262 

1904 

XV. 

НИВА 

На окраинѣ. 

Повѣсть въ двухъ частяхъ 

П. П. Гнѣдича. 

(Продолженіе). 

Криптовъ, привезенный въ Кисловодскъ, въ тотъ же день по приговору врачей былъ осужденъ на ампутацію правой ноги. Когда у него спросили объ этомъ, онъ съ ненавистью посмотрѣлъ на нихъ и сказалъ: 

- Дѣлайте, что хотите. 

Никакой операціонной комнаты тогда въ Кисловодскѣ не было. Выбрали свѣтлую комнату, вымыли растворомъ сулемы стѣны и полъ, надѣли передники и колпаки. Откуда-то набрали фельдшеровъ и сидѣлокъ. Все это собралось вокругъ двухъ связанныхъ столовъ, вновь выстроганныхъ. Больного на нихъ положили. Блестящій наборъ великолѣпныхъ англійскихъ инструментовъ былъ принесенъ въ удивительно изящномъ ящикѣ: можно было подумать, что въ немъ хранилось ожерелье королевы. Забренчали ножи, бросаемые въ тазъ съ водой. Налились жилы на лбу у докторовъ, и холодный потъ выступилъ у нихъ на щекахъ. Полированная сталь мягко врѣзалась въ человѣческое тѣло. Искусно перехватывались и перевязывались артеріи. Кровь не дымилась, какъ тамъ, на Эльбрусѣ: она только издавала свой специфическій, рѣзкій запахъ. Блѣдное тѣло съ покрытымъ лицомъ, казалось, принадлежало совсѣмъ не ходатаю по дѣламъ, а самому обыкновенному смертному. Руки и шея были темножелтыми отъ загара послѣднихъ дней, а тѣло голубоватобѣлое, почти серебристое. Ребра у него выдались, и тамъ, гдѣ кончается грудная кость, что называютъ врачи вилочкой, шла впадина внизъ, потому что послѣдніе дни онъ ничего не ѣлъ. 

Всѣ подробности объ операціи плѣшивенькій докторъ сообщилъ Дамбіеву. 

- Что-жъ, выживетъ онъ?-спросилъ Дамбіевъ. 

- Чего-жъ не выжить! Сдѣлаетъ себѣ искусственную ногу и будетъ попрежнему заниматься своими мерзостями. 

Зато Медунцовъ очень обезпокоился этой операціей. Онъ даже какъ будто потерялся. 

- Ну, а какъ же... Если кончится неудачно?-спросилъ онъ Криптова еще до операціи. 

- Тогда ваше дѣло плохо,- съ озлобленіемъ отвѣтилъ Криптовъ.-Поставьте крестъ и на немъ, и на мнѣ. 

- А если все хорошо... Тогда вы будете продолжать? 

- Не ногами же я пишу... Отчего-жъ мнѣ не продолжать? 

Операція удалась. Съ другой ноги сняли только два пальца. Медунцовъ мало выходилъ, все больше сидѣлъ у себя и соображалъ: какое должно быть психологическое состояніе человѣка, у котораго отрѣзали кусокъ ноги. Онъ силился себѣ представить и не могъ. 

А въ сущности, зачѣмъ нога?-соображалъ онъ.Что такое нога? Вѣдь можно жить безъ ноги, безъ руки, даже безъ одного легкаго. Можно жить безъ двухъ рукъ, безъ двухъ ногъ. Все можно. Даже человѣкъ болѣе сосредоточенъ дѣлается въ своихъ мысляхъ. 

Онъ радовался, что его дѣло съ дочерью двинулось. Онъ писалъ своей женѣ: 

«Я буду жить здѣсь, покуда нужно. Смотри за домомъ, пиши про всякую малость. Съ Милкой не смѣй переписываться. Я долженъ здѣсь жить. Во-первыхъ, надо сохранить деньги для внуковъ; во-вторыхъ, надо за одно попить воды. Чувствую себя бодрѣе. Нѣтъ одышки, хожу много. Прощай. Красить безъ меня дома не надо-одинъ фасадъ наружный. Во дворѣ хорошо и безъ окраски». 

