342 

1905 

НИВА 

совѣтникъ, и носилъ при шитомъ мундирѣ и бѣлыхъ панталонахъ красную ленту. 

Въ академіи онъ не ужился въ совѣтѣ. Вскорѣ онъ его оставилъ и сумѣлъ какъ-то, Богъ его вѣдаетъ, какимъ путемъ, добиться множества частныхъ заказовъ изъ разныхъ губернскихъ городовъ по росписи строящихся соборовъ. Это было въ тотъ періодъ жалкаго развитія зодчества, когда по всѣмъ городамъ стали строить скучнѣйшія церкви съ пятью луковицами на пяти барабанахъ, и увѣрять, что это византійскій стиль. Такіе соборы принято было расписывать въ «итальянскомъ стилѣ», особенно иконостасы; и вотъ къ нимъ-то и присосѣдился Андрей Ивановичъ. 

Онъ сформировалъ цѣлую «банду», какъ онъ называлъ молодыхъ копіистовъ, которымъ нечего было ѣсть, и которые усердно копировали однихъ и тѣхъ же архангеловъ, архистратиговъ, святителей, столпниковъ-словно олеографіи печатали. Слѣдилъ онъ за копіями строго, не позволялъ ни на волосъ уклоняться отъ своего оригинала и, платя имъ гроши, самъ получалъ въ годъ чистаго тысячъ сорокъ. Это позволило ему купить на Васильевскомъ островѣ три дома и не вылѣзать изъ бухарскаго халата, къ которому имѣлъ приверженность съ молодыхъ лѣтъ. Женатъ былъ какъ-то мимоходомъ. Года два побыла въ его домѣ жена, и затѣмъ-пропала. 

Женщина въ домѣ-только безпорядокъ,-говорилъ онъ.- Женщину въ домъ можно пускать только на побывку. Я даже прислуги женской не признаю. Руководить культурой призванъ мужчина. А женщина, это есть рождающій матеріалъ. 

- Однакоже, вы родились отъ женщины?- замѣчали ему. 

- Такъ что же? Я ей очень благодаренъ, и на Смоленскомъ кладбищѣ, когда ея могилу размыло, заново все отдѣлалъ-съ. 

Родственниковъ онъ не терпѣлъ, а родственницъ совсѣмъ не признавалъ, и когда къ нему обратилась дочь его племянницы съ просьбою дать сто рублей на покупку швейной машины, съ обѣщаніемъ уплатить эти деньги въ разсрочку, онъ сказалъ: 

- Кто такая? Анна? Ольги дочка? Много васъ! Какая Ольга? Я не помню Ольги. Можетъ-быть, была Ольга, но я не могу теперь ясно представить. У нея угри на лицѣ были. Эта, что ли? Я не могу всѣмъ помогать. Всѣ ходятъ, и всѣ просятъ. Я не настолько глупъ, чтобъ вѣрить всѣмъ вамъ. 

Къ Троцкому онъ относился милостивѣе, хотя просилъ объ одномъ: не ходить къ нему. 

Вѣдь ты грамотный?- говаривалъ онъ.- Ну, и напиши, коли нужно что. А то придешь,-полъ у меня паркетный, а ты, чего добраго, безъ калошъ. Написалъ письмо, принесъ, отдалъ лакею, я сейчасъ же тебѣ и отвѣтъ пришлю. Ну, въ Новый годъ, на Пасху приди. Всегда не только приму,-пять рублей дамъ,-а такъ, въ будни, пожалуйста ходи куда-нибудь въ другое мѣсто. 

Когда Троцкій, оставивъ Петра у подъѣзда, поднялся къ дядѣ и позвонилъ, ощущеніе у него было не изъ пріятныхъ: точно онъ собирался окунуться въ прорубь. Человѣкъ сказалъ: «ихъ превосходительство дома» и провелъ художника въ кабинетъ. 

Кабинетъ у Андрея Ивановича былъ большой, съ огромнымъ письменнымъ столомъ, по случаю купленнымъ на аукціонѣ; за этимъ столомъ онъ никогда ничего не писалъ, но любилъ собственноручно стирать пыль съ завитушекъ хитрой рѣзьбы, которой онъ со всѣхъ сторонъ былъ изукрашенъ. Стѣны были увѣшаны коврами и копіями съ знаменитыхъ мастеровъ, когда-то собственноручно воспроизведенными Андреемъ Ивановичемъ. Въ углу комнаты помѣщался огромный каминъ въ стилѣ возрожденія; къ нему Андрей Ивановичъ, какъ человѣкъ зябкій, чувствовалъ особое пристрастіе. И теперь, при входѣ племянника, онъ стоялъ на нѣкото

1905 

No 18. 

