— Да, да! закричали кругомъ. — До десятаго іюля сидѣть безъ дѣла мы не согласны! Ну тебя къ псамъ съ такимъ увеселительнымъ садомъ, чтобъ ему ни дна и ни покрышки...
— Господа!! завопилъ Педро Лопецъ. — Это клевета! Предательство! Меня враги передъ вами оболгали! Ей-Богу, садъ откроется въ первыхъ числахъ іюня... Рабочіе меня подвели чортъ ихъ убей!
— Разсказывай, мамочка, ври! А только ты намъ неустоечку объ эту кость...
Куплетистъ постучалъ себя по ладони и мигнулъ.
— Голубчикъ, пощади! ужаснулся антрепреперъ. — Вѣдь, вы меня хотите по міру пустить!? Я только на садъ надежду имѣю! Если вы уѣдете, я погибъ, какъ блоха! Господа! Егоръ Лукичъ! Столоченко! Медамъ и месье! Не губите!
— Неустоечку объ эту кость!
— Поймите, нѣтъ у меня денегъ. А Воровъ васъ надуетъ и удеретъ съ деньгами. Я же извѣстенъ честной расплатой. И ежели вы останетесь — еще одинъ вамъ общій бенефисъ жертвую! Товарищи, вѣдь, вы мнѣ... Господина что только судьба бьетъ!? Пощадите, я весь свой капиталишка на этотъ садъ ухлопалъ... Молю васъ... земно молю!
Антрепренеръ всталъ на колѣни и утеръ слезу. Среди товарищества начались дебаты и ругань. Наконецъ, рѣшили подождать недѣлю.
Педро Лопецъ вышелъ изъ номера Забалканскаго, какъ изъ-застѣнка.
Навстрѣчу антрепренеру шли два господина: одинъ въ высокомъ цилиндрѣ и крылаткѣ, а другой въ куцемъ пальто и шляпѣ, носящей спортсменское прозвище „шапо-баˮ.
— Ба-ба-ба! Донъ Бамбучини, или какъ васъ? Мое нижайшее! заговорилъ цилиндръ, простирая руки. — А мы васъ ищемъ, многоуважаемый...
— Здравствуйте-съ! раскланялся другой господинъ въ «шапо-ба».
— Виноватъ, господа, съ кѣмъ имѣю честь говорить? освѣдомился Педро Лопецъ.
— Какъ? Не узнали? Удивленъ! разразился цилиндръ. — Удивленъ и... оскорбленъ. Пароль донеръ.
— Мы репортеры, сообщилъ его товарищъ. — Это — Букашкинъ изъ газеты «Утка», а я — Таракашкинъ изъ газеты «Тля»! Мы пишемъ отчеты о всѣхъ выдающихся увеселительныхъ спектакляхъ...
— И пьемъ антрепренерскій коньякъ! добавилъ цилиндръ, очевидно уже хватившій антрепренерской водки. — Коньякъ у васъ, батенька, хорошъли? А Понте Кано есть? Я, вѣдь, и Понте-Кано пью... Я все пью... А платить должны вы!
— Хорошо, хорошо, господа! отвѣчалъ Педро Лопецъ. — Все будетъ по вашему, но, господа, ужъ вы ради Бога, пишите въ газетахъ, что у меня въ саду въ высшей степени интересно и занимательно...
— Постараемся, отвѣчалъ „шапо-ба“. — Только, г. антрепренеръ, одолжите мнѣ пять рублей до перваго августа...
— Гмъ.. Извольте...
— И мнѣ! возгласилъ цилиндръ. — Только мнѣ не до перваго августа, а дольше... до перваго августа будущаго года...
Бѣдный антрепренеръ уплатилъ деньги и направилъ стопы къ буфетчику, выпилъ съ горя и для подкрѣпленія силъ стаканъ лафиту и помчался опять къ подрядчикамъ, моля ихъ ускорить работу. Но тѣ отвѣчали все одно и тоже:
— Къ шашнадцатому потрафимъ, Карла Иванычъ...
