1892 г., — 22 марта, №. 12.
ГОДЪ XXVIII
ГОДЪ XXVIII.
Пятьдесятъ №№ въ годъ.
Подписка: годъ — 7 р., ½ года — 4 р.;
съ доставкой 8 р. и 4 р. 50 к.; съ перес. 9 р. и 5 р. За границу, въ предѣлахъ Почт. союза — 12 р., внѣ союза — по особому тарифу. Годов. подписчики, добавляющіе одинъ рубль, получаютъ премію: „Басни Крылова въ лицахъˮ. Полугодовые не имѣютъ права на премію.
NN у разносчиковъ — 20 к.
Объявленій — 25 к. строка петита. Болѣе 1 раза — уступка по соглашенію.
Адресъ „Будильникаˮ: Москва, Тверская, домъ Гинцбурга.
Пріемные дни редакціи — понедѣльникъ и четвергъ съ 3 до 5 ч. На статьяхъ требуются подпись, адресъ и условія автора. Статьи безъ обозначенія условій считаются безплатными. Возвращеніе
рукописей необязательно. Принятое для печати можетъ быть измѣняемо и сокращаемо, по усмотрѣнію редакціи.
Перемѣна адреса — 30 к.; городского на иногородній — до 1 іюля 1 р. 30 к., послѣ 1 іюля — 30 к.
Объявленія для журнала „Будильникъˮ принимаются исключительно въ Центральной конторѣ объявленій, бывшей Л. Метцля, въ Москвѣ,
на Мясницкой, д. Спиридонова.
Къ этому № прилагается добавочный полулистъ
СОЛЬ ПРЕМУДРОСТИ
Всѣ факты жизни соеди
нены Одною связью — есть тому
примѣры: Подчасъ жена зависитъ отъ
карьеры. Подчасъ — карьера отъ
жены.
О ТОМЪ И О СЕМЪ.
Москва и Лодзь — двѣ точки на картѣ, соединенныя конкуренціею и судьбой на почвѣ хлопчатобумажной.
Москва точка большая, жирная и служитъ центромъ нашей «обрабатывающей» промышленности, Лодзь — маленькая, шустрая и служитъ укоромъ нашей обрабатывающей промышленности. Маленькая Лодзь подставляетъ «большой Москвѣножку и дѣлаетъ ей большія непріятности. Москва дѣлаетъ видъ, что ей это «все единственно», и въ усъ себѣ не дуетъ, а Лодзь «дѣлаетъ дѣлаи дуетъ, что называется, въ хвостъ и въ гриву... Отъ такихъ операцій Москва, какъ мануфактурный центръ, блѣднѣетъ и теряетъ денежныхъ поклонниковъ, — которые въ «обрабатывающейпромышленности называются кліентами, а Лодзь наживаетъ жиру и большіе капиталы.
Московская «обрабатывающая» промышленность обнимаетъ дистанцію огромнаго размѣра, — московскій «торговый людъ» орудуетъ аршиномъ со временъ Батыя — Лодзинская мануфактура обнимаетъ нѣсколько улицъ и существуетъ безъ году недѣлю: но Москва стоитъ на мѣстѣ, точно аршинъ проглотила, а Лодзь вертится колесомъ, забѣгаетъ впередъ и показываетъ, что могла бы сдѣлать Москва, если бы умѣла, а вмѣстѣ съ тѣмъ показываетъ ей языкъ. Такова конкуренція!
Что же дѣлать обывателю? Ему рѣшительно все равно, выудятъ ли у него деньги изъ кармана съ востока или съ запада: у конкурирующихъ есть все, что нужно для того, чтобы первобытнаго обывателя превратить въ цивилизованнаго покупателя, — отъ верха до подкладки.
„Подкладкаˮ, однако, у западнаго и восточнаго Манчестера разная: у Лодзи подкладка нѣмецкая; заграничное сырье обрабатывается на ладъ польско русскій, фабриканты свистятъ въ трубы безъ отдышки, купцы орудуютъ во всю прыть, а снующіе и галдящіе коммиссіонеры забираются съ Лодзинскими произведеніями во всѣ щели и даже снабжаютъ на „брукиˮ мечтательныхъ персовъ.
