РАЗДУМЬЕ.
(Осенняя элегія москвича). Тротуаръ и сыръ, и грязенъ,
Воетъ вѣтеръ, будто звѣрь; Вотъ аптекарскій магазинъ,
Вотъ въ аптеку возлѣ дверь. Охъ, туда-ль войду, сюда-ли,
Много денегъ уплачу,
Но бронхитъ и флюсъ едва-ли Ихъ лѣкарствомъ излѣчу!
Ихъ поборы стали басней...
Кто-жъ страшнѣй введетъ въ изъянъ? Кѣмъ азартнѣй, кѣмъ ужаснѣй
Облегчится мой карманъ?! Аэль
По ТЕАТРАМЪ И УВЕСЕЛЕНІЯМЪ.
Театральный сезонъ въ разгарѣ... Начавъ наше знакомство съ «серьезнымъ искусствомъ», мы за симъ начали знакомиться съ нашимъ «легкимъ искусствомъ» — опереткой. Въ этой сферѣ много новостей: во 1-хъ, двѣ оперетки, а во 2-хъ, — и тутъ и тамъ новыя «силы». Совсѣмъ весело.
Старая оперетка — г. Парадиза имѣетъ цѣлый штатъ новыхъ артистовъ и изобилуетъ новинками въ репертуарѣ. Мы смотрѣли послѣднюю новинку — «Между молотомъ и наковальней» — въ переводѣ г. г. Киселевича и Ярона. Вещица болѣе чѣмъ хорошая, весьма музыкальная, забавная и прекрасно обставленная. Она лишена грубыхъ двусмысленностей и можетъ одинаково «забавлятьразную публику съ разными вкусами, неисключая даже самыхъ строгихъ институтокъ... Постарались не только переводчики, но также режиссеръ г. Масловъ, дирижёръ г. Вивьенъ и даже какойто балетмейстеръ, обучавшій далеко нелегковѣсный опереточный дамскій хоръ весьма «легкомуиспанскому танцу... Оперетка должна сдѣлаться модной и «боевой»... Главенствуютъ мужскія роли, и на первомъ планѣ г. г. Долинъ и Бобровъ. Первый безъ шаржа создаетъ замѣчательно комическій типъ слесаря, попавшаго въ «Калифы на часъ». Это будетъ лучшая роль талантливаго артиста. Г. Бобровъ преимущественно поетъ; поетъ хорошо, но совсѣмъ по оперному; слишкомъ серьезничаетъ, позируетъ, но все-таки не портитъ. Изъ новыхъ артистовъ участвовали также г. Тамаринъ-Блюменталь. Въ немъ есть несомнѣнныя достоинства «серьезнаго комика» и отличнаго гримера, но, къ сожалѣнію, онъ страдаетъ голосомъ. Изъ примадоннъ въ первый разъ мы видѣли г-жъ Фалькманъ и Троцкую. Обѣ «опытныяи съ голосами. Ихъ роли были незначительны, поэтому умалчиваемъ объ ихъ «талантахъ»... Вообще, первое впечатлѣніе парадизовской оперетки успокоило: оперетка у насъ не падаетъ...
