No 17. 

1904 

НИВА 

вушка у постели умирающаго старика. Это ея обязанность. Сильные мужчины въ это время должны работать, а вотъ такія, какъ она, подавать лѣкарства и поправлять одѣяло. 

Изрѣдка дверь тихо отворялась, и англичанка, бѣлая и длинная, появлялась на порогѣ. Она обводила мутнымъ взглядомъ комнату и исчезала. Бетси даже не поднимала головы при ея входѣ. 

Подъ утро, когда уже было совсѣмъ свѣтло, старикъ застоналъ. Она подошла къ нему и, наклонившись, спросила, чего онъ хочетъ. Онъ смотрѣлъ на нее долго и съ изумленіемъ, и вдругъ спросилъ: 



Кто это? 

- Это я, Бетси,-отвѣчала она. 

Бетси? Какая Бетси? 

- Я живу у васъ въ домѣ, въ Петербургѣ. 

Лицо его выразило еще большую степень изумленія. 



А здѣсь... вы... какъ же? 

Я узнала, что вы больны, и пришла. Мнѣ жаль васъ. 

Онъ застоналъ. 

- Не надо жалѣть, не надо. 

- Ну, не буду. 



А Людмила гдѣ? 

Она придетъ. Я вмѣсто нея. 

Онъ помолчалъ. 

- Груди тяжело. Скоро конецъ... 

- Почему же скоро? 

Онъ недовольно сталъ перебирать ногами подъ одѣяломъ. 

- Быть-можетъ, вы выздоровѣете? 

Она наклонилась и тихо поцѣловала его въ лобъ. Онъ весь всполохнулся, точно желѣзомъ до него дотронулись. 

- Не сердитесь на меня,-сказала она. 

- Спасибо,- медленно растягивая слова, сказалъ онъ. И, помолчавъ, еще разъ проговорилъ:-спасибо! 

Съ полчаса онъ молчалъ. И вдругъ твердымъ, яснымъ голосомъ проговорилъ: 

- Я вамъ не завидую. 



Чему? 

Здоровью вашему, молодости. Тому, что вамъ еще долго жить. Не надо этого. Скучно, не нужно. Я бы не хотѣлъ... начать все сызнова. Скучно... скучно! 

Дамбіевъ иногда тоже сидѣлъ у кровати, смѣняя женщинъ. Но у старика осталось какое-то враждебное къ нему чувство. Онъ старался не смотрѣть на него и ни разу не сказалъ ни слова. Дамбіевъ замѣтилъ это и норовилъ самъ такъ помѣщаться въ углу, чтобъ старикъ его не видѣлъ. 

Прочно сидитъ въ человѣкѣ ненависть,-говорилъ онъ.- Очень прочно. И ничѣмъ ея не избудешь... А впрочемъ... 

Онъ вслухъ не докончилъ. Но онъ зналъ, что всегда прекращаетъ всякую вражду. 

XXIV. 

На имя Льва Якимовича пришло письмо. На конвертѣ было написано: «очень нужное отъ Тулубѣева». - Кто такой Тулубѣевъ? Я никогда не слыхала,сказала Людмила. 

Но тутъ на помощь пришла миссъ. 

Тулубѣевъ живетъ въ одномъ домѣ съ нами. Это человѣкъ общества. Я увѣрена, что онъ пишетъ о ремонтѣ квартиры. Хоть онъ любитъ неумѣстныя шутки. 

Когда пришелъ Дамбіевъ, письмо рѣшили вскрыть. Содержаніе его оказалось весьма неожиданнымъ. 

«Достойночтимый Левъ Якимовичъ,-писалъ человѣкъ изъ общества.-Хотя мы съ вами связаны чисто внѣшними общественными отношеніями, и я никакъ не думалъ, что мнѣ придется вступить съ вами въ переписку по частному поводу, тѣмъ не менѣе, приходится какъ разъ именно взяться за такое письмо. Мною только 

1904 

323 

руководитъ желаніе довести до вашего свѣдѣнія то, что, повидимому, инымъ путемъ не дойдетъ. 

