182 

1904 

НИВА 

базара. Амброзіевъ дѣлалъ видъ, что порученіе, данное его спутникомъ, смущаетъ его. 

- Къ аптекарю и ходить нечего, не дастъ,- говорилъ онъ. 



Прежде вѣдь давалъ? 

- Прежде! Прежде развѣ такой былъ присмотръ. Нынче и здѣсь строгости пошли. Нынче и сюда цивилизація проникаетъ. Съ тѣхъ поръ, какъ по Головинскому проспекту прошла конка, конецъ насталъ для Азіи. 

- Такъ вы думаете совсѣмъ ничего не достать? Такъ я самъ сумѣю морфія пріобрѣсти. 

Что вашъ морфій! Морфій вещь опасная. Отъ морфія голова болитъ, да и запахъ отъ него предательскій. У насъ тутъ есть снадобья почище. Идутъ они изъ Британской Индіи. Хитрая штука: слѣдовъ никакихъ, а дѣйствіе удивительное. 

- Ну, вотъ и чудесно. Туда и ведите. 

- Да вѣдь съ вами пропадеть совсѣмъ, за двадцать-то пять рублей. 

- Вы только познакомьте меня, а ужъ я самъ все устрою. 

Они вошли въ узкій переулокъ, гдѣ люди, бочки, мѣшки, ослы, лошади, волы и верблюды толклись съ криками и ревомъ. У открытыхъ лавокъ что-то жарили, стругали, выковывали, брили головы, шили, стучали молотками, говорили, ѣли и пили. Пестрыя матеріи мелькали тамъ и тутъ. Гортанная восточная рѣчь слышалась со всѣхъ сторонъ. Амброзіевъ шелъ увѣренно впередъ и наконецъ у одной лавчонки остановился: 

Гдѣ хозяинъ?-спросилъ онъ у пухленькаго черномазаго мальчика въ красныхъ башмакахъ на босую ногу и въ маленькой тюбетейкѣ на круглой головѣ. 

Здѣсь,-сказалъ мальчикъ, кокетливо щуря глазки и показывая два ряда очаровательныхъ зубовъ. 

- Скажи, что я пришелъ. Ну, не манежься, иди. 

Мальчикъ юркнулъ куда-то въ темноту и выскочилъ назадъ. 



Ходите, можно. 

Они вошли въ полутемную лавку. На низкомъ столѣ, подогнувъ подъ себя ноги, сидѣлъ большой мужчина лѣтъ шестидесяти, съ крашеной бородой огненнаго цвѣта, съ носомъ крючкомъ и широкими бровями. Онъ поздоровался съ Амброзіевымъ и показалъ при этомъ крашеные ногти. 

Вотъ я привелъ тебѣ покупателя,-сказалъ Амброзіевъ.-Ты на него положиться можешь, понимаешь? 

Тотъ кивнулъ красной бородой. 

- Онъ у тебя купитъ то, что надо, и, сколько надо, заплатитъ. Недорого бери. А я уйду. Я не люблю мѣшать. Я не знаю, что ему надо. Я вообще твоего товара не знаю. 

Онъ пожалъ Бржиклецкому руку. 

Желаю вамъ удачи. Коли онъ позоветъ васъ къ себѣ, идите, не бойтесь. 

Бржиклецкому было непріятно, что его спутникъ уходитъ. Но онъ понималъ, что Амброзіевъ человѣкъ осторожный. Ничего нельзя было возразить, и онъ остался одинъ. 

Красная борода молча показала ему на стулъ. Онъ сѣлъ. 

- Лѣкарствъ надо?-сказала борода. 



Пожалуй, лѣкарствъ,-отвѣтилъ гость. 

Ему было не по себѣ въ близкомъ сосѣдствѣ этого крючковатаго носа. Если-бъ это было вечеромъ, или ночью- ему было бы, можетъ-быть, страшно. Но былъ еще солнечный ясный день, хотя тутъ, въ лавкѣ, были сумерки, и какой-то бѣлесоватый свѣтъ скользилъ по предметамъ. 

- А какія лѣкарства хочешь?- лукаво спросилъ старикъ. 

- Какія? Отъ безсонницы. 

Старикъ хихикнулъ. 

1904 

No 10. 