Новая оперетка — г. Омона нова по составу труппы, но не по составу репертуара. Пока преобладаютъ старыя оперетки, и мы смотрѣли «Бѣднаго Іонафана». Такъ много новыхъ «талантовъ», что пока трудно разобраться. Выдѣляется г. Рутковскій на роли простаковъ. Онъ во многомъ подражаетъ г. Долину и даетъ «недурную копію». Г. Вилинскій поетъ сносно, но совсѣмъ «развинченно» держится и ходитъ на сценѣ. Обстановка хорошая, видно — г. Омонъ старается. Премьершей приглашена старая знакомая, г-жа Шеръ, которая по прежнему всегда на сценѣ «мраморная красавица» и по прежнему въ опереткѣ поетъ по оперному. Въ общемъ, «Іонафанъ» исполненъ былъ прилично, но во многомъ уступалъ «Іонафану», съ которымъ москвичи знакомились въ прошломъ году.. Впрочемъ, дѣло новое и нельзя быть къ нему особенно требовательнымъ. Если я есть недочеты, за то г. Омонъ «за ту же цѣну» даетъ своей публикѣ еще концертное отдѣленіе съ пикантными представительницами фран
цузской и русской легкой шансонетки... Такой «дессертъ» для нѣкоторыхъ «дорогого» стоитъ... Въ этотъ же вечеръ мы смотрѣли гастролершу г-жу Энглундъ въ каскадной роли «Молли». Это нѣмка, играющая по-французски. Она своеобразна и не можетъ похвалиться разнообразіемъ. Голосъ крошечный; произношеніе словъ почти нѣмецкое и нѣмецкій же вкусъ въ костюмахъ. Артистка имѣла успѣхъ, какъ «оригинальное явленіе»...
Неприсяжный рецензентъ.
Къ ПОСТАНОВКѢ «ДОНЪ-ЖУАНА».
Донъ-Жуаны Петербурга! Надъ проказами
амурными
Учредить надзоръ недавно былъ приказъ въ
столицѣ данъ; А въ Москвѣ апплодисментами и при этомъ
очень бурными
Нами встрѣченъ былъ съ восторгомъ вашъ
коллега „Донъ-Жуанъ! “
БЛОНДИНКА и БРЮНЕТЪ.
Шелапутинско-венеціанская опера-баркаролла въ
нѣсколькихъ дѣйствіяхъ, предусмотрѣнныхъ Уложеніемъ о наказаніяхъ.
ЛИЦА:
Джіоконда Николаевна Соловьева — обольстительная блондинка; Барнаба Константиновичъ Гончаровъ — коварный брюнетъ; Альвизо Бадоэровичъ Ильяшевичъ — извергъ естества; Лаура Дмитріевна Смирнова — супруга его, дама высокихъ достоинствъ; Энцо Гримальдовичъ Дувиклеръ — великоустюжскій мѣщанинъ, именующій себя герцогомъ; Слѣпая — г-жа Правдина. Разные злодѣи своего характера.
Сцена представляетъ уголъ Театральной площади и Canale Grande. Справа — будка, слѣва — левъ съ подписью: „се левъ, а не собакаˮ. Слѣпая, Джіоконда и прочая публика.
Слѣпая. Ахъ, никакъ не догадаюсь, Для чего я тутъ скитаюсь? Ибо — ждете-ль вы грѣха? — И слѣпа я, и глуха.
Барнаба (выползаетъ изъ будки). Эй, старуха! по
мни тонъ! Иль — недаромъ я шпіонъ: Я вранье твое уйму,
Упеку тебя въ тюрьму! Джіоконда. Ахъ, разбойникъ! ахъ, злодѣй! Не трожь маменьки моей! Насъ, Лаура, защити!
Лаура (беретъ Барнабу за шиворотъ).
Что скандалишь безъ пути?!
Джіоконда И Слѣпая (Лаурѣ). Кричимъ МЫ въ
обѣ глотки, — Ажъ дохнетъ въ морѣ рыба: „Прими ты эти четкиˮ
Въ знакъ нашего спасибо. Барнаба (свирѣпо). Мои упали что-то фонды...
Дождусь-ли я любви Джіоконды?!
Джіоконда. Ахъ, нѣтъ! мечта моя — объ Энцо... Барнаба. Повѣсить бы его на полотенцо!!!
У Энцо вкуса нѣтъ. Взамѣнъ тебя,
онъ сдуру
Влюбился въ поднебесную Лауру! Джіоконда. Что я слышу? Караулъ!
Ахъ, какъ онъ меня надулъ!!! (Беретъ ноту такой силы, что лопаются три тромбона, четыреста барабанныхъ перепонокъ и 123½ терпѣнія). Хоръ. Вотъ такъ дёрнула мотивъ!