Прошло семь дней. Театръ былъ покрытъ только наполовину, эстрада щеголяла разбитыми стекла
ми въ окнахъ. Но антрепренеръ уже сидѣлъ въ кассѣ и продавалъ, вмѣстѣ съ женой, билеты на завтрашнее открытіе.
— Мамочка! твердили ему актеры. — Да, вѣдь, публика тебѣ физіономію въ блинъ превратитъ, ежели увидитъ обманъ и отсутствіе театра...
— Идите къ чорту, Іуды Искаріотскіе! возражалъ сурово Педро Лопецъ. — Молчать у меня! Я хозяинъ, а не вы. Завтра будьте готовы и трезвы, а не то оштрафую на гигантскую сумму...
На слѣдующій вечеръ въ саду было болѣе тысячи человѣкъ народу. Первымъ номеромъ было появленіе на недоконченной эстрадѣ самого антрепренера Педро Лопеца, въ обыкновенномъ костюмѣ. Онъ оглядѣлъ зрителей и возгласилъ:
— «Муки садоваго антрепренера»! Сценка изъ дѣйствительной жизни...
И началъ разсказывать о своихъ собственныхъ бѣдахъ: передалъ разговоры съ подрядчиками, непріятность съ рабочими, сообщилъ объ угрозѣ артистовъ, представилъ въ лицахъ, какъ онъ молилъ ихъ на колѣняхъ и со слезами, какъ выпросилъ отсрочку до сегодняшняго дня, какъ рѣшился открыть садъ и разсказать почтеннѣйшей публикѣ все, все...
Говоря это, Педро Лопецъ всталъ на одно колѣно, снялъ шляпу и, плача, воскликнулъ:
— Прошу снисхожденія! Театръ еще закрытъ, пока къ удовольствію публики одна эстрада куплетистовъ и акробаты... Простите бѣднаго испанца!
— Браво, браво!! захлопала публика. — Ничего, не стѣсняйся, мученикъ!
Все то хорошо, что хорошо начинается, — гововорятъ антрепренеры.
Арлекинъ.
больше вниманія читающіе, пишущіе и праздно болтающіе, чѣмъ сами авторы. И вышла катастрофа! Обыкновенно, у насъ бываетъ «наоборотъ»: если авторъ отнесется «серьезно» къ тому, что онъ пишетъ, и выпуститъ что нибудь «дѣльное», онъ можетъ быть увѣренъ, что его книгой скорѣе поинтересуются крысы въ магазинѣ, чѣмъ читатель.
Серьезно значитъ въ переводѣ на «курсовойрусскій языкъ — скучно. И съ «такими авторамибываетъ на рынкѣ «тихо»! Надо быть «смѣшнымъ» писателемъ, чтобъ заинтересовать публику!.. На этотъ разъ катастрофа случилась оттого, что серьезные люди написали смѣшную книгу: и названіе смѣшное, и содержаніе вышло смѣшное — и на нее обратили вниманіе.
Книга удостоилась отзывовъ не меньше, чѣмъ ежедневно посвящается загороднымъ пѣвицамъ, и съ туго натянутаго каната ежедневной публицистики (эквилибристики) ей показали привѣтливо языкъ.
Если успѣхъ произведенія долженъ измѣряться длиною вызваннаго имъ «восклицательнаго знака», авторамъ остается употребить сей знакъ вниманія, для «опоры въ превратной судьбѣ»!..
Вниманія достойны не книги, вообще говоря, а именно «судьба»: судьбы всѣхъ издателей энциклопедій и составителей справочныхъ и полезныхъ книгъ, потому что они начинаютъ всегда съ абракадабры, запутываются въ Гималайскихъ горахъ и никогда дальше «мыслете» не уходятъ; приходится за «чичероне» уже обращаться къ нѣмцу.
«О водѣ». Вода наполняетъ всѣ столичные органы.
