926 

1905 

НИВА 

Ужъ вы меня извините, отецъ Мелетій,-сказалъ каѳедральный протоіерей.-Все наше духовенство очень интересуется вами, какъ питомцемъ нашей семинаріи. избравшимъ такой высокій путь, и я рѣшился позвать гостей. 

Но Мелетій былъ смущенъ только въ первую минуту. Вмѣстѣ съ монашествомъ въ его характерѣ явилась новая черта: онъ бывалъ одинаковъ во всякомъ обществѣ. Путемъ размышленій онъ научилъ себя не придавать значенія случайнымъ внѣшнимъ проявленіямъ, и смущеніе очень скоро оставило его. 

Среди батюшекъ у него нашлось не мало знакомыхъ. Были знакомыя и матушки и даже поповны. 

Всѣ дамы были наряжены, и если бы здѣсь не было рясъ, то никто не сказалъ бы, что это собраніе исключительно духовныхъ семействъ. 

Было нѣсколько сюртуковъ, принадлежавшихъ семинарскимъ педагогамъ и консисторскимъ чиновникамъ. 

Мелетія буквально окружили. Завязалась бесѣда, и онъ, какъ-то самъ того не замѣчая, говорилъ охотно и непринужденно. 

Такъ прошло около часу. До сихъ поръ онъ не оглядѣлся и не изучилъ вполнѣ составъ общества. Теперь онъ предоставилъ говорить другимъ. Онъ обвелъ комнату взглядомъ, и вдругъ ему показалось, что на другомъ концѣ залы, довольно большой, онъ увидѣлъ Вареньку Троянскую. 

Онъ не разглядѣлъ лица, но почему-то былъ увѣренъ, что это она. Она была вся въ бѣломъ и около нея никого не было, но глаза ея были устремлены въ ту сторону, гдѣ онъ сидѣлъ, и онъ издали видѣлъ ихъ блескъ. 

Такъ какъ разговоръ сдѣлался общимъ, то онъ считалъ себя въ правѣ перемѣнить мѣсто. Онъ поднялся и прямо направился въ тотъ уголъ, гдѣ была фигура въ бѣломъ. 

Онъ подошелъ близко, и тутъ убѣдился, что это Варенька. Онъ остановился въ двухъ шагахъ. 

Она смотрѣла на него какими-то странными, какъ будто смѣющимися глазами, хотя лицо ея было серьезно. 

Около нихъ не было ни души, но если бы онъ оглянулся, то замѣтилъ бы, что всѣ повернули лица въ ихъ сторону и слѣдили за ними. 

- Мнѣ показалось, что это вы, Варвара,-сказалъ Мелетій спокойнымъ, привѣтливымъ голосомъ:-и я рядъ, что не ошибся. 

- Почему вы рады?-спросила Варя, продолжая смотрѣть ему прямо въ лицо. 

Радъ потому, что исполнилось мое желаніе: я увидѣлъ васъ. 

- Зачѣмъ же вамъ это? 

- Это нужно, Варвара... Это необходимо... Я ушелъ изъ міра... но въ мірѣ я оставилъ большой долгъ... это ваша душа, которая питаетъ зло ко мнѣ. Я сдѣлался виновникомъ зла. Этого не должно быть... и я ручаюсь, что этого не будетъ, когда вы захотите меня выслушать... я васъ спрашиваю, Варвара... 

Варенька смотрѣла на него и не отвѣчала. Богъ знаетъ, какія чувства шевелились въ ея душѣ, но ей было неловко, ей было трудно отвѣчать. 

Мы даемъ представленіе, отецъ Мелетій... на насъ всѣ смотрятъ,-сказала она вмѣсто отвѣта. 

Такъ протяните мнѣ вашу руку... это ихъ успокоитъ. 

Она протянула ему руку, какъ бы единственно изъ желанія, чтобы дать удовлетвореніе любопытнымъ зрителямъ, и онъ пожалъ ее. 

Больше они не сказали другъ другу ни слова. Варенька тотчасъ же отошла отъ него. Къ нему подошелъ ректоръ семинаріи, завязался разговоръ. 

Приличіе было спасено, не вышло никакой сцены, ничего такого, что подало бы поводъ къ разговорамъ. Гости даже были нѣсколько разочарованы. 

Правда, было нѣсколько странно, что монахъ пожалъ 

1905 

No 48. 

руку дѣвушки, а не благословилъ ее. Но всѣ знали, что въ домѣ отца Луки господствовало свѣтское направленіе. Кромѣ того, для всѣхъ было ясно, что между ними стояли ихъ прежнія отношенія. 

Вечеръ обѣщалъ затянуться очень долго. Около полуночи въ столовой зазвенѣли тарелки, и скоро хозяева начали приглашать гостей къ ужину. Тогда Мелетій поднялся и подошелъ къ протоіерею. 

Меня простите, отецъ-протоіерей... мнѣ очень жаль разстаться съ пріятнымъ обществомъ, но я не привыкъ сидѣть такъ поздно. Позвольте мнѣ удалиться. 

Хозяинъ протестовалъ, выражалъ сожалѣніе, но долженъ былъ уступить настойчивости Мелетія и принять во вниманiе его монашеское званіе. 

Передъ тѣмъ, какъ уйти, уже попрощавшись со всѣми, онъ встрѣтился взглядомъ съ глазами Вареньки, которая стояла недалеко отъ него. Онъ поклонился ей, и замѣтилъ, что она совершенно явственно кивнула ему головой. 

Ему даке показалось еще другое: будто она улыбнулась и такой ясной, доброй улыбкой. Но онъ рѣшилъ что это воображеніе. Не изъ чего ей улыбаться ему. Вѣдь она считаетъ себя оскорбленной. 

Послѣ ухода Мелетія, гости необыкновенно оживились. Все-таки его монашеская одежда, несмотря на то, что въ немъ не было ни строгости, ни святости, стѣсняла ихъ. Кой-кто умѣлъ играть на фортепіано, другіе пѣли, и все это теперь вырвалось, какъ потокъ. 

За ужиномъ разговоръ вертѣлся на Мелетіи. Обсуждали его со всѣхъ сторонъ. Большинству онъ понравился. Помнили его еще Михайломъ Велегласовымъ, который былъ героемъ въ губернскихъ гостиныхъ, въ духовномъ кругу. Находили, что онъ, хотя и очень измѣнился, но въ немъ осталось все, что было привлекательнаго. 

Варенькѣ очень хотѣлось уйти передъ ужиномъ, но сдѣлать это было невозможно. Это значило бы показать, что ея присутствіе здѣсь находится въ зависимости отъ присутствія Мелетія. Этого не позволяла гордось ни ея, ни матушки. 

Но зато сейчасъ же послѣ ужина, когда среди молодежи начали организовать танцы, Варенька, ссылаясь на усталость, простилась и ушла домой вмѣстѣ съ своей матерью 

Отецъ же Лука засидѣлся еще надолго въ кабинетѣ хозяина, гдѣ шла невинная игра въ винтъ по пятисотой. 

Прошло еще дня три. 

VIII. 

Мелетій не могъ пожаловаться на то, что въ родномъ городѣ у него оставалось слишкомъ много свободнаго времени. 

На вечерѣ у каѳедральнаго протоіерея онъ получилъ множество приглашеній, но ограничился тѣмъ, что побывалъ по возможности у всѣхъ духовныхъ лицъ на самое короткое время. 

Кромѣ того, онъ аккуратно навѣщалъ архіерейскій домъ. Старикъ-архіерей говорилъ, что скучаетъ, когда онъ не является хоть одинъ день. 

На четвертый день вечеромъ въ пригородъ какой-то неиввѣстный человѣкъ принесъ письмо и, попросивъ передать его монаху Мелетію, самъ удалился. 

Мелетій былъ очень удивленъ этимъ письмомъ, онъ ни съ кѣмъ не велъ переписки. 

Онъ былъ одинъ, когда ему подали письмо. Онъ распечаталъ его и, взглянувъ на подпись, убѣдился, что оно отъ Вареньки. Варенька писала: 

«О всякомъ другомъ я подумала бы, что его удивитъ это письмо. Но о васъ я этого не думаю. Такъ мнѣ показалось. Мнѣ показалось, что вы этого хотите и это поймете. Ваши слова брошены не на вѣтеръ. Да, да, я питаю противъ васъ зло, но я не хочу питать его. Вы мнѣ пообѣщали, что сдѣлаете это, и я на васъ надѣюсь. 

«Чтобы намъ не переписываться-это неудобно-я просто прошу васъ сдѣлать такъ, чтобы я нашла васъ въ