гимъ причинамъ Но дѣло не въ причинахъ, а въ томъ, что я ее, мою богиню, встрѣтилъ въ одномъ изъ концертовъ симфоническаго собранія. Какъ сейчасъ помню, оркестръ исполнялъ девятую симфонію Бетховена, — одно изъ тѣхъ произведеній, которымъ нѣтъ равнаго и подобнаго. Бетховенъ, окончивъ эту симфонію, могъ воскликнуть: «умри, Денисъ, лучше не напишешь! » Я же, выслушавъ это безсмертное твореніе, почувствовалъ такую радость и такой приливъ жизненныхъ силъ, что могъ смѣло воскликнуть: «Бетховенъ, ты безсмертенъ! » Имѣлъ ли я право не подѣлиться своими впечатлѣніями съ моей богиней, о которой скажу словами поэта:
«Все въ ней гармонія, все диво. Все выше міра и страстей».
Не знаю, откуда бралось у меня краснорѣчіе, но, очевидно, она была тронута, и я былъ награжденъ такимъ взглядомъ, который мнѣ все сказалъ. Все!
Концертъ кончился шумными оваціями по адресу исполнителей. Мы же, воспользовавшись нескончаемыми вызовами и bisami, направились къ выходу. Помогая ей одѣть дорогую шубку, я таки не далъ маху, выбралъ удобный моментъ и напечатлѣлъ долгій и страстный поцѣлуй на ея бѣломраморной рукѣ. Я чуть не сошелъ съ ума, когда за эту маленькую услугу получилъ приглашеніе проводить ее домой и выпить стаканъ чаю. Ради Создателя, не подумайте, что я хвастаю. Сидя въ
каретѣ, я весь сіялъ отъ счастья и думаю: если-бы на улицѣ внезапно погасили огни, то моя физіономія смѣло могла бы замѣнить полсотни газовыхъ рожковъ. Впрочемъ, она, т. е. не физіономія, а опа заявила, что не выноситъ сильнаго свѣта, а потому, какъ только карета свернула въ переулокъ, гдѣ было совсѣмъ темно, я, сгорая отъ счастья и близости любимаго существа, заключилъ ее въ свои объятія, губы же наши слились въ одно неразрывное цѣлое, и такъ продолжалось до тѣхъ поръ, пока мы не подъѣхали къ дому. Только, пожалуйста, не подумайте, что я хвастаю. Одно мгновеніе и я вынесъ ее изъ кареты на своихъ рукахъ. Наконецъ, парадная дверь открылась и мы взошли по широкой лѣстницѣ, устланной дорогими коврами и убранной тропическими растеніями. Можете себѣ представить, сколько времени я потратилъ на то, чтобы снять съ моей богини шубку. Я все искалъ рукавовъ, но находилъ дивныя ручки, шейку, и все это осыпалъ нескончаемыми поцѣлуями, пока, наконецъ — моя богиня не ввела меня въ гостиную, предоставивъ на нѣкоторое время самому себѣ, а потомъ явилась въ домашней блузѣ, сіяя такой лучезарной красотой, предъ которой ничто звѣзды первой величины. Съ граціей Діаны она бросилась па кушетку, предупреждая меня быть осторожнымъ и сдержаннымъ. Предостереженіе было сдѣлано во время, такъ какъ горничная въ этотъ моментъ внесла на роскошномъ блюдѣ чай. Ну, право-же, я не хвастаю.
Чай былъ очень горячъ, но я не чувствовалъ его вкуса и аромата. Когда чай былъ выпитъ, на маленькомъ столикѣ, возлѣ кушетки, появились двѣ бутылки вина, швейцарскій сыръ, дичь и фрукты. Моя богиня къ ѣдѣ почти не прикасалась, но стаканъ вина выпила залпомъ. Я то-же осушилъ два, три стакана вина за ея безцѣнное здоровье, и изъ устъ моихъ полилась горячая пѣснь любви!
На мой тревожный вопросъ о ея супругѣ, она отвѣтила, что мужъ уѣхалъ по дѣламъ службы въ мѣста, пораженныя холерой, прислуга-же получила отпускъ.
О, радость и счастье!
Ахъ, среди моихъ читательницъ могутъ быть строгія мамаши, у которыхъ есть дочери-невѣсты. А я боюсь за нравственность этихъ невѣстъ. Но о чемъ-же написать? Не описать-ли какое нибудь изъ охотничьихъ приключеній? Ура! Сюжетъ найденъ!
