Суворинъ, потратившій столько силъ и умѣнья на развращеніе русскаго печатнаго слова, выступаетъ въ роли спасителя Россіи отъ... Мещерскаго.
Въ воззваніи комитета партіи соціалистовъ-революціонеровъ, напечатанномъ въ „Tribune Russe“ и прочитанномъ мною въ номерѣ 53 „Освобожденія“, комитетъ дѣлаетъ, между прочимъ, убитаго фонъ-Плеве отвѣтственнымъ за войну съ Японіей. Я не повѣрилъ воззванію и поспѣшилъ освѣдомиться объ этомъ у нѣсколькихъ лицъ. Свѣдѣнія, которыя я получилъ изъ двухъ, совершенно различныхъ въ своемъ корнѣ, источниковъ, подтверждаютъ, что Плеве былъ сторонникомъ войны и что онъ въ полной мѣрѣ воспользовался своимъ авторитетомъ и вліяніемъ въ этомъ дѣлѣ. Съ одной стороны, говорятъ, что въ совѣтѣ министровъ онъ произнесъ рѣчь, въ которой указывалъ, что вся культура Россіи шла параллельно ея завоевательной политикѣ. Съ другой стороны, изъ вполнѣ компетентнаго источника мнѣ передавали, что Плеве смотрѣлъ на войну, какъ на отвлеченіе отъ внутренней смуты и съ этой точки зрѣнія желалъ ея и содѣйствовалъ ей. Э.
Наши непримиримые террористы и ихъ главный штабъ.
Въ Россіи есть террористическая партія, подъ ударами членовъ которой пали, одинъ за другимъ, два министра внутреннихъ дѣлъ. — Сипягинъ и ф. -Плеве.
Какими бы сильными террористическими средствами ни дѣйствовала эта партія, ее отнюдь нельзя назвать непримиримой. Либеральное преобразованіе русскаго государства покончитъ съ терроризмомъ этихъ элементовъ, обусловливаемымъ исключительно тѣмъ, что невозможность легальнаго развитія и усовершенствованія государственнаго строя Россіи фатально наталкиваетъ нѣкоторую часть русской радикальной интеллигенціи на политическія убійства. Оружіе политическаго насилія будетъ вырвано изъ этихъ рукъ конституціей-примирительницей.
Но въ Россіи есть другая террористическая группа, болѣе вліятельная, болѣе властная и ― судя по содержанію и тону заявленій ея глашатаевъ — совершенно непримиримая. Это — террористы-самодержавщики.
Политическихъ убійствъ, совершаемыхъ примиримыми террористами эти непримиримые террористы не боятся. Они хорошо понимаютъ, что существующему государственному строю страшны не акты насилія противъ его слугъ сами по себѣ, а общественное настроеніе, ихъ пораждающее и ими обостряемое. Они ясно видятъ, что не въ отдѣльныхъ отчаянныхъ актахъ заключается опасность для крѣпости самодержавія, а въ непрерывномъ дѣйствіи подтачивающихъ ее крупныхъ историческихъ силъ. Силы эти живутъ и дѣйствуютъ не только въ отдѣльныхъ революціонныхъ организаціяхъ, онѣ проявляются не только въ крайнихъ актахъ открытыхъ „крамольниковъ“. Нѣтъ, зримую и незримую работу этихъ силъ вы уловите всюду въ русской жизни. И чѣмъ легальнѣе по формѣ, чѣмъ мягче по средствамъ, чѣмъ постепеннѣе дѣйствуютъ эти силы, тѣмъ больше ихъ боятся, тѣмъ зорче слѣдятъ за ними наши самодержавщики-террористы. И они правы въ своемъ страхѣ. Страшны не соціалисты-революціонеры, не соціалдемократы, не либералы, — страшна вся совокупность условій русской жизни, неотвратимо ведущая къ ликвидаціи самодержавія. Чѣмъ легальнѣе и мягче средства, чѣмъ постепеннѣе дѣйствія силъ, тѣмъ глубже онѣ проникаютъ, тѣмъ основательнѣе онѣ сдвигаютъ историческіе устои народной жизни. Этого часто не понимаютъ наши революціонеры, но это прекрасно усвоили себѣ наши самодержавщики. Поэтому, Шиповыхъ и Стаховичей они больше боятся, чѣмъ „Боевой Организаціи“. И это, въ извѣстномъ смыслѣ, вѣрно: безъ Шипова, безъ земства, безъ всей культурной русской оппозиціи „Боевая Организація“ есть случайный и безсильный эпизодъ. Съ ними вмѣстѣ — она грозное „Мене-ѳакелъ-фаресъ“.