Ахъ, ты, нашъ локомотивъ!!! Барнаба. На себя возьму отвагу:
Льва заставлю ѣсть бумагу, — Написалъ я просьбу тамъ...
(Кладетъ бумагу на рыло льва).
Азъ, буки, вѣди, глаголь, добро, есть...
Левъ (басомъ). Амъ!!!...
(Входитъ Энцо съ матросами). Хоръ. Воетъ вѣтеръ,
Точно сеттеръ!
„Тихъ ли, дикъ лиˮ, „Мы привыкли! ˮ Волны мелки,
„А мы бѣлки! ˮ
Голосъ изъ публики. Вотъ такъ переводъ!
Пирогъ вамъ ситный въ ротъ!!!
Барнаба. Это, съ вашего позволенія, изъ „Бѣд
наго Іонаѳана: ˮ
„Милый Квикли, „Мы охриплиˮ...
А сёмъ-ка и я сбаркароллю что нибудь
изъ опереточнаго... (Во все горло). Эй, рыбакъ рыбака
Видитъ издалека! (Шепоткомъ). Бадоэро!
Для примѣра
Погляди, — вотъ панорама:
У тебя въ семействѣ драма... Бадоэро (хватая за шиворотъ Энцо и Лауру). О, боги, боги, боги, боги, боги!!! Какіе у меня большіе роги!!!
Отравись, Лаура!
Лаура. Нѣтъ, братъ! я не дура!..
Джіоконда. Пей! вотъ сонный порошокъ,
На дорогу посошокъ.
Лаура. Ужъ развѣ выпить для тебя?! (Пьетъ
и засыпаетъ). Энцо. Лауру любя,
Кляну я тебя,
Убійца, тиранъ Бадоэро!
Ты извергъ, разбойникъ, холера! Бадоэро. Ты не юли! ты не ори!!
Его, Барнаба, забери!!! Джіоконда. Ахъ, нѣтъ, не трожь!
Онъ такъ хорошъ!
Бадоэро. Бери его! усь-усь-усь-усь!!!
Джіоконда. За это я въ тебя влюблюсь...
Барнаба (басомъ á-lа Несчастливцевъ). Поколебалась! Что на землѣ незыблемо теперь?!
ЭНЦО (наступая на Джіоконду). Съ тебя ЖИВОЙ
сдеру я шкуру:
Ты смѣла отравить Лауру?!
Джіоконда (наставительно). Не живодерня здѣсь,
а рай;
Бери ее и... удирай!!!
Энцо и Лаура. Благодѣтельница наша!
Насъ извольте повѣнчать! Джіоконда (Лаурѣ). Уѣзжай, голубка Маша!
Надо оперу кончать!
Барнаба. Стой! а любовь твоя? Ужель то были
шутки?!
Приди на грудь мою!
Джіоконда. Брюнетъ коварный! дудки!!!
Вырываетъ у г. Прибика дирижерскій жезлъ и перепиливаетъ имъ себѣ горло. Барнаба стоитъ столбомъ, бормоча себѣ подъ носъ: „вотъ, такъ фунтъ! ˮ Публика вызываетъ автора. Я выхожу и раскланиваюсь.
Spiritus Familiaris.
Къ ПАРАДИЗОВСКОЙ НОВИНКѢ.
(„Между молотомъ и наковальнейˮ). Ахъ, возни съ наковальней и молотомъ
Тяжелѣе не сыщешь труда; Такъ давайте-жъ щедрѣе хоть золотомъ
Утѣшать кузнецовъ, господа!
ЗАДАЧА для СТАРШАГО ВОЗРАСТА.
„Пьеса ставится съ четырехъ репетицій! “
Первая считка, — никто ничего не слушаетъ; смѣхъ, болтовня, остроты...
На второй репетиціи не было главной драматической актрисы и любовника.
На третьей репетиціи не было любовника и главной драматической актрисы.
Вопросъ, со сколькихъ репетицій поставлена пьеса?