Въ своей жизни я такъ часто стрѣлялъ волковъ, лисицъ, бекасовъ, что могу исписать сто, тысячи томовъ. Ахъ, зачѣмъ я согласился написать только 150 строкъ? Зачѣмь? Какой чортъ дергалъ меня за языкъ? А теперь все пропало! Пропали волки, зайцы, бекасы, пропалъ и я самъ, моя слава, мой гонораръ, такъ какъ я написалъ уже 150 строкъ.
Сочтите, читатель, и поймите весь ужасъ моего положенія.
Юсъ малый.
Разберите: кто правъ, кто виноватъ?
Таможня и контрабанда сочетались незаконнымъ бракомъ. Вышелъ романическій союзъ изъ неустрашимо-изобрѣтательныхъ элементовъ. Дама сердца — казна, и главная тема романа — любовь къ казенному сундуку. Контрабандисты завѣдывали таможенными сборами, а таможенные чиновники завѣдывали контрабандой. Они, по ошибкѣ, обмѣнялись ролями. Обмѣнъ, котораго никакая политико-экономія не предусмотрѣла.
Три столпа, на первомъ планѣ высокопоставленные, провалились съ трескомъ, какъ подгнившіе пни. Они опорожнили казну, выпотрошили населеніе и очистили провинцію до тла. Они ра
ботали руками и ногами, съ усердіемъ хорошихъ локомобилей. Хватали за карманъ и за шиворотъ. Обложили данью каждую должность и каждую личность. Брали на Онуфрія и на Антона. Брали хлѣбомъ, лошадьми и борзыми щенками. И ни одного гульдена съ дырочкой не оставили.
За то наполнили обвинительный актъ и обогатили уголовную лѣтопись.
Въ дни аттическаго вѣка
Въ массѣ смертныхъ — „человѣкаˮ —
Діогенъ найти не могъ... Были тщетны всѣ попытки,
Лишь понесъ мудрецъ убытки — Свой фонарь задаромъ жегъ.
Не ищи, супругъ несчастный,
Ты „женыˮ, — то трудъ напрасный, —
По примѣру мудреца:
Тамъ, гдѣ быть должна бы вѣрность, Ты найдешь одну лишь скверность
И обманы безъ конца.
Декадентъ.
НАШИ ЦѢНИТЕЛИ.
Мужъ. — Третьяковская галлерея поступила въ распоряженіе города. Вотъ, душечка, можно будетъ прогуляться въ свободное время.
Жена. — Ну, я съ большимъ удовольствіемъ по пассажамъ прогуляюсь...
Къ ПРОВАЛУ ИЗВОЗЧИЧЬИХЪ «ВЕРХОВЪ
въ ПЕТЕРБУРГЪ.
Верхъ отваги благородной: Надъ Москвою взявши верхъ, Петербургъ обильноводный
„Верхъˮ извозчичій отвергъ.
Это мудрое рѣшенье
Состоялось, безъ сомнѣнья,
Послѣ дождичка, въ четвергъ.
Маркизъ Перецъ.
УЛОЖЕНІЕ о ДРАМАТУРГАХЪ.
1. Всякій человѣкъ, непричисленный къ цеху сапожниковъ, имѣетъ право причислиться къ цеху драматурговъ.
2. Шить сапоги и драмы одному и тому же лицу нельзя.
3. Сапоги не должны быть выше Шекспира, но драмы могутъ быть ниже всякой критики.
4. Заготовки (драматическія) для сезона имѣютъ быть причислены къ сапожному товару и, какъ „сырье“, ремесленному сбору (театральными кассирами) не подлежатъ.
5. Драматическихъ дѣлъ мастера, а равно оныхъ ученики, подмастерья и ближайшіе родственники не освобождаются отъ воинской повинности.
6. При встрѣчѣ съ драматургомъ не должно спрашивать: что вы поддѣлываете? *).
7. Уличенные въ поддѣлкѣ и распространеніи пятиактныхъ фальшивыхъ драмъ подвергаются заключенію въ театръ на 5 часовъ и отбыванію каторги при изложеніи опыта.
8. Сбытчти (антрепренеры) фальшивыхъ драмъ подлежатъ четвертованію, со внесеніемъ въ кассу форменнаго кукиша.
9. Строжайше воспрещается принять отъ драматурговъ въ залогъ идеи. Оное дѣйствіе разсматривается, какъ принятіе подъ залогъ завѣдомо краденыхъ вещей!
10. Присвоеніе чужой драмы и наклейка на оную собственнаго этикета не подлежитъ наказанію, если оное лицо обременено семействомъ, или другими заботами.
