No 48. 

1904 

НИВА 

же дурой. Хотите невинность передо мной разыграть? Фю-фю, стара штука! 

Марьяна оглянулась мрачно потемнѣвшими глазами, и завидя тутъ же близко пуговку электрическаго звонка, нажала ее. Потомъ той же рукой схватила со стола тяжелую стальную подкову и подняла ее надъ головой. 

Если вы сію минуту не выпустите меня, то я васъ ударю!-произнесла она такимъ тономъ, что рука Ставушинскаго, давившая ея пальцы, тотчасъ разжалась. 

Въ дверяхъ показался слуга. 

Проводи барышню,-приказалъ ему инженеръ, стараясь вложить въ свой голосъ нѣчто презрительное. Честь имѣю кланяться. А вашему глупому Дылдѣ еще влетитъ отъ меня. 

Марьяна вышла, блѣдная и взбѣшенная. Уже на улицѣ, она припомнила послѣднія слова Ставушинскаго и догадалась, что именованіе Дылды относится къ Никодиму Стригульскому. Раньше она никогда не слыхала, чтобъ его такъ называли. Это показалось ей забавнымъ, и нѣсколько минутъ на ея разстроенномъ лицѣ лежала словно насильно вызванная улыбка. 

«А вѣдь онъ Дылда. Это хорошо»,-думалось ей. 

Но когда Стригульскій зашелъ передъ обѣдомъ въ Кирочную, все раздраженіе, вызванное утреннимъ приключеніемъ, снова вспыхнуло въ ней. Сначала, впрочемъ, она думала ничего не разсказывать; но Дылда такъ волновался и томился, замѣтивъ ея возбужденное состояніе, что она не удержалась и передала ему всѣ подробности сцены въ кабинетѣ Ставушинскаго. 

Дылда покраснѣлъ, потомъ поблѣднѣлъ: у него захватывало дыханіе. На этотъ разъ онъ не разразился жестокими словами, а напротивъ, сдѣлался чрезвычайно тихъ и молчаливъ; только нижняя губа у него замѣтно тряслась, и по лицу, какъ-будто, пробѣгала судорога. 

- Онъ долженъ извиниться передъ вами,- сказалъ онъ. 

Очень мнѣ нужно!-возразила Марьяна.-Да онъ и не подумаетъ это сдѣлать. 

- Надо заставить. 

- Кто же заставитъ? 

Дылда не отвѣтилъ, только опять поблѣднѣлъ. 

V. 

Утромъ, на другой день, Никодимъ Петровичъ отправился къ Ставушинскому и, войдя въ кабинетъ, вдругъ почувствовалъ, что и фигура самого инженера, протянувшаго ему руку изъ-за письменнаго стола, и всякая мельчайшая подробность обстановки, вызываютъ въ немъ неодолимую злобу. Онъ оперся обѣими руками о столъ и перегнулся черезъ него всѣмъ своимъ длиннымъ туловищемъ. 

- Я по поводу вчерашняго...-объявилъ онъ, близко уставясь прямо въ лицо Ставушинскому угрожающими глазами. 

Какого вчерашняго? Что такое вчера было?-удивился инженеръ. 

Не понимаете? Не помните? А ваше гнусное обращеніе съ Марьяной Владиміровной? пояснилъ Дылда. 

Ставушинскій, дѣйствительно, только теперь припомнилъ это незначительное на его взглядъ обстоятельство. Злое лицо Дылды смутило его. Онъ вспыхнулъ и откинулся на спинку кресла. 

- Ахъ, вотъ что!-произнесъ онъ, стараясь придать себѣ беззаботный видъ.- Вы что же это, являетесь въ качествѣ рыцаря невинности, что ли? Желаете потребовать отъ меня объясненій? 

- Да-съ, желаю!-подтвердилъ Дылда. 

Съ удовольствіемъ, съ удовольствіемъ,-согласился почти шутливо инженеръ.- Только, что же я вамъ объясню? Дѣло понятно само собою. Какъ вамъ извѣстно, у хорошенькихъ барышенъ не написано на лицѣ, какія онѣ на этотъ счетъ. Поэтому ошибки весьма возможны. Кто не попадалъ въ глупое положеніе? Развѣ тотъ, кто 

1904 

947 

никогда не ухаживалъ. Вы скажете, что я долженъ извиниться? Такъ вѣдь я готовъ, какъ нельзя болѣе готовъ. Терпѣть не могу оставлять послѣ себя дурное впечатлѣніе. 

