No 13.
1905
НИВА
зачѣмъ ты въ Малые Воротники уѣзжаешь? Здѣсь у васъ и хозяйство значительно больше, и дѣло важнѣе, а въ Малыхъ-то и Купріяновъ хорошо справляется.
Силъ набраться ѣду! Въ рѣшимости своей утвердиться!-отвѣтилъ Воротниковъ.
Ну, когда такъ, давай тебѣ Богъ! Поѣзжай! Но теперь ты отъ насъ дальше будешь!
- Ну, что за дальше! Всего двадцать пять верстъ!
- Такъ не забывай ты насъ! Заглядывай!
- Видишь, не забываю.
Его накормили обѣдомъ и проводили. Лидія Александровна была съ нимъ очень мила, но смотрѣла на него съ какимъ-то сожалѣніемъ, словно Константинъ Федоровичъ чѣмъ-нибудь боленъ былъ. Ольга Сергѣевна на этотъ разъ была неразговорчива, но она все время какъ-то особенно пристально всматривалась въ Воротникова.
И когда Николай Васильевичъ, послѣ его отъѣзда, сказалъ дамамъ, что Костя, въ сущности, очень хорошій человѣкъ и даже съ добрымъ сердцемъ, но только маменькинъ гнетъ искалѣчилъ его, Ольга Сергѣевна, подумавъ немного, проговорила:
Мнѣ кажется, что такіе люди, какъ онъ, на полной свободѣ существовать не могутъ. Но только рука, правящая имъ, должна быть мягка и любяща.
Николай Васильевичъ послѣ этого взглянулъ на нее и подумалъ:
«А вотъ, кажется, твои бархатныя лапки какъ нельзя болѣе подходящи для этого».
Пріѣхавъ въ Малые Воротники, Константинъ Федоровичъ сейчасъ же принялся за работу. Обревизовавъ все дѣло, онъ почти вполнѣ остался доволенъ своимъ управляющимъ Купріяновымъ, старикомъ изъ до-тла разорившихся дворянъ. Но кое-какія упущенія онъ, всетаки, нашелъ. На нихъ-то вотъ и налегъ онъ.
Но прошло три-четыре дня, и все вошло въ свою колею, и Константину Федоровичу не оставалось больше уже никакого дѣла. Возвращаться же въ Большіе Воротники ему все еще не хотѣлось. Ему казалось, что онъ не успѣлъ выработать полнаго плана борьбы съ маменькинымъ режимомъ, и, вмѣсто Большихъ Воротниковъ, поѣхалъ въ Пайну.
- А знаешь, Костя, у насъ новость!-были первыя слова, которыми встрѣтилъ его Николай Васильевичъ.Маменька твоя къ намъ съ визитомъ пріѣзжала.
- Да ну?-удивился Константинъ Федоровичъ.
- Да, да! Еще какъ передъ моей женой извинялась, что такъ долго не отвѣчала ей на ея визитъ!
- Ну, ну! Разсказывай, разсказывай!-торопилъ его Воротниковъ.
- Ну, а дальше, конечно, Ольгой Сергѣевной занялась. И потѣха, право, съ мѣста же нашептала ей разныхъ небылицъ про тебя! И главное то, что ты боленъ, боленъ какимъ-то затаеннымъ и неизлѣчимымъ недугомъ. Но Ольга была хорошо предупреждена нами и, конечно, только слушала, да на усъ мотала.
- Старая исторія!-улыбнулся Воротниковъ и пошелъ къ дамамъ.
Въ этотъ пріѣздъ ему удалось долго и съ глазу на глазъ поговорить съ Каменской. Они вдвоемъ гуляли по парку, и Константинъ Федоровичъ, въ приливѣ какойто мало свойственной ему откровенности, разсказалъ Ольгѣ всю свою жизнь, всѣ свои муки, весь свой душевный разладъ. И былъ до глубины души растроганъ той чуткой отзывчивостью, съ которой она выслушала его исповѣдь.
И когда они вернулись домой, Воротниковъ уже влюбленными глазами смотрѣлъ на эту дѣвушку.
За обѣдомъ зашелъ разговоръ о тѣхъ реформахъ, которыя Костя имѣлъ въ виду произвести въ своихъ имѣніяхъ.
