302 

1905 

НИВА 

доложили, что сейчасъ только вернулся Ларіонъ Семеновичъ. 

Она пошла къ отцу. 

- Ну, какъ болящій?-спросилъ тотъ ее. 

- Спасенъ! А вмѣстѣ съ нимъ, отецъ, спасена и я! Отецъ расчувствовался и, нѣжно обнявъ, прижалъ ее къ груди. 

- Ну, что же, ну, что же! Давай вамъ Богъ! Давай вамъ Богъ!-покорно проговорилъ онъ. 

- Ты усталъ, отецъ? 

-- Нѣтъ, ничего. Я на обратномъ пути, на пароходѣ хорошо выспался. Привычное дѣло, вѣдь, намъ не спатьто! Вотъ чайку бы теперь напиться-хорошо! 

Черезъ полчаса отецъ и дочь вдвоемъ сидѣли на верандѣ за чайнымъ столикомъ. 

- А и всѣ-то мои дѣла, всѣ-то мои безпокойства сущими пустяками оказались!-разсказывалъ Ларіонъ Семеновичъ.-Баржа, дѣйствительно, пострадала малость, ну, а зато зерно совсѣмъ высушимъ. Я ужъ тамъ самъ распорядился просушкой. У парохода тоже поврежденіе пустяшное; а про Кузьмичова-чистый вздоръ наврали: не только онъ не запьянствовалъ, да не закартежничалъ, а наоборотъ того, мнѣ большое новое дѣло устроилъ, да еще какое дѣло-то! Просто пальчики облизать можно! Правда, съ нужными людьми покутилъ онъ тамъ малость, да, вѣдь, съ нужными людьми! Да изъ-за этого-то мнѣ самое это дѣло и обладилъ! Эхъ, всѣмъ намъ съ нужными людьми кутить приходится! Да! А Кузьмичову я награду выдамъ! Даже хочу ему отъ этого дѣла процентъ отчислить! Молодчина онъ у меня! Ну, а ты какъ тутъ? Рада, поди! 

Людмила молча улыбалась. 

По дорогѣ въ монастырѣ молебны заказалъ о здравіи Юрія Андреевича,-не утерпѣлъ, сообщилъ онъ, но сейчасъ же прибавилъ:-ну, да вѣдь вамъ что! Вы, вѣдь, невѣрующіе, поди! 

Но Людмила взяла руку отца и горячо поцѣловала. - Спасибо, папа! Я и сама всю ночь молилась!сказала она, глядя ему въ глаза. 

- О-о? Вотъ это хорошо! Вотъ это похвально, доченька! Бога-то забывать не слѣдуетъ! Безъ Бога, братъ, не до порога! По ученому, можетъ-быть, тамъ такъ и сякъ выходитъ, ну, а только и ученые, которые до большой мудрости дошли, тѣ, небось, тоже къ Богу вернулись. Безъ Бога-то, братъ, и порадоваться нечему: все, вѣдь, красота Божья! Пароходы-то, вотъ, люди сочинили, а Волгу-Господь создалъ, такъ мы, небось, не съ Волги на пароходы любуемся, а съ пароходовъ на Волгу. Такъ ли я говорю? 

Людмила ничего не отвѣтила. Лицо ея было серьезно, и она, видимо, что-то обдумывала, словно что-то важное собираясь сказать отцу. 

Ларіонъ Семеновичъ замѣтилъ это и тоже замолчалъ. Папа!-сказала, наконецъ, она и опять остановилась, какъ бы подбирая слова.-Папа!-начала она снова.-Мы очень богаты? 

Какъ тебѣ сказать? Конечно, это относительно,нѣсколько заминаясь, проговорилъ Ларіонъ Семеновичъ. Все, вѣдь, относительно. Смотря съ чѣмъ сравнивать. По здѣшнему мѣсту, конечно, мы очень богаты, ну, а по другимъ мѣстамъ... конечно... можно и богаче быть. 

А зачѣмъ быть еще богаче?-спросила Людмила. 

- Какъ тебѣ сказать-зачѣмъ? Богатство, оно силу даетъ, власть. Съ богатствомъ, братъ, все можно сдѣлать!.. 

Папа!-перебивая его, продолжала дочь.-Правда, что, несмотря на широкую нашу жизнь, ты не проживаешь и половины своихъ доходовъ? 

