, въ которомъ происходилъ спектакль, былъ занятъ «интеллигентной Москвой», привыкшей экзаменовать, оцѣнивать, критиковать и «свое сужденіе имѣть»... На сценѣ поставлена была архивная опера Моцарта — «Всѣ онѣ таковы», ровно для шести голосовъ. По содержанію, опера эта, кромѣ хорошаго пѣнія, требуетъ отъ артистовъ большой и разнообразной игры. Ученики, конечно, только
пѣли и пѣли очень мило, довольно выразительно и, какъ экзаменующіеся, весьма удовлетворительно. Особенно знаменательно, что на этотъ разъ консерваторія подготовила хотя маленькаго, но пріятнаго тенора. Онъ можетъ имѣть хорошую будущность, если еще болѣе разработаетъ голосъ. Интересно, чей онъ ученикъ? Экзаменаціонные консерваторскіе спектакли одинаково экзаменаціонные, какъ для учениковъ, такъ и для ихъ профессоровъ; между тѣмъ, въ программѣ вечера нѣтъ указаній на этотъ счетъ. Ученицы и ученики, участвовавшіе въ оперѣ, за исключеніемъ г-жи Барсовой, не имѣли серьезныхъ отдѣльныхъ арій, чтобы обнаружить силу голоса. Это тоже недостатокъ. Для точнаго знакомства публики съ новыми голосами можно ограничиться однимъ дѣйствіемъ классической оперы, а затѣмъ каждому экзаменующемуся слѣдуетъ выступать съ знакомой оперной аріей, чтобы его голосъ могъ быть въ достаточной мѣрѣ оцѣненъ не только спеціалистами, но также и любителями музыки... Какъ бы тамъ пи было, экзаменаціонный спектакль оставилъ пріятное впечатлѣніе, а это уже много говоритъ въ пользу нашей консерваторіи.
Неприсяжный рецензентъ.
И. П. ПРЯНИШНИКОВУ.
Передъ прощаньемъ, въ знакъ привѣта, Позвольте прямо вамъ сказать:
Въ Москву къ намъ въ гости послѣ лѣта Добро пожаловать опять. Не заслужили вы упрека,
Но (никогда нельзя безъ „ноˮ) Вамъ изъ весенняго урока
Извлечь плоды не мудрено...
Чтобъ не порвать неосторожно Успѣха тоненькую нить,
Не дурно будетъ, коль возможно, Немножко труппу обновить!..
Но „съ чувствомъ, толкомъ, съ разстанов
койˮ
Набрать пѣвцовъ, не горячась, —
И, вѣрьте намъ, реформой ловкой Съ Москвой усилите вы связь.
Лео.
НОВАЯ ПЬЕСА.
(Современный реализмъ).
— Жена, кажется, нездорова, докторъ: малокровіе, блѣдность...
— Въ самомъ дѣлѣ?
— Да, вотъ посмотрите: ни малѣйшей краски въ лицѣ... Мы испробовали всѣ средства...
— Гмъ! повезите жену въ театръ, посмотрѣть новую пьесу: навѣрно, покраснѣетъ!
— Ну, братъ, женюсь... Не дѣвушка, — кладъ! — Поздравляю.
— Чистая, наивная, по нынѣшнимъ временамъ, прямо рѣдкость. — А что?
— Вообрази на представленіи новой пьесы заснула?!
А. Н. КОРЕЩЕНКО.
(Автору оперы „Послѣдній день Бельсаруссура”).
Я не критикъ музыкальный, Не профессоръ, не педантъ И признаю въ васъ охотно Композиторскій талантъ.
Хоры, прелесть, танцы тоже...
Но, коль вникнуть въ общій тонъ, Въ немъ халдейщины не слышно И не виденъ Вавилонъ.
А затѣмъ еще позвольте Пожурить немного васъ:
Истерзали вы контральто И замученъ вами басъ.
Риѳмачевъ
И въ сказкахъ явилися новыя лица; О вѣдьмахъ, колдуньяхъ, о страшныхъ чертяхъ Всѣ тѣшились сказками въ среднихъ вѣкахъ.
Волшебныя сказки исчезнули въ Летѣ;
Но любятъ ихъ страстно и старцы и дѣти: И новую сказку теперь — „Виталинъˮ Слагаетъ ученый одинъ господинъ...
А—ль.
БЮЛЛЕТЕНИ ВЕСНЫ.
(По Кайгородову).
20 апрѣля. Докторъ Урывай-Погребаевъ что-то необычайно веселъ... Несомнѣнно гдѣ нибудь свирѣпствуетъ дифтеритъ... Пахнетъ весной.
25 апрѣля. Въ сосѣдней ссудной кассѣ заложено первое теплое зимнее пальто... Весна, кажется, подходитъ.
28 апрѣля. Прилетѣли въ Пустозвонскъ первые актеры. Одинъ былъ у меня — подарилъ ему калоши и старыя панталоны... Весна близко.
2 мая. Купецъ Тыквопузовъ выпускаетъ нечистоты на улицу... Весна наступила.
Бобикъ.
ВЪ СОКОЛЬНИКАХЪ.