11. Во избѣжаніе злоупотребленія отнынѣ постановляется:
Лицо иностраннаго происхожденія, которое изобрѣло какое нибудь драматическое произведеніе, обязано о томъ заявить въ департаментъ торговли и мануфактуръ и получить на оное изобрѣтеніе привиллегiю.
12. Послѣ чего всякая поддѣлка а этикета преслѣдуется по всѣмъ законамъ торговаго устава.
13. Для драматическихъ мастеровъ, изъ цеха ловка
чей, законы СІИ не писаны!
*) Прим. Оное само собою разумѣется, и образованному человѣку извѣстно быть должно.
ДАМСКІЙ ВОПЛЬ.
(По поводу двухмилліоннаго подарка Москвѣ).
Въ экстазѣ жаркомъ,
Въ меня влюбленъ,
Съ такимъ подаркомъ
Явись мнѣ „онъˮ, Мнѣ было-бъ прямо
Все трынъ-трава! Зачѣмъ я — дама,
А не... Москва?!
КАЛЕНДАРЬ.
21. сентября. — Торжественное вступленіе слякоти въ Москву.
22. — Бракосочетаніе бронхита «съ собачьей
ПОГОДОЙ».
23. — Общее собраніе водостоковъ въ лужѣ.
24. — Землетрясеніе въ нѣмецкомъ клубѣ. Первые танцы и «послѣднія перчатки».
25. — Радуга на сценѣ Омона. Семь тощихъ пѣвицъ въ семи цвѣтахъ: saumon, perlegris и шартрезъ.
26. — Буря въ стаканѣ воды. Рожденіе новой квитанціи ссудной кассы и знаменательная перепалка.
27. — Смерть предпослѣдней мухи. Основаніе новой шубы. Закладка фундамента въ «Ренессансѣ» и т. п.
«ВЕЛОСИПЕДНАЯ» ПОЭЗІЯ.
1. Ей.
Ты стройна, какъ „Гумберъ первый номеръˮ; Ты легка, какъ „Зингеръ-спеціальˮ;
Для тебя подъ „Свифтомъˮ-бы я померъ, Въ прахъ разбилъ „Викторіи Вˮ сталь!
2. Природа.
Солнце садится, сверкая, какъ никель На изогнутомъ рулѣ.
Солнце ужъ сѣло... Мечты мои дики-ль? — Руль мой — то солнце во мглѣ!
Ѣду я ночью на „Дартѣˮ: движенье Блѣдной луны недурно...
Только движенье частей, безъ сомнѣнья, Лучше: на шарикахъ все построенье
„Дартаˮ давно.
3. Превосходная степень.
Не говори, что ты быстрѣе птички,
Не говори, что ты сильнѣе великановъ: Побей рекордъ ты Федора Жемлички,
Сто верстъ пройди скорѣй, чѣмъ Александръ
Лобановъ!!!
«Все въ ней гармонія, все диво. Все выше міра и страстей».
Не знаю, откуда бралось у меня краснорѣчіе, но, очевидно, она была тронута, и я былъ награжденъ такимъ взглядомъ, который мнѣ все сказалъ. Все!
Концертъ кончился шумными оваціями по адресу исполнителей. Мы же, воспользовавшись нескончаемыми вызовами и bisami, направились къ выходу. Помогая ей одѣть дорогую шубку, я таки не далъ маху, выбралъ удобный моментъ и напечатлѣлъ долгій и страстный поцѣлуй на ея бѣломраморной рукѣ. Я чуть не сошелъ съ ума, когда за эту маленькую услугу получилъ приглашеніе проводить ее домой и выпить стаканъ чаю. Ради Создателя, не подумайте, что я хвастаю. Сидя въ
каретѣ, я весь сіялъ отъ счастья и думаю: если-бы на улицѣ внезапно погасили огни, то моя физіономія смѣло могла бы замѣнить полсотни газовыхъ рожковъ. Впрочемъ, она, т. е. не физіономія, а опа заявила, что не выноситъ сильнаго свѣта, а потому, какъ только карета свернула въ переулокъ, гдѣ было совсѣмъ темно, я, сгорая отъ счастья и близости любимаго существа, заключилъ ее въ свои объятія, губы же наши слились въ одно неразрывное цѣлое, и такъ продолжалось до тѣхъ поръ, пока мы не подъѣхали къ дому. Только, пожалуйста, не подумайте, что я хвастаю. Одно мгновеніе и я вынесъ ее изъ кареты на своихъ рукахъ. Наконецъ, парадная дверь открылась и мы взошли по широкой лѣстницѣ, устланной дорогими коврами и убранной тропическими растеніями. Можете себѣ представить, сколько времени я потратилъ на то, чтобы снять съ моей богини шубку. Я все искалъ рукавовъ, но находилъ дивныя ручки, шейку, и все это осыпалъ нескончаемыми поцѣлуями, пока, наконецъ — моя богиня не ввела меня въ гостиную, предоставивъ на нѣкоторое время самому себѣ, а потомъ явилась въ домашней блузѣ, сіяя такой лучезарной красотой, предъ которой ничто звѣзды первой величины. Съ граціей Діаны она бросилась па кушетку, предупреждая меня быть осторожнымъ и сдержаннымъ. Предостереженіе было сдѣлано во время, такъ какъ горничная въ этотъ моментъ внесла на роскошномъ блюдѣ чай. Ну, право-же, я не хвастаю.