Гм!.. И третьей части не проживаемъ! самодовольно усмѣхаясь, отвѣтилъ Ларіонъ Семеновичъ. 

- Ну, а куда же эти остальныя двѣ трети дѣваются? - Куда? Къ капиталу прилагаемъ. Капиталъ увеличивается. 

1905 

No 16. 

- Итакъ, теперь ты не проживаешь третьей части, потомъ не будешь проживать и четвертой, потомъ и восьмой... Ну, а дальше-то что-жъ? 

Ларіонъ Семеновичъ замялся. 

- Ну, а... а... дальше, вотъ твои дѣти, мои внуки, будутъ проживать. 

А если и они проживать не станутъ? 

- Что-жъ, сила расти будетъ! 

- Сила чего? 

- Сила капитала. 

- Но, вѣдь, послушай, отецъ! Капиталъ, безъ человѣка-мертвая вещь! 

- Оно конечно! 

- Ну, а теперь ты мнѣ вотъ что отвѣть: откуда весь этотъ капиталъ къ намъ пришелъ? 

- Отъ трудовъ нашихъ. Дѣдъ твой трудился, я, вотъ, тружусь, ну, вотъ и капиталъ. 

Можно подумать, что вы съ дѣдомъ сами деньги дѣлали. 

- Ну, ужъ ты сказала! Не деньги дѣлали, а торговали, наживали! 

Стало-быть, вѣдь, все-таки отъ людей деньги брали? 

- Извѣстно, что отъ людей! Не клады рыли! Разумѣется! 

- Хорошо. Ну, а много ли вы для этихъ людей сами-то сдѣлали? 

- Пустое говоришь, Людмила!-перебилъ ее Полтининъ.-Мало ли вокругъ насъ людей кормится. 

- Кормится! Только кормится! А мы, вотъ, не кормимся, а ѣдимъ, да еще какъ широко живемъ-то! А, между тѣмъ, и сами мы, и всѣ эти люди, которые во кругъ насъ кормятся,-всѣ мы вмѣстѣ не можемъ и одной трети нашихъ доходовъ проѣсть. Вотъ, вѣдь, какъ они велики-то! 

- Постой! Къ чему ты все это говоришь-то?-слегка раздражаясь, спросилъ ее отецъ. 

А вотъ къ чему,-ласково начала опять Людмила.Вижу я, чго недоволенъ, папа, ты моимъ выборомъ. Не спорь! Недоволенъ, вѣдь! 

- Что же, кривить душой не стану! Не такого себѣ я зятя ждалъ!—хмуро отвѣтилъ Ларіонъ Семеновичъ. 

- А чѣмъ же нехорошъ Юрій Андреевичъ? 

- Я и его не хаю, только не пара онъ намъ. Мнѣ надо зятя-помощника, который бы и послѣ моей смерти могъ наше дѣло продолжать... 

- Какое дѣло? 

- Т. е. какъ «какое дѣло?» Извѣстно-какое! Торговлю нашу! 

- Т. е. деньги наживать?-переспросила дочь.-Не довольно ли, отецъ? Не пора ли людямъ и спасибо сказать? Юрiй Андреевичъ тоже, вѣдь, не бездѣльникъ, тоже не сложа руки сидитъ. Вспомни-ка ты, какъ когда у васъ здѣсь недородъ да тифъ былъ, вспомни-ка, какъ онъ у васъ въ уѣздѣ работалъ! Всѣ тогда о немъ говорили, даже въ газетахъ печатали. А, вѣдь, съ какими средствами работалъ-то онъ? Съ грошовыми! А дай-ка ты ему хорошія средства въ руки, такъ онъ... 

- Да развѣ-жъ это дѣло, что онъ дѣлалъ-то? 

- Не дѣло? Такъ что же это такое?-удивленно раскрывая глаза, спросила Людмила. 

- Это- благотворительность,- отчеканилъ Ларіонъ Семеновичъ. 

Людмила на минуту застыла потомъ вдругъ вскочила съ мѣста, обвила руками голову отца и крѣпко-крѣпко его поцѣловала. 

- Папа! Милый! Что ты сказалъ?-заговорила она.Стало-быть, дѣло только то, что мы дѣлаемъ для себя? А что для людей, такъ, это... 

Благотворительность! подтвердилъ Ларіонъ Семеновичъ. 

Людмила весело засмѣялась. 

- Ну, пускай такъ! Пускай такъ! Я согласна съ