Петербургъ не доволенъ Гутуевской ямой, изъ которой его хотятъ поить, а Москва кокетничаетъ съ своей собственной рѣкой. Сколько разъ твердили міру, что вода грязна, однако, грязь и понынѣ тамъ. Куда же ей дѣваться? Зимою, когда рѣки покрыты льдомъ, а обыватели — шубой, наши «водныя богатства» отходятъ на задній планъ. Къ тому же, зимой вода больше пьется «смѣшанная съ водкой», и потому составныя части ея не такъ замѣтны... Но, вотъ, «ледъ растаялъ», при
рода «тронута» — и душистая Яуза открываетъ свои объятія бѣлоснѣжному москвичу въ чесунчѣ — начинаются «санитарныя недоразумѣнія»: москвичу нельзя раздѣться, съ позволеніи сказать, и предаться сладостному трепету на спинѣ вдоль и поперекъ. Отчего?! Потому, что при водѣ находятся фабрики, которыя могутъ окрасить москвича въ «ненатуральный цвѣтъ».
Яуза грязна, Москва-рѣка грязна! Нельзя купаться! Нельзя пить! Но что же тогда дѣлать лѣтомъ? Нельзя же при купаньи, вмѣсто пузырей, привязывать къ себѣ каждый разъ «по одному санитару» съ боку и заставлять ихъ поискать надлежащее мѣсто! Сорокъ тысячъ санитаровъ и тѣ не найдутъ чистаго мѣстечка въ московской водѣ!
Нельзя, наконецъ, всѣмъ купаться въ пивѣ и пить водку, или прежде, чѣмъ выпить глотокъ воды или квасу, послать его на бактереологическую станцію? Или ждать — пока всѣ бактеріи сами перемрутъ? Или ждать, пока выплыветъ на поверхность вопросъ о канализаціи? Но бактеріи и всѣ «органическіе» элементы въ гигіенѣ не заинтересованы и къ московской водѣ отлично привыкли. Кто разрѣшитъ эти «жгучіе» вопросы раньше, чѣмъ будетъ разрѣшенъ вопросъ о семи милліонахъ, тому будетъ выданъ кусокъ мыла «настоящихъ принцевъ Конго».
МАЛЕНЬКІЯ ДЕРЗОСТИ.
Послѣ письма г. Елисѣева въ «Московскихъ Вѣдомостяхъ».
— Чѣмъ занимается банкирская контора «Треплинъ и Компанія»?
— «Треплетъ» своихъ кліентовъ по мировымъ судьямъ да и постороннихъ лицъ «за компаніюприхватываетъ.
— Что это думская оппозиція то соберется, то разойдется, то не соберется?
— Капризничаетъ, потому что чувствуетъ себя въ интересномъ положеніи.
Маркизъ Враль.
КЪ РЫСИСТОМУ ДЕРБИ.
(Въ день розыгрыша 25, 000 рублей).
Въ тревогѣ мужи бѣговые, Надежда выиграть сладка:
У насъ въ Москвѣ еще впервые Такъ поощряютъ рысака.
Но я вполнѣ разумной думой
Въ день Дерби перваго объятъ:
Какъ награждать столь крупной суммой Не лошадей, а жеребятъ!
Декадентъ.
ПИСЬМА СЪ ТОГО СВѢТА.
(Получены редакціей съ послѣдней почтой).
I.
„Что это за направленіе въ вашей современной медицинѣ? больные мрутъ у васъ, какъ мухи... Какія лѣкарства употребляютъ сами врачи? »
Гиппократъ.
Отв. ред. Направленіе современной медицины радикально-успокоительное: паціентамъ дается, по возможности, вѣчное успокоеніе... Для образца лѣкарствъ, посылаемъ банку виталина. Кушайте и мажьтесь имъ безъ боязни: еще разъ не умрете.
II.
„Лавры Ѳедула не даютъ мнѣ спатьˮ.
Геростратъ, архиподжигатель.
Отв. ред. Спите спокойно. Ѳедулъ, вмѣстѣ со своимъ составомъ и лаврами, давно прогорѣлъ.
III.
„Какъ обманываютъ ваши дамы своихъ мужей? Надоѣлъ противный Менелай! “..
