62
1905
НИВА
Навстрѣчу жизни.
Романъ В. А. Тихонова.
(Продолженіе).
Тяжело топая босыми, толстыми ногами, въ комнату вошла пожилая, грузная баба. Увидѣвъ гостя, она сначала ему низко поклонилась, а потомъ, повернувшись къ доктору, спросила добродушнымъ голосомъ:
- Чаво вамъ?
- Василисища! Дай кваску!-попросилъ тотъ.
Опять кваску? Обопьетесь, смотрите.
- Ну, ну, не разсуждай, чудище!-проворчалъ докторъ.
Василиса вышла.
А докторъ опять навзничь растянулся на своемъ диванѣ.
- Шесть дней пили съ утра до ночи и съ ночи до утра!-съ разстановкой заговорилъ онъ.-Чортъ знаетъ, какъ еще сердце выдерживаетъ! Охъ, и расплачусь же я за это подъ старость!
- А зачѣмъ вы такъ пьете, когда знаете, что это вамъ вредно? Вѣдь, вотъ вы сами докторъ и человѣкъ умный,-разсудительно заговорилъ Константинъ Федоровичъ.-Сами хорошо знаете, какъ губительно дѣйствуетъ пьянство на здоровье. И человѣкъ вы не безхарактерный, стало-быть, держаться бы могли. Эхъ! Юрій Андреевичъ! Всѣ-то мы васъ здѣсь такъ любимъ и въ знанія ваши вѣримъ, и жалѣемъ васъ!.. Родной! Голубчикъ! Воздержитесь вы отъ этой слабости! Пожалѣйте вы себя, право, пожалѣйте!
Послѣднія слова Константинъ Федоровичъ проговорилъ почти нѣжно.
- Вы кончили?-спросилъ Лыкошинъ.
- Да, кончилъ, голубчикъ!-вздохнулъ Воротниковъ.
- Ну, а какъ здоровье вашей матушки?
- Благодарю васъ, ничего, она здорова.
Въ такомъ случаѣ вы напрасно ко мнѣ обращались. Ваша болѣзнь не по моей спеціальности: вамъ нужно обратиться къ психіатру, то есть къ доктору по душевнымъ болѣзнямъ,-неожиданно заключилъ Лыкошинъ и повернулся лицомъ къ стѣнѣ.
Воротниковъ растерянно замигалъ глазами и нѣкоторое время не зналъ, что сказать. Онъ хотѣлъ-было даже взяться за шапку и уйти, но въ это время вошла Василиса съ кувшиномъ квасу.
Поставивъ квасъ на столъ, она укоризненно посмотрѣла на спину доктора и заговорила:
- Право, стыдно! Баринъ! Умный, благородный! А пьете, что простой мужикъ! Все себѣ нутро, поди, пережгли! Вчера, вѣдь, привезли, такъ насилу изъ тарантаса вынули! Ей-Богу, хоть бы себя пожалѣли!
Къ чорту! Къ чорту!-вдругъ заоралъ докторъ и, перевернувшись на диванѣ, даже приподнялся немного.Къ чорту! Тоже въ сумасшедшій домъ! Вотъ вмѣстѣ съ нимъ подъ ручку!
И онъ указалъ пальцемъ на Воротникова.
А Константинъ Федоровичъ размышлялъ: обидѣться ему или нѣтъ.
Но на доктора вообще никто и никогда не обижался, а въ настоящую минуту онъ находился въ исключительномъ, можно даже сказать, болѣзненномъ состояніи. И Константинъ Федоровичъ рѣшилъ не обижаться.
А Лыкошинъ въ это время, припавъ воспаленными губами прямо къ кувшину, жадно тянулъ изъ него холодный квасъ.
Напившись, онъ отеръ носовымъ платкомъ усы и молодую бѣлокурую бородку и, почти весело взглянувъ на Воротникова, спросилъ:
- Не сердитесь?
Конечно, нѣтъ! Что-жъ на васъ сердиться!-улыбнувшись, отвѣтилъ тотъ.
1905
No 4.
- Ну, и отлично! За это я разскажу вамъ, что новаго въ губернскомъ городѣ... Хотите чаю?
