No 21. 

1904 

НИВА 

у насъ водится: дворяне часто поправляли такимъ образомъ свое положеніе. Я не говорю, что это очень почтенно, но съ другой стороны это никогда не считалось дурнымъ. Это не одобряли и не браковали. Это принято замалчивать, какъ неизбѣжное зло. А теперь вотъ кстати много говорятъ о сліяніи сословій. Отлично! Вотъ вы, женившись на какой-нибудь богатенькой мѣщаночкѣ, и послужите идеѣ «сліянія сословій». Ха-ха-ха! 

Когда Щегловитовъ произносилъ послѣднія слова, появился Сила Семеновичъ, который шелъ какими-то мелкими почтительными шажками, неся въ рукахъ подносъ съ напиткомъ красноватаго цвѣта. 

- А!-сказалъ Щегловитовъ, беря въ руки стаканъ и выпивая напитокъ.-Вотъ и малиновый морсъ, превосходный напитокъ! Теперь ужъ въ Корниловкѣ не будутъ дѣлать этихъ изысканныхъ питій. Теперь тутъ станутъ пить ключевую воду и хлѣбный квасъ... Что это? Пріѣхалъ кто-нибудь?-прибавилъ онъ, прислушиваясь къ доносившемуся звону бубенцовъ. 

Надо-быть, барышни Чернецкія, предположилъ Сила.-Александръ Васильевичъ давно ихъ ждутъ... сейчасъ только спрашивали... Такъ и есть!- прибавилъ онъ, вглядываясь куда-то въ глубину двора. 

- Поди, встрѣчай, Сила!-сказалъ Щегловитовъ. 

- Нѣтъ, ужъ я лучше барину доложу... они безпокоились. 

И Сила, поставивъ на столъ подносъ съ пустымъ стаканомъ, быстро побѣжалъ на террасу, а оттуда въ домъ. 

IV. 

Пріѣздъ Чернецкихъ вызвалъ суету. Изъ дома выбѣжалъ Александръ Васильевичъ, а за нимъ Матюшинъ. 

Валентина Николаевна поздоровалась со всѣми сдержанно и съ виду спокойно, а у Даши на лицѣ было видно сильное волненіе. 

- Развѣ у васъ что-нибудь случилось?-спросилъ ее Александръ Васильевичъ. 

- Ничего не случилось, но отецъ... если-бъ ты зналъ, какую мы бурю выдержали!.. Съ нимъ невозможно сговориться,-сказала Даша. 

- Совершенно такъ, какъ мнѣ съ моимъ дядей,-замѣтилъ Александръ Васильевичъ. 

Щегловитовъ, который, несмотря на то, что часто бывалъ въ Корниловкѣ, до сихъ поръ не встрѣчался съ Чернецкими, счелъ однако возможнымъ громко возразить. 

- Ужъ навѣрно не такъ,-промолвилъ онъ, вставъ съ кресла и снявъ шляпу:-я съ тобой не согласенъ, но мой основной принципъ: пусть каждый живетъ такъ, какъ считаетъ разумнымъ и справедливымъ. 

- Это чудный принципъ!-воскликнула Даша. 

Щегловитовъ сдѣлалъ нѣсколько шаговъ по направленію къ сестрамъ. 

- Позвольте, наконецъ, представиться. Мы давно знаемъ другъ друга и все-таки не знакомы,-промолвилъ онъ:-Щегловитовъ, дядя Александра по матери. Близко живемъ, а не случалось встрѣчаться. 

Я много слышала о васъ отъ Александра,-сдержанно, но очень любезно, сказала Валентина, а Даша обратилась къ нему съ необыкновенной живостью, совсѣмъ по-дѣтски. 

- Такъ это вы-дядя? Я именно такимъ васъ себѣ и представляла. 

- Вотъ какъ! Это интересно! Почему же?-спросилъ Щегловитовъ. 

— Александръ разсказывалъ про вашу красивую жизнь, и вы мнѣ всегда рисовались высокимъ, стройнымъ, худощавымъ и изящнымъ. Вотъ вы такой и есть. 

- Мерси!-слегка наклоняя голову, сказалъ Щегловитовъ.-Чтобъ поквитаться съ вами, скажу, что мой племянникъ и меня подготовилъ въ вашу пользу: онъ много говорилъ мнѣ о вашихъ познаніяхъ, Валентина Николаевна,-вѣдь вы, если не ошибаюсь, врачъ? 

Да, только-что испеченный!-отвѣтила ему Вален

1904 

403 

тина издали, такъ какъ въ это время она уже отошла и о чемъ-то тихо говорила съ Петромъ Матюшинымъ. 

-- И о прекрасномъ музыкальномъ дарованіи Дарьи Николаевны,-прибавилъ Щегловитовъ. 

- О, какъ это торжественно!-смѣясь, сказала Даша:но, во-первыхъ, меня никто не называетъ такъ длинно... меня зовутъ просто Дашей. А, Родичевъ, здравствуй,вскользь сказала она, кивнувъ головой Родичеву, на что тотъ отвѣтилъ: «здравствуй, Даша!»—А, во-вторыхъ,— продолжала она:—мое музыкальное дарованіе я съ удовольствіемъ подарила бы первому попавшемуся нищему, если бы только была увѣрена, что оно можетъ прокормить его. Оно мнѣ ни на что не нужно. 

- Ну, значитъ, я сказалъ невпопадъ!- промолвилъ Щегловитовъ и надѣлъ шляпу, какъ бы считая церемонію представленія дамамъ оконченной. 

- Ну, что-жъ, господа,- вмѣшался Корниловъ:теперь мы можемъ поговорить о нашемъ дѣлѣ; здѣсь не хватаетъ только Острогонова. Послушай, Сила, сходи-ка, попроси сюда Матвѣя Осиповича. 

Сила побѣжалъ исполнять приказаніе, а Щегловитовъ возразилъ: 

- Да вѣдь дѣло ваше, господа, какъ говорится, не волкъ-въ лѣсъ не убѣжитъ. Можетъ-быть, вы потолкуете о дѣлѣ послѣ завтрака! Я увѣренъ, что у всѣхъ теперь такой же прекрасный аппетитъ, какъ у меня. 

- Но зачѣмъ, дядя?-возразилъ Корниловъ.-Мы можемъ говорить во время завтрака. Не устраивать же намъ формальное засѣданіе. 

- Если васъ не стѣснитъ присутствіе человѣка, который никогда не будетъ принадлежать ни къ какой въ мірѣ колоніи, ни къ артели, то эта мысль столь же блестяда, какъ и мой аппетитъ,—сказалъ Щегловитовъ. 

Въ это время поспѣшно пришелъ Острогоновъ, а появившемуся вслѣдь за нимъ Силѣ было велѣно нодавать завтракъ. 

Острогоновъ здоровался съ пріѣзжими, и всѣ уже начали занимать мѣста около стола. 

Что же ты со мной не здороваешься? Мы вѣдь еще не видались сегодня,—спросилъ Острогонова Родичевъ, видя, что тотъ какъ бы умышленно обходитъ его. 

- Это недостаточный поводъ, чтобы я желалъ тебѣ здоровья!-рѣзко и грубо отвѣтилъ ему тотъ. 

- Оригинально, но глупо!-пустилъ ему Родичевъ. 

- Ладно, мы разберемъ это съ глазу на глазъ!-кинулъ ему, съ своей стороны, Острогоновъ, и затѣмъ прибавилъ, обращаясь ко всѣмъ:—Тамъ, господа, эта купчиха Заболотная подъѣхала. 

- А!.. 

Дѣвушки поднялись изъ-за стола и вмѣстѣ съ Корниловымъ пошли навстрѣчу пріѣхавшей. 

- Ахъ, Заболотная!-сказалъ въ это время Щегловитовъ.—Я ее знавалъ когда-то... А не знаете ли вы,— съ видомъ интимности обратился онъ къ Родичеву:—съ которой же стороны эту почтенную милліонщицу интересуетъ артельное начало и настолько, что она ѣздитъ сюда, какъ говорятъ, чуть не каждый день? 

Родичевъ какъ-то съежился: вопросъ этотъ былъ ему, видимо, непріятенъ. Онъ указалъ кивкомъ головы въ ту сторону, откуда шли Корниловъ, Чернецкія и съ ними Заболотная, и сказалъ: 

- Варвара Ивановна уже здѣсь и, вѣроятно, не откажется сама удовлетворить вашему любопытству. 

Но онъ не поднялся съ мѣста и не сдѣлалъ движенія, чтобы встрѣтить пріѣхавшую гостью. 

Варвара Ивановна Заболотная,-рослая дама, съ хорошо упитаннымъ тѣломъ, съ превосходнымъ цвѣтомъ лица, которое еще далеко не утратило той красоты, ради которой покойный хлѣботорговецъ сдѣлалъ ее своею женой и оставилъ ей состояніе,—обыкновенно одѣвалась въ дорогія матеріи, которыя она выписывала изъ Москвы и изъ Петербурга; но когда пріѣзжала въ Корни