182
1905
НИВА
кіе? и что за невѣста? Повѣрите ли, просто голову потеряла!
Вотъ въ чемъ дѣло, того...-забурчалъ маіоръ:съѣздить надо... разузнать... разнюхать...
Да какъ же я поѣду-то теперь, когда полевыя работы въ самомъ разгарѣ!
- Нѣтъ, зачѣмъ вамъ ѣхать!.. Вамъ нельзя... Другой съѣздитъ... толковый человѣкъ... серьезный... чтобъ умно... главная причина, безъ огласки...
Маіоръ уже догадался, зачѣмъ приглашали сюда Чибисова и норовилъ ему подставить ножку.
- Да кто же другой-то?-съ дѣланнымъ простодушіемъ спросила Нина Сергѣевна.
Я бы съѣздилъ... съ удовольствіемъ... одна сухотавотъ если бы...
Что «если бы»?
- Да вотъ... главная причина... огородъ у меня... арендую... горохъ... мальчишки... подрѣзать... присмотрѣть... Вотъ въ чемъ дѣло, того... Если бы вы своего огородника... на нѣсколько дней, пока въ отлучкѣ... присмотрѣть...
- Что-жъ, Егоръ Капитоновичъ, я своего огородника съ удовольствіемъ отпущу присмотрѣть за вашимъ дѣломъ. У меня теперь и подручный управится, если-бъ вы только взяли на себя любезность съѣздить,-сдалась Нина Сергѣевна.
А Курманаеву только этого и нужно было. Онъ сразу повеселѣлъ, быстро всталъ съ мѣста и заговорилъ уже гораздо связнѣе.
Ну, вотъ и отлично! Ну, вотъ и отлично! Завтра же и поѣду! Рано утромъ выѣду, а съ вечернимъ пароходомъ по Волгѣ. Гостиница «Римъ». Знаю. А огородника нельзя ли мнѣ сегодня же съ собой захватить. Дѣло большое. Аренда, знаете! Рискъ. Опасаюсь.
И черезъ полчаса Курманаевъ ѣхалъ уже въ своей бричкѣ домой, увозя съ собою воротниковскаго огородника.
Нина Сергѣевна смутно чувствовала, что она заварила какую-то кашу, но что изъ этой каши выйдетъ, она и предположить не могла.
А передъ вечеромъ къ ней новый гость заѣхалъ. Это былъ Николай Васильевичъ Тополевъ.
Пріѣхалъ онъ, собственно, не къ ней, а къ Константину Федоровичу и, узнавъ, что тотъ вотъ уже около недѣли уѣхалъ въ губернскій городъ, былъ не мало изумленъ этимъ.
- А я, знаете, завтра рано утромъ самъ туда ѣду, такъ вотъ и заѣхалъ спросить, не будетъ ли отъ васъ или отъ Кости какихъ-нибудь порученій,-объяснялъ онъ причину своего пріѣзда.
Нина Сергѣевна не вытерпѣла, расплакалась и сообщила ему о своемъ горѣ.
- Николай Васильевичъ! Вѣдь, вы его другъ! Съ самыхъ дѣтскихъ лѣтъ-другъ!-говорила она сквозь слезы.-Поѣзжайте, голубчикъ! Присмотрите тамъ за нимъ! Спасите его! Вѣдь, онъ, знаете, какой у меня неопытный! Долго ли до фальшиваго шага! А вѣдь сдѣлаешь, ужъ не поправишь!
Хорошо! Хорошо, Нина Сергѣевна!-успокаивалъ Тополевъ.-Будьте увѣрены, до фальшиваго шага я его не допущу!
- На васъ вся и надежда! Васъ только одного развѣ и послушаетъ! Подумайте только! На купеческой дочери! Развѣ мало у насъ здѣсь своихъ дворяночекъ?- заключила она свою просьбу и затѣмъ, вытеревъ глаза, спросила:-А сами-то вы, батюшка, зачѣмъ въ губернскій городъ ѣдете?
Да кое-какое дѣльце есть. А, главное, женину кузину встрѣтить. Она къ намъ гостить пріѣзжаетъ,-сказалъ Тополевъ, усаживаясь уже въ коляску.
«Женину кузину? Женину кузину?-повторяла Нина Сергѣевна про себя, глядя вслѣдъ удалявшемуся эки
1905
No 10.