Какая подкладка у нашихъ московскихъ или Владимірскихъ фабрикантовъ — говорить нечего: сырье восточное, обработка московскаго стиля,
а орудуютъ наши купцы во всѣ носовыя завертки — это, пожалуй, слышно тоже гдѣ-нибудь за Терекомъ. Въ результатѣ отъ конкуренціи выигрываетъ пока расторопность лодзинская и страдаетъ рынокъ московскій. Лодзинскіе фабриканты ходятъ по землѣ кренделями, пишутъ любовныя письма на вексельной бумагѣ, разговариваютъ между собой на станкахъ, спятъ на ходу, ѣдятъ во снѣ и закусываютъ кредитными бумажками... Сонныя тенденціи нашего купечества недоумѣваютъ! Предлагая московскому куппу проснуться, мы отнюдь не желаемъ, чтобы онъ дергалъ за фалды обывателя и настоятельно рекомендовалъ ему трико для обновки. Но побольше оживленія въ интересахъ родного коленкора было бы желательно. Поймите, почтенные, что на васъ съ укоромъ взираютъ всѣ обывательскія панталоны!
Архитекторы наши опять отличились, — на этотъ разъ въ Петербургѣ. Въ короткій промежутокъ времени они создали два нерукотворныхъ памятника съ задавленными человѣческими фигурами и живописными обломками — одинъ на Васильевскомъ островѣ, другой въ Эртелевомъ переулкѣ. Сколько тамъ искалѣчено ногъ и переломано реберъ — статистикѣ еще не извѣстно. Очевидно, наши строители не успокоятся и не положатъ циркуля до тѣхъ поръ, пока останется живъ хоть одинъ прохожій и пока всѣ улицы не будутъ представлять изъ себя груды обломковъ, какъ свидѣтельство намъ, что можетъ сдѣлать строительное усердіе рука объ руку съ архитектурнымъ талантомъ. Оно можетъ сдѣлать несомнѣнно очень многое: оно можетъ еще перекалѣчить тысячи рабочихъ и обывателей и поставить надгробный памятникъ строительному искусству: ˮздѣсь похороненъ „уставъ строительныйˮ, вмѣстѣ съ прахомъ его любезной супруги, „механики строительной“. Они много страдали и умерли на рукахъ родной архитектуры!
БОЛТУНЫ.
(Нѣчто о „словесныхъˮ благодѣтеляхъ рода
человѣческаго).
Всегда такъ бываетъ: чуть случится какаянибудь невзгода, сейчасъ даетъ о себѣ знать цѣлая уйма разнохарактерныхъ и водевильно-комическихъ болтуновъ. И сейчасъ начинается свѣжее печенье проектовъ, мѣропріятій, способовъ, системъ, и всѣ до одной такія мѣры и системы оказываются безусловно превосходными по словамъ ихъ составителей. На каждомъ именинномъ пирогѣ съ морковью говорятся горячія рѣчи и обсуждается вопросъ дня я такъ, и этакъ, и вкривь, и вкось... Однимъ словомъ, кто пятится назадъ, кто рвется въ облака, кто тянетъ въ воду, а существующая невзгода, къ счастію, устраняется только дѣловыми людьми.
На именинахъ подрядчика Охлопова собралось самое пестрое общество: купцы, помѣщики, военные, чиновники и т. п. Столъ за ужиномъ ломился отъ тяжелыхъ блюдъ и массы бутылокъ. Много ѣли, много пили, еще больше — разговаривали о разныхъ интересахъ дня, причемъ, обсуждался вопросъ о томъ, какія мѣры полезнѣе и дѣйствительнѣе касательно предупрежденія неурожая. Этотъ вопросъ выдвигали на первый планъ особенно тѣ изъ гостей,
кто былъ на второмъ взводѣ. Прожекты, мѣропріятія, мнѣнія, критическіе взгляды такъ и сыпались. Всякому хотѣлось показать, что и онъ тоже умный человѣкъ и онъ тоже своего рода дѣятель.
— Я думаю, ораторствовалъ сѣдоголовый господинъ, что всякое заслуживающее серьезнаго вниманія бѣдствіе, буде таковое хоть, напримѣръ, неурожай въ нѣкоторыхъ мѣстностяхъ, повлекшій за собою заботы о покупкѣ пшеницы и ржи заграницей, а также сборы и разныя пожертвованія, все это имѣетъ, господа, одну причину: отсутствіе правильности сообщеній куда слѣдуетъ о томъ, что и какъ повсюду обстоитъ: именно, благополучно или неблагополучно...
— То-есть, что же это обозначаетъ? спросилъ купецъ съ медалью.
— Это обозначаетъ слѣдующее, милостивый государь. Будь я, напримѣръ, по главѣ коммиссіи, тоже мною воображаемой, которая занялась бы обсужденіемъ и изысканіемъ способовъ, предотвращающихъ неурожаи, я бы въ каждыхъ волостяхъ устроилъ правильную переписку.
