№ 32
9 августа
№ 32
1927 г.
Редактор — Н. М. Яковлев
Секретарь редакции — И. А. Уразов
Редакция и контора: Москва, Страстная пл., 2/42, телеф. 1-78-31
Грустное в смешном
ˮВCE это было бы смешно, когда бы не было
так грустноˮ. Эти слова полностью могут быть отнесены к советской кино-комедии и „вопросуˮ о ней.
Кино-пресса и кино-общественность бьют в набат: „зритель хочет смеяться! ˮ Производственники торопятся еще и еще раз пощекотать его облигацией займа. А зритель, как царевна Несмеянна в старой сказке, попрежнему непоколеби
мо зевает. Почему же, вместо смеха, нечто среднее между стоном и зевком вырывается у бедняги?
„Сценарий мешает“, — говорят одни. „Нет плановости в работеˮ, — утверждают другие. „Неизвестно, над чем смеятьсяˮ, — кажется третьему...
На Западе, не в пример нам, разговаривают о „комедииˮ мало, а между тем, зритель смеется часто и много. И, если приглядеться — видно: его смешит либо эксцентриче
ское перемещение смысла привычных представлений (Чаплин, Ллойд), либо прозрачный цинизм (Осси Освальда), либо сложный сюжет, либо фарса необычайно мотивированный трюк („Герой воздухаˮ), „Автомобиль № 13ˮ, „Гонщик против воли), либо, наконец, пародийные сдвиги истории и современности, („Тото и Клеопатраˮ, „Три эпохиˮ Китона). Все это — определенные жанры, каждый из них имеет своих мастеров, свои прие
мы, свои традиции и... зритель смеется иногда по сценарию, иногда без него...
— „Разделяй и властвуйˮ, — говорили древние. Этот „империалистический“ принцип надо усвоить
и в советских условиях для колонизации такого богатого участка, как кино-комедия.
А попробуйте разобраться, что представляет собой „Девушка с коробкойˮ или „Чашка чая“. — Сюжетная комедия? Фарс? Эксцентрическая или трюковая комедия? Новый советский жанр? — Нет.
Что же, все-таки, легло в основу этих, да и других советских комедий, начиная с „Папиросницы от Моссельпрома“? Ответ не утешителен: желание рассмешить во что бы то ни стало, не учитывая даже простейших законов смешного, достаточно разработанных современной эстетикой.
Все попытки создать советскую кино-комедию „с кондачкаˮ заранее обречены на неудачу. Мы сделали достаточно ошибок. Теперь у нас есть на чем учиться. Лучше морить зрителя голодом или, скрепя сердце, подкармливать его иностранной продукцией, чем продолжать фабрикацию доморощенных суррогатов.
Только после упорной, кропотливой работы изучения своих ошибок и чужих достижений, вычислив формы и формулы, выработав ясные методы — мы всерьез и надолго овладеем этим, сегодня неприступным, участком кино-фронта.
Арт. Максимов-Кошкинский
Шарж Б. Гончарова
9 августа
№ 32
1927 г.
Редактор — Н. М. Яковлев
Секретарь редакции — И. А. Уразов
Редакция и контора: Москва, Страстная пл., 2/42, телеф. 1-78-31
Грустное в смешном
ˮВCE это было бы смешно, когда бы не было
так грустноˮ. Эти слова полностью могут быть отнесены к советской кино-комедии и „вопросуˮ о ней.
Кино-пресса и кино-общественность бьют в набат: „зритель хочет смеяться! ˮ Производственники торопятся еще и еще раз пощекотать его облигацией займа. А зритель, как царевна Несмеянна в старой сказке, попрежнему непоколеби
мо зевает. Почему же, вместо смеха, нечто среднее между стоном и зевком вырывается у бедняги?
„Сценарий мешает“, — говорят одни. „Нет плановости в работеˮ, — утверждают другие. „Неизвестно, над чем смеятьсяˮ, — кажется третьему...
На Западе, не в пример нам, разговаривают о „комедииˮ мало, а между тем, зритель смеется часто и много. И, если приглядеться — видно: его смешит либо эксцентриче
ское перемещение смысла привычных представлений (Чаплин, Ллойд), либо прозрачный цинизм (Осси Освальда), либо сложный сюжет, либо фарса необычайно мотивированный трюк („Герой воздухаˮ), „Автомобиль № 13ˮ, „Гонщик против воли), либо, наконец, пародийные сдвиги истории и современности, („Тото и Клеопатраˮ, „Три эпохиˮ Китона). Все это — определенные жанры, каждый из них имеет своих мастеров, свои прие
мы, свои традиции и... зритель смеется иногда по сценарию, иногда без него...
— „Разделяй и властвуйˮ, — говорили древние. Этот „империалистический“ принцип надо усвоить
и в советских условиях для колонизации такого богатого участка, как кино-комедия.
А попробуйте разобраться, что представляет собой „Девушка с коробкойˮ или „Чашка чая“. — Сюжетная комедия? Фарс? Эксцентрическая или трюковая комедия? Новый советский жанр? — Нет.
Что же, все-таки, легло в основу этих, да и других советских комедий, начиная с „Папиросницы от Моссельпрома“? Ответ не утешителен: желание рассмешить во что бы то ни стало, не учитывая даже простейших законов смешного, достаточно разработанных современной эстетикой.
Все попытки создать советскую кино-комедию „с кондачкаˮ заранее обречены на неудачу. Мы сделали достаточно ошибок. Теперь у нас есть на чем учиться. Лучше морить зрителя голодом или, скрепя сердце, подкармливать его иностранной продукцией, чем продолжать фабрикацию доморощенных суррогатов.
Только после упорной, кропотливой работы изучения своих ошибок и чужих достижений, вычислив формы и формулы, выработав ясные методы — мы всерьез и надолго овладеем этим, сегодня неприступным, участком кино-фронта.
Арт. Максимов-Кошкинский
Шарж Б. Гончарова