Елена, царица.
Отв. ред. Обманывать нынче не принято: дѣло идетъ на чистую...
Бобикъ.
— Господа!! завопилъ Педро Лопецъ. — Это клевета! Предательство! Меня враги передъ вами оболгали! Ей-Богу, садъ откроется въ первыхъ числахъ іюня... Рабочіе меня подвели чортъ ихъ убей!
— Разсказывай, мамочка, ври! А только ты намъ неустоечку объ эту кость...
Куплетистъ постучалъ себя по ладони и мигнулъ.
— Голубчикъ, пощади! ужаснулся антрепреперъ. — Вѣдь, вы меня хотите по міру пустить!? Я только на садъ надежду имѣю! Если вы уѣдете, я погибъ, какъ блоха! Господа! Егоръ Лукичъ! Столоченко! Медамъ и месье! Не губите!
— Неустоечку объ эту кость!
— Поймите, нѣтъ у меня денегъ. А Воровъ васъ надуетъ и удеретъ съ деньгами. Я же извѣстенъ честной расплатой. И ежели вы останетесь — еще одинъ вамъ общій бенефисъ жертвую! Товарищи, вѣдь, вы мнѣ... Господина что только судьба бьетъ!? Пощадите, я весь свой капиталишка на этотъ садъ ухлопалъ... Молю васъ... земно молю!
Антрепренеръ всталъ на колѣни и утеръ слезу. Среди товарищества начались дебаты и ругань. Наконецъ, рѣшили подождать недѣлю.
Педро Лопецъ вышелъ изъ номера Забалканскаго, какъ изъ-застѣнка.
Навстрѣчу антрепренеру шли два господина: одинъ въ высокомъ цилиндрѣ и крылаткѣ, а другой въ куцемъ пальто и шляпѣ, носящей спортсменское прозвище „шапо-баˮ.
— Ба-ба-ба! Донъ Бамбучини, или какъ васъ? Мое нижайшее! заговорилъ цилиндръ, простирая руки. — А мы васъ ищемъ, многоуважаемый...
— Здравствуйте-съ! раскланялся другой господинъ въ «шапо-ба».
— Виноватъ, господа, съ кѣмъ имѣю честь говорить? освѣдомился Педро Лопецъ.
— Какъ? Не узнали? Удивленъ! разразился цилиндръ. — Удивленъ и... оскорбленъ. Пароль донеръ.
— Мы репортеры, сообщилъ его товарищъ. — Это — Букашкинъ изъ газеты «Утка», а я — Таракашкинъ изъ газеты «Тля»! Мы пишемъ отчеты о всѣхъ выдающихся увеселительныхъ спектакляхъ...
— И пьемъ антрепренерскій коньякъ! добавилъ цилиндръ, очевидно уже хватившій антрепренерской водки. — Коньякъ у васъ, батенька, хорошъли? А Понте Кано есть? Я, вѣдь, и Понте-Кано пью... Я все пью... А платить должны вы!
— Хорошо, хорошо, господа! отвѣчалъ Педро Лопецъ. — Все будетъ по вашему, но, господа, ужъ вы ради Бога, пишите въ газетахъ, что у меня въ саду въ высшей степени интересно и занимательно...
— Постараемся, отвѣчалъ „шапо-ба“. — Только, г. антрепренеръ, одолжите мнѣ пять рублей до перваго августа...
— Гмъ.. Извольте...
— И мнѣ! возгласилъ цилиндръ. — Только мнѣ не до перваго августа, а дольше... до перваго августа будущаго года...
Бѣдный антрепренеръ уплатилъ деньги и направилъ стопы къ буфетчику, выпилъ съ горя и для подкрѣпленія силъ стаканъ лафиту и помчался опять къ подрядчикамъ, моля ихъ ускорить работу. Но тѣ отвѣчали все одно и тоже:
— Къ шашнадцатому потрафимъ, Карла Иванычъ...
