526 

1905 

НИВА 

его въ котлѣ варить надо, чтобъ съ него скорлупа соскочила». 

Ледя къ нему идетъ!-сказала дворничиха, взглянувъ въ окно. 

Петя заторопился и положилъ за разъ въ ротъ двѣ ложки каши. 

Не торопись,-остановила его дворничиха.-Нужно будетъ-тебя кликнутъ. 

Нѣтъ, ужъ я пойду,-прошамкалъ онъ и, проглатывая на ходу остатки, прошмыгнулъ въ кухню. 

Въ комнаты войти онъ не рѣшался и присѣлъ на диванъ. Изъ комнатъ доносился громкій разговоръ, но говорили не по-русски, и онъ ничего понять не могъ. 

«Елка,-думалъ онъ:-съ сапогами, яблоками и рукавицами. Вотъ онъ какой! Ребятишекъ со всей улицы сбираетъ, не изъ господскихъ, а которые нищіе. Что же, это хорошо, это чудесно!» 

- Эй! ты здѣсь!-раздался голосъ Гиббса. 

Мальчикъ моментально появился въ дверяхъ. 

- Вотъ видишь эту даму,-сказалъ хозяинъ.-Зовутъ ее леди. Посмотри на нее. 

Петя посмотрѣлъ. Это была приземистая особа лѣтъ сорока, курносая и съ большими выпуклыми сѣрыми глазами. 

- Запомни хорошенько эту леди,- продолжалъ мистеръ. Знай, въ какое бы время она ни пришла, ее надо впустить. Она можетъ здѣсь сидѣть, ходить, лежать, спать, читать книги, посылать тебя за Неву,-ты долженъ служить ей, какъ мнѣ. 

Она показала ему маленькіе острые зубы и сказала: - Ты умный мальчикъ. 

- А что, Ѳома Иванычъ, у васъ въ этомъ году елка будетъ?-спросилъ довольно неожиданно умный мальчикъ. 

Брови мистера Гиббсъ высоко поднялись. 

- Oh!-сказалъ онъ.-Въ самомъ дѣлѣ, миссъ, у насъ будетъ елка? Я, признаться, забылъ за этими дѣлами. 

Ну, натурально!- отвѣтила она.- Я вамъ, какъ всегда, все пришлю, вы только приготовьте дерево. 

- All right! Завтра мы съ нимъ пойдемъ на Андреевскій рынокъ, и къ двѣнадцати часамъ ель будетъ здѣсь. Она встала. 

- До завтра. Значитъ, я беру два свертка. 

Она взяла двѣ трубки бумагъ со стола. 

- Да,-отвѣтилъ онъ. И если завтра секретарь ѣдетъ, то... 

1905 

No 27. 

Черезъ полчаса они уже были на рынкѣ. Мистеръ Гиббсъ повелъ его въ какую-то лавку и велѣлъ подать теплые полушубки на ростъ мальчика. 

- Зачѣмъ мнѣ полушубокъ? мнѣ не надо...-началъбыло онъ, но тотчасъ же присѣлъ, когда Гибссъ устремилъ на него свой острый, какъ шило, взоръ. 

Полушубокъ выбрали, выбрали и валенки, и шапку съ ушами. Купили теплыя руковицы. Когда Петя все надѣлъ, его кинуло даже въ жаръ. 

- Сколько много всего этого самаго!- слабо протестовалъ онъ уже на улицѣ. 

- Ты зимой въ прорубяхъ ловилъ рыбу?-спросилъ мистеръ. 

-- Нѣтъ... меня не брали. 

- Ну, такъ вотъ просиди ночь у полыньи, и узнаешь, тепло ли будетъ. 

-- А нѣшто мы поѣдемъ на рыбную ловлю? 

- Чего же намъ не ѣхать? 



А когда? 

- Вотъ этого ты никогда не будешь знать. Ты долженъ быть каждую минуту готовъ, что я тебѣ скажу: «одѣвайся»-и ты сейчасъ долженъ быть въ полушубкѣ. Бѣги одѣваться! Иначе-къ чорту! 

Они выбрали елку не особенно большую и не густую. Мистеръ выбиралъ, чтобы сучья были покрѣпче. 

