No 3.
1904
НИВА
рукъ ѣдятъ. Лошадка ея на голосъ къ ней идетъ, она сидитъ на окнѣ, держитъ на колѣняхъ ея морду и гладитъ. И послѣ всего этого-вдругъ она видитъ, какъ вы палкой швыряете въ кошку, которая много меньше васъ, и кричите: «кипяткомъ ее ошпарить...»
Позвольте,-остановилъ ее Медунцовъ:-вы хотите, чтобъ кошка была больше меня?
Я ничего не хочу, а только излагаю вамъ факты. Дѣвочка сидитъ у окна и видитъ, что вы преслѣдуете полезныхъ и хорошихъ животныхъ. У нея развивается противъ васъ злоба. Она чувствуетъ противъ васъ много, много. Она слышитъ, что вами выселенъ съ чердака какой-то семейный чиновникъ, который, какъ оказалось, служилъ въ томъ же почтенномъ вѣдомствѣ, гдѣ и умершій сенаторъ. Все это развиваетъ негодованіе. Даже чистое, ангельское существо дѣлается несдержаннымъ. И вотъ сегодня утромъ она идетъ брать душъ. Каждый день она при мнѣ беретъ душъ. Она отворяетъ дверь, и вдругъ огромный кусокъ штукатурки падаетъ на умывальныя принадлежности стараго сакса, принадлежавшія еще бабушкѣ бѣдной дѣвочки. Мыльница разлетается въ мелкіе куски. Дѣвушка-горничная въ ужасѣ хватается за накаленную печку, электричество тухнетъ. Я остаюсь хладнокровной и говорю: «судьба насъ пощадила, надо поблагодарить судьбу». Горничная говоритъ: «надо позвать старшаго дворника». Старшій дворникъ приходитъ. Я сама веду его на мѣсто катастрофы. Онъ спокойно замѣчаетъ: «еще въ прошломъ годѣ трещина пошла, я хозяину докладывалъ». Вотъ тутъ Бетси и возмутилась. Ей представилось все: выселенный чиновникъ, ваша ненависть къ кошкамъ, ея бѣдный отецъ. Она потребовала, чтобы явились вы. Неужели вамъ не ясенъ ея гнѣвъ? Это протестъ чистаго свѣтлаго духа противъ мрака и злобы.
- Вы шутите, миссъ, или нѣтъ?- воскликнулъ Медунцовъ.-Вѣдь вы, съ позволенія сказать, чортъ знаетъ что говорите. Обвалилась штукатурка я ее поправлю. При чемъ тутъ мракъ и злоба?
- Нѣтъ проступка, мистеръ Медунцовъ, который не былъ бы, рано или поздно, наказанъ небомъ. Непріятности, что терпите вы,- не слѣдствіе штукатурки, а слѣдствіе той злой воли, которую смутно чуетъ нашъ ангелъ. Онъ хочетъ подавить въ васъ эту злую волю. И онъ это сдѣлаетъ.
- Интересно. Какъ же это онъ сдѣлаетъ?
Онъ скажетъ своему крестному отцу: «Меня могла убить жадность этого человѣка. Годъ назадъ ему указывали на трещину, но онъ изъ скупости не рѣшался ее поправить. Результатомъ этого могла быть моя смерть. Если въ такой квартирѣ онъ позволяетъ такое отношеніе къ жильцамъ, что же говорить о тѣхъ несчастныхъ, что живутъ на чердакахъ и въ подвалахъ?»
- Ей бы свой домъ завести,-посовѣтовалъ старикъ.
- Я знаю, мистеръ Медунцовъ, вы человѣкъ совершенно испорченный,-продолжала миссъ:-и я дорого бы дала, чтобъ направить васъ на путь истинный.
- Вы принадлежите къ «арміи спасенія»?
- Можетъ-быть; не въ этомъ дѣло, къ чему я принадлежу. Но вамъ необходимо подумать о своей душѣ. Срокъ близокъ.
- Мой дѣдъ умеръ девяноста лѣтъ, а я на него похожъ,-засмѣялся Медунцовъ.
- Вы не проживете. Вы слишкомъ сгораете на огнѣ мести къ людямъ. Вы не въ состояніи выдержать такого горѣнія. Вы перегорите, какъ проводникъ, внезапно. Я даже по вашему лицу чувствую, что въ васъ сидитъ смертельный недугъ.