Чай былъ очень горячъ, но я не чувствовалъ его вкуса и аромата. Когда чай былъ выпитъ, на маленькомъ столикѣ, возлѣ кушетки, появились двѣ бутылки вина, швейцарскій сыръ, дичь и фрукты. Моя богиня къ ѣдѣ почти не прикасалась, но стаканъ вина выпила залпомъ. Я то-же осушилъ два, три стакана вина за ея безцѣнное здоровье, и изъ устъ моихъ полилась горячая пѣснь любви!
На мой тревожный вопросъ о ея супругѣ, она отвѣтила, что мужъ уѣхалъ по дѣламъ службы въ мѣста, пораженныя холерой, прислуга-же получила отпускъ.
О, радость и счастье!
Ахъ, среди моихъ читательницъ могутъ быть строгія мамаши, у которыхъ есть дочери-невѣсты. А я боюсь за нравственность этихъ невѣстъ. Но о чемъ-же написать? Не описать-ли какое нибудь изъ охотничьихъ приключеній? Ура! Сюжетъ найденъ!
Въ своей жизни я такъ часто стрѣлялъ волковъ, лисицъ, бекасовъ, что могу исписать сто, тысячи томовъ. Ахъ, зачѣмъ я согласился написать только 150 строкъ? Зачѣмь? Какой чортъ дергалъ меня за языкъ? А теперь все пропало! Пропали волки, зайцы, бекасы, пропалъ и я самъ, моя слава, мой гонораръ, такъ какъ я написалъ уже 150 строкъ.
Сочтите, читатель, и поймите весь ужасъ моего положенія.
Юсъ малый.
Разберите: кто правъ, кто виноватъ?
Таможня и контрабанда сочетались незаконнымъ бракомъ. Вышелъ романическій союзъ изъ неустрашимо-изобрѣтательныхъ элементовъ. Дама сердца — казна, и главная тема романа — любовь къ казенному сундуку. Контрабандисты завѣдывали таможенными сборами, а таможенные чиновники завѣдывали контрабандой. Они, по ошибкѣ, обмѣнялись ролями. Обмѣнъ, котораго никакая политико-экономія не предусмотрѣла.
Три столпа, на первомъ планѣ высокопоставленные, провалились съ трескомъ, какъ подгнившіе пни. Они опорожнили казну, выпотрошили населеніе и очистили провинцію до тла. Они ра
ботали руками и ногами, съ усердіемъ хорошихъ локомобилей. Хватали за карманъ и за шиворотъ. Обложили данью каждую должность и каждую личность. Брали на Онуфрія и на Антона. Брали хлѣбомъ, лошадьми и борзыми щенками. И ни одного гульдена съ дырочкой не оставили.
За то наполнили обвинительный актъ и обогатили уголовную лѣтопись.
Въ дни аттическаго вѣка
Въ массѣ смертныхъ — „человѣкаˮ —
Діогенъ найти не могъ... Были тщетны всѣ попытки,
Лишь понесъ мудрецъ убытки — Свой фонарь задаромъ жегъ.
Не ищи, супругъ несчастный,
Ты „женыˮ, — то трудъ напрасный, —
По примѣру мудреца:
Тамъ, гдѣ быть должна бы вѣрность, Ты найдешь одну лишь скверность
И обманы безъ конца.
Декадентъ.
НАШИ ЦѢНИТЕЛИ.
Мужъ. — Третьяковская галлерея поступила въ распоряженіе города. Вотъ, душечка, можно будетъ прогуляться въ свободное время.
Жена. — Ну, я съ большимъ удовольствіемъ по пассажамъ прогуляюсь...
Къ ПРОВАЛУ ИЗВОЗЧИЧЬИХЪ «ВЕРХОВЪ
въ ПЕТЕРБУРГЪ.
Верхъ отваги благородной: Надъ Москвою взявши верхъ, Петербургъ обильноводный
„Верхъˮ извозчичій отвергъ.