Но и прогрессивные земцы вродѣ Шипова, преданные въ идеѣ самодержавію, и неискоренимый стихійный либерализмъ
русскаго общества — полбѣды для нашихъ самодержавщиковъ.
Всего больше они боятся уступокъ правительства. Самодержавщики наши столь непримиримы, что они ни въ какой формѣ и ни подъ какой фирмой не желаютъ допустить освободительной реформы. Даже самодержавной власти они отказываютъ въ правѣ — порвать съ самодержавіемъ; даже самомалѣйшія реформы, отдаленные подходы къ политическому освобожденію, они стремятся всячески предупредить интригами и застращиваніемъ. Обращенія верховной власти къ народу и его самодѣятельности они боятся больше, нежели набата революціи. Ибо съ революціей они надѣются справиться желѣзомъ и кровью; противъ реформы царя они чувствуютъ себя безсильными.
Читатель, навѣрное, догадался, о комъ идетъ рѣчь: о „маленькой, но могущественной партіи“, руководимой „Московскими Вѣдомостями“.
Событія русской жизни идутъ — несмотря на всю апатію русскаго общества — съ такой стремительной быстротой и развертываются въ такую яркую картину, что террористысамодержавщики мысленно, по крайней мѣрѣ, уже совершили весь путь отъ крамолы „Боевой Организаціи“ черезъ Шипова и „Освобожденіе“ до крамолы самого... правительства.
Сразивъ Шипова и земскихъ либераловъ, обличивъ ихъ въ единомысліи не только съ „Освобожденіемъ“, 1 но и съ „Боевой Организаціей“, самодержавщики занялись самимъ — правительствомъ.
Имъ чуется, что въ самомъ правительствѣ угрожающимъ образомъ развиваются зародыши пагубной системы — „умилостивлять враговъ уступками“ и они энергично напоминаютъ объ единоспасительной системѣ „обузданія враговъ“. 2 Съ тревогой они, въ лицѣ Грингмута-Spectator’a задаютъ вопросъ: „Кто будетъ министромъ внутреннихъ дѣлъ“? 3
Мы мало ждемъ или, вѣрнѣе, ничего не ждемъ отъ мудрости и благости правительства. Но мы съ немалымъ любопытствомъ прислушиваемся къ тревогѣ самодержавщиковъ и съ извѣстнымъ удовлетвореніемъ замѣчаемъ, что въ политикѣ русскаго правительства, очевидно, подъ подавляющимъ дѣйствіемъ военныхъ неудачъ, начинаетъ на самомъ дѣлѣ обрисовываться уклонъ въ сторону системы „умилостивленія враговъ“. Этотъ уклонъ мы видимъ и въ отмѣнѣ тѣлеснаго наказанія, политическое значеніе которой оцѣнено выше, и въ примирительныхъ подходахъ новаго финляндскаго генералъ-губернатора, и въ нѣкоторыхъ другихъ признакахъ времени. „Московскія Вѣдомости“ не даромъ бьютъ тревогу по поводу того, кто будетъ министромъ внутреннихъ дѣлъ и въ этой роли будетъ бороться съ внутреннимъ врагомъ Россіи. Онѣ говорятъ:
„Вѣдь, во внутренней жизни Россіи борьба идетъ не изъ-за Портъ-Артура или Ляояна, не изъ-за Кореи или Манчжуріи, а изъ-за Самодержавной Власти, изъ-за святости Православной Церкви, изъ-за жизненныхъ интересовъ русскаго народа, — словомъ, изъ-за существованія самой Россіи.
