786
1905
НИВА
щенныя и пылающія лица. Онъ о чемъ-то просилъ; она ломалась, но подъ конецъ онъ все же сдѣлалъ то, на что она шла, хотя и кривлялась, и, какъ и ждала Анютка, поцѣловалъ дѣвушку.
Въ промежуткахъ между этими появленіями въ классѣ пустѣло, и вся комната съ ея темнотой, сдвинутыми партами и холоднымъ воздухомъ казалась унылой, чегото выжидающей, полной тайны и страха.
Анютка нѣсколько разъ, будучи не въ силахъ оставаться въ этой комнатѣ, выходила въ переднюю, надѣясь пробраться въ лазаретъ, но швейцаръ всякій разъ, какъ и раньше, останавливалъ ее, и тономъ, не допускающимъ возраженій, приказывалъ возвращаться въ залы. И волейневолей дѣвочка возвращалась, озираясь и волнуясь, такъ какъ боялась повстрѣчать кого-нибудь изъ начальства.
Въ душѣ ея все сильнѣе разгоралось любопытство и обида: «Отчего ее туда, наверхъ, не пускаютъ? Отчего ей не хотятъ дать то, что даютъ Леонтьевой и другимъ?»
Въ одну изъ своихъ вылазокъ она мелькомъ замѣтила въ дверяхъ столовой начальницу, разговаривающую съ женой одного изъ самыхъ важныхъ членовъ-благотворителей. Важная на видъ начальница, по обыкновенію туго-затянутая въ высокій корсетъ, въ свѣтло-сѣромъ красивомъ шерстяномъ платьѣ, что-то медлительно съ достоинствомъ объясняла, точно докладывала худенькой сѣдой дамѣ въ гладкомъ черномъ бархатномъ платьѣ. Дама, болѣзненно наморщивъ тонкія темныя брови, смотрѣла на нее прекрасными печальными сѣрыми глазами, и по худому, впечатлительному лицу ея пробѣгали грустныя, встревоженныя тѣни.
Въ другой разъ Анюткѣ показалось, что она замѣтила на вѣшалкѣ въ передней шубу «батюшки» и что начальница сходитъ сверху по лѣстницѣ.
«Что бы это значило?-подумала дѣвочка и мигомъ скрылась въ залѣ, потомъ поглядѣла на танцующихъ, на елку, почти уже разоренную, съ гасимыми или потухающими и чадящими огарками свѣчей, на полъ, засыпанный бумажками, на ненавистную Зеленкову, отдыхающую на стулѣ у стѣны, и вернулась въ классъ.
Прошло еще долгое время. Дѣвочка сидѣла на своемъ прежнемъ мѣстѣ, гдѣ ея никто изъ входившихъ не замѣчалъ. Изъ зала вмѣстѣ съ стукотней рояля неслись слова дирижера: «Шенъ на право! Поскорѣй, прошу поскорѣй! Шенъ шинуазъ!..»
Съ другой стороны изъ столовой слышалось звяканье разставляемой посуды. Анютка все сидѣла.
Прошла Анюткина классная дама, отличающаяся энергіей, увѣренностью въ своей правотѣ, сильнымъ голосомъ и грязными ногтями на красныхъ рукахъ, и, проходя мимо, открыла форточку.
Анютка все сидѣла.
Сначала незамѣтный, такъ какъ классъ былъ большой, холодъ будто радостно, торопливо и побѣдоносно сталъ врываться черезъ фортку и черезъ нѣкоторое время охватилъ всю комнату до послѣднихъ угловъ.
Анютка съ трудомъ подняла ноги на скамейку и, кутаясь въ платокъ, посидѣла такъ; потомъ все же рѣшилась уйти изъ класса, но не успѣла она встать, какъ услышала шаги и говоръ и, взглянувъ на дверь, увидѣла приближавшуюся къ классу начальницу, двухъ классныхъ дамъ и нѣсколькихъ воспитанницъ, очевидно провожавшихъ уѣзжавшую сѣдую даму и ея дочь, миловидную дѣвочку лѣтъ тринадцати, съ длинными густыми, шелковистыми волосами, распущенными по плечамъ и спинѣ.
Господи, какой здѣсь морозъ!..-входя, сказала дама и съ безпокойствомъ взглянула на бѣлое въ англійскихъ прошивкахъ платье дочери.-Неужели тутъ отперто? Проходи скорѣе,-приказала она дѣвочкѣ.-Уходите!-обратилась она мягко къ воспитанницамъ.-До свиданья.