Онъ поднялся.
- Я, сударыня,-сказалъ онъ:-рѣшительно не расположенъ слушать ту болтовню, которой вы изволите меня угощать. Я, право, человѣкъ занятой. Въ теченіе этого времени я съ достаточной ясностью убѣдился въ
1904
43
томъ, что такое вы изъ себя представляете. Ваше міросозерцанiе и весь мозговой багажъ мнѣ совершенно ясенъ.
IX.
Въ комнату вошла Бетси, съ муфтой и въ шапочкѣ.
Онъ еще здѣсь,-недовольно морщась, сказала она.
Здѣсь, ваше высокопревосходительство, здѣсь. Мнѣ ваша компаньонка или камеристка...
Мой лучшій другъ,-поправила его Бетси.
- Ну, лучшій другъ,-согласился онъ:-это не мѣняетъ сущности дѣла. Вашъ лучшій другъ наговорилъ мнѣ, безъ васъ, заразъ столько нелѣпостей, сколько не услышишь иногда въ цѣлый годъ. Теперь я убѣжденъ, что у вашего друга тутъ...
Онъ постучалъ себя по лбу. ...Тутъ что-то попорчено... И я бы васъ остерегъ, какъ молодую дѣвушку, отъ вліянія этой старой дѣвы. Я не илѣю ни малѣйшаго желанія заключать съ вами дальнѣйшій контрактъ и потому стѣсняться не буду. Мой вамъ совѣтъ—прогоните ее и возьмите себѣ кого-нибудь поумнѣе.
Миссь поднялась во весь свой почтенный ростъ и сдѣлала два шага по направленію домохозяина. Лицо ея было красно.
- Старая дѣва,-кроткимъ голосомъ, мало гармонировавшимъ съ багровымъ лицомъ, заговорила она:— старая дѣва, несмотря на свои годы, сохранила молодую душу, вмѣсто того куска мочалы, которымъ набиты вы. Старая дѣва вѣритъ въ братскую любовь человѣчества... - Ну, а я и въ сестрину не вѣрю,-возразилъ Медунцовъ.-Имѣю честь кланяться.
Постойте,-остановила его дѣвушка.-Я оскорбила васъ, я хочу просить у васъ прощеніе.
Медунцовъ смущенно поёжился. - Право, сударыня, этого не надо. Я не... я не могу на васъ обижаться. Вы-ребенокъ.
Нѣтъ, вы сердитесь на меня, я вижу по вашимъ глазамъ. Не сердитесь. Хотите, я поцѣлую васъ?
Онъ попятился къ двери.
- Нѣтъ, нѣтъ, оставимъ поцѣлуи для другихъ... Доктора говорятъ, что именно поцѣлуями передаются всѣ заразы.
Она подошла къ нему совсѣмъ близко. - Покажите ваши глаза. У, какіе они холодные, жесткіе! Неужели они всегда у васъ были такіе? Вѣдь были же вы когда-нибудь молодымъ, хорошимъ, добрымъ? Были? Сядьте сюда. У васъ есть дочь?
-- Есть.
Гдѣ-жъ она?
Далеко, на Кавказѣ.
Что она дѣлаетъ?
Мужа хоронитъ. Онъ вчера умеръ.
Бѣдная! Отчего-жъ вы къ ней не поѣхали?
Я потомъ поѣду.
Вы любите ее?
Старикъ вспыхнулъ.
Какое вамъ дѣло?
Я хочу узнать, кого вы любите?
Никого не люблю.
А себя?
- И себя не люблю. Такъ же, какъ и всѣхъ. Всѣ люди подлы, и, вѣроятно, я не лучше другихъ.
- Когда-нибудь наступитъ просвѣтленіе,-отозвалась изъ угла миссъ.
- Мнѣ поздно мѣняться.
-- Это никогда не поздно.
- Желаю вамъ всего хорошаго,- сказалъ онъ и опять двинулся, чтобы идти.
- Постойте,- остановила его молодая дѣвушка:быть-можетъ, я могу что-нибудь сдѣлать для вашей дочери. Она не бѣдна?
- Нѣтъ, она богата.