No 20. 

М. И. Глинка. 

1901 

Портретъ работы графа Віельгорскаго. 

дакторы журналовъ и газетъ, цеховые литераторы и кандидаты на это званіе: профессора академіи и художники, ищущіе извѣстности, актеры, книгопродавцы, издатели, типографщики, словомъ, все, что принадлежало къ литературѣ и художествамъ. Составлялись кучки по два, по три и болѣе человѣкъ, всѣ разомъ говорили, или громко, или въ полголоса; тутъ составлялись сдѣлки, дѣлались заказы, подряды, заключались условія, наступательные и оборонительные союзы, затѣвались предпріятія, словомъ, настоящая литературная и художественная биржа. Одинъ разъ взглянуть на этотъ базаръ было любопытно; но для непричастнаго къ подобнымъ дѣламъ постоянное посѣщеніе этихъ вечеровъ было невыносимо скучно». Въ эту «братію» Глинка вступилъ, какъ видно изъ дневника Кукольника, въ концѣ мая 1839 года; по этому поводу читаемъ: «Прибавился още одинъ новый постоянный членъ и важный: Мих. Ив. Глинка. Семейная распря растетъ, разгорается и гонитъ бѣднаго Мишу изъ дому. Онъ бѣжитъ къ намъ размыкать свое горе и почти постоянно живетъ у меня». 

Гораздо строже Степанова относятся къ «братіи» Струговщиковъ и Арнольдъ. Первый, между прочимъ, говоритъ: «Все, что тутъ дѣлалось нелѣпаго, дѣлалось подъ руководствомъ Платона Кукольника (брата Нестора). смотрѣвшаго на многихъ гостей брата, какъ на дойныхъ коровъ. Онъ разсчитывалъ и на талантъ Глинки. Эксплуатація началась съ изданія извѣстныхъ двѣнадцати романсовъ «Прощаніе съ Петербургомъ». Въ чемъ состояла его сдѣлка съ издателемъ Гурсалкинымъ (фирма «Одеонъ»), кто ихъ знаетъ, а сдѣлка была. Тутъ 

НИВА 

скихъ пѣвцовъ и процвѣтанія, вслѣдствіе этого, итальянскаго репертуара, и когда Глинка почти прекратилъ свои спошенія съ кукольниковской «братіей». 

Относительно этой «братіи» приходится привести нѣсколько словъ современниковъ. Вотъ какъ характеризуетъ П. А. Степановъ эту «братію»: «Сюда сходятся ре

1904 

385 

все пускалось въ ходъ: и обѣщанія выгоды, и поддѣльные восторги, а иногда и крупныя рѣчи. Я и теперь не могу вспомнить безъ горькой улыбки, къ какимъ уловкамъ прибѣгалъ Платонъ Кукольникъ, чтобы заставить своего брата Нестора писать по нѣскольку романсовъ въ недѣлю, а Глинку класть ихъ на музыку. Начиная съ легкихъ опытовъ надъ Варгунинымъ, ставившимъ въ долгъ бумагу, и оканчивая налеганіями на неподатливаго Карла Брюллова, Платонъ Кукольникъ производилъ свои эксперименты по очереди и надъ другими» (стр. 387). 

Бывали періоды, когда Глинка самъ сознавалъ необходимость уйти отъ угарнаго вліянія окружавшей его среды и перемѣнить образъ жизни; да онъ это не разъ и дѣлалъ, то переѣзжая на жительство къ Степанову, то отправляясь въ деревню, то поселяясь на отдѣльной квартирѣ, при чемъ всякій разъ и творческая его дѣятельность отличалась большей устойчивостью; но такіе періоды бывали обыкновенно не очень продолжительны. Еще сильнѣе высказывается, со свойственной ему прямотой, Арпольдъ въ своихъ «Воспоминаніяхъ», гдѣ мы между прочимъ читаемъ: «Жаль, сердечно жаль геніальнаго основателя нашей національной школы музыки. Но пусть другой кто броситъ камень на злосчастную жену его,-только моя-то рука отказывается! Зато я не боюсь указать на «братію», а прежде всего на двухъ Кукольниковъ, какъ на тѣхъ, которые не только разрушили семейное счастье Глинки, но и разстроили здоровье его и тѣмъ подготовляли преждевременную его кончину». 

Сестра М. И. Глинки-Л. И. Шестакова съ дочерью, единственной крестницей М. И. Глинки (1856 г.) 

О своей женѣ Глинка такъ отзывается въ «Запискахъ»: «Жена моя принадлежала къ числу тѣхъ женщинъ, для которыхъ наряды, балы, экипажи, лошади, ливреи и пр.-были все; музыку понимала она плохо, или, лучше сказать, за исключеніемъ мелкихъ романсовъ, вовсе не разумѣла; все высокое и поэтическое также ей было недоступно». Почти въ такомъ же духѣ высказалъ о ней свое первое впечатлѣніе въ своемъ «Дневникѣ» Кукольникъ: «...Миша былъ сегодня (помѣчено 31-мъ дек. 1834 г.) отмѣнно откровененъ: признался мнѣ, что страшно влюбленъ въ Марью Петровну (ей было всего 17 лѣтъ) и думаетъ даже 

Собственноручный рисунокъ М. И. Глинки (1841 г.).