Прошло семь дней. Театръ былъ покрытъ только наполовину, эстрада щеголяла разбитыми стекла
ми въ окнахъ. Но антрепренеръ уже сидѣлъ въ кассѣ и продавалъ, вмѣстѣ съ женой, билеты на завтрашнее открытіе.
— Мамочка! твердили ему актеры. — Да, вѣдь, публика тебѣ физіономію въ блинъ превратитъ, ежели увидитъ обманъ и отсутствіе театра...
— Идите къ чорту, Іуды Искаріотскіе! возражалъ сурово Педро Лопецъ. — Молчать у меня! Я хозяинъ, а не вы. Завтра будьте готовы и трезвы, а не то оштрафую на гигантскую сумму...
На слѣдующій вечеръ въ саду было болѣе тысячи человѣкъ народу. Первымъ номеромъ было появленіе на недоконченной эстрадѣ самого антрепренера Педро Лопеца, въ обыкновенномъ костюмѣ. Онъ оглядѣлъ зрителей и возгласилъ:
— «Муки садоваго антрепренера»! Сценка изъ дѣйствительной жизни...
И началъ разсказывать о своихъ собственныхъ бѣдахъ: передалъ разговоры съ подрядчиками, непріятность съ рабочими, сообщилъ объ угрозѣ артистовъ, представилъ въ лицахъ, какъ онъ молилъ ихъ на колѣняхъ и со слезами, какъ выпросилъ отсрочку до сегодняшняго дня, какъ рѣшился открыть садъ и разсказать почтеннѣйшей публикѣ все, все...
Говоря это, Педро Лопецъ всталъ на одно колѣно, снялъ шляпу и, плача, воскликнулъ:
— Прошу снисхожденія! Театръ еще закрытъ, пока къ удовольствію публики одна эстрада куплетистовъ и акробаты... Простите бѣднаго испанца!
— Браво, браво!! захлопала публика. — Ничего, не стѣсняйся, мученикъ!
Все то хорошо, что хорошо начинается, — гововорятъ антрепренеры.
Арлекинъ.
больше вниманія читающіе, пишущіе и праздно болтающіе, чѣмъ сами авторы. И вышла катастрофа! Обыкновенно, у насъ бываетъ «наоборотъ»: если авторъ отнесется «серьезно» къ тому, что онъ пишетъ, и выпуститъ что нибудь «дѣльное», онъ можетъ быть увѣренъ, что его книгой скорѣе поинтересуются крысы въ магазинѣ, чѣмъ читатель.
Серьезно значитъ въ переводѣ на «курсовойрусскій языкъ — скучно. И съ «такими авторамибываетъ на рынкѣ «тихо»! Надо быть «смѣшнымъ» писателемъ, чтобъ заинтересовать публику!.. На этотъ разъ катастрофа случилась оттого, что серьезные люди написали смѣшную книгу: и названіе смѣшное, и содержаніе вышло смѣшное — и на нее обратили вниманіе.
Книга удостоилась отзывовъ не меньше, чѣмъ ежедневно посвящается загороднымъ пѣвицамъ, и съ туго натянутаго каната ежедневной публицистики (эквилибристики) ей показали привѣтливо языкъ.
Если успѣхъ произведенія долженъ измѣряться длиною вызваннаго имъ «восклицательнаго знака», авторамъ остается употребить сей знакъ вниманія, для «опоры въ превратной судьбѣ»!..
Вниманія достойны не книги, вообще говоря, а именно «судьба»: судьбы всѣхъ издателей энциклопедій и составителей справочныхъ и полезныхъ книгъ, потому что они начинаютъ всегда съ абракадабры, запутываются въ Гималайскихъ горахъ и никогда дальше «мыслете» не уходятъ; приходится за «чичероне» уже обращаться къ нѣмцу.
«О водѣ». Вода наполняетъ всѣ столичные органы.