— Какая же отъ того польза? вмѣшался въ разговоръ помѣщикъ.
— Какъ — какая? тѣ учрежденія, которымъ все вѣдать надлежитъ, своевременно узнаютъ о грозящемъ бѣдствіи и, разумѣется, съ своей стороны, пошлютъ извѣстіе о томъ, что и какъ предпринять, какимъ образомъ предупредить и
пресѣчь зло, такъ сказать, въ зачатіи онаго...
— Ну, нѣтъ-съ, это одинъ переводъ бумаги будетъ! горячо возразилъ помѣщикъ. — Тутъ не то совсѣмъ требуется!
— А что же съ, смѣю спросить?
— А вотъ что. Если бы, дѣйствительно, учредили коммиссію свѣдущихъ людей, напримѣръ — помѣщиковъ, а меня назначили ихъ руководителемъ, я бы, первымъ дѣломъ, мужиковъ вразумилъ. Я бы ихъ заставилъ семипольное хозяйство вести, сѣять и то, и другое, и третье, и пятое, и десятое. Солнцепекъ — подсолнечники разведи, чтобы послѣ хоть подсолнечники продавать и не сидѣть безъ работы. Затѣмъ, я бы устроилъ такую общую зерновую кассу. Уродило, напримѣръ, у крестьянина 100 пудовъ ржи — 5 пудовъ давай въ кассу, въ запасъ. И такъ — со всѣхъ по 5% съ числа пудовъ. Случился неурожай — раздать кассу.
— А кто за кассой смотрѣть будетъ? — Нанять свѣдущее лицо.
— А это свѣдущее лицо, господинъ, тебя и обдѣлаетъ на обѣ ножки! сказалъ купецъ. — Нѣтъ-съ, баринъ, не тотъ миткаль. Кассу строить — нужно сухой магазинъ возвести. А на какія деньги эти самые ироды, мужичье, то-есть, будетъ строить? Поди-ка, собери у нихъ деньги. Да они и зерна не дадутъ. Силкомъ пришлось бы. Нѣтъ, будь я главное начальство, я бы все на другой кодеръ подъ орѣхъ раздѣлалъ. Сей
ГОДЪ XXVIII
ГОДЪ XXVIII.
Пятьдесятъ №№ въ годъ.
Подписка: годъ — 7 р., ½ года — 4 р.;
съ доставкой 8 р. и 4 р. 50 к.; съ перес. 9 р. и 5 р. За границу, въ предѣлахъ Почт. союза — 12 р., внѣ союза — по особому тарифу. Годов. подписчики, добавляющіе одинъ рубль, получаютъ премію: „Басни Крылова въ лицахъˮ. Полугодовые не имѣютъ права на премію.
NN у разносчиковъ — 20 к.
Объявленій — 25 к. строка петита. Болѣе 1 раза — уступка по соглашенію.
Адресъ „Будильникаˮ: Москва, Тверская, домъ Гинцбурга.
Пріемные дни редакціи — понедѣльникъ и четвергъ съ 3 до 5 ч. На статьяхъ требуются подпись, адресъ и условія автора. Статьи безъ обозначенія условій считаются безплатными. Возвращеніе
рукописей необязательно. Принятое для печати можетъ быть измѣняемо и сокращаемо, по усмотрѣнію редакціи.
Перемѣна адреса — 30 к.; городского на иногородній — до 1 іюля 1 р. 30 к., послѣ 1 іюля — 30 к.
Объявленія для журнала „Будильникъˮ принимаются исключительно въ Центральной конторѣ объявленій, бывшей Л. Метцля, въ Москвѣ,
на Мясницкой, д. Спиридонова.
Къ этому № прилагается добавочный полулистъ
СОЛЬ ПРЕМУДРОСТИ
Всѣ факты жизни соеди
нены Одною связью — есть тому
примѣры: Подчасъ жена зависитъ отъ
карьеры. Подчасъ — карьера отъ
жены.
О ТОМЪ И О СЕМЪ.
Москва и Лодзь — двѣ точки на картѣ, соединенныя конкуренціею и судьбой на почвѣ хлопчатобумажной.
