82 

1904 

XIV. 

НИВА 

На окраинѣ. 

Повѣсть въ двухъ частяхъ. 

П. П. Гнѣдича. 

(Продолженіе.) 

Дамбіевъ отказался остановиться у племянницы. Нѣтъ, я лучше найму гдѣ-нибудь поблизости комнатку. Мнѣ много не надо, я весь вѣкъ на бивакахъ жилъ. 

И онъ нанялъ на все лѣто крохотную квартиру съ большимъ балкономъ на дорогу. Людмила прислала ему десятокъ большихъ восточныхъ ковровъ, которыхъ у нихъ собрался огромный запасъ. Онъ увѣсилъ и стѣны, и балконъ, и диваны и на полъ бросилъ нѣсколько тканей. 

- Вотъ здѣсь и заживу,-говорилъ онъ племянницѣ.А когда потеплѣе будетъ, солнышко снѣга растопитъ,поѣду въ горы. 

Въ горы?-удивилась она. Куда, въ Сванетію? Туда все Костя собирался. 

- Нѣтъ, что мнѣ Сванетія. Я повыше. Мнѣ хочется вонъ туда. 

Разговоръ происходилъ на прогулкѣ. Они стояли на вершинѣ крутого кряжа, откуда огромной бѣлоголовой шапкой высились два конуса Эльбруса. 

- Какъ, на Эльбрусъ? Но это, говорятъ, почти недостижимо, дядя. 

- Повѣрь, что тамъ многіе бывали. Мнѣ старикъкабардинецъ разсказывалъ, что онъ самъ лѣтъ тридцать тому назадъ на самую верхушку всходилъ. 



Зачѣмъ? 

- Трудно сказать, зачѣмъ. Зачѣмъ я иду туда? Меня безотчетно туда влечетъ. Хочу только смѣрить высоту, да захватить свой фотографическій аппаратъ. Люди достигаютъ самыхъ трудныхъ точекъ на земномъ шарѣ не для чего-нибудь, а просто въ силу неяснаго, безотчетнаго влеченія: дай, взберусь туда, за облака, гдѣ никого не бываетъ. Помните, во всѣхъ старыхъ сказкахъ говорится о горѣ, на вершинѣ которой находится счастье и куда надо дойти послѣ долгихъ усилій и страданій. Вы смотрите на меня и думаете, что я старъ? Я думаю, что тутъ лѣта ни при чемъ. Я еще бодро сижу на лошади: въ сорокъ верстъ ежедневный переходъ меня не утомитъ. А меня оживитъ такая прогулка. Въ ней есть что-то, что можетъ поднять надъ буднями. 

- И вы одинъ пойдете? 

- Нѣтъ, найму казаковъ. Придется связаться всѣмъ веревкой: сквозь рыхлый снѣгъ можно провалиться... 

- Лучше не ѣздите, дядя. 

Онъ ласково посмотрѣлъ на нее. 

- Я поѣду, дружокъ мой,- сказалъ онъ.- Да это еще не скоро будетъ, въ серединѣ лѣта. Надѣюсь, къ этому времени исчерпается исторія съ вашимъ отцомъ; не думаю, чтобъ онъ долго остался здѣсь: ему здѣсь слишкомъ дорого, да и дѣлать нечего. 

Но онъ ошибался. Медунцовъ, остановившись въ Эссентукахъ, почувствовалъ себя дурно. Старые припадки удушья возобновились. Онъ три дня пролежалъ въ нумерѣ, но дочери о своей болѣзни извѣстій не далъ. На четвертый день онъ послалъ за докторомъ. Докторъ осмотрѣлъ его и сказалъ, что онъ прекрасно сдѣлалъ, пріѣхавъ на Кавказъ, что именно здѣсь онъ и можетъ поправиться. 

