No 42.
1904
НИВА
никому не близка жизнь Валентины. Всѣ слишкомъ далеко отошли отъ нея.
«Всѣ равнодушны, всѣ эгоисты, никто не понимаетъ ничего, кромѣ своего. Чѣмъ занята голова Наташи, почему у нея такіе разсѣянные глаза? Она гуляетъ съ Матюшинымъ, значитъ-находитъ въ этомъ удовольствіе. Ей девятнадцать лѣтъ, а ему сорокъ пять, что же это можетъ быть? Что?»
IV.
Наташа репетировала небольшую роль въ новой пьесѣ, которая должна была пойти черезъ двѣ недѣли. У Марининой была очень выигрышная эффектная роль, и она уже теперь смотрѣла на Корнилову уничтожающимъ взглядомъ.
Матюшинъ сидѣлъ въ совершенно темномъ партерѣ, никому не видимый, и наблюдалъ со стороны. Онъ видѣлъ, какъ передъ этой эффектной женщиной даже теперь, во время простой репетиціи, блиставшей дорогими нарядами и брилліантами, расшаркивались всѣ, кто только имѣлъ власть въ театрѣ. Для него было ясно, что для Корниловой борьба съ ней не подъ силу.
И когда кончилась репетиція, и Наташа вышла вмѣстѣ съ нимъ изъ театра съ намѣреніемъ идти домой, онъ прямо съ этого и началъ.
- Я видѣлъ вашу соперницу и пришелъ къ заключенію, что вамъ никогда не одолѣть ее.
Вы нашли въ ней такъ много достоинствъ?- насмѣшливо спросила Наташа.
- Ни одного. Какъ женщина, она можетъ нравиться только людямъ съ дурнымъ вкусомъ. Но развѣ вы не знаете, что дурной вкусъ очень распространенъ?
- Такъ что, по-вашему, я осуждена на вѣчную вторую роль и должна сложить оружіе и примириться съ этимъ?
- По-моему? Никогда это не было по-моему. Никогда я не примирялся и не складывалъ оружія. Достаточно взглянуть на васъ, чтобы сказать: этой женщинѣ должна принадлежать первая роль: вы созданы для первой роли во всемъ... но...
- А, вотъ и «но»...
Да, «но» и очень важное «но»... Оно состоитъ въ томъ, что люди, созданные для первой роли, не должны идти молиться въ чужой храмъ, чужому богу, всѣ ихъ стремленія должны быть направлены къ тому, чтобы создать свой храмъ и для своего бога, и только въ немъ молиться.
- Это очень красиво, но это требуетъ поясненій, согласитесь!-промолвила Наташа.
- Я и поясню... Но для этого намъ надо избрать болѣе длинный путь... Пройдемтесь по набережной, сегодня даже свѣтитъ солнце, что у васъ здѣсь такъ рѣдко бываетъ.
Пройдемтесь. Ради своего храма я согласна сдѣлать этотъ крюкъ.
И они повернули въ другую улицу, которая вела на набережную.
Ну, слушайте,- убѣдительнымъ тономъ говорилъ Матюшинъ:-представьте себѣ, что съ неба падаетъ къ вашимъ ногамъ мѣшокъ, наполненный золотомъ,-что вы станете дѣлать съ этимъ золотомъ?
- О, это такъ трудно представить, что я не могу даже сообразить!-смѣясь, отвѣтила Наташа.
Я вамъ скажу: вы-артистка отъ ногъ до головы, и вы не можете ничего другого сдѣлать, какъ создать свой театръ. Вы создадите его такъ, какъ вамъ правится. Вы созовете лучшихъ архитекторовъ, они составятъ идеальный планъ, гдѣ все для искусства, какъ въ храмѣ все для божества. Вокругъ васъ собираются артисты настоящіе артисты, тѣ, которые васъ признаютъ и любятъ, готовые служить вашему божеству; и вотъ открывается театръ, и вы выступаете въ немъ, какъ полновластная царица; здѣсь все для васъ: авторы пишутъ
1904
823
пьесы, въ которыхъ главная роль внушена вашимъ дарованьемъ. Въ постановкѣ, въ костюмахъ, въ исполненіи господствуетъ вашъ вкусъ, ваши взгляды; все подобрано для того, чтобы служить вамъ, вашему таланту. Вашъ театръ съ труппой, со всѣми сложными машинами, декораціями, костюмами, все это не больше, какъ рамка, драгоцѣнная оправа для брильянта, и этотъ брильянтъ— вы... И вотъ приходитъ публика и, пораженная вашимъ дѣйствительнымъ блескомъ, которому уже ничто не мѣшаетъ проявляться, забрасываетъ васъ лаврами и поклоняется... Вы дѣлаетесь ея кумиромъ... Вы наверху славы, вы достигли высшаго счастья, вы уже не знаете, служите ли вы вашему божеству, или вы слились съ нимъ такъ, что и сами стали божествомъ.