Москва точка большая, жирная и служитъ центромъ нашей «обрабатывающей» промышленности, Лодзь — маленькая, шустрая и служитъ укоромъ нашей обрабатывающей промышленности. Маленькая Лодзь подставляетъ «большой Москвѣножку и дѣлаетъ ей большія непріятности. Москва дѣлаетъ видъ, что ей это «все единственно», и въ усъ себѣ не дуетъ, а Лодзь «дѣлаетъ дѣлаи дуетъ, что называется, въ хвостъ и въ гриву... Отъ такихъ операцій Москва, какъ мануфактурный центръ, блѣднѣетъ и теряетъ денежныхъ поклонниковъ, — которые въ «обрабатывающейпромышленности называются кліентами, а Лодзь наживаетъ жиру и большіе капиталы.
Московская «обрабатывающая» промышленность обнимаетъ дистанцію огромнаго размѣра, — московскій «торговый людъ» орудуетъ аршиномъ со временъ Батыя — Лодзинская мануфактура обнимаетъ нѣсколько улицъ и существуетъ безъ году недѣлю: но Москва стоитъ на мѣстѣ, точно аршинъ проглотила, а Лодзь вертится колесомъ, забѣгаетъ впередъ и показываетъ, что могла бы сдѣлать Москва, если бы умѣла, а вмѣстѣ съ тѣмъ показываетъ ей языкъ. Такова конкуренція!
Что же дѣлать обывателю? Ему рѣшительно все равно, выудятъ ли у него деньги изъ кармана съ востока или съ запада: у конкурирующихъ есть все, что нужно для того, чтобы первобытнаго обывателя превратить въ цивилизованнаго покупателя, — отъ верха до подкладки.
„Подкладкаˮ, однако, у западнаго и восточнаго Манчестера разная: у Лодзи подкладка нѣмецкая; заграничное сырье обрабатывается на ладъ польско русскій, фабриканты свистятъ въ трубы безъ отдышки, купцы орудуютъ во всю прыть, а снующіе и галдящіе коммиссіонеры забираются съ Лодзинскими произведеніями во всѣ щели и даже снабжаютъ на „брукиˮ мечтательныхъ персовъ.
Какая подкладка у нашихъ московскихъ или Владимірскихъ фабрикантовъ — говорить нечего: сырье восточное, обработка московскаго стиля,
а орудуютъ наши купцы во всѣ носовыя завертки — это, пожалуй, слышно тоже гдѣ-нибудь за Терекомъ. Въ результатѣ отъ конкуренціи выигрываетъ пока расторопность лодзинская и страдаетъ рынокъ московскій. Лодзинскіе фабриканты ходятъ по землѣ кренделями, пишутъ любовныя письма на вексельной бумагѣ, разговариваютъ между собой на станкахъ, спятъ на ходу, ѣдятъ во снѣ и закусываютъ кредитными бумажками... Сонныя тенденціи нашего купечества недоумѣваютъ! Предлагая московскому куппу проснуться, мы отнюдь не желаемъ, чтобы онъ дергалъ за фалды обывателя и настоятельно рекомендовалъ ему трико для обновки. Но побольше оживленія въ интересахъ родного коленкора было бы желательно. Поймите, почтенные, что на васъ съ укоромъ взираютъ всѣ обывательскія панталоны!
Архитекторы наши опять отличились, — на этотъ разъ въ Петербургѣ. Въ короткій промежутокъ времени они создали два нерукотворныхъ памятника съ задавленными человѣческими фигурами и живописными обломками — одинъ на Васильевскомъ островѣ, другой въ Эртелевомъ переулкѣ. Сколько тамъ искалѣчено ногъ и переломано реберъ — статистикѣ еще не извѣстно. Очевидно, наши строители не успокоятся и не положатъ циркуля до тѣхъ поръ, пока останется живъ хоть одинъ прохожій и пока всѣ улицы не будутъ представлять изъ себя груды обломковъ, какъ свидѣтельство намъ, что можетъ сдѣлать строительное усердіе рука объ руку съ архитектурнымъ талантомъ. Оно можетъ сдѣлать несомнѣнно очень многое: оно можетъ еще перекалѣчить тысячи рабочихъ и обывателей и поставить надгробный памятникъ строительному искусству: ˮздѣсь похороненъ „уставъ строительныйˮ, вмѣстѣ съ прахомъ его любезной супруги, „механики строительной“. Они много страдали и умерли на рукахъ родной архитектуры!
БОЛТУНЫ.
(Нѣчто о „словесныхъˮ благодѣтеляхъ рода
человѣческаго).