Старикъ цѣлые дни безвыходно лежалъ въ крохотномъ нумерѣ. Была сырая погода, онъ боялся открывать окно. Въ комнатѣ было душно. Онъ лежалъ одѣтый, покрытый теплымъ одѣяломъ, пледомъ и шинелью. Лицо его осунулось, носъ заострился. Онъ пожелтѣлъ, глаза глубоко впали, сѣдая борода поднялась щетиной на щекахъ и подбородкѣ. 

1904 

No 5. 

- Какъ собака издохнешь, и не узнаетъ никто,бормоталъ онъ, поглядывая на мутное стекло, заплаканное отъ дождевыхъ капель. 

По ночамъ его посѣщали смутныя видѣнія. Онъ видѣлъ свою дочь въ черномъ платьѣ. Она стояла посерединѣ двора его петербургскаго дома и говорила: 

- Я хочу непремѣнно гробъ Кости поставить въ папинъ кабинетъ. Его привезутъ сейчасъ съ желѣзной дороги на тройкѣ. Привезетъ его господинъ Дамбіевъ, родственничекъ. Такъ возьми подручныхъ и внеси. Ты увидишь на гробу желѣзнодорожный билетъ: изъ Пятигорска. Понимаешь? 

-- Не смѣть!-кричалъ Медунцовъ и просыпался съ этимъ крикомъ.- Не смѣть!- повторялъ онъ такъ же громко, и яростно сжималъ свои старческіе, безсильные кулаки. 

То онъ видѣлъ старуху-жену. Ему казалось, что она сидитъ у его ногъ, на кровати, въ теплой шапкѣ въ родѣ капора и спрашиваетъ у него: 

- Тепло ли тебѣ, Левушка-голубчикъ. Хочешь, бузиной попою? 

- Къ чорту, къ чорту бузину!- кричалъ онъ и слышалъ въ то же время, какъ старуха тоненькимъ голосомъ пѣла: 

Обложила его ватою, 

Напоила его мятою... 

Черезъ недѣлю ему стало лучше. 

Въ первый солнечный день онъ нанялъ лошадей и поѣхалъ къ дочери. 

Она давно ожидала его и не удивилась его прибытію. Встрѣтила она его холодно. Холодно чмокнула въ щеку и предложила садиться. 

- Внучекъ-то могу видѣть?-спросилъ онъ. 

- Ахъ, вы къ нимъ,-удивилась она и, пріотворивъ дверъ, велѣла ихъ ввести. 

Вошла дѣвочка лѣтъ восьми, черноглазая, какъ мать,и мальчикъ, года на три поменьше, голубоглазый, весь въ отца. 

- Дѣдушка!-крикнула дѣвочка и бросилась къ нему съ сѣмъ же порывомъ и искренностью, какъ недѣлю назадъ встрѣтила его ея мать. 

- Здравствуй, дѣдушка, милый,- говорила она.- А мы тебя ждали, ждали! 

- Боленъ былъ, не могъ пріѣхать,- прохрипѣлъ дѣдъ.-Лежалъ одинъ въ трактирѣ. 

Что же ты не написалъ? Мы бы съ мамой пришли. 

- Гдѣ вамъ, у васъ своихъ дѣлъ много. Ну, а этотъ что же,-онъ указалъ на мальчика:—стоитъ и смотритъ волчонкомъ? 

- Подойди къ дѣдушкѣ,-сказала мать. 

Я думалъ, у него борода длинная, проговорилъ мальчикъ:-а онъ такъ... небритый. 

- А зачѣмъ же тебѣ надо, волчонокъ, чтобъ я носилъ козлиную бороду?.. 

- Папа носилъ. 

- Ну, я на твоего папу не похожъ... 

- Идите, дѣти, идите, довольно!- быстро проговорила Людмила. 

- Въ отца мальчонка-то!-замѣтилъ старикъ, когда дѣти ушли. 

- Да, похожъ,-сдержанно подтвердила дочь. 

- Ну, а что же... Ты отдала имъ три-то рубля? 

- Нѣтъ... Я на чай ихъ ямщику отдала. Ты ничего ему не далъ. Они привыкли получать, здѣсь богатые люди ѣздятъ. 

Старикъ скривилъ лицо.