- Нѣтъ, не хочу.
Ну, и отлично! Чай, вообще, глупая вещь. Такъ слушайте и мотайте себѣ на усъ. Я вамъ уже неоднократно говорилъ, что вамъ слѣдуетъ встряхнуться и испытать какое-нибудь сильное ощущеніе.
- Мало ли у меня сильныхъ ощущеній!
- Погодите! Не перебивайте,-это во-первыхъ! А вовторыхъ, никакихъ у васъ сильныхъ ощущеній нѣтъ, да и не было. Съ маменькой развѣ иногда поссоритесь! Такъ это не сильное ощущеніе, а духовная чесотка: у васъ поскребетъ на душѣ, у нея поскребетъ на душѣ! А тамъ, смотришь, и прошло. Я даже увѣренъ, что вы давно уже не плакали! Сознайтесь, вѣдь давно не плакали?
- Не помню! Вѣроятно давно. Да и зачѣмъ же плакать?-стараясь улыбаться, отвѣтилъ Воротниковъ.
- А потому,-продолжалъ докторъ:-потому что слезы въ умѣренномъ количествѣ вещь хорошая! Они душу мягчатъ! Въ умѣренномъ количествѣ, говорю. Ну-съ, а дальше, вы никогда не были влюблены!
Ну, ужъ это позвольте!-заикнулся-было Константинъ Федоровичъ.
- Нѣтъ, ужъ это вы позвольте!-круто перебилъ его Лыкошинъ.-Я васъ не первый день знаю-съ! И не даромъ же вы меня одно время званіемъ своего конфидента удостоили. Влюблены вы, сударь мой, никогда не были-съ! Жениться вы, дѣйствительно, нѣсколько разъ собирались. И хорошо дѣлали, что собирались, потому что жениться вамъ, по вашей натурѣ и міровоззрѣнію, непремѣнно слѣдуетъ! Да къ тому же у васъ для этого и мошна хорошая, да и опять же въ разсужденіи маменьки и ея узурпаторскихъ наклонностей... Да-съ! Жениться вы, дѣйствительно, хотѣли и хотите, но влюблены не были и вы даже не знаете, что значитъ быть влюбленнымъ.
- Ну, ужъ будто и не знаю?-улыбнулся Воротниковъ.
- Безъ всякихъ «будто», прямо-таки не знаете.
- А вы-знаете?
- Я-то знаю! Охъ, какъ я это знаю!-и докторъ даже вздохнулъ при этихъ словахъ.-Ну-съ,-продолжалъ онъ:-стало-быть, вамъ влюбиться надо, а потому собирайте валъ чемоданъ и поѣзжайте въ губернскій городъ. Тамъ вы влюбитесь; ну, а въ другомъ мѣстѣ гдѣнибудь и женитесь.
То-есть я васъ не понимаю! Тамъ влюблюсь, а въ другомъ мѣстѣ женюсь! Зачѣмъ же я влюблюсь?.. Если влюблюсь, стало-быть и женюсь!—говорилъ Воротниковъ. - Те-те-те! Очень ужъ вы прытки стали! Побѣдитель какой!-разсмѣялся докторъ.-Говорю вамъ, тамъ только влюбитесь, а замужъ тамъ за васъ не пойдутъ!
- Такъ для чего-жъ тогда влюбляться?
-- А для того, чтобы душу вывернуть наизнанку, а то очень ужъ она у васъ съ наружной-то стороны закорузла, перестала воспринимать. Понимаете?
- Нѣтъ, не понимаю.
-- Ну, и такъ сойдетъ! И безъ пониманія хорошо. Только моего совѣта послушайтесь! Поѣзжайте и влюбитесь, потому что пока вы не влюбитесь, никогда не женитесь.
- Да вотъ вы-то сами же говорите, что отлично знаете, что значитъ быть влюбленнымъ, а до сихъ поръ тоже не женитесь,-сказалъ Воротниковъ.
- Ну, голубчикъ! Вы меня съ собой не сравнивайте! Мы съ вами на разныхъ дрождяхъ замѣшаны... Такъ ѣдете въ губернскій городъ?