Всегда такъ бываетъ: чуть случится какаянибудь невзгода, сейчасъ даетъ о себѣ знать цѣлая уйма разнохарактерныхъ и водевильно-комическихъ болтуновъ. И сейчасъ начинается свѣжее печенье проектовъ, мѣропріятій, способовъ, системъ, и всѣ до одной такія мѣры и системы оказываются безусловно превосходными по словамъ ихъ составителей. На каждомъ именинномъ пирогѣ съ морковью говорятся горячія рѣчи и обсуждается вопросъ дня я такъ, и этакъ, и вкривь, и вкось... Однимъ словомъ, кто пятится назадъ, кто рвется въ облака, кто тянетъ въ воду, а существующая невзгода, къ счастію, устраняется только дѣловыми людьми.
На именинахъ подрядчика Охлопова собралось самое пестрое общество: купцы, помѣщики, военные, чиновники и т. п. Столъ за ужиномъ ломился отъ тяжелыхъ блюдъ и массы бутылокъ. Много ѣли, много пили, еще больше — разговаривали о разныхъ интересахъ дня, причемъ, обсуждался вопросъ о томъ, какія мѣры полезнѣе и дѣйствительнѣе касательно предупрежденія неурожая. Этотъ вопросъ выдвигали на первый планъ особенно тѣ изъ гостей,
кто былъ на второмъ взводѣ. Прожекты, мѣропріятія, мнѣнія, критическіе взгляды такъ и сыпались. Всякому хотѣлось показать, что и онъ тоже умный человѣкъ и онъ тоже своего рода дѣятель.
— Я думаю, ораторствовалъ сѣдоголовый господинъ, что всякое заслуживающее серьезнаго вниманія бѣдствіе, буде таковое хоть, напримѣръ, неурожай въ нѣкоторыхъ мѣстностяхъ, повлекшій за собою заботы о покупкѣ пшеницы и ржи заграницей, а также сборы и разныя пожертвованія, все это имѣетъ, господа, одну причину: отсутствіе правильности сообщеній куда слѣдуетъ о томъ, что и какъ повсюду обстоитъ: именно, благополучно или неблагополучно...
— То-есть, что же это обозначаетъ? спросилъ купецъ съ медалью.
— Это обозначаетъ слѣдующее, милостивый государь. Будь я, напримѣръ, по главѣ коммиссіи, тоже мною воображаемой, которая занялась бы обсужденіемъ и изысканіемъ способовъ, предотвращающихъ неурожаи, я бы въ каждыхъ волостяхъ устроилъ правильную переписку.
— Какая же отъ того польза? вмѣшался въ разговоръ помѣщикъ.
— Какъ — какая? тѣ учрежденія, которымъ все вѣдать надлежитъ, своевременно узнаютъ о грозящемъ бѣдствіи и, разумѣется, съ своей стороны, пошлютъ извѣстіе о томъ, что и какъ предпринять, какимъ образомъ предупредить и
пресѣчь зло, такъ сказать, въ зачатіи онаго...
— Ну, нѣтъ-съ, это одинъ переводъ бумаги будетъ! горячо возразилъ помѣщикъ. — Тутъ не то совсѣмъ требуется!
— А что же съ, смѣю спросить?
— А вотъ что. Если бы, дѣйствительно, учредили коммиссію свѣдущихъ людей, напримѣръ — помѣщиковъ, а меня назначили ихъ руководителемъ, я бы, первымъ дѣломъ, мужиковъ вразумилъ. Я бы ихъ заставилъ семипольное хозяйство вести, сѣять и то, и другое, и третье, и пятое, и десятое. Солнцепекъ — подсолнечники разведи, чтобы послѣ хоть подсолнечники продавать и не сидѣть безъ работы. Затѣмъ, я бы устроилъ такую общую зерновую кассу. Уродило, напримѣръ, у крестьянина 100 пудовъ ржи — 5 пудовъ давай въ кассу, въ запасъ. И такъ — со всѣхъ по 5% съ числа пудовъ. Случился неурожай — раздать кассу.
— А кто за кассой смотрѣть будетъ? — Нанять свѣдущее лицо.
— А это свѣдущее лицо, господинъ, тебя и обдѣлаетъ на обѣ ножки! сказалъ купецъ. — Нѣтъ-съ, баринъ, не тотъ миткаль. Кассу строить — нужно сухой магазинъ возвести. А на какія деньги эти самые ироды, мужичье, то-есть, будетъ строить? Поди-ка, собери у нихъ деньги. Да они и зерна не дадутъ. Силкомъ пришлось бы. Нѣтъ, будь я главное начальство, я бы все на другой кодеръ подъ орѣхъ раздѣлалъ. Сей