Петербургъ не доволенъ Гутуевской ямой, изъ которой его хотятъ поить, а Москва кокетничаетъ съ своей собственной рѣкой. Сколько разъ твердили міру, что вода грязна, однако, грязь и понынѣ тамъ. Куда же ей дѣваться? Зимою, когда рѣки покрыты льдомъ, а обыватели — шубой, наши «водныя богатства» отходятъ на задній планъ. Къ тому же, зимой вода больше пьется «смѣшанная съ водкой», и потому составныя части ея не такъ замѣтны... Но, вотъ, «ледъ растаялъ», при
рода «тронута» — и душистая Яуза открываетъ свои объятія бѣлоснѣжному москвичу въ чесунчѣ — начинаются «санитарныя недоразумѣнія»: москвичу нельзя раздѣться, съ позволеніи сказать, и предаться сладостному трепету на спинѣ вдоль и поперекъ. Отчего?! Потому, что при водѣ находятся фабрики, которыя могутъ окрасить москвича въ «ненатуральный цвѣтъ».
Яуза грязна, Москва-рѣка грязна! Нельзя купаться! Нельзя пить! Но что же тогда дѣлать лѣтомъ? Нельзя же при купаньи, вмѣсто пузырей, привязывать къ себѣ каждый разъ «по одному санитару» съ боку и заставлять ихъ поискать надлежащее мѣсто! Сорокъ тысячъ санитаровъ и тѣ не найдутъ чистаго мѣстечка въ московской водѣ!
Нельзя, наконецъ, всѣмъ купаться въ пивѣ и пить водку, или прежде, чѣмъ выпить глотокъ воды или квасу, послать его на бактереологическую станцію? Или ждать — пока всѣ бактеріи сами перемрутъ? Или ждать, пока выплыветъ на поверхность вопросъ о канализаціи? Но бактеріи и всѣ «органическіе» элементы въ гигіенѣ не заинтересованы и къ московской водѣ отлично привыкли. Кто разрѣшитъ эти «жгучіе» вопросы раньше, чѣмъ будетъ разрѣшенъ вопросъ о семи милліонахъ, тому будетъ выданъ кусокъ мыла «настоящихъ принцевъ Конго».
МАЛЕНЬКІЯ ДЕРЗОСТИ.
Послѣ письма г. Елисѣева въ «Московскихъ Вѣдомостяхъ».
— Чѣмъ занимается банкирская контора «Треплинъ и Компанія»?
— «Треплетъ» своихъ кліентовъ по мировымъ судьямъ да и постороннихъ лицъ «за компаніюприхватываетъ.
— Что это думская оппозиція то соберется, то разойдется, то не соберется?
— Капризничаетъ, потому что чувствуетъ себя въ интересномъ положеніи.
Маркизъ Враль.
КЪ РЫСИСТОМУ ДЕРБИ.
(Въ день розыгрыша 25, 000 рублей).
Въ тревогѣ мужи бѣговые, Надежда выиграть сладка:
У насъ въ Москвѣ еще впервые Такъ поощряютъ рысака.
Но я вполнѣ разумной думой
Въ день Дерби перваго объятъ:
Какъ награждать столь крупной суммой Не лошадей, а жеребятъ!
Декадентъ.
ПИСЬМА СЪ ТОГО СВѢТА.
(Получены редакціей съ послѣдней почтой).
I.
„Что это за направленіе въ вашей современной медицинѣ? больные мрутъ у васъ, какъ мухи... Какія лѣкарства употребляютъ сами врачи? »
Гиппократъ.
Отв. ред. Направленіе современной медицины радикально-успокоительное: паціентамъ дается, по возможности, вѣчное успокоеніе... Для образца лѣкарствъ, посылаемъ банку виталина. Кушайте и мажьтесь имъ безъ боязни: еще разъ не умрете.
II.
„Лавры Ѳедула не даютъ мнѣ спатьˮ.
Геростратъ, архиподжигатель.
Отв. ред. Спите спокойно. Ѳедулъ, вмѣстѣ со своимъ составомъ и лаврами, давно прогорѣлъ.
III.
„Какъ обманываютъ ваши дамы своихъ мужей? Надоѣлъ противный Менелай! “..
Елена, царица.
Отв. ред. Обманывать нынче не принято: дѣло идетъ на чистую...
Бобикъ.