No 34.
1905
НИВА
Но теперь отвѣты ея вышли требуемые, и хотя дѣвочка совершенно не понимала, отчего всѣ смѣялись, она знала, что отвѣтила хорошо, и гордилась этимъ.
- Что? Варенья хочешь?..-спросилъ ее черезъ нѣкоторое время офицеръ, умышленно, чтобы пріучать къ терпѣнію, заставивъ ее подождать и усомниться, дадутъ ли ей въ этотъ разъ награду.
- X-хочешь?
И, зачерпнувъ малиноваго варенья изъ вазочки, принесенной съ стаканами чая и поставленной передъ Гогольцевой, онъ протянулъ ложку дѣвочкѣ, но тотчасъ отдернулъ руку и высоко поднялъ ее.
Что-о? Хочется, небось?... А?.. Хочется?...-дразнилъ онъ Анютку, слѣдившую глазами за ложкой, какъ собака за подачкой
А то какъ же!-отвѣчала Анютка.
- А что надо сдѣлать?
Анютка хотѣла-было сказать, что, но въ эту минуту темно-малиновая капля, все сгущавшаяся и увеличивавшаяся въ объемѣ на наружной сторонѣ ложки, сорвалась и упала на полъ.
- Ахъ!- вскрикнула Анютка и опустила глаза за каплей.
Что? спросилъ офицеръ и, слѣдя за взглядомъ дѣвочки, понялъ.- Ну, ничего,-утѣшилъ онъ ее.-Ты подбери, подбери языкомъ.
- Павелъ!...- укоризненно остановила сына Раиса Павловна, но Анютка, посмѣиваясь, лежала уже ничкомъ на полу, вытянувшись во весь ростъ, и, останавливаясь и встряхивая своими бѣлыми волосами, лукаво взглядывая на присутствующихъ, подлизывала варенье.
- Ничего!- сказалъ офицеръ.- И не къ тому еще привыкла. Вкусно?..-обратился онъ къ дѣвочкѣ.
- Вкусна!-подтвердила Анютка.
Просто поразительно!...-сказалъ генералъ, дернувъ корпусомъ.- Что за невозможные волоса!.. Я думаю, у Данилова не можетъ быть такой ребенокъ!...-добавилъ онъ, помолчавъ.-И вы говорите, что мать ея тоже была изъ общества?
- У Авдѣева,-поправила опять Гогольцева.
- Ню дэ, у Авдѣева!.. Все равно: Данилова, Авдѣева!..разсердился генералъ.
Лицо его стало красно-коричневымъ. Голова затряслась.
Раиса Павловна взглянула на него и замолчала.
«А ну, какъ съ нимъ сдѣлается припадокъ?» подумала она, зная, что съ нимъ это случалось.
Она взглянула на сына и увидѣла по его глазамъ, что онъ боится того же.
Да, мать ея была Анна Данилова, черезъ мгновеніе начала она медленнымъ, пѣвучимъ, мягкимъ тономъ, дѣлая видъ, что не замѣчаетъ состоянія генерала, и этимъ успокаивая его, и снова терпѣливо, вкратцѣ разсказала всю исторію Авдѣева и Анютки.
Генералъ мало-по-малу пришелъ въ себя. Это просто невѣроятно!-вымолвилъ опять онъ.И что-жъ вы будете съ ней дѣлать?
Гогольцева пожала плечами и, выпивъ чаю, стала объяснять, что пока она рѣшила оставить дѣвочку у себя, положила ее спать у себя въ спальной, но что дѣвчонка страшно грязна, что ее приходится отучать отъ дурныхъ привычекъ, будить ночью, что отъ нея пахнетъ и пр., и пр.
Генералъ, моргая, какъ пѣтухъ, круглыми глазами, смотрѣлъ на нее.