Д. п.
(Осенняя элегія москвича). Тротуаръ и сыръ, и грязенъ,
Воетъ вѣтеръ, будто звѣрь; Вотъ аптекарскій магазинъ,
Вотъ въ аптеку возлѣ дверь. Охъ, туда-ль войду, сюда-ли,
Много денегъ уплачу,
Но бронхитъ и флюсъ едва-ли Ихъ лѣкарствомъ излѣчу!
Ихъ поборы стали басней...
Кто-жъ страшнѣй введетъ въ изъянъ? Кѣмъ азартнѣй, кѣмъ ужаснѣй
Облегчится мой карманъ?! Аэль
По ТЕАТРАМЪ И УВЕСЕЛЕНІЯМЪ.
Театральный сезонъ въ разгарѣ... Начавъ наше знакомство съ «серьезнымъ искусствомъ», мы за симъ начали знакомиться съ нашимъ «легкимъ искусствомъ» — опереткой. Въ этой сферѣ много новостей: во 1-хъ, двѣ оперетки, а во 2-хъ, — и тутъ и тамъ новыя «силы». Совсѣмъ весело.
Старая оперетка — г. Парадиза имѣетъ цѣлый штатъ новыхъ артистовъ и изобилуетъ новинками въ репертуарѣ. Мы смотрѣли послѣднюю новинку — «Между молотомъ и наковальней» — въ переводѣ г. г. Киселевича и Ярона. Вещица болѣе чѣмъ хорошая, весьма музыкальная, забавная и прекрасно обставленная. Она лишена грубыхъ двусмысленностей и можетъ одинаково «забавлятьразную публику съ разными вкусами, неисключая даже самыхъ строгихъ институтокъ... Постарались не только переводчики, но также режиссеръ г. Масловъ, дирижёръ г. Вивьенъ и даже какойто балетмейстеръ, обучавшій далеко нелегковѣсный опереточный дамскій хоръ весьма «легкомуиспанскому танцу... Оперетка должна сдѣлаться модной и «боевой»... Главенствуютъ мужскія роли, и на первомъ планѣ г. г. Долинъ и Бобровъ. Первый безъ шаржа создаетъ замѣчательно комическій типъ слесаря, попавшаго въ «Калифы на часъ». Это будетъ лучшая роль талантливаго артиста. Г. Бобровъ преимущественно поетъ; поетъ хорошо, но совсѣмъ по оперному; слишкомъ серьезничаетъ, позируетъ, но все-таки не портитъ. Изъ новыхъ артистовъ участвовали также г. Тамаринъ-Блюменталь. Въ немъ есть несомнѣнныя достоинства «серьезнаго комика» и отличнаго гримера, но, къ сожалѣнію, онъ страдаетъ голосомъ. Изъ примадоннъ въ первый разъ мы видѣли г-жъ Фалькманъ и Троцкую. Обѣ «опытныяи съ голосами. Ихъ роли были незначительны, поэтому умалчиваемъ объ ихъ «талантахъ»... Вообще, первое впечатлѣніе парадизовской оперетки успокоило: оперетка у насъ не падаетъ...