пажу.-Гостить сюда ѣдетъ! Говорили-хорошенькая, и съ характеромъ».
И вдругъ сердце ея заныло пуще прежняго.
А на другой день вечеромъ, на маленькой пристани, приткнувшейся къ крутому берегу Волги, сразу съѣхалось четыре потылинца. Былъ тутъ и жизнерадостный Павелъ Ивановичъ Чибисовъ, сопровождаемый цѣлымъ штатомъ мужской и женской прислуги; былъ тутъ и угрюмый Егоръ Капитоновичъ Курманаевъ, съ ненавистью посматривавшій на своего «пузатаго» соперника, и элегантный Николай Васильевичъ Тополевъ, для потѣхи старавшійся стравить двухъ конкурентовъ. А передъ самымъ отходомъ парохода, подъѣхалъ докторъ Юрій Андреевичъ Лыкошинъ, блѣдный, больной, то и дѣло кашлявшій, но съ какимъ-то лихорадочно-возбужденнымъ лицомъ и съ ярко горѣвшими глазами.
Наскоро поздоровавшись со своими знакомыми, онъ прошелъ въ рубку готоваго отчалить парохода и въ сотый разъ принялся перечитывать письмо, полученное имъ отъ Никеши Слюзина.
XXII.
Для Константина Федоровича наступилъ критическій моментъ: нужно было дѣлать предложеніе, а какъ? Не слишкомъ ли и въ самомъ дѣлѣ скоро? Не разсмѣется ли Людмила надъ его скороспѣлой любовью?
Въ тотъ день, когда онъ завтракалъ съ Полтининымъ и получилъ отъ него предварительное согласіе, онъ Людмилы не видалъ. Прямо послѣ завтрака онъ поѣхалъ къ себѣ въ гостиницу спать, и спалъ до вечера. А потомъ до поздней ночи гулялъ одинъ по бульвару и все обдумывалъ, и чѣмъ больше обдумывалъ, тѣмъ жутче ему становилось. Одна мысль: «а вдругъ откажетъ?»—заставляла его содрогаться. Онъ ужъ теперь ясно сознавалъ, что влюбленъ въ Людмилу по уши и жить безъ нея не можетъ.
«И такъ скоро! Такъ скоро!»-повторялъ онъ мысленно слова, которыя Людмила ему можетъ сказать при объясненіи.
На слѣдующій день онъ получилъ отъ Полтинина лаконическую записку:
«Нынче вечеромъ милости просимъ къ намъ въ ложу».
«Ну, вотъ тутъ-то я ей все и скажу»,-подумалъ онъ, рѣшивъ непремѣнно идти въ театръ.
Но до вечера было много времени, и онъ не зналъ, какъ убить его. Пошелъ гулять по бульвару, но одному было уже скучно.
«Хоть бы Юнашова встрѣтить!»-думалъ онъ, тоскливо посматривая по сторонамъ.
Но и того, какъ на зло, не было. А на обратномъ пути, у салаго подъѣзда гостиницы, онъ встрѣтился со старикомъ Слюзинымъ, хотѣлъ-было увильнуть отъ него, да не удалось. Иванъ Никифоровичъ такъ и вцѣпился въ Воротникова.
Долго ли еще здѣсь прогостите-то?-закричалъ онъ, хватая за руки Константина Федоровича.
- Не знаю. Какъ дѣла,-неопредѣленно отвѣтилъ Воротниковъ.
- А какія дѣла-то?
«А, чортъ!»—чуть не вслухъ выругался Воротниковъ и ничего не отвѣтилъ.
- А у меня-то! У меня-то сухота какая! Никешкато мой! Артачится! «Я, говоритъ, тятенька, о женитьбѣ и въ помыслахъ не имѣю». А ужъ его тамъ такъ принимаютъ! такъ принимаютъ! Ублажаютъ, одно слово! Вчера Людмила Ларіоновна обѣдать его къ себѣ пригласила, а сегодня, слышь, вечеромъ въ ложу къ себѣ въ театръ позвали. А онъ, какъ пентюхъ-ни тпру, ни ну! Ну, да я такъ мекаю, присмотрится да разогрѣется. Такъ, что ли, а?
И выпустивъ изъ рукъ лацканъ пальто Воротникова, Слюзинъ отскочилъ назадъ и весело захихикалъ.