Въ самый день операціи Криптова, Людмилѣ принесли первую бумагу отъ нотаріуса. Она бѣгло просмотрѣла ее, расписалась и пошла къ Дамбіеву. 

1904 

No 14. 

- Ну, вотъ и началось,-взволнованно сказала она, ходя по комнатѣ.-Только, если вы думаете, что меня мучитъ самая мысль о судѣ, о грязи и гадости этого дѣла, вы глубоко ошибаетесь. Дѣло совсѣмъ не въ этомъ. Вы можете завтра выйти? Или лучше нѣтъ, позвольте мнѣ позвать отца сюда къ вамъ? 

- Онъ не поѣдетъ. 

- Поѣдетъ. Я знаю, что ему надо написать. Онъ живетъ теперь здѣсь. Я даже не писать ему буду, а позову лично. 

- Какъ хотите, дѣлайте,-сказалъ Дамбіевъ. 

Она нашла отца ходящимъ взадъ и впередъ по аллеѣ противъ той дачи, гдѣ дѣлали операцію Криптову. 

- Радуйся, радуйся! Празднуй!-закричалъ онъ.Празднуй! Сами черти за тебя. Гдѣ-то въ горахъ твой дядя заморозилъ его. Ха-ха! Хорошій пріемъ отдѣлаться отъ врага. Выбросить безъ одѣяла на морозъ. 

- Это ложь, отецъ! 

- Самъ онъ мнѣ говорилъ, самъ! 

- Будетъ, папа. Не горячись. Намъ онъ не нуженъ. 

Мы безъ него мирно и полюбовно покончимъ дѣло. -- А-а! Вотъ что! 

Онъ залился смѣхомъ и сѣлъ на скамейку. 

- Испугалась! Получила сегодня бумаженку и испугалась. Такъ, такъ!.. Поджала хвостъ! 

- Я ничего не испугалась... И менѣе всего боюсь васъ. 

- Напрасно. А то бойся, бойся! Я вѣдь тебя не оставлю. 

-- Завтра мы покончимъ дѣло. Приходите къ Дамбіеву. 

-- Зачѣмъ путать этого... Мнѣ онъ не нуженъ. 

- Развѣ можно съ вами безъ свидѣтелей дѣлать чтонибудь?-насмѣшливо сказала она. 

- Ахъ, ты вотъ куда гнешь. Заманить меня одного въ берлогу хотите. 

Она встала со скамейки, чтобы идти. 

- Ну, погоди!-остановилъ онъ ее.-Погоди, я приду. Назначь часъ, я буду. 

- Выбирайте сами время, мнѣ все равно. 

- Гм... Но съ кѣмъ же мнѣ придти? 

- Хоть весь Кисловодскъ берите, мнѣ все равно. 

- Что-то ты храбрости набралась. Что деньги-то дѣлаютъ! 

На этотъ разъ она не остановилась, открыла зонтикъ и бистро пошла прочь отъ отца. 

- Взяло кота поперекъ живота,-бормоталъ онъ.Защемили хвостъ? Не больно попрыгаешь, не больно. 

Онъ посмотрѣлъ на часы. Ему фельдшеръ долженъ былъ каждые два часа докладывать о состояніи здоровья Криптова, приходя къ той скамейкѣ, что стояла въ паркѣ противъ дома, гдѣ была операція. Прошло уже пять минутъ послѣ обѣщаннаго срока. 

- Мерзкій!-бормоталъ старикъ.-Я пять рублей ему пообѣщалъ, а онъ опаздываетъ. Вотъ не дамъ ничего. Неаккуратенъ, и не дамъ. 

Онъ повернулся къ дому и погрозилъ палкой. 

- Не дамъ! Не дамъ! Не дамъ!-повторилъ онъ. 

XVI. 

На слѣдующій день Дамбіевъ чувствовалъ себя совсѣмъ здоровымъ. Онъ разсказывалъ Людмилѣ подробности своего восхожденія и вспоминалъ о нихъ съ удовольствіемъ. Ему казались всѣ трудности и страданія такими далекими, такой игрушкой, что о нихъ можно вспоминать было только съ спокойной и радостной душою.