486
1905
НИВА
— Да кто же хочетъ, чтобы она отступала!—сказалъ онъ. Патеръ тоже подошелъ и взялъ его ласково за руку. - Синьйоръ,-сказалъ онъ:-не насилуйте религіозныхъ убѣжденій вашей жены. Всякій долженъ оставаться въ той религіи, въ которой его крестили.
- Даю вамъ слово,-сказалъ Андрей Ивановичъ.
- И да поможетъ вамъ Господь!-сказалъ патеръ.
Гости стали разъѣзжаться, когда уже совсѣмъ настала ночь, и большія звѣзды глянули съ темнаго итальянскаго неба. Беатриче долго плакала и цѣловала дочь, такъ какъ на завтра былъ рѣшенъ ихъ отъѣздъ.
XXVI.
Всю дорогу до Петербурга Инесса не выражала никакого интереса ко всему, что они ни видѣли. Впрочемъ, въ Варшавѣ, узнавъ, что это городъ католическій, Инесса два раза сбѣгала въ костелъ и усердно помолилась. Въѣхавъ въ Петербургъ по скверной мостовой, среди унылыхъ казарменныхъ зданій Измайловскаго полка, она съ удивленіемъ спросила:
- Это Петербургъ?
При видѣ Невы, у нея что-то дрогнуло въ лицѣ и она сказала:
- Сколько воды!
Возвращеніе Андрея Ивановича женатымъ повергло всѣхъ его близкихъ въ немалое смущеніе. Только Петръ Ивановичъ, самъ недавно женившійся, воспринялъ это, какъ неизбѣжное.
- Ну, что-жъ, женился, такъ женился!-сказалъ онъ.По крайней мѣрѣ у обоихъ бабы католички.
Католицизмъ, дѣйствительно, связалъ Жозю и Инессу. Жозя, какъ болѣе образованная и воспріимчивая, черезъ два мѣсяца бѣгло болтала по-итальянски, и Инесса чуть не все свободное время проводила у Петра Ивановича. Андрею Ивановичу это не нравилось. Онъ хмурился и спрашивалъ ее:
Ты опять туда?
На это она отвѣчала, надѣвая передъ зеркаломъ шляпку:
Куда же мнѣ еще?
Отчего тебѣ не сидится дома?
-- А что я буду дѣлать?
- Что ты дѣлала у матери въ Римѣ.
- Шила на мать и на сестру, стряпала, вытирала пыль. А здѣсь этого не надо. Потомъ я привыкла къ женскому обществу,-я не могу видѣть однихъ мужчинъ, что у тебя бываютъ. Жозефина сидитъ тоже одна, и вдвоемъ намъ веселѣе.
Изъ ближайшихъ знакомыхъ Андрея Ивановича трое говорили по-итальянски, потому что когда-то тоже жили въ Римѣ, и это какъ бы избавляло ее отъ надобности изучать русскій языкъ. Когда мужъ говорилъ ей объ этомъ, она съ неохотой отвѣчала.
По-русски говорить трудно. У меня нѣтъ на это способностей.
Андрей Ивановичъ чувствовалъ въ присутствіи ея какую-то странную тревогу. Онъ не былъ ея обладателемъ настолько, насколько онъ обладалъ мебелью, коврами, картинами. Ему почему-то все время казалось, что обладаніе ею-временное, что пройдетъ нѣсколько времени, и ея не будетъ, а вмѣсто нея останется пустое мѣсто. Ощущеніе это преслѣдовало его. Она отвѣчала на его ласки, царственно улыбаясь, точно снисходя до него. Онъ все время чувствовалъ надъ собой ея превосходство. Ее ничѣмъ нельзя было купить: ни подарки, ни вниманіе къ ней-не трогали ее. Она не придавала цѣны обстановкѣ, вещамъ, деньгамъ. По пріѣздѣ, она послала матери двѣ тысячи лиръ и написала ей, что это приданое Джульетты, что больше ни мать, ни сестра отъ нея не получатъ ни гроша, и что вообще она проситъ писать ей только въ очень важныхъ случаяхъ.