Николай Васильевичъ дѣлалъ по этому поводу раз
1905
243
ные, болѣе или менѣе грандіозные проекты, но отъ всѣхъ нихъ отзывало какимъ-то мечтательнымъ легкомысліемъ, и Воротниковъ былъ даже недоволенъ, что завелъ этотъ разговоръ.
Но вотъ Ольга Сергѣевна, наслушавшись достаточно разглагольствованій beau-frereа, посмотрѣла своими большими глазами на Воротникова и тихо, но твердо сказала:
- Эхъ, Константинъ Федоровичъ! Сѣйте-ка вы рожь, а васильки ужъ сами вырастутъ.
Святыя слова! почти восторженно проговорилъ Воротниковъ.
- Не знаю, чьи они, но ихъ любилъ повторять мой покойный отецъ,—заключила Ольга Сергѣевна.
Изъ Лайны Константинъ Федоровичъ уѣхалъ какимъто растроганнымъ. Тихая грусть была у него на сердцѣ: такь не хотѣлось ему разставаться съ этой милой, симпатичной дѣвушкой.
А вернувшись къ себѣ, въ Малые Воротники, онъ почувствовалъ какую-то необычайную пустоту вокругъ. Дѣлать ему было нечего, да ему и не хотѣлось ничего дѣлать, руки опускались, томилась душа.
Сидѣть въ Малыхъ Воротникахъ ему положительно было не зачѣмъ, но и уѣхать отсюда, вернуться къ маменькѣ-онъ, не рѣшивъ ничего, не могъ.
И вотъ, на третій день, онъ вдругъ написалъ письмо Николаю Васильевичу Тополеву, умоляя того пріѣхать къ нему по очень важному дѣлу. И послалъ это письмо съ верховымъ нарочнымъ.
Тополевъ пріѣхалъ въ тотъ же день къ вечеру.
Коля!-сказалъ ему Воротниковъ.-Ты, вѣдь, любишь меня?
- Ну, люблю,-отвѣтилъ Тополевъ.
- Такъ помоги же мнѣ! Я хочу жениться на кузинѣ твоей жены, на Ольгѣ Сергѣевнѣ Каменской—помоги мнѣ!
Николай Васильевичъ расхохотался.
- Такъ чего-жъ тутъ помогать? Пріѣзжай, да дѣлай предложеніе,-сказалъ онъ.
- Да выйдетъ ли она за меня?
- А ужъ этого я не знаю.
- Такъ вотъ, я и прошу тебя: разузнай, поговори, посовѣтуй! И потомъ дай знать мнѣ.
Видишь ли,-заговорилъ Николай Васильевичъ,она дѣвушка очень умная, на жизнь смотритъ просто, безъ фантазій. Въ ней много практичности. Кромѣ того, она бѣдна, кромѣ того, ты ей симпатиченъ, кромѣ того, какъ бы это тебѣ сказать... на бракъ она смотритъ... ну, какъ бы тебѣ это сказать... ну, вотъ, въ родѣ того, что «сѣйте рожь, а васильки сами вырастутъ!» Однимъ словомъ-взвѣсьте шансы, а любовь и послѣ придетъ. Для тебя она, конечно, жена... кладъ. Только, вотъ, какъ маменька?! Не испугается ли она ее?
Николай! Скажи Ольгѣ Сергѣевнѣ, что для меня жена будетъ дороже матери,—твердо выговорилъ Воротниковъ.
По Писанію, значитъ: «Оставь отца своего и мать свою и прилѣпися къ женѣ своей?» Что-жъ, одобряю! Только хватитъ ли силъ у тебя на противодѣйствія?
- У одного-нѣтъ! Но вмѣстѣ съ ней на все хватитъ,-увѣренно сказалъ Константинъ Федоровичъ.
- Да, пожалуй! У Оленьки, знаешь, характеръ-то стальной, гнется, да не ломится.
- Мнѣ такую и нужно.
- Вѣрно,-согласился Николай Васильевичъ.
Тополевъ уѣхалъ на другое утро, а черезъ сутки изъ Пайны прискакалъ нарочный съ лаконической запиской.
«Пріѣзжай. Она-согласна».
XXXI.
Съ замираніемъ сердца ѣхалъ теперь въ Пайпу Константинъ Федоровичъ. Онъ вѣрилъ и не вѣрилъ своему счастью.
«Вѣдь это полное обновленіе жизни,-думалъ онъ.И какое хорошее, славное обновленіе! Рука объ руку съ этой дѣвушкой я человѣкомъ стану!»