„Еслибъ эти три основы Русскаго Государства не подвергались постояннымъ штурмамъ нашихъ анархистовъ, соціалистовъ и либераловъ (которые, отличаясь другъ отъ друга лишь родомъ оружія, подобно артиллеристамъ, пѣхотинцамъ, кавалеристамъ и шпіонамъ, тѣсно соединены между собою общностью своихъ преступныхъ цѣлей), еслибы, говоримъ мы, Россіи не приходилось считаться съ этими внутренними своими врагами, то мы могли бы спокойно взирать на временное очищеніе нашими войсками не только Манчжуріи, но хотя бы даже и Восточной Сибири, зная напередъ, что мы неминуемо (?! ) съ большой лихвой покроемъ всѣ эти случайныя (?! ) утраты.
„Но коль скоро каждая временная неудача наша на Дальнемъ Востокѣ будетъ служить орудіемъ антигосударственной борьбы въ рукахъ нашихъ внутреннихъ смутьяновъ, Россіи постоянно
1 Ср. „Московскія Вѣдомости“ № 200 отъ 22-го іюля статью: „Подпольные и надпольные“, № 217 отъ 8-го августа „Вопросы русской жизни“ XXXI, „За что убили Плеве“ Spectator’a. Литературные сыщики „Московскихъ Вѣдомостей“ постоянно попрекаютъ г. Шипова „Освобожденіемъ“. Происходитъ это, конечно, не отъ глупости или невѣжества, а представляетъ расчитанный маневръ запугиванія правительства земской крамолой и земцевъ департаментомъ полиціи. Что „Освобожденіе“ не руководитъ г. Шиповымъ — этого г. Грингмутъ, конечно, не можетъ не знать.
2 „Московскія Вѣдомости“ № 230 отъ 21-го августа, статья „Двѣ системы“.
3 Тамъ же. № 231 отъ 22-го августа. „Вопросы русской жизни“ XXXIII, „Кто
будетъ министромъ? “ Spectator’a.
Въ воззваніи комитета партіи соціалистовъ-революціонеровъ, напечатанномъ въ „Tribune Russe“ и прочитанномъ мною въ номерѣ 53 „Освобожденія“, комитетъ дѣлаетъ, между прочимъ, убитаго фонъ-Плеве отвѣтственнымъ за войну съ Японіей. Я не повѣрилъ воззванію и поспѣшилъ освѣдомиться объ этомъ у нѣсколькихъ лицъ. Свѣдѣнія, которыя я получилъ изъ двухъ, совершенно различныхъ въ своемъ корнѣ, источниковъ, подтверждаютъ, что Плеве былъ сторонникомъ войны и что онъ въ полной мѣрѣ воспользовался своимъ авторитетомъ и вліяніемъ въ этомъ дѣлѣ. Съ одной стороны, говорятъ, что въ совѣтѣ министровъ онъ произнесъ рѣчь, въ которой указывалъ, что вся культура Россіи шла параллельно ея завоевательной политикѣ. Съ другой стороны, изъ вполнѣ компетентнаго источника мнѣ передавали, что Плеве смотрѣлъ на войну, какъ на отвлеченіе отъ внутренней смуты и съ этой точки зрѣнія желалъ ея и содѣйствовалъ ей. Э.
Наши непримиримые террористы и ихъ главный штабъ.
Въ Россіи есть террористическая партія, подъ ударами членовъ которой пали, одинъ за другимъ, два министра внутреннихъ дѣлъ. — Сипягинъ и ф. -Плеве.
Какими бы сильными террористическими средствами ни дѣйствовала эта партія, ее отнюдь нельзя назвать непримиримой. Либеральное преобразованіе русскаго государства покончитъ съ терроризмомъ этихъ элементовъ, обусловливаемымъ исключительно тѣмъ, что невозможность легальнаго развитія и усовершенствованія государственнаго строя Россіи фатально наталкиваетъ нѣкоторую часть русской радикальной интеллигенціи на политическія убійства. Оружіе политическаго насилія будетъ вырвано изъ этихъ рукъ конституціей-примирительницей.