«Послѣ вашего довольно таинственнаго исчезновенія изъ принадлежащаго вамъ дома, всѣ, кромѣ меня, были приведены въ немалое изумленіе. Только я, облеченный въ довѣріе съ вашей стороны, могъ улыбаться себѣ въ бороду. Первое напряженіе среди дворниковъ было таково, что они поливали мостовую до десяти разъ въ день даже во время дождя. Но постепенно утомленные нервы вступили въ свои права, и получилась реакція: только бдительное око полиціи могло путемъ кроткихъ намековъ возвращать ихъ къ ихъ священнымъ обязанностямъ. 

«Тѣмъ не менѣе, деньги съ жильцовъ старшій изъ вашихъ архаровцевъ собиралъ съ самымъ трогательнымъ прилежаніемъ и аккуратно доставлялъ почтеннѣйшей супругѣ вашей, головку которой, повязанную неизмѣннымъ платкомъ по лѣвой щекѣ, я имѣлъ удовольствіе созерцать ежедневно изъ своего окна въ окнахъ квартиры вашей. Супруга ваша неутомимо несла возложенныя на нее вами обязанности, и нерѣдко я слышалъ въ форточку ея могучій, не по лѣтамъ звонкій голосъ, которымъ она ободряла и подстрекала къ дѣятельности младшихъ дворниковъ. 

«Все шло благополучно, если бы почему-то не понадобилось перестилать полы въ вашей квартирѣ. Волей-неволей, супругѣ вашей пришлось временно перейти въ иное помѣщеніе, снабженное поломъ. Таковымъ оказалась квартира въ третьемъ этажѣ за нумеромъ шестнадцатымъ. Между тѣмъ, квартира эта, только недавно отдѣланная, очистилась отъ жильцовъ благодаря не столько тому, что они неаккуратно за нее платили, сколько потому, что въ ней ходило всю зиму привидѣніе (духъ, призракъ). Появлялось оно въ видѣ длинной бѣлой фигуры, съ блѣднымъ лицомъ и бѣлой бородой, и медленно двигалось по темнымъ коридорамъ. Хуже всего было то, что по скверной привычкѣ, свойственной всѣмъ неземнымъ существамъ, сей призракъ преспокойно проходилъ черезъ затворенныя двери и окна. Старая нянька сама видѣла, какъ оно, ставши на подоконникъ, прошло черезъ двойныя рамы, оглянулось, повисѣло въ воздухѣ и медленно поплыло на крышу, гдѣ и затерялось среди дымовыхъ трубъ. 

«Супруга ваша долгое время не хотѣла переходить въ вышеозначенную квартиру. Она высказывала дворникамъ и сосѣдней прислугѣ, что еще въ дѣтствѣ имѣла случай видѣть домового, и воспоминанія объ этой встрѣчѣ лишены для нея всякаго пріятства. Но ее убѣдили, что привидѣнія вообще любятъ темныя ночи, а такъ какъ въ Петербургѣ лѣтомъ темныхъ ночей нѣтъ, то, очевидно, привидѣніе живетъ гдѣ-нибудь на чердакѣ или въ подвалѣ. Этотъ доводъ въ значительной степени убѣдилъ достойную женщину перейти въ болѣе высшіе ярусы дома. Но тутъ-то и произошла непріятность. 

«Въ первую же ночь привидѣніе явилось къ вашей супругѣ. Оно появилось за окномъ, во весь ростъ, бѣлое и длинное, и хотя не прошло сквозь стекло, но постучало въ раму. Хуже всего, что это было уже утромъ, когда взошло солнце. 

«При видѣ ужаснаго зрѣлища, супруга ваша упала на полъ и лишилась языка. Поднятая черезъ нѣкоторое время дворниками, она долго не могла придти въ себя и только на третій день объяснила причину своего испуга. Тогда ей разсказали, что это былъ маляръ, бѣливній, стоя на лѣстницѣ, стѣну дома. 

«Сей маловажный случай очень дурно повліялъ на характеръ супруги вашей. Она стала столь подозрительна, что отказалась выдавать дворникамъ заслуженное ими жалованье, говоря, что они-де, подлецы, только спиваются; расчетъ съ рабочими она тоже производить отказалась, и бѣдные ремесленники (или какъ они называются?), наполовину выбѣливъ домъ, плюнули и ушли.