Это мудрое рѣшенье
Состоялось, безъ сомнѣнья,
Послѣ дождичка, въ четвергъ.
Маркизъ Перецъ.
УЛОЖЕНІЕ о ДРАМАТУРГАХЪ.
1. Всякій человѣкъ, непричисленный къ цеху сапожниковъ, имѣетъ право причислиться къ цеху драматурговъ.
2. Шить сапоги и драмы одному и тому же лицу нельзя.
3. Сапоги не должны быть выше Шекспира, но драмы могутъ быть ниже всякой критики.
4. Заготовки (драматическія) для сезона имѣютъ быть причислены къ сапожному товару и, какъ „сырье“, ремесленному сбору (театральными кассирами) не подлежатъ.
5. Драматическихъ дѣлъ мастера, а равно оныхъ ученики, подмастерья и ближайшіе родственники не освобождаются отъ воинской повинности.
6. При встрѣчѣ съ драматургомъ не должно спрашивать: что вы поддѣлываете? *).
7. Уличенные въ поддѣлкѣ и распространеніи пятиактныхъ фальшивыхъ драмъ подвергаются заключенію въ театръ на 5 часовъ и отбыванію каторги при изложеніи опыта.
8. Сбытчти (антрепренеры) фальшивыхъ драмъ подлежатъ четвертованію, со внесеніемъ въ кассу форменнаго кукиша.
9. Строжайше воспрещается принять отъ драматурговъ въ залогъ идеи. Оное дѣйствіе разсматривается, какъ принятіе подъ залогъ завѣдомо краденыхъ вещей!
10. Присвоеніе чужой драмы и наклейка на оную собственнаго этикета не подлежитъ наказанію, если оное лицо обременено семействомъ, или другими заботами.
11. Во избѣжаніе злоупотребленія отнынѣ постановляется:
Лицо иностраннаго происхожденія, которое изобрѣло какое нибудь драматическое произведеніе, обязано о томъ заявить въ департаментъ торговли и мануфактуръ и получить на оное изобрѣтеніе привиллегiю.
12. Послѣ чего всякая поддѣлка а этикета преслѣдуется по всѣмъ законамъ торговаго устава.
13. Для драматическихъ мастеровъ, изъ цеха ловка
чей, законы СІИ не писаны!
*) Прим. Оное само собою разумѣется, и образованному человѣку извѣстно быть должно.
ДАМСКІЙ ВОПЛЬ.
(По поводу двухмилліоннаго подарка Москвѣ).
Въ экстазѣ жаркомъ,
Въ меня влюбленъ,
Съ такимъ подаркомъ
Явись мнѣ „онъˮ, Мнѣ было-бъ прямо
Все трынъ-трава! Зачѣмъ я — дама,
А не... Москва?!
КАЛЕНДАРЬ.
21. сентября. — Торжественное вступленіе слякоти въ Москву.
22. — Бракосочетаніе бронхита «съ собачьей
ПОГОДОЙ».
23. — Общее собраніе водостоковъ въ лужѣ.
24. — Землетрясеніе въ нѣмецкомъ клубѣ. Первые танцы и «послѣднія перчатки».
25. — Радуга на сценѣ Омона. Семь тощихъ пѣвицъ въ семи цвѣтахъ: saumon, perlegris и шартрезъ.
26. — Буря въ стаканѣ воды. Рожденіе новой квитанціи ссудной кассы и знаменательная перепалка.
27. — Смерть предпослѣдней мухи. Основаніе новой шубы. Закладка фундамента въ «Ренессансѣ» и т. п.
«ВЕЛОСИПЕДНАЯ» ПОЭЗІЯ.
1. Ей.
Ты стройна, какъ „Гумберъ первый номеръˮ; Ты легка, какъ „Зингеръ-спеціальˮ;
Для тебя подъ „Свифтомъˮ-бы я померъ, Въ прахъ разбилъ „Викторіи Вˮ сталь!
2. Природа.
Солнце садится, сверкая, какъ никель На изогнутомъ рулѣ.
Солнце ужъ сѣло... Мечты мои дики-ль? — Руль мой — то солнце во мглѣ!
Ѣду я ночью на „Дартѣˮ: движенье Блѣдной луны недурно...
Только движенье частей, безъ сомнѣнья, Лучше: на шарикахъ все построенье
„Дартаˮ давно.
3. Превосходная степень.
Не говори, что ты быстрѣе птички,
Не говори, что ты сильнѣе великановъ: Побей рекордъ ты Федора Жемлички,
Сто верстъ пройди скорѣй, чѣмъ Александръ
Лобановъ!!!