ромъ разстояніи отъ огня и, раздвинувъ фалды, грѣлъ свою спину. 

Зачѣмъ пожаловалъ?-не то строго, не то шутливо заговорилъ онъ, не подавая вошедшему руки, а здороваясь съ нимъ одними глазами. 

- Да вѣдь я безъ дѣла не хожу,- возразилъ племянникъ. 

Положимъ! протянулъ дядя и прибавилъ:- Ну, коли пришелъ, такъ садись. 

- Нѣтъ, я лучше стоя. 

- Ну, стой, пока ноги держатъ. 

Троцкій положилъ свою шляпу на кресло, а самъ слегка взялся за его спинку. 

- Вышелъ казусъ,-усмѣхаясь, началъ онъ.-Ко мнѣ присталъ мальчикъ. Вотъ какъ собаки на улицѣ пристаютъ. Присталъ, обнюхалъ и пошелъ за мной. 

А ты его хочешь мнѣ свалить!-закричалъ догадливый дядя.-Да что у меня: пріютъ? мѣсто для свалки мусора? ночлежный домъ? 

- Ну, вотъ,-поводя плечами, возразилъ Троцкій.Я-то вамъ хотѣлъ сдѣлать удовольствіе... 

Андрей Ивановичъ захохоталъ громкимъ дѣланымъ смѣхомъ. 

Онъ удовольствіе мнѣ хочетъ доставить! Скажите, пожалуйста! Да что ты платить мнѣ за него будешь? 

- Постойте, дядя. Онъ мальчонка шустрый, онъ вамъ будетъ полезенъ. Вы ему сдѣлаете блузу, штаны и сапоги,-весь на него расходъ,-а онъ вамъ все будетъ дѣлать, даже полы мыть. 

- Душенька моя,- заговорилъ Андрей Ивановичъ. отходя отъ камина и въ упоръ подходя къ племяннику.— Да мнѣ когда такихъ ребятъ приводятъ, такъ не токмочто съ меня на ихъ одежонку не берутъ, а еще готовы платить—только возьми. Ты думаешь, этой волчьей снѣди мало у насъ? Весь островъ кишитъ рванью! Пущу я къ себѣ уличнаго бродягу. Да онъ будетъ краски воровать да продавать, оспой или чесоткой всѣхъ заразитъ. - Куда же мнѣ его дѣвать?- нахмурясь, спросилъ Троцкій. 

- Не пропадетъ. Мальчишки народъ живучій. Много ли ему надо. Украдетъ сайку, вотъ и живъ, и сытъ. Ты, я знаю, что думаешь: какія безнравственныя вещи проповѣдуеть этотъ старый хрѣнъ. Нѣтъ-съ, это не безнравственно, что у мошенника-саечника ловко украдетъ мазура сайку. Это такъ и надо. Вотъ я въ прошломъ мѣсяцѣ присяжнымъ засѣдателемъ былъ. Зубами грызся съ купчишками и чинюшками. Стянулъ, видишь ли, какой-то пострѣленокъ паштетъ, что стоялъ на окнѣ кухни, и, натурально, слопалъ. Прокуроръ спрашиваетъ: «Что вы ложете сказать въ свое оправданіе?» А онъ говоритъ: «Я два дня былъ не жрамши». Прокуроръ не отстаетъ: «Отчего же, говоритъ, вы этотъ паштетъ предпочли куску колбасы, что лежалъ тутъ же?» — «Да пирогъ, говоритъ, былъ больше». Купчишки говорятъ: «Закатать, потому что ему страстбургскіе пироги не къ рылу». А я спрашиваю: «А небось вы-то сами колбасу бы взяли? Какъ бы не такъ! Вы тоже тянете кусъ, что посолиднѣе, да и всѣ мы такъ». Убѣдилъ, что и они такіе же мошенники-оправдали. 

- Такъ вы, дядя, это для какого примѣра мнѣ разсказываете? Чтобы свою теплую душу раскрыть передо мно, или чтобы показать, какъ всякій преступникъ можетъ быть обѣленъ и возрожденъ для новой жизни? 

Андрей Ивановичъ опять подошелъ къ камину, и повернулся къ нему спиной. 

- Ты, милый, тупъ. Тебѣ кажется, что я самъ себѣ противорѣчу? Нѣтъ. Я веду къ тому, что шустрый мальчонка никогда не пропадетъ. Во-первыхъ, если онъ не рохля, то онъ и въ кражѣ не попадется. А во-вторыхъ, онъ богаче насъ съ тобою во всякомъ случаѣ, потому что у него впереди все открыто, весь міръ, и условіями никакими онъ не связанъ. Понимаешь, какъ это важно: