No 29.
1904
НИВА
родно. Но когда и кто готовилъ ихъ къ этому благородному занятію? Они приступили къ дѣлу, какъ дѣти... Ну, и, разумѣется, у нихъ ничего не вышло. Сперва мужики посылали къ нимъ своихъ дѣтей, а потомъ, какъ увидѣли, что толку мало, перестали. А тутъ еще невыгодное сравненіе: явилась школа при фабрикѣ, гдѣ обучаютъ не только грамотѣ, но и ремеслу, которое сейчасъ же по окончаніи школы начинаетъ давать заработокъ. Послѣднюю зиму въ ихъ великолѣпной помѣстительной образцовой школѣ было всего-на-все восемь дѣтей.
Это ужасно!-воскликнулъ Родичевъ.
-- Да, это ужасно, но это въ порядкѣ вещей и это справедливо.
- Такъ, значитъ, это полный крахъ?...
Я не охотникъ до приговоровъ... Посмотримъ. А,промолвилъ онъ, взглянувъ въ окно, мимо котораго промелькнула какая-то женская фигура.- Ко мнѣ гостья пришла.
И онъ быстро пошелъ въ переднюю и отперъ дверь. Черезъ минуту онъ вошелъ въ комнату, но не одинъ, а съ Валентиной.
«И Валентина у него,-подумалъ Родичевъ:-значитъ, и она его признаетъ».
Онъ зналъ о давнихъ близкихъ отношеніяхъ Валентины съ Матюшинымъ, но почему-то ему казалось, что теперь она должна была отвернуться отъ него. Но, кажется, онъ и въ этомъ ошибся.
- Хочешь чаю?- дружески-фамильярно спрашивалъ ее Матюшинъ, взявъ ее за плечи и усаживая на стулѣ. Самъ налью собственными руками.
- Хочу, очень хочу... налей. Устала. Съ деревни пѣшкомъ шла,-отвѣтила Валентина.
- Напрасно. Ты имѣешь право ѣздить. Изъ всѣхъ насъ ты одна имѣешь наибольшее право пользоваться удобствами.
- А кто знаетъ навѣрное, на что мы имѣемъ право и на что нѣтъ?!..
-- Ну, какъ же! Бѣгаешь цѣлые дни по избамъ. ногъ не жалѣешь... Вотъ, Родичевъ, про кого можно сказать, что взялась за свое дѣло,-такъ это про Валентину.
– Ну, хорошо, хорошо,—остановила его Валентина:— этого никто не отрицаетъ. А я хочу поговорить съ тобой объ одномъ важномъ обстоятельствѣ.
- Я помѣшаю?-спросилъ Родичевъ.
- Не думаю. Вы тоже навѣрно наблюдали это. Даша ведетъ себя невозможно. Ты имѣешь на нее вліяніе. Ты могъ бы заставить ее заняться своимъ здоровьемъ.
Ты, Валентина, ошибаешься такъ же, какъ и всѣ,возразилъ Матюшинъ.- Здоровье Даши не подлежитъ медицинѣ. Ни ванны, ни души, ни соли, ни травы ея не вылѣчатъ.
Что же это?-спросила Валентина.
- Да вотъ что: представь себѣ человѣка, у котораго вскочилъ на рукѣ прыщъ, и его убѣдили, что это опасно и что онъ долженъ отрѣзать себѣ руку. И онъ повѣрилъ, согласился, и врачи отпилили ему руку, и вотъ послѣ этого онъ поразмыслилъ, поразспросилъ людей знающихъ и убѣдился, что прыщъ былъ пустячный, что руку не надо было рѣзать... но приставить руку никакъ уже нельзя.
Валентина послѣ этихъ словъ нахмурила брови, и Родичевъ въ первый разъ видѣлъ, что она допустила, чтобы какое-то сильное чувство овладѣло ею.
- Мнѣ твое сравненіе непріятно,-сказала она.
Я могу наговорить тебѣ сколько угодно пріятныхъ вещей,-отвѣтилъ Матюшинъ:-но вѣдь это ни къ чему. Вообще, ты начинаешь раскисать-ты, Валентина! И Родичевъ тому свидѣтель, Родичевъ, пріѣхавшій изъ Европы, тому свидѣтель... и я скажу тебѣ твоими словами: это мнѣ непріятно.
Такъ ты думаешь, что это такъ и надо оставить,
1904
563
чтобы все шло къ своему естественному концу?—спросила Валентина, какъ бы не слушавшая его полушутливыхъ словъ.
- Да, ужъ кто попался въ колесо машины, того изотретъ въ порошокъ. По крайней мѣрѣ, въ нашемъ машинномъ дѣлѣ такъ бываетъ.
Да, но наше дѣло не машинное... Ты очень хорошо знаешь, что въ Дашиной судьбѣ виновата я. Я толкнула ее на эту колею...
- Но ты и сама пошла по ней...
- Каждый имѣетъ право бросаться въ пропасть. Но сталкивать въ пропасть другого никто не имѣетъ права.
Валентина замолкла и задумалась. Петръ подошелъ къ окну и смотрѣлъ на рѣку.
Родичеву показалось, что они не замолчали бы, а продолжали бы еще свой разговоръ, если бы его здѣсь не было. Онъ поднялся и началъ прощаться.
- Уходишь?-спросилъ его Матюшинъ.
Да, сейчасъ долженъ пріѣхать за мной Владиміръ Павловичъ. Я пойду въ усадьбу, отвѣтилъ Родичевъ. -- Ну, иди... будешь въ здѣшнихъ мѣстахъ, заходи: я тебѣ рыбный заводъ покажу.
Родичевъ простился и вышелъ. Онъ, совершенно не думая объ этомъ, угадалъ время; когда онъ дошелъ до усадьбы, туда пріѣхалъ Щегловитовъ.
Визитъ Щегловитова былъ чрезвычайно краткій. Корниловъ вышелъ разстроенный и какъ будто даже недовольный его пріѣздомъ. Даша совсѣмъ не вышла. Только Вася встрѣтилъ дѣда привѣтливо и началъ цѣловать его. Мальчику ужасно нравилась его сѣдая голова съ довольно густыми, хорошо сохранившимися волосами. И Щегловитовъ, посидѣвъ въ Корниловкѣ съ полчаса, началъ торопиться.
Ты еще заѣдешь?-спросилъ Родичева Корниловъ.
- Обязательно! Нельзя же такъ: жить въ сосѣдствѣ и не пріѣзжать къ вамъ каждый день,-отвѣтилъ Родичевъ. А вотъ дядѣ это удается довольно легко,-укоризненно сказалъ Корниловъ.
- Я старикъ, мой милый Александръ Васильевичъ, съ меня слѣдуетъ взыскивать только на половину,—отговорился Щегловитовъ.
Они уѣхали.
- Ну, что? Ну, что?-спрашивалъ по дорогѣ Щегловитовъ своего европейскаго гостя.—Вы, кажется, натолкнулись на драму?.. Я никогда еще не видалъ у моего племянника такого печальнаго лица...
Я натолкнулся на чудо, мистерію какую-то,-воскликнуль Родичевъ.—Одинъ человѣкъ, сильный и твердый, какъ желѣзо, наступилъ ногами на нѣсколько слабыхъ и ходитъ по нимъ, топчетъ ихъ, а они довѣрчиво протягиваютъ къ нему руки, считаютъ его своей опорой, своимъ спасителемъ... Вы говорите о драмѣ? Да, она есть. Въ этой исторіи появилось новое дѣйствующее лицо: нѣкая Вѣра Михайловна, особа съ здоровымъ цвѣтомъ лица, тогда какъ всѣ въ этомъ обществѣ блѣднолицые, и съ прекрасными синими глазами.
- Я видѣлъ ее... Да неужели же Александръ, этотъ рыцарь чести, способный пожертвовать такими существенными благами, отдать всю свою землю крестьянамъ... Неужели же онъ...
Родичевъ остановилъ его.
- Объ этомъ даже такой ни передъ чѣмъ не останавливаощійся человѣкъ, какъ Петръ Матюшинъ, не рѣшается ничего утверждать за достовѣрное, а ужъ мы съ вами тѣмъ больше!-сказалъ онъ, видя, что вопросъ этотъ привелъ въ чрезвычайное волненіе его гостепріимнаго ховяина, хотя самъ былъ убѣжденъ въ существованіи драмы именно здѣсь, въ этомъ пунктѣ.
На другой день Родичевъ съѣздилъ въ городъ и узналъ тамъ, что дѣло по продажѣ городской недвижимости его жены не такъ ужъ налажено, какъ онъ предполагалъ. Покупщика сейчасъ не было въ городѣ, а когда онъ