1905
No 40.
- Н-нѣтъ,-не сомнѣваясь, отвѣчала начальница.Это отъ жары такъ кажется. Знаете, разница между залой... Оттого...
- Нѣтъ, отперто!.. Видите?-перебила дѣвочка и маленькой ручкой въ бѣлой перчаткѣ она указала на форточку.
- Ну, скажите, пожалуйста!..-съ неудовольствіемъ вымолвила начальница, пожимая плечами и переглядываясь съ классными дамами, и она тотчасъ подошла къ форткѣ и захлопнула ее.
Сѣдая дама, взявъ дочь за талью, пропустила ее передъ собой въ переднюю.
- Мама!.. Софья Карловна!.. Да тамъ кто-то есть! Кто-то сидитъ или спитъ!..-раздался голосъ дѣвочки и она, оборачивая голову, остановилась въ дверяхъ, выглядѣвъ съ дѣтскою зоркостью и наблюдательностью Анютку и указывая на нее старшимъ.
-- Вонъ тамъ!.. Таамъ!.. Въ самомъ уголкѣ!..
- Гдѣ тамъ?.. Да никого нѣтъ!.. Пустяки!.. Гдѣ вы видите?..-раздались ей въ отвѣтъ разные голоса старшихъ, и не двинься Анютка, такъ бы никто и не повѣрилъ дѣвочкѣ, и всѣ прошли бы дальше, въ переднюю, но Анютка, желая спрятаться получше, пригнула голову къ столу и этимъ движеніемъ выдала себя.
- Да, представьте, кто-то дѣйствительно есть!-улыбнулась начальница, обращаясь къ сѣдой дамѣ.-Вотъ молодые-то глаза!..-и она тотчасъ возвысила голосъ и позвала:--Кто тамъ?-между тѣмъ, какъ одна изъ классныхъ дамъ дѣлала нѣсколько шаговъ впередъ.-Кто тамъ?
- Данилова вторая,- тихо отвѣчала Анютка и съ трудомъ поднялась съ сидѣнья.
- Кто?.. Данилова вторая?-удивилась начальница.Что ты тамъ дѣлаешь?.. Поди сюда.
Анютка послушно вышла изъ-за парты, прихрамывая, подошла къ начальницѣ и стала передъ господами, сложивъ на животѣ руки.
- Ахъ, во-отъ какая Данилова!-разглядѣвъ дѣвочку, протянула начальница и, обратясь къ сѣдой дамѣ, она стала пояснять ей что-то по-французски.
Дочь дамы внимательно слушала ее, съ испуганной жалостью переводя раскрытые большіе дѣтскіе глаза съ пріютенки на говорившую и опять на пріютенку.
- Тоже кандидатка,-разслышала она.-Туберкулы вѣрно будутъ...
- Ахъ, Боже мой, Боже!..-тихо вздохнула дама и, приказавъ дочери идти въ переднюю одѣваться, нагнулась къ Анюткѣ и рукой ласково подняла ея лицо за подбородокъ.
- Тебя какъ звать?
- Анной Даниловой,-смѣло отвѣтила Анютка, принимая благонравный видъ пріютской воспитанницы.
- Отчего же ты здѣсь, а не въ залѣ?
- Я въ лазаретъ хотѣла пройти,-отвѣчала Анютка. Дамы переглянулись.
- Зачѣмъ? У тебя развѣ болитъ что?- спросила жена важнаго члена-благотворителя, и такой нѣжностью и жалостью зазвучалъ ея голосъ, такой нѣжностью и любовью засвѣтились ея глаза, что губы Анютки дрогнули, но она ничего не отвѣтила.
- Pauvre enfant!- выговорила дама, и брови ея страдальчески насупились. Никто лучше ея не зналъ, что такое смерть ребенка; она схоронила четырехъ,— и сердце ея никогда уже не могло забыть ужаса этихъ неотьяснимыхъ дѣтскихъ смертей.
- Ses mains sont glaces!-обратилась она къ начальницѣ, бранившей дѣвочку, зачѣмъ она не отвѣчаетъ «ея превосходительству».
Начальница нагнулась и пощупала руки Даниловой. - Зачѣмъ ты здѣсь сидѣла?-спросила она.
- Въ лазаретъ не пускали,- отвѣтила Анютка, и голосъ ея, хотя она и удерживалась, выдалъ ея волненіе.