Но въ Россіи есть другая террористическая группа, болѣе вліятельная, болѣе властная и ― судя по содержанію и тону заявленій ея глашатаевъ — совершенно непримиримая. Это — террористы-самодержавщики.
Политическихъ убійствъ, совершаемыхъ примиримыми террористами эти непримиримые террористы не боятся. Они хорошо понимаютъ, что существующему государственному строю страшны не акты насилія противъ его слугъ сами по себѣ, а общественное настроеніе, ихъ пораждающее и ими обостряемое. Они ясно видятъ, что не въ отдѣльныхъ отчаянныхъ актахъ заключается опасность для крѣпости самодержавія, а въ непрерывномъ дѣйствіи подтачивающихъ ее крупныхъ историческихъ силъ. Силы эти живутъ и дѣйствуютъ не только въ отдѣльныхъ революціонныхъ организаціяхъ, онѣ проявляются не только въ крайнихъ актахъ открытыхъ „крамольниковъ“. Нѣтъ, зримую и незримую работу этихъ силъ вы уловите всюду въ русской жизни. И чѣмъ легальнѣе по формѣ, чѣмъ мягче по средствамъ, чѣмъ постепеннѣе дѣйствуютъ эти силы, тѣмъ больше ихъ боятся, тѣмъ зорче слѣдятъ за ними наши самодержавщики-террористы. И они правы въ своемъ страхѣ. Страшны не соціалисты-революціонеры, не соціалдемократы, не либералы, — страшна вся совокупность условій русской жизни, неотвратимо ведущая къ ликвидаціи самодержавія. Чѣмъ легальнѣе и мягче средства, чѣмъ постепеннѣе дѣйствія силъ, тѣмъ глубже онѣ проникаютъ, тѣмъ основательнѣе онѣ сдвигаютъ историческіе устои народной жизни. Этого часто не понимаютъ наши революціонеры, но это прекрасно усвоили себѣ наши самодержавщики. Поэтому, Шиповыхъ и Стаховичей они больше боятся, чѣмъ „Боевой Организаціи“. И это, въ извѣстномъ смыслѣ, вѣрно: безъ Шипова, безъ земства, безъ всей культурной русской оппозиціи „Боевая Организація“ есть случайный и безсильный эпизодъ. Съ ними вмѣстѣ — она грозное „Мене-ѳакелъ-фаресъ“.
Но и прогрессивные земцы вродѣ Шипова, преданные въ идеѣ самодержавію, и неискоренимый стихійный либерализмъ
русскаго общества — полбѣды для нашихъ самодержавщиковъ.
Всего больше они боятся уступокъ правительства. Самодержавщики наши столь непримиримы, что они ни въ какой формѣ и ни подъ какой фирмой не желаютъ допустить освободительной реформы. Даже самодержавной власти они отказываютъ въ правѣ — порвать съ самодержавіемъ; даже самомалѣйшія реформы, отдаленные подходы къ политическому освобожденію, они стремятся всячески предупредить интригами и застращиваніемъ. Обращенія верховной власти къ народу и его самодѣятельности они боятся больше, нежели набата революціи. Ибо съ революціей они надѣются справиться желѣзомъ и кровью; противъ реформы царя они чувствуютъ себя безсильными.
Читатель, навѣрное, догадался, о комъ идетъ рѣчь: о „маленькой, но могущественной партіи“, руководимой „Московскими Вѣдомостями“.
Событія русской жизни идутъ — несмотря на всю апатію русскаго общества — съ такой стремительной быстротой и развертываются въ такую яркую картину, что террористысамодержавщики мысленно, по крайней мѣрѣ, уже совершили весь путь отъ крамолы „Боевой Организаціи“ черезъ Шипова и „Освобожденіе“ до крамолы самого... правительства.
