ныхъ лицъ изъ молодежи, отстраняютъ себя отъ руководства студенческимъ движеніемъ, какъ таковымъ, и неизбѣжно въ своихъ партійныхъ цѣляхъ вынуждены не столько сближать студентовъ между собой на почвѣ общихъ, всѣмъ имъ доступныхъ требованій, сколько, наоборотъ, отдалять революціонное меньшинство отъ менѣе сознательныхъ или менѣе крайнихъ элементовъ студенчества. Конечно, этимъ достигается притокъ свѣжихъ силъ въ ряды революціонеровъ, но вмѣстѣ съ тѣмъ ослабляется сплоченность и сознательность студенческаго движенія. Во всякомъ случаѣ, эта дѣятельность политическаго воспитанія отдѣльныхъ единицъ должна быть восполнена соотвѣтствующей дѣятельностью политическаго воспитанія (и самовоспитанія) студенческой массы.
А именно этого-то мы и не видимъ. Либеральная оппозиція до сихъ поръ чуждалась студенческаго движенія и отгораживалась отъ него. „Молодежь идетъ своимъ путемъ, мы же — своимъ“ — такую фразу, несомнѣнно выражающую распространенный взглядъ, пришлось намъ однажды услышать изъ устъ одного виднаго либеральнаго дѣятеля. Активное отношеніе оппозиціи къ студенческому движенію выражалось до сихъ поръ лишь въ разъясненіи властямъ и общественному мнѣнію, что вина за университетскіе безпорядки падаетъ не на студентовъ, а на ненормальныя условія академической жизни и обусловливающаго ее политическаго строя. Какъ ни цѣнно такое разъясненіе и какъ ни желательно внѣдреніе этого взгляда въ сознаніе общества, однимъ этимъ не можетъ исчерпываться роль оппозиціи по отношенію къ студенческому движенію. Безспорно, что, съ точки зрѣнія задачъ академической жизни, какъ и съ точки зрѣнія разумныхъ порядковъ общественной жизни вообще, студенческіе безпорядки суть глубоко ненормальное явленіе. Но именно при настоящихъ условіяхъ русскаго быта на нихъ нельзя смотрѣть только какъ на печальный результатъ политической анархіи. Нельзя же забывать, что они вмѣстѣ съ тѣмъ суть и законный протестъ противъ этой анархіи, цѣнный и могущественный факторъ культурнополитическаго возрожденія Россіи. При аналогичныхъ политическихъ условіяхъ въ Западной Европѣ студенческое движеніе также было не только симптомомъ общественнаго броженія, но и сыграло видную роль въ борьбѣ за установленіе конституціоннаго порядка. Нѣтъ основанія сомнѣваться, чтобы у насъ дѣло обстояло иначе. Широкіе слои учащейся молодежи, предоставленные самимъ себѣ, уже теперь, логикой жизни, перешли отъ академическихъ требованій къ политическимъ и объединены тѣмъ же стремленіемъ къ политическому освобожденію, которое одушевляетъ и либеральную оппозицію. Студенчество представляетъ собою естественное крыло освободительнаго движенія; если бы кто либо не захотѣлъ брать на себя моральной отвѣтственности за жертвы, которыхъ требуетъ студенческое движеніе, или же былъ шокированъ совмѣстной дѣятельностью съ молодежью, не всегда политически зрѣлой, то на это слѣдуетъ возразить, что — хотимъ ли мы этого или нѣтъ — студенчество не откажется отъ политической дѣятельности, а плодотворность приносимыхъ имъ жертвъ и зрѣлость его политическаго міросозерцанія и поведенія въ значительной степени зависятъ отъ нашего собственнаго отношенія къ студенчеству. Конечно, студенческіе безпорядки выражаются иногда въ не выдерживающихъ критики и нежелательныхъ формахъ, политическія знанія студенчества крайне ограничены, и мало найдется среди молодежи людей, которые знали бы, напр., въ чемъ состоитъ „уставъ 63-го года“, котораго они добиваются. Но все это можетъ измѣниться. Распространеніе среди молодежи политическихъ знаній, редактированіе студенческихъ требованій, совѣты о наиболѣе цѣлесообразныхъ пріемахъ борьбы съ администраціей и инспекціей — таковы нѣкоторыя изъ необходимыхъ формъ дѣятельности среди студенчества. При цѣлесообразномъ, политически обдуманномъ веденіи студенческаго движенія легко станетъ возможной и прямая поддержка студенческихъ требованій либеральной оппозиціей, въ томъ числѣ и либеральными профессорами. Такая поддержка не только въ огромной мѣрѣ усугубитъ политическое вліяніе студенческаго движенія, но и создастъ столь настоятельно
необходимую нравственно-политическую связь между молодежью и оппозиціей.