Однажды Андрей Ивановичъ, слѣдя за нею, какъ она, сидя у окна, задумчиво наблюдала за движеніемъ на улицѣ, спросилъ ее:
1905
No 25.
Скажи, Инесса, любишь ли ты меня хоть немного? Она съ удивленіемъ перевела на него свои черные глаза.
Ты меня никогда объ этомъ не спрашивалъ,-возразила она.
- Да,-но вотъ теперь спрашиваю?
Она подумала.
- Нѣтъ,-сказала она:-я совсѣмъ тебя не люблю.
И не любила никогда?
- Нѣтъ.
- Зачѣмъ же ты вышла за меня замужъ?
Ты смѣшной. Мнѣ исхода не было.
- И ты раскаиваешься въ своемъ поступкѣ?
- Нѣтъ. Я теперь свободна.
- Какъ-свободна? Почему же ты теперь свободнѣе, чѣмъ прежде?
-- Потому что тогда я жила съ матерью, была дѣвушкой и никуда не могла уйти. А теперь я женщина, и свободна уйти, куда хочу.
- Отъ мужа?
- Да. Развѣ я невольница?
- Но вѣдь я могу тебя воротить силой?
Она засмѣялась.
- Развѣ женщину можно заставить силой что-нибудь сдѣлать?
Однажды Козефина, проведя цѣлый день съ Инессой, сказала вечеромъ мужу:
- Ты знаешь, наша итальянка задумала очень скверную штуку.
Петръ Ивановичъ насторожился:
- А ну-ка, ну?
Она хочетъ своего будущаго ребенка окрестить въ католичество.
-- Да вѣдь этого нельзя?
- Она увѣренно говоритъ, что можно. Объ этомъ надо сказать Андрею Ивановичу.
Чортъ съ нимъ, не путайся въ это дѣло!
И Жозефина рѣшила не путаться. Инесса нѣсколько разъ заговаривала съ ней объ этомъ вопросѣ, разсказывала, какъ она ѣздила къ ксендзу въ церковь на Невскомъ проспектѣ, и какъ онъ упрекалъ ее въ томъ, что она вышла замужъ за православнаго, даже стращалъ ее муками ада. Инесса, какъ всѣ итальянки, вѣрила въ адъ и всѣ мученія грѣшниковъ. Ни одинъ народъ съ такимъ любопытнымъ вниманіемъ не относится къ аду, какъ итальянцы. Не даромъ пѣвецъ ада, Данте, вышелъ изъ ихъ среды. И хотя онъ никогда не покидалъ родного города, но это нисколько не помѣшало ему изобразить всѣ ужасы преисподней.
У себя дома Инесса сумѣла завести и распятіе и аналой для колѣнопреклоненной молитвы. Ея мужъ, совершенно равнодушный къ религіи и обрядамъ, никогда о нихъ не думавшій, хотя и посвятившій себя иконописи,-безразлично отнесся къ ея клерикальнымъ затѣямь. Онъ точно такъ же могъ допустить, если-бъ у него жена была старообрядка, устройство старообрядческой моленной, съ ковриками, почернѣвшими ликами чудотворда Николая и курильницей роснаго ладана. Андрей Ивановичъ въ своей религіозной терпимости видѣлъ своего рода великодушіе и широту воззрѣній. Онъ говорилъ:
- Религіозныя убѣжденія-это святая святыхъ каждаго человѣка. Ихъ не слѣдуетъ касаться,-будь онъ фанатикъ или атеистъ. Мужу нѣтъ дѣла до убѣжденій жены, какъ женѣ нѣтъ дѣла до убѣжденій мужа.
Андрей Ивановичъ, подобно византійскому императору, готовъ былъ одновременно поставить въ своей молельнѣ образъ Христа, изображеніе Аполлона и Изиды, и всѣмъ тремъ воскурять ѳиміамъ. Дѣло было въ томъ, что, въ сущности, ему совершенно безразличны были всѣ религіозныя идеи. Онъ писалъ образа, и ни одной минуты не думалъ о томъ, что они должны изображать, и не чувствовалъ историческаго хода развитія нашей иконо