Анютка, между тѣмъ, подлизавъ варенье съ паркета и съѣвъ его съ ложки, покомкавъ и потеребивъ голую американскую, маленькую собачку Раисы Павловны, лежавшую клубкомъ на диванѣ и дрожавшую отъ холода, послушала, что говорятъ господа, вышла изъ гостиной и отправилась въ дѣвичью. Тамъ, въ крошечной комнатѣ,
1905
663
заставленной корзинами, сундуками и чемоданами, Саша и горничная Пелагея набивали табакомъ гильзы, и запахъ табака былъ такъ силенъ, что первую минуту, при входѣ, захватывало дыханіе
Дѣвочка повертѣлась у стола, потрогала набитыя и еще пустыя гильзы, разорвала нечаянно нѣсколько пустыхъ, выслушала окрикъ старушки-горничной, выпила стаканъ чаю, принесеннаго черезъ нѣкоторое время Сашей въ бѣломъ отбитомъ чайникѣ, съѣла нѣсколько ломтиковъ апельсина, которымъ подѣлилась съ ней Саша же; поглядѣла на дворъ, гдѣ открытъ былъ каретный сарай, въ черныхъ воротахъ котораго изрѣдка выдвигался и блестѣлъ большой безпокойный глазъ запрягаемаго вороного жеребца и сверкало серебро насѣчекъ на его темной сбруѣ. Поглядѣла на четырехъ большихъ собакъ Гогольцевыхъ, выпущенныхъ на дворъ, обнюхивающихъ осторожно, будто съ отвращеніемъ, каждый уголъ и потомъ останавливающихся у него, послушала, что говорила Пелагея съ вошедшимъ Харитономъ (говорили они намеками, такъ что понять ихъ было трудно), потомъ пошла въ спальню Раисы Павловны и, пріютившись на диванѣ, стала играть съ большой куклой изъ папьемашэ, «жезаннымъ Ванькой», какъ называла такихъ куколъ Гогольцева. Но игралось ей не долго. Она прислонилась головой къ спинкѣ дивана и съ страннымъ выраженiемъ лица стала переводить глаза съ одного предмета на другой, съ постели Раисы Павловны на туалетъ, гдѣ лежалъ густой слой пыли, съ пыли на пяльцы, съ стоявшей на нихъ недоконченной тарелкой щей изъ кислой капусты и обглоданнымъ кускомъ чернаго хлѣба, съ тарелки и хлѣба на три большіе ящика съ серебромъ, поставленные на полу (Раиса Павловна говорила про эти ящики, что ихъ не успѣли еще убрать); съ пола на платяной шкапъ и на длинную бѣлую картонку на верху его, на ея цвѣтныя малиновыя и синія украшенія въ видѣ ромбовъ. (Анюткѣ мысленно все хотѣлось перевернуть ихъ и поставить такъ, чтобы они стали «какъ слѣдувуетъ», «кубиками» — говорила она, поясняя свою мысль. Кубики ей подарили). Съ картонки она перебѣжала взглядомъ на корзину-гнѣздо, гдѣ спала только-что ощенившаяся моська.
Богъ знаетъ, что происходило въ головѣ и душѣ ребенка, но вдругъ она усмѣхнулась, не открывая рта, встала нотами на диванъ и начала разглядывать себя въ зеркало, висѣвшее надъ диваномъ. Долго разглядывала она себя, оборачиваясь то въ ту, то въ другую сторону, потрогала ладонями щеки, поправила завитки и вихоръ на лбу, высунула кончикъ языка и бокомъ, черезь плечо, постаралась увидѣть свою спину въ зеркалѣ, потомъ перевела глаза на шифоньерку, скрывавшую тайны туалета Раисы Павловны, вздохнула и вдругъ быстрымъ движеніемъ начала тереть щеки, задерживая дыханіе.
- Красныя теперь!..- черезъ нѣсколько мгновеній вполголоса, улыбаясь, проговорила она, отнимая руки отъ лица, полюбовалась собой, сошла съ дивана, посадила куклу въ одинъ изъ его угловъ и направилась въ гостиную.
Гостиная оказалась полна народа. Кромѣ генерала въ ней сидѣли еще всѣ сыновья Гогольцевой и товаридъ по полку одного изъ нихъ. Харитонъ выносилъ большой подносъ съ выпитыми стаканами чая, въ воздухѣ раздавался громкій говоръ, и голубоватыя полосы дыма стлались по комнатѣ отъ людей къ окну и къ двери.
- Ты чего!..- строго встрѣтилъ-было Анютку одинъ изъ сыновей Гогольцевой, желая выпроводить ее изъ гостиной, но Раиса Павловна остановила его и велѣла Анюткѣ сѣсть возлѣ себя.
- Какъ вы можете такъ баловать эту обезьяну!проговорилъ генералъ.—Ее щипцами и то не захочется тронуть...