Новая оперетка — г. Омона нова по составу труппы, но не по составу репертуара. Пока преобладаютъ старыя оперетки, и мы смотрѣли «Бѣднаго Іонафана». Такъ много новыхъ «талантовъ», что пока трудно разобраться. Выдѣляется г. Рутковскій на роли простаковъ. Онъ во многомъ подражаетъ г. Долину и даетъ «недурную копію». Г. Вилинскій поетъ сносно, но совсѣмъ «развинченно» держится и ходитъ на сценѣ. Обстановка хорошая, видно — г. Омонъ старается. Премьершей приглашена старая знакомая, г-жа Шеръ, которая по прежнему всегда на сценѣ «мраморная красавица» и по прежнему въ опереткѣ поетъ по оперному. Въ общемъ, «Іонафанъ» исполненъ былъ прилично, но во многомъ уступалъ «Іонафану», съ которымъ москвичи знакомились въ прошломъ году.. Впрочемъ, дѣло новое и нельзя быть къ нему особенно требовательнымъ. Если я есть недочеты, за то г. Омонъ «за ту же цѣну» даетъ своей публикѣ еще концертное отдѣленіе съ пикантными представительницами фран
цузской и русской легкой шансонетки... Такой «дессертъ» для нѣкоторыхъ «дорогого» стоитъ... Въ этотъ же вечеръ мы смотрѣли гастролершу г-жу Энглундъ въ каскадной роли «Молли». Это нѣмка, играющая по-французски. Она своеобразна и не можетъ похвалиться разнообразіемъ. Голосъ крошечный; произношеніе словъ почти нѣмецкое и нѣмецкій же вкусъ въ костюмахъ. Артистка имѣла успѣхъ, какъ «оригинальное явленіе»...
Неприсяжный рецензентъ.
Къ ПОСТАНОВКѢ «ДОНЪ-ЖУАНА».
Донъ-Жуаны Петербурга! Надъ проказами
амурными
Учредить надзоръ недавно былъ приказъ въ
столицѣ данъ; А въ Москвѣ апплодисментами и при этомъ
очень бурными
Нами встрѣченъ былъ съ восторгомъ вашъ
коллега „Донъ-Жуанъ! “
БЛОНДИНКА и БРЮНЕТЪ.
Шелапутинско-венеціанская опера-баркаролла въ
нѣсколькихъ дѣйствіяхъ, предусмотрѣнныхъ Уложеніемъ о наказаніяхъ.
ЛИЦА:
Джіоконда Николаевна Соловьева — обольстительная блондинка; Барнаба Константиновичъ Гончаровъ — коварный брюнетъ; Альвизо Бадоэровичъ Ильяшевичъ — извергъ естества; Лаура Дмитріевна Смирнова — супруга его, дама высокихъ достоинствъ; Энцо Гримальдовичъ Дувиклеръ — великоустюжскій мѣщанинъ, именующій себя герцогомъ; Слѣпая — г-жа Правдина. Разные злодѣи своего характера.
Сцена представляетъ уголъ Театральной площади и Canale Grande. Справа — будка, слѣва — левъ съ подписью: „се левъ, а не собакаˮ. Слѣпая, Джіоконда и прочая публика.
Слѣпая. Ахъ, никакъ не догадаюсь, Для чего я тутъ скитаюсь? Ибо — ждете-ль вы грѣха? — И слѣпа я, и глуха.
Барнаба (выползаетъ изъ будки). Эй, старуха! по
мни тонъ! Иль — недаромъ я шпіонъ: Я вранье твое уйму,
Упеку тебя въ тюрьму! Джіоконда. Ахъ, разбойникъ! ахъ, злодѣй! Не трожь маменьки моей! Насъ, Лаура, защити!
Лаура (беретъ Барнабу за шиворотъ).
Что скандалишь безъ пути?!
Джіоконда И Слѣпая (Лаурѣ). Кричимъ МЫ въ
обѣ глотки, — Ажъ дохнетъ въ морѣ рыба: „Прими ты эти четкиˮ
Въ знакъ нашего спасибо. Барнаба (свирѣпо). Мои упали что-то фонды...
Дождусь-ли я любви Джіоконды?!
Джіоконда. Ахъ, нѣтъ! мечта моя — объ Энцо... Барнаба. Повѣсить бы его на полотенцо!!!
У Энцо вкуса нѣтъ. Взамѣнъ тебя,
онъ сдуру
Влюбился въ поднебесную Лауру! Джіоконда. Что я слышу? Караулъ!
Ахъ, какъ онъ меня надулъ!!! (Беретъ ноту такой силы, что лопаются три тромбона, четыреста барабанныхъ перепонокъ и 123½ терпѣнія). Хоръ. Вотъ такъ дёрнула мотивъ!