- А ну-ка, снесешь?-спросилъ онъ у Пети. 

Тотъ вскинулъ дерево на плечо. 

- Тяжело-то, тяжело, да все же снесу. 

- Ничего, не лопнешь, а коли лопнешь-зашьемъ. Надрывайся. 

Гиббсъ пошелъ впередъ. Петя поплелся за нимъ. Елка давила плечо и грузно ложилась на ноги. Дойдя до угла, онъ окликнулъ хозяина. 

- Ѳома Ивановичъ, дозвольте остановиться, на другое плечо переложить. 

Ѳома Ивановичъ остановился, легко приподнялъ елку и перекинулъ ее на другую сторону. 

- И силища!-пробормоталъ Петя. 

На крыльцѣ ихъ ждала леди. Она улыбнулась на елку и сказала: 

- Всѣ пакеты принесены. 

Мистеръ не вошелъ даже на крыльцо. 

- Тогда такъ,- сказалъ онъ:- я ухожу, а вы все устраивайте. Секретарь ѣдетъ? 

И онъ перешелъ на англійскій языкъ. Она слушалавнимательно, кивала головой въ тактъ и говорила: 

- Yes, yes, yes! 

Въ прихожей она надѣла резиновыя калоши и сказала: 

- Ну, да хранитъ васъ Богъ! 

Петя заперъ за ней двери. Мистеръ Гиббсъ постоялъ съ минуту задумавшись, и потомъ сказалъ: 

- Я ухожу тоже. Буду къ ночи. Меня не ждать. 

И онъ исчезъ. 

XXXIII. 

На слѣдующій день Петя проснулся раньше хозяина. Изъ спальни несся ужасающій храпъ. На улицѣ было темно, хотя часы уже показывали семь. Петя началъ уборку комнатъ, стараясь ничѣмъ не стукнуть и не звякнуть. Когда ударило половина восьмого, храпъ прекратился, потомъ послышался прыжокъ съ кровати, фырканье и плескъ воды. Потомъ показалась въ дверяхъ его мускулистая, обнаженная до пояса, фигура съ торчащими во всѣ стороны мокрыми вихрами. Бросивъ полотенце на спинку стула, онъ схватилъ рапиру, что висѣла на стѣнѣ, и началъ дѣлать выпады, танцуя вокругъ, точно ноги его стояли на горячей плитѣ. 

-- Это вы ловко!-замѣтилъ Петя, въ видѣ похвалы. 

За это онъ моментально получилъ весьма чувствительный ударъ въ ключицу, и хотя шарикъ на концѣ острія былъ мягкій, но потомъ дня три онъ не могъ дотронуться до мѣста удара. 

- Ѣдетъ завтра. 

Ото не сегодня? 

-- Не знаю, я не посланникъ, что вы меня спрашиваете. 

- Свертки отдали? 

-- Отдала. Вы глупости меня спрашиваете, Томасъ. 

-- Я всегда переспрашиваю десять разъ у женщины всякое дѣло. У женщины память рѣшетчатая. 

- Развѣ я забывала что, Томасъ? 

Кэтъ, вы ничего не забывали, но это не помѣшаетъ вамъ когда-нибудь забыть. До свиданія. 

Онъ повернулся и пошелъ изъ воротъ. Она оглянулась на Петю; тотъ стоялъ, потирая плечи. 

- Страсть, какъ отдавило,-сказалъ онъ. 

- Господь нашъ Іисусъ Христосъ,- торжественно заговорила она: — несъ крестъ, гораздо болѣе тяжелый, чѣмъ эта ёлка. 

Петя посмотрѣлъ на нее вопросительно. 

- У каждаго свой крестъ,-продолжала она.-Тебѣ велѣлъ хозяинъ нести елку, и это крестъ твой. 

Онъ послушно втащилъ въ комнаты дерево и поставилъ посрединѣ кабинета. Вокругъ, на стульяхъ и полу стояли цѣлыя горы картонокъ и ящиковъ. 

- Какъ это вы все донесли?-спросилъ онъ. 

Какъ онъ ни силился представить, что все это могъ захватить одинъ человѣкъ, воображенія его на это не хватало. 

- Почему ты думаешь, что это я несла одна!-ска