Мы возвращаемся къ исходной точкѣ нашихъ размышленій. Россія переживаетъ критическіе дни, и моментъ ея политическаго обновленія можетъ наступить со дня на день. Судьба Россіи въ значительной мѣрѣ зависитъ отъ того, удастся ли въ ближайшемъ будущемъ создать сплоченное и организованное освободительное общественное мнѣніе, или же проявленія недовольства останутся стихійными или будутъ концентрироваться только въ крайнихъ революціонныхъ партіяхъ, лишенныхъ достаточно тѣсной духовной связи съ широкими общественными кругами.
Среди этихъ стихійныхъ проявленій оппозиціоннаго настроенія студенческое движеніе занимаетъ одно изъ первыхъ мѣстъ по своему политическому значенію и, съ другой стороны, представляетъ наиболѣе благодарное поприще для политическаго воздѣйствія и легко можетъ быть введено въ общее русло сознательнаго освободительнаго движенія.
Потрудиться надъ этимъ есть прямой долгъ оппозиціи, диктуемый столько же моральными симпатіями къ самоотверженной, идеалистически настроенной молодежи, сколько холоднымъ и точнымъ политическимъ разсчетомъ.
д. к. о.
Что же теперь?
(Къ началу учебнаго года. )
Давно мы собирались остановиться въ „Освобожденіи“ на нѣкоторыхъ новѣйшихъ явленіяхъ въ жизни нашихъ высшихъ учебныхъ заведеній и теперь посвящаемъ имъ значительную часть настоящаго внѣочереднаго номера. Ниже читатель найдетъ обстоятельныя статьи, въ которыхъ эти явленія изложены и освѣщены на основаніи близкаго и непосредственнаго знакомства съ фактами. Факты эти порождены побѣдоноснымъ вторженіемъ полиціи въ научнообразовательныя учрежденія, ознаменовавшимъ министерство фонъ-Плеве. Къ сожалѣнію, полиція и ея духъ вторглись не только извнѣ въ высшія учебныя заведенія, они въ извѣстной мѣрѣ покорили себѣ ближайшихъ руководителей учебнаго дѣла, ректоровъ (директоровъ) и даже совѣты. Кромѣ того, полиція ф. -Плеве поставила себѣ на службу — увы! — даже нѣкоторую часть студенчества.
Это внутреннее поврежденіе академической среды, которое нельзя назвать иначе какъ деморализаціей, выразилось въ цѣломъ рядѣ крупныхъ и мелкихъ явленій и событій академической жизни. Они слагаются въ цѣльную, въ высшей степени неприглядную картину. Вотъ томскій ректоръ, старающійся передъ земствомъ о томъ, чтобы „неблагонадежный“ студентъ былъ лишенъ земской стипендіи. 1 Вотъ профессора Петербургскихъ Высшихъ женскихъ курсовъ, считающіе себя въ правѣ говорить за курсистокъ отъ ихъ имени, но безъ ихъ уполномочія и, такимъ образомъ, развязно совершающіе политическій подлогъ. 2 Вотъ директоръ Петербургскаго Горнаго Института Коноваловъ, дѣлающій благонадежныхъ студентовъ чѣмъ-то въ родѣ не то сыщиковъ, не то прокуроровъ надъ ихъ неблагонадежными товарищами; вотъ Совѣтъ этого учрежденія, покорно слѣдующій за такимъ директоромъ! 3 Вотъ Шиллеръ, но не Штутгартскій и Іенскій, а Кіево-Харьковскій, который „работалъ въ Петербургѣ съ Плеве“, результатомъ чего явилось увольненіе изъ управляемаго
г. Шиллеромъ института достаточнаго числа и профессоровъ, и студентовъ. 4 Вотъ ректоръ г. Куплевасскій, упразднившій безъ малѣйшей тѣни законности въ Харьковскомъ
1 См. документъ, напечатанный въ № 44 „Освобожденія“. 2 См. „Освобожденіе“ № 18 (42), стр. 323—324.
3 См. статьи „Разумъ и сердечное попеченіе въ высшихъ учебныхъ заведеніяхъ“ въ № 46 „Осв. “ и „Разгромъ Горнаго Института г. Коноваловымъ“ ниже въ этомъ номерѣ. По разсказамъ, при этомъ происходили такія омерзительныя собесѣдованія. „Я полагаю — говоритъ начальствующее лицо (по нашимъ свѣдѣніямъ субъинспекторъ) — должно уволить такого-то на годъ. “ „Помилуйте — возражаетъ студентъ, исключающій товарищей — надо по крайней мѣрѣ на два года. “ Намъ сообщаютъ далѣе, что исключенные студенты Горнаго Института узнавали о своемъ исключеніи не въ институтѣ, а въ охранномъ отдѣленіи, куда сообщеніе объ исключеніи было доставлено не канцеляріей Института, а самимъ Коноваловымъ. Послѣдній сталкивался въ охранѣ съ исключенными студентами и на восклицаніе ихъ „мерзавецъ“ иронически-вѣжливо раскланивался.