Дылда былъ немножко сбитъ съ толку шутливосамоувѣреннымъ тономъ Ставушинскаго. Ему было бы удобнѣе, если бы инженеръ отнесся къ нему рѣзко и враждебно. 

- Нѣтъ-съ, увертываться я вамъ не позволю. Вы должны сознаться въ крайней непристойности вашего поступка,-сказалъ онъ. 

- Голубчикъ, да вѣдь въ этомъ я уже давно самъ себѣ созлался,—отвѣтилъ, окончательно овладѣвая собою, Ставушинскій.-Вѣдь это же всегда такъ бываетъ: когда женщина выдержала испытаніе, то сейчасъ беретъ раскаяніе. Сейчасъ дѣлается совѣстно, что не понялъ ее съ перваго взгляда. Самъ виноватъ, разумѣется. 

Дылда оглянулся. Взглядъ его упалъ на уголокъ кабинета, гдѣ за низенькимъ столикомъ стоялъ обитый сафьяномъ диванъ. Онъ догадался, что именно здѣсь и разыгралась вчерашняя сцена. И именно видъ этого дивана вызвалъ въ немъ новую злобу. Кровь прилила ему къ лицу. Но онъ, все-таки, какъ-будто не зналъ, что и какъ онъ долженъ сдѣлать. 

- Значитъ, вы признаете, что поступили какъ... негодяй?-произнесъ онъ съ легкой хрипотой въ голосѣ.– Вы должны признать это письменно, въ письмѣ къ Марьянs Владиміровнѣ, и просить у нея прощенія. 

Ставушинскій нахмурился. Онъ начиналъ находить, что эта долговязая дылда слишкомъ много позволяетъ себѣ. 

-- Мой милый, въ наше время эти дѣла не дѣлаются такимъ образомъ, — сказалъ онъ. — На подобныя извиненія смотрятъ, какъ на простую формальность. Вашей дѣвицѣ будеть пріятно, что предъ нею извиняются. Это значитъ, что она имѣла дѣло съ порядочнымъ человѣкомъ. Зачѣмь же тутъ всякія жалкія слова? Если я соглашаюсь написать ей пару строкъ, то только потому, что мнѣ нравится доставить удовольствіе хорошенькой женщинѣ. 

Дылда былъ совсѣмъ сбитъ съ толку. Онъ чувствовалъ, что почва, на которой онъ хотѣлъ удержаться, ускользаетъ у него изъ-подъ ногъ. И для него было совершенно неясно, какъ и что онъ могъ сдѣлать, не прибѣгая къ такимъ крайностямъ, которыхъ не одобрила бы Марьяна. Поэтому онъ только сказалъ съ большимъ волненіемъ: 

- На такія условія я не согласенъ. Нѣтъ-съ, не могу согласиться, и не желаю! 

Ставушинскій положилъ перо, за которое взялся-было. - Вы не согласны, очень мило!- произнесъ онъ предварительно. — Однако, позвольте васъ спросить, въ качествѣ кого вы въ этомъ случаѣ дѣйствуете? Вы близкій родственникъ этой дѣвицы? 

- Я дѣйствую въ качествѣ мужчины, обязаннаго заступиться за женщину, которую оскорбляютъ,- отвѣтилъ Дылда. 

-- Такой обязанности не существуетъ; это смѣшное донь-кихотство, — возразилъ инженеръ. — Или, можетъбыть, вы... женихъ? 

Да, женихъ,- неожиданно для самого себя отвѣтилъ Дылда. 

Ставушинскій окинулъ его ироническимъ взглядомъ. А-а, поздравляю,- произнесъ онъ.- Въ такомъ случаѣ, я такъ и напишу: «Уступая желанію вашего жениха...» 

И онъ опять взялся за перо. Дылда вспыхнулъ до корней волосъ. 

- Нѣтъ, этого нельзя. Это Богъ знаетъ, что такое! Вы не смѣете такъ писать...-почти вскричалъ онъ въ смущеніи. 

Инженеръ со смѣхомъ откинулся на спинку кресла.