Позвольте, Петръ Егоровичъ; пожалуйста, остановитесь... Вы разсказываете одну изъ тѣхъ сказокъ, которыми дурачили насъ въ дѣтствѣ. Но я очень хорошо знаю, что сказокъ этихъ въ дѣйствительности не бываетъ.
- Бываетъ. Нѣтъ такой сказки, которой не могъ бы достигнуть человѣкъ съ желѣзной волей... А надо быть человѣкомъ съ желѣзной волей... Только и стоитъ быть имъ. Иначе жизнь на землѣ ничего не стоитъ. Но потерпите, сказка еще не кончилась. Въ мѣшкѣ, упавшемъ съ неба къ вашимъ ногамъ, еще есть золото, и вы, достигнувъ высшаго успѣха въ вашемъ искусствѣ, устраиваете и свою частную жизнь сообразно вашимъ вкусамъ. Вы живете въ изящномъ, просторномъ, уютномъ домѣ, вы- избранница, отмѣченная отъ толпы даромъ Божіимъ-талантомъ, имѣющая право не знать, что такое нужда. Малѣйшая ваша прихоть исполняется въ тотъ моментъ, какъ она зародилась въ вашей головѣ; васъ окружаютъ лучшіе люди вашего времени — художники, артисты, музыканты, писатели, всѣ они-ваши друзья, всѣ воспѣваютъ васъ, каждый при помощи своего искусства. Каждое ваше появленіе на улицѣ въ покойномъ изящномь экипажѣ вызываетъ восторгъ на лицахъ, и вы слышите шопотъ: «это она, наша гордость, наша слава...» Вы достигли всего, чего только можетъ желать человѣкъ на землѣ, и при томъ-чего вы заслуживаете вполнѣ. Сказка кончена?- спросила Наташа, когда онъ
остановился.
Да, сказка кончена, но еще есть жизнь, которую я тоже долженъ нарисовать вамъ.
- Рисуйте, я вижу, что вы большой мастеръ этого дѣла.
Смѣяться будете потомъ, если будетъ смѣшно, когда вы обсудите и взвѣсите, положивъ на одну чашку вѣсовъ сказку, а на другую жизнь. Вотъ она: въ небольшой семьѣ разорившагося дворянина, по печальной необходимости сдѣлавшагося скромнымъ чиновникомъ, живетъ дѣвушка-чудное созданіе, съ оригинальной душой, одаренное всѣми лучшими дарами неба: умомъ, красотой, здоровьемъ, энергіей и, наконецъ, самое главное прекраснымъ талантомъ. Чиновникъ ходитъ на службу и въ свободные часы, согнувши спину, строчитъ переводы. Жена его бѣгаетъ по урокамъ, и оба они вмѣстѣ зарабатываютъ именно столько, чтобы оплачивать жалкое мѣщанское существованіе. Тѣсныя комнаты, рыночная безвкусная обстановка, экономный обѣдъ, въ пятый разъ перешитыя платья. Живетъ дѣвушка въ двухъ комнатахъ и задыхается, потому что душа ея полна могучихъ силъ, и эти силы неудержимо влекутъ ее на широкій просторъ жизни. Молодость, красота, талантъ даютъ ей право на все; но это право идеальное, а для жизни надо завоевать еще особое право, а воевать-то она не умѣетъ. И вотъ она ведетъ ежедневно мелочную, жалкую борьбу. Она поступаетъ въ театръ, созданный не для нея, и потому ей приходится довольствоваться въ немъ второй ролью. Въ этомъ театрѣ ей платятъ маленькое жалованье, котораго ей едва хватаетъ на башмаки. Сколько священнаго огня тратитъ она на негодованіе противъ