Ахъ, ты, нашъ локомотивъ!!! Барнаба. На себя возьму отвагу:
Льва заставлю ѣсть бумагу, — Написалъ я просьбу тамъ...
(Кладетъ бумагу на рыло льва).
Азъ, буки, вѣди, глаголь, добро, есть...
Левъ (басомъ). Амъ!!!...
(Входитъ Энцо съ матросами). Хоръ. Воетъ вѣтеръ,
Точно сеттеръ!
„Тихъ ли, дикъ лиˮ, „Мы привыкли! ˮ Волны мелки,
„А мы бѣлки! ˮ
Голосъ изъ публики. Вотъ такъ переводъ!
Пирогъ вамъ ситный въ ротъ!!!
Барнаба. Это, съ вашего позволенія, изъ „Бѣд
наго Іонаѳана: ˮ
„Милый Квикли, „Мы охриплиˮ...
А сёмъ-ка и я сбаркароллю что нибудь
изъ опереточнаго... (Во все горло). Эй, рыбакъ рыбака
Видитъ издалека! (Шепоткомъ). Бадоэро!
Для примѣра
Погляди, — вотъ панорама:
У тебя въ семействѣ драма... Бадоэро (хватая за шиворотъ Энцо и Лауру). О, боги, боги, боги, боги, боги!!! Какіе у меня большіе роги!!!
Отравись, Лаура!
Лаура. Нѣтъ, братъ! я не дура!..
Джіоконда. Пей! вотъ сонный порошокъ,
На дорогу посошокъ.
Лаура. Ужъ развѣ выпить для тебя?! (Пьетъ
и засыпаетъ). Энцо. Лауру любя,
Кляну я тебя,
Убійца, тиранъ Бадоэро!
Ты извергъ, разбойникъ, холера! Бадоэро. Ты не юли! ты не ори!!
Его, Барнаба, забери!!! Джіоконда. Ахъ, нѣтъ, не трожь!
Онъ такъ хорошъ!
Бадоэро. Бери его! усь-усь-усь-усь!!!
Джіоконда. За это я въ тебя влюблюсь...
Барнаба (басомъ á-lа Несчастливцевъ). Поколебалась! Что на землѣ незыблемо теперь?!
ЭНЦО (наступая на Джіоконду). Съ тебя ЖИВОЙ
сдеру я шкуру:
Ты смѣла отравить Лауру?!
Джіоконда (наставительно). Не живодерня здѣсь,
а рай;
Бери ее и... удирай!!!
Энцо и Лаура. Благодѣтельница наша!
Насъ извольте повѣнчать! Джіоконда (Лаурѣ). Уѣзжай, голубка Маша!
Надо оперу кончать!
Барнаба. Стой! а любовь твоя? Ужель то были
шутки?!
Приди на грудь мою!
Джіоконда. Брюнетъ коварный! дудки!!!
Вырываетъ у г. Прибика дирижерскій жезлъ и перепиливаетъ имъ себѣ горло. Барнаба стоитъ столбомъ, бормоча себѣ подъ носъ: „вотъ, такъ фунтъ! ˮ Публика вызываетъ автора. Я выхожу и раскланиваюсь.
Spiritus Familiaris.
Къ ПАРАДИЗОВСКОЙ НОВИНКѢ.
(„Между молотомъ и наковальнейˮ). Ахъ, возни съ наковальней и молотомъ
Тяжелѣе не сыщешь труда; Такъ давайте-жъ щедрѣе хоть золотомъ
Утѣшать кузнецовъ, господа!
ЗАДАЧА для СТАРШАГО ВОЗРАСТА.
„Пьеса ставится съ четырехъ репетицій! “
Первая считка, — никто ничего не слушаетъ; смѣхъ, болтовня, остроты...
На второй репетиціи не было главной драматической актрисы и любовника.
На третьей репетиціи не было любовника и главной драматической актрисы.
Вопросъ, со сколькихъ репетицій поставлена пьеса?
Д. п.