-- Чтобъ такъ совсѣмъ заснуть и никогда не проснуться? 

- Нѣтъ, такъ часа черезъ три. 

- А еще что? 

- Да дай хоть это. Больше пока ничего. 

- У меня еще есть. Если кто толстый, чтобъ похудѣть. Двѣ капли въ день всего. И такъ худѣетъ, что, совсѣмъ какъ лучинка, человѣкъ будетъ. Гробъ совсѣмъ узенькій. Не надо тебѣ? 



Нѣтъ, зачѣмъ же. 

- Если одну каплю положить,-ничего, только жиръ уйдетъ. А если двѣ капли-не хорошо будетъ. А то еще есть шарики. Хорошіе шарики. Какъ проглотишь — весело будетъ. 

- Нѣтъ, вотъ мнѣ отъ безсонницы. 

- Хорошо, и такихъ дамъ. Приходи 

- Мнѣ некогда, сейчасъ нужно. 

вечеромъ. 

- Сейчасъ не могу. Здѣсь торгую. Надо домой идти. 

Покупателя пропустишь. 



А домъ-то далеко? 

Нѣтъ. Пять шаговъ сдѣлалъ, и дома. 

- Такъ пойдемъ. 

Красная борода показала большіе желтые зубы. - Ну, пойдемъ. 

Старикъ медленно спустилъ босыя ноги, вдѣлъ ихъ въ туфли, положилъ ладонь на голову черноглазаго мальчика и ласково ему что-то сказалъ. Тотъ улыбнулся и кивнулъ головой. 

Они вышли. Старикъ сказалъ еще что-то сосѣду по торговлѣ и, поворотясь къ спутнику, проговорилъ: - Ходимъ. 

Теперь, на солнцѣ, онъ казался совершенно огненнымъ: борода, носъ, щеки—все пылало краснымъ огнемъ. Ни одинъ Мефистофель въ оперѣ не былъ такъ одѣтъ и освѣщенъ. 

Они прошли по мосткамъ, перешли улицу и юркнули въ узкій переулокъ. Сдѣлавъ еще нѣсколько шаговъ, они вошли въ деревянную клѣтку съ маленькими тусклыми стеклами и стали подниматься кверху по узкой скрипучей лѣстницѣ. Лѣстница окончилась открытой галлерейкой, гдѣ былъ расположенъ въ стѣнѣ рядъ закоптѣлыхъ дверей. Со двора пахло прянымъ запахомъ чего-то жаренаго, съ примѣсью душистыхъ приправъ. 

Хозяинъ ввелъ посѣтителя въ полутемную низкую комнату, сь широкой тахтою и двумя столами. У одной изъ стѣнъ стоялъ большой шкапъ темнаго дерева, запертый на большой висячій замокъ, точно это былъ входъ въ сарай. Старикъ подвинулъ табуретъ гостю, и сказалъ: 

- Садись. 

Изъ угла вышелъ хромой голубь и посмотрѣлъ на вошедшихъ. Потомъ онъ вспорхнулъ и сѣлъ на плечо хозяина, тотъ отмахнулся отъ него. Птица соскочила на столъ и, ковыляя, пошла къ окну. 

- Ну, что хочешь?-заговорилъ старикъ, садясь противъ него и поджимая ноги.—Говори, никто не услышитъ. Никото нѣтъ. Хоть зарѣжь человѣка-никто не узнаетъ. 

Бржиклецкій прислушался. Вокругъ было тихо, только черезъ окно долеталъ далекій, неясный шумъ базара. 

- Да, здѣсь зарѣзать не трудно,-проговорилъ онъ, ощупывая въ карманѣ револьверъ. 

Старикъ замѣтилъ его движеніе, опять показалъ зубы и поканалъ укоризненно головой. 

- Ай-яй,-сказалъ онъ.-Какъ ты своему другу не вѣришь! Вѣдь онъ тебѣ сказалъ, чтобъ ты меня не боялся. А ты пистолетъ щупаешь. Совсѣмъ не хорошо. Ты меня боишься, а я тебя не боюсь. Вѣдь и ты меня, какъ я тебя, убить можешь, а я ничего не боюсь. 

- Да и я не боюсь. 

- Ой, боишься! 

- Да ей-Богу же нѣтъ.