(Дума во время майскаго гулянья).
Май справлять мнѣ нѣту цѣли, Нечѣмъ сердце веселить;
Сталъ я маяться въ апрѣлѣ, Какъ на дачѣ началъ жить!..
м.
НИ ДНА НИ ПОКРЫШКИ! (Стихотвореніе въ прозѣ).
А я, дубина, ищу дачи — какъ будто на дачахъ есть покой.
Возлѣ рѣчки росла травка, а, по моему, хоть трава вовсе не роста — лучше бы было.
Не видать бы мнѣ тогда всѣхъ страданій, какъ своихъ ушей.
Ищи вѣтра въ полѣ — и дачу за городомъ!
Я сердцемъ понялъ ее, дачную иллюзію, а ноги болятъ у меня, какъ у собаки!
Какъ сорокъ тысячъ братьевъ, встрѣчали меня вездѣ дворники, и всѣмъ я далъ на чай.
— Варвары, гдѣ ваши дачи?
— Пожалуйте, баринъ, на крылечко, только осторожно; осторожность мать мудрости — чтобъ мнѣ „провалитьсяˮ!
Мать, мать! зачѣмъ ты меня родила на этотъ свѣтъ, когда ты не знала — найду ли я дачу за свои кровныя деньги съ оборванными обоями?
Подо мной половицы дрожатъ, надо мною крыша съ дырой, а онъ, каналья, проситъ 300 рублей!
Свѣтъ моихъ очей, подруга моей жизни, причина моихъ страданій, разбойникъ въ юбкѣ! Это ты меня послала на муки тантала, чтобы найти для тебя дачу съ садомъ, когда я нахожу вездѣ мужика съ бородой, — калитку безъ петель и колодезь безъ воды!
Пыль, мусоръ и на сердцѣ все тоска!
Переносица чешется, руки чешутся, кажется, ударилъ бы съ удовольствіемъ этого діавола, который предлагаетъ мнѣ ударить по рукамъ! — Сидитъ на лавочкѣ и смѣется надо мной. Я царь природы, а онъ, каналья, хозяинъ дачи и ничего не имѣетъ за душой кромѣ четырехъ клѣтокъ и одного грязнаго двора — грязная душа!!!
Мечусь, какъ угорѣлый, и но знаю, гдѣ мнѣ смертельную скуку пошлетъ судьбина — въ паркѣ ли, у чорта ли на куличкахъ или сосѣдняя долина мой приметъ оскудѣлый прахъ?
Среди долины ровной стоитъ дача, какъ остолопъ, — и ничего не понимаю, зачѣмъ она тутъ — и я тутъ для чего?!
Взойдетъ ли красно солнышко, кто будетъ защи
щать мою лысину отъ „удара“: крылечко безъ навѣса! Ударитъ ли погодушка, кто станетъ защищать тарелки съ супомъ отъ потоковъ дождевыхъ и громовъ небесныхъ?!
Я говорю: промчатся годы — и сколько насъ дураковъ ни учи, мы всѣ сойдемся съ дворникомъ въ концѣ концовъ! Я тоже самое сдѣлалъ — далъ ему задатокъ и проклялъ его: и пусть у самаго входа младая крапива цвѣтетъ — будемъ въ винтъ играть; и равнодушная Матрена красой дачной сіять. Я — дачникъ.
— Вотъ, барышня, скоро конфекты вздорожаютъ, акцизъ вводится...
— Что же, тѣмъ онѣ покажутся вкуснѣе.
А—тъ.
ПО ТЕАТРАМЪ И УВЕСЕЛЕНІЯМЪ.
Весна въ театральномъ мірѣ — это пора дебютовъ новыхъ артистовъ. Публика «приманивается» посѣщать театры и быть судьей новыхъ талантовъ. Она, какъ будто, приглашается «дѣлать выборъ» и по достоинству оцѣнивать... Въ дѣйствительности-же, дебюты въ нашихъ Большомъ оперномъ и въ образцовомъ Маломъ драматическомъ театрахъ — внѣ ея компетенціи: тутъ все рѣшается безъ мнѣнія публики; ей только предоставляется разбирать и оцѣнивать, что давно уже рѣшено и подписано... Только этимъ можно объяснить ежегодное «разжиженіе» образцоваго характера нашихъ казенныхъ театровъ, которые дѣлаются все болѣе и болѣе ординарными, какъ въ оперномъ, такъ и въ драматическомъ отношеніяхъ. Старые таланты — гордость прежнихъ временъ, поддерживаютъ еще славу, но за то поглощаютъ почти всю «смѣту расходовъ», оставляя гроши на приглашеніе новыхъ талантливыхъ силъ. Приходится пополнять «рѣдѣющіе ряды» болѣе дешевыми талантами. Это особенно чувствуется въ оперѣ, гдѣ каждый звукъ прошлыхъ знаменитыхъ пѣвцовъ оплачивается звономъ золота... Новые же «грошовые» голоса требуютъ еще много обработки, чтобы поднять уровень образцовости театра. Еще болѣе печально видѣть «разжиженіеансамбля, серьезнаго тона и художественныхъ традицій пашей образцовой драматической сцены. Рядомъ съ великанами искусства выпускаются пигмеи (собранные числомъ побольше, а цѣной подешевле), вносящіе въ прежній образцовый ансамбль какой-то рѣжущій глазъ и ухо провинціализмъ. Нѣтъ ни тона, ни манеръ, ни даже намека на традиціи. Все лѣзетъ врозь и только отдыхаешь душой, когда на сценѣ, по ходу піесы, остаются однѣ «звѣзды» прошлой школы... Стоитъли послѣ этого высказываться о происходившихъ за послѣднее время дебютахъ въ Большомъ и Маломъ театрахъ? — Мы можемъ только, во имя процвѣтанія русскаго искусства, молить судьбу, чтобы изъ намѣченныхъ «дешевыхъ» дебютантовъ остались на сценѣ самые лучшіе по таланту и дарованіямъ, такъ какъ бездарностей и безъ того за кулисами набрана такая масса, что хоть ими заборы городи.