4 См. ниже статью „Разгромъ Харьковскаго Технологическаго Института“.
А именно этого-то мы и не видимъ. Либеральная оппозиція до сихъ поръ чуждалась студенческаго движенія и отгораживалась отъ него. „Молодежь идетъ своимъ путемъ, мы же — своимъ“ — такую фразу, несомнѣнно выражающую распространенный взглядъ, пришлось намъ однажды услышать изъ устъ одного виднаго либеральнаго дѣятеля. Активное отношеніе оппозиціи къ студенческому движенію выражалось до сихъ поръ лишь въ разъясненіи властямъ и общественному мнѣнію, что вина за университетскіе безпорядки падаетъ не на студентовъ, а на ненормальныя условія академической жизни и обусловливающаго ее политическаго строя. Какъ ни цѣнно такое разъясненіе и какъ ни желательно внѣдреніе этого взгляда въ сознаніе общества, однимъ этимъ не можетъ исчерпываться роль оппозиціи по отношенію къ студенческому движенію. Безспорно, что, съ точки зрѣнія задачъ академической жизни, какъ и съ точки зрѣнія разумныхъ порядковъ общественной жизни вообще, студенческіе безпорядки суть глубоко ненормальное явленіе. Но именно при настоящихъ условіяхъ русскаго быта на нихъ нельзя смотрѣть только какъ на печальный результатъ политической анархіи. Нельзя же забывать, что они вмѣстѣ съ тѣмъ суть и законный протестъ противъ этой анархіи, цѣнный и могущественный факторъ культурнополитическаго возрожденія Россіи. При аналогичныхъ политическихъ условіяхъ въ Западной Европѣ студенческое движеніе также было не только симптомомъ общественнаго броженія, но и сыграло видную роль въ борьбѣ за установленіе конституціоннаго порядка. Нѣтъ основанія сомнѣваться, чтобы у насъ дѣло обстояло иначе. Широкіе слои учащейся молодежи, предоставленные самимъ себѣ, уже теперь, логикой жизни, перешли отъ академическихъ требованій къ политическимъ и объединены тѣмъ же стремленіемъ къ политическому освобожденію, которое одушевляетъ и либеральную оппозицію. Студенчество представляетъ собою естественное крыло освободительнаго движенія; если бы кто либо не захотѣлъ брать на себя моральной отвѣтственности за жертвы, которыхъ требуетъ студенческое движеніе, или же былъ шокированъ совмѣстной дѣятельностью съ молодежью, не всегда политически зрѣлой, то на это слѣдуетъ возразить, что — хотимъ ли мы этого или нѣтъ — студенчество не откажется отъ политической дѣятельности, а плодотворность приносимыхъ имъ жертвъ и зрѣлость его политическаго міросозерцанія и поведенія въ значительной степени зависятъ отъ нашего собственнаго отношенія къ студенчеству. Конечно, студенческіе безпорядки выражаются иногда въ не выдерживающихъ критики и нежелательныхъ формахъ, политическія знанія студенчества крайне ограничены, и мало найдется среди молодежи людей, которые знали бы, напр., въ чемъ состоитъ „уставъ 63-го года“, котораго они добиваются. Но все это можетъ измѣниться. Распространеніе среди молодежи политическихъ знаній, редактированіе студенческихъ требованій, совѣты о наиболѣе цѣлесообразныхъ пріемахъ борьбы съ администраціей и инспекціей — таковы нѣкоторыя изъ необходимыхъ формъ дѣятельности среди студенчества. При цѣлесообразномъ, политически обдуманномъ веденіи студенческаго движенія легко станетъ возможной и прямая поддержка студенческихъ требованій либеральной оппозиціей, въ томъ числѣ и либеральными профессорами. Такая поддержка не только въ огромной мѣрѣ усугубитъ политическое вліяніе студенческаго движенія, но и создастъ столь настоятельно
необходимую нравственно-политическую связь между молодежью и оппозиціей.
Мы возвращаемся къ исходной точкѣ нашихъ размышленій. Россія переживаетъ критическіе дни, и моментъ ея политическаго обновленія можетъ наступить со дня на день. Судьба Россіи въ значительной мѣрѣ зависитъ отъ того, удастся ли въ ближайшемъ будущемъ создать сплоченное и организованное освободительное общественное мнѣніе, или же проявленія недовольства останутся стихійными или будутъ концентрироваться только въ крайнихъ революціонныхъ партіяхъ, лишенныхъ достаточно тѣсной духовной связи съ широкими общественными кругами.