Сразивъ Шипова и земскихъ либераловъ, обличивъ ихъ въ единомысліи не только съ „Освобожденіемъ“, 1 но и съ „Боевой Организаціей“, самодержавщики занялись самимъ — правительствомъ.
Имъ чуется, что въ самомъ правительствѣ угрожающимъ образомъ развиваются зародыши пагубной системы — „умилостивлять враговъ уступками“ и они энергично напоминаютъ объ единоспасительной системѣ „обузданія враговъ“. 2 Съ тревогой они, въ лицѣ Грингмута-Spectator’a задаютъ вопросъ: „Кто будетъ министромъ внутреннихъ дѣлъ“? 3
Мы мало ждемъ или, вѣрнѣе, ничего не ждемъ отъ мудрости и благости правительства. Но мы съ немалымъ любопытствомъ прислушиваемся къ тревогѣ самодержавщиковъ и съ извѣстнымъ удовлетвореніемъ замѣчаемъ, что въ политикѣ русскаго правительства, очевидно, подъ подавляющимъ дѣйствіемъ военныхъ неудачъ, начинаетъ на самомъ дѣлѣ обрисовываться уклонъ въ сторону системы „умилостивленія враговъ“. Этотъ уклонъ мы видимъ и въ отмѣнѣ тѣлеснаго наказанія, политическое значеніе которой оцѣнено выше, и въ примирительныхъ подходахъ новаго финляндскаго генералъ-губернатора, и въ нѣкоторыхъ другихъ признакахъ времени. „Московскія Вѣдомости“ не даромъ бьютъ тревогу по поводу того, кто будетъ министромъ внутреннихъ дѣлъ и въ этой роли будетъ бороться съ внутреннимъ врагомъ Россіи. Онѣ говорятъ:
„Вѣдь, во внутренней жизни Россіи борьба идетъ не изъ-за Портъ-Артура или Ляояна, не изъ-за Кореи или Манчжуріи, а изъ-за Самодержавной Власти, изъ-за святости Православной Церкви, изъ-за жизненныхъ интересовъ русскаго народа, — словомъ, изъ-за существованія самой Россіи.
„Еслибъ эти три основы Русскаго Государства не подвергались постояннымъ штурмамъ нашихъ анархистовъ, соціалистовъ и либераловъ (которые, отличаясь другъ отъ друга лишь родомъ оружія, подобно артиллеристамъ, пѣхотинцамъ, кавалеристамъ и шпіонамъ, тѣсно соединены между собою общностью своихъ преступныхъ цѣлей), еслибы, говоримъ мы, Россіи не приходилось считаться съ этими внутренними своими врагами, то мы могли бы спокойно взирать на временное очищеніе нашими войсками не только Манчжуріи, но хотя бы даже и Восточной Сибири, зная напередъ, что мы неминуемо (?! ) съ большой лихвой покроемъ всѣ эти случайныя (?! ) утраты.
„Но коль скоро каждая временная неудача наша на Дальнемъ Востокѣ будетъ служить орудіемъ антигосударственной борьбы въ рукахъ нашихъ внутреннихъ смутьяновъ, Россіи постоянно
1 Ср. „Московскія Вѣдомости“ № 200 отъ 22-го іюля статью: „Подпольные и надпольные“, № 217 отъ 8-го августа „Вопросы русской жизни“ XXXI, „За что убили Плеве“ Spectator’a. Литературные сыщики „Московскихъ Вѣдомостей“ постоянно попрекаютъ г. Шипова „Освобожденіемъ“. Происходитъ это, конечно, не отъ глупости или невѣжества, а представляетъ расчитанный маневръ запугиванія правительства земской крамолой и земцевъ департаментомъ полиціи. Что „Освобожденіе“ не руководитъ г. Шиповымъ — этого г. Грингмутъ, конечно, не можетъ не знать.
2 „Московскія Вѣдомости“ № 230 отъ 21-го августа, статья „Двѣ системы“.
3 Тамъ же. № 231 отъ 22-го августа. „Вопросы русской жизни“ XXXIII, „Кто
будетъ министромъ? “ Spectator’a.