Московская консерваторія пригласила Москву на экзаменаціонный спектакль — познакомиться съ ея ученическими силами. Все происходило очень серьезно, чинно и торжественно. Большой театръ, въ которомъ происходилъ спектакль, былъ занятъ «интеллигентной Москвой», привыкшей экзаменовать, оцѣнивать, критиковать и «свое сужденіе имѣть»... На сценѣ поставлена была архивная опера Моцарта — «Всѣ онѣ таковы», ровно для шести голосовъ. По содержанію, опера эта, кромѣ хорошаго пѣнія, требуетъ отъ артистовъ большой и разнообразной игры. Ученики, конечно, только
пѣли и пѣли очень мило, довольно выразительно и, какъ экзаменующіеся, весьма удовлетворительно. Особенно знаменательно, что на этотъ разъ консерваторія подготовила хотя маленькаго, но пріятнаго тенора. Онъ можетъ имѣть хорошую будущность, если еще болѣе разработаетъ голосъ. Интересно, чей онъ ученикъ? Экзаменаціонные консерваторскіе спектакли одинаково экзаменаціонные, какъ для учениковъ, такъ и для ихъ профессоровъ; между тѣмъ, въ программѣ вечера нѣтъ указаній на этотъ счетъ. Ученицы и ученики, участвовавшіе въ оперѣ, за исключеніемъ г-жи Барсовой, не имѣли серьезныхъ отдѣльныхъ арій, чтобы обнаружить силу голоса. Это тоже недостатокъ. Для точнаго знакомства публики съ новыми голосами можно ограничиться однимъ дѣйствіемъ классической оперы, а затѣмъ каждому экзаменующемуся слѣдуетъ выступать съ знакомой оперной аріей, чтобы его голосъ могъ быть въ достаточной мѣрѣ оцѣненъ не только спеціалистами, но также и любителями музыки... Какъ бы тамъ пи было, экзаменаціонный спектакль оставилъ пріятное впечатлѣніе, а это уже много говоритъ въ пользу нашей консерваторіи.
Неприсяжный рецензентъ.
И. П. ПРЯНИШНИКОВУ.
Передъ прощаньемъ, въ знакъ привѣта, Позвольте прямо вамъ сказать:
Въ Москву къ намъ въ гости послѣ лѣта Добро пожаловать опять. Не заслужили вы упрека,
Но (никогда нельзя безъ „ноˮ) Вамъ изъ весенняго урока
Извлечь плоды не мудрено...
Чтобъ не порвать неосторожно Успѣха тоненькую нить,
Не дурно будетъ, коль возможно, Немножко труппу обновить!..
Но „съ чувствомъ, толкомъ, съ разстанов
койˮ
Набрать пѣвцовъ, не горячась, —
И, вѣрьте намъ, реформой ловкой Съ Москвой усилите вы связь.
Лео.
НОВАЯ ПЬЕСА.
(Современный реализмъ).
— Жена, кажется, нездорова, докторъ: малокровіе, блѣдность...
— Въ самомъ дѣлѣ?
— Да, вотъ посмотрите: ни малѣйшей краски въ лицѣ... Мы испробовали всѣ средства...
— Гмъ! повезите жену въ театръ, посмотрѣть новую пьесу: навѣрно, покраснѣетъ!
— Ну, братъ, женюсь... Не дѣвушка, — кладъ! — Поздравляю.
— Чистая, наивная, по нынѣшнимъ временамъ, прямо рѣдкость. — А что?
— Вообрази на представленіи новой пьесы заснула?!
А. Н. КОРЕЩЕНКО.
(Автору оперы „Послѣдній день Бельсаруссура”).
Я не критикъ музыкальный, Не профессоръ, не педантъ И признаю въ васъ охотно Композиторскій талантъ.
Хоры, прелесть, танцы тоже...
Но, коль вникнуть въ общій тонъ, Въ немъ халдейщины не слышно И не виденъ Вавилонъ.
А затѣмъ еще позвольте Пожурить немного васъ:
Истерзали вы контральто И замученъ вами басъ.
Риѳмачевъ