No 3. 

1905 

НИВА 

ловя ея слова, вдумываясь въ нихъ, стараясь понять ихъ тайный смыслъ. 

А сердце менестреля, обращенное силою мага въ призракъ, тихо пѣло ему свою пѣсню: 

Не тоскуй, не смущай свою душу мечтой Не зови возвращенья весны, Не буди въ своей нѣжной душѣ молодой Невозвратныя грезы и сны. 

Счастье наше-не счастье горячей крови. Не безумныхъ объятій часы, Счастье наше-въ возвышенной, чистой любви, Въ отысканьи духовной красы. 

Будь же счастлива! Рыцарь твой любитъ тебя. Безпріютный, какъ птица, поэтъ 

1905 

45 

- Пусть онъ споетъ намъ послѣднюю пѣсню, ту, что пѣлъ, уходя, произнесъ рыцарь, едва владѣя собою. 

- Силы мои слабѣютъ,- отвѣтилъ магъ:- не знаю, удастся ли мнѣ это. 

Онъ сдѣлалъ движеніе, стараясь произнести заклинаніе, но слова съ трудомъ вырвались изъ его горла. Говори же, говори,-властно шепталъ ему рыцарь. 

Вторя заклинанію мага, голосъ призрака запѣлъ новую пѣсню: 

Не жди отрадъ въ безумной страсти Въ ней только грѣхъ! 

Она лишь краткій призракъ части Земныхъ утѣхъ. 

Война. Картина Ф. Штука, авт. «Нивы». 

Вдаль уходитъ, мечты въ своемъ сердцѣ губя Безъ надежды на нѣжный привѣтъ. 

Онъ чужой для тебя... Не должна ты любить Его, страстью безумной горя, Призванъ онъ, чтобъ твой духъ ото сна пробудить И сказать, что настанетъ заря. 

Та заря намъ заблещетъ надъ міромъ, когда Мы съ тобою отъ жизни уйдемъ, И на небѣ мы души свои навсегда Въ одномъ вѣчномъ блаженствѣ сольемъ. 

А теперь далека наша счастья пора! Мы должны заслужить себѣ рай... Отдана ты другому... Ты мнѣ лишь-сестра! Какъ сестрѣ, говорю я: «Прощай». 

Пѣснь замолкла, и блѣдный рыцарь, судорожно сжимая руку мага, едва не упалъ отъ волненія. Магъ молчалъ. Призракъ блѣднѣлъ: неподвижныя очи его потускнѣли, и взглядъ принялъ выраженіе страданья. 

Въ забвеньи вѣчномъ сновъ напрасныхъ 

Свой рай ищи, 

На жизнь,-полна мечтаній страстныхъ,Ты не ропщи. 

Любовь и долгъ, стремленье къ свѣту 

Въ себѣ развей, 

И горечь ты прости поэту 

Слезы твоей. 

Уходитъ онъ путемъ тернистымъ 

Въ далекій край. 

Въ немъ сердце полно чувствомъ чистымъ. Прости... Прощай!.. 

Послѣднія слова едва-едва донеслись уже до слуха рыцаря. Блѣдный, внѣ себя, бросился онъ, полный отчаянія, къ призраку, но его уже не было... Туманъ въ комнатѣ разсѣялся, и передъ глазами рыцаря, въ котлѣ на треножникѣ лежала небольшая кучка золы... 

Это было все, что осталось отъ сердца поэта.