Среди этихъ стихійныхъ проявленій оппозиціоннаго настроенія студенческое движеніе занимаетъ одно изъ первыхъ мѣстъ по своему политическому значенію и, съ другой стороны, представляетъ наиболѣе благодарное поприще для политическаго воздѣйствія и легко можетъ быть введено въ общее русло сознательнаго освободительнаго движенія.
Потрудиться надъ этимъ есть прямой долгъ оппозиціи, диктуемый столько же моральными симпатіями къ самоотверженной, идеалистически настроенной молодежи, сколько холоднымъ и точнымъ политическимъ разсчетомъ.
д. к. о.
Что же теперь?
(Къ началу учебнаго года. )
Давно мы собирались остановиться въ „Освобожденіи“ на нѣкоторыхъ новѣйшихъ явленіяхъ въ жизни нашихъ высшихъ учебныхъ заведеній и теперь посвящаемъ имъ значительную часть настоящаго внѣочереднаго номера. Ниже читатель найдетъ обстоятельныя статьи, въ которыхъ эти явленія изложены и освѣщены на основаніи близкаго и непосредственнаго знакомства съ фактами. Факты эти порождены побѣдоноснымъ вторженіемъ полиціи въ научнообразовательныя учрежденія, ознаменовавшимъ министерство фонъ-Плеве. Къ сожалѣнію, полиція и ея духъ вторглись не только извнѣ въ высшія учебныя заведенія, они въ извѣстной мѣрѣ покорили себѣ ближайшихъ руководителей учебнаго дѣла, ректоровъ (директоровъ) и даже совѣты. Кромѣ того, полиція ф. -Плеве поставила себѣ на службу — увы! — даже нѣкоторую часть студенчества.
Это внутреннее поврежденіе академической среды, которое нельзя назвать иначе какъ деморализаціей, выразилось въ цѣломъ рядѣ крупныхъ и мелкихъ явленій и событій академической жизни. Они слагаются въ цѣльную, въ высшей степени неприглядную картину. Вотъ томскій ректоръ, старающійся передъ земствомъ о томъ, чтобы „неблагонадежный“ студентъ былъ лишенъ земской стипендіи. 1 Вотъ профессора Петербургскихъ Высшихъ женскихъ курсовъ, считающіе себя въ правѣ говорить за курсистокъ отъ ихъ имени, но безъ ихъ уполномочія и, такимъ образомъ, развязно совершающіе политическій подлогъ. 2 Вотъ директоръ Петербургскаго Горнаго Института Коноваловъ, дѣлающій благонадежныхъ студентовъ чѣмъ-то въ родѣ не то сыщиковъ, не то прокуроровъ надъ ихъ неблагонадежными товарищами; вотъ Совѣтъ этого учрежденія, покорно слѣдующій за такимъ директоромъ! 3 Вотъ Шиллеръ, но не Штутгартскій и Іенскій, а Кіево-Харьковскій, который „работалъ въ Петербургѣ съ Плеве“, результатомъ чего явилось увольненіе изъ управляемаго
г. Шиллеромъ института достаточнаго числа и профессоровъ, и студентовъ. 4 Вотъ ректоръ г. Куплевасскій, упразднившій безъ малѣйшей тѣни законности въ Харьковскомъ
1 См. документъ, напечатанный въ № 44 „Освобожденія“. 2 См. „Освобожденіе“ № 18 (42), стр. 323—324.
3 См. статьи „Разумъ и сердечное попеченіе въ высшихъ учебныхъ заведеніяхъ“ въ № 46 „Осв. “ и „Разгромъ Горнаго Института г. Коноваловымъ“ ниже въ этомъ номерѣ. По разсказамъ, при этомъ происходили такія омерзительныя собесѣдованія. „Я полагаю — говоритъ начальствующее лицо (по нашимъ свѣдѣніямъ субъинспекторъ) — должно уволить такого-то на годъ. “ „Помилуйте — возражаетъ студентъ, исключающій товарищей — надо по крайней мѣрѣ на два года. “ Намъ сообщаютъ далѣе, что исключенные студенты Горнаго Института узнавали о своемъ исключеніи не въ институтѣ, а въ охранномъ отдѣленіи, куда сообщеніе объ исключеніи было доставлено не канцеляріей Института, а самимъ Коноваловымъ. Послѣдній сталкивался въ охранѣ съ исключенными студентами и на восклицаніе ихъ „мерзавецъ“ иронически-вѣжливо раскланивался.
4 См. ниже статью „Разгромъ Харьковскаго Технологическаго Института“.