КРОВЬ НА ЭКРАНЕ
ЕСЛИ американские картины легко узнать уже только по долгому поцелую наконец нашедших друг друга героя и героини, то чуть ли не во всех наших фильмах режиссеры показывают смерть, пытки, ужасы. История гражданской войны богата печальными страницами петлюровских погромов, массовыми расстрелами деникинцами и колчаковцами рабочих, порками крестьян и насилиями разных белых банд, — но неужели только это увидели наши режиссеры? Не слишkom ли они увлекаются гиньолем, иногда вызывающим у зрителя только отвращение (напр., вбивание гвоздей под ногти — крупный планом — в ’’Северной сиянии“). Мы получаем громадное количество писем от читателей по этому вопросу, и поэтому решили опросить участников гражданской войны, профессоров, советских деятелей, режиссеров, писателей.
Здесь мы печатаем несколько из полученных ответов.
МЫ переживаем суровую революционную эпоху, в которой места сантиментальным хныканьям о „священной“
капле человеческой крови. В эпоху великих революций факт физического насилия революционных масс над сопротивляющимися и разлагающими революцию представителями класса эксплуататоров является исторически целесообразным и оправданным. Владимир Ильич неоднократно говорил, что „мы не против революционного насилия, лишь филистеры, слюнтявые интеллигенты, социал-предатели всех мастей и оттенков, бешено ненавидящие пролетарскую революцию, выступают против насилия, против пролития кровиˮ.
Буржуазия и ее верная служанка — буржуазная интеллигенция, а с ней интеллигенция „социалистическая“, в моменты безраздельной и спокойной власти буржуазии усиленно внедряют в массы ветхозаветную заповедь „не убий“, убивая одновременно тех, кто так или ина
че покушается на незыблемость буржуазного режима,
уби
еая свирепо в застенках своих тюрем.
В моменты обнажения классовых противоречий
и столкновений, когда незыблемость власти буржуазии колеблется, она цинично откровенно бросает лозунг „не убийˮ в сорную корзину, как ветхую истлевшую тряпку и устанавливает режим белого террора против революционных борцов. Перед ужасами современного белого террора бледнеют пытки прославленной ˮкатолической инквизицииˮ. Физическое истребленіи всех, кто хоть чем-нибудь проявлял свои симпатии советскому режиму в стане белых, в период нашей гражданской борьбы, режим Цанкова в Болгаріи, колониальные зверства капиталистических стран ни в малейшей степени не вяжутся с проповедею — „не убийˮ.
Подрастающему нашему поколению, которому придется участвовать в будущих жестоких классовых схватках, необходимо знать правду о том, как расправляется буржуазия с своими классовыми противниками. Этому поколению необходима революционная закалка, развитие сильного и здорового чувства ненависти к капитали
стическому строю и его защитникам.
Кино является одним из могучих средств воспитания и, конечно, не сантиментальные, подкрашенные и подслащенные образы могут будить и воспитывать чувства революционного порыва и протеста. Натуралистическое изображение крови убийств, ужасов и проч., если оно ярко подчеркивает революционную идею, картины и не являются антихудожественными вполне, допустимо и необходимо, как допустимы художественные произведения слова, рисующие подобные картины. Найти тут грань между просто натуралистической и „сугубоˮ натуралистической демонстрацией я затрудняюсь, считая, что это простая игра слов.
Конечно, никакого „патологическогоˮ кровавого уклона в картинах не должно быть и едва ли найдется здравомыслящий человек, который защищал бы этот уклон.
Инспектор кавалерии РККА С. Буденный
П
ЛОХИЕ театральные трагики старого времени гримасничали, шипели и ревели неистовыми голосами. Современные кино режиссеры заливают
экран потоками крови, и это объясняется только их малой культурностью. Цена изнасилованиям и убийствам в наших картинах та же, что и голым женщинам в западных кино-халтурах. Вся мерзость и вред
их не в том, что они включены в сценарий, а в том, что они
подаются в виде отдельного блюда, рассчитанного на особое
запоминание и приманку. Всеволод Пудовкин
КРОВЬ на экране — ложь, механизирующая представление зрителя о сильном душевном потря
сении, при борьбе и вынужденном убийстве. Если фальшивы и нетерпимы слезы, текущие из глаз актерок, выжимающих их автоматическим прибором, то еще отвратительней бутафорская кровь, выжимаемая из потуг наших режиссеров „взволноватьˮ зрителя.
Ник. Асеев Н
УЖНО работать умеючи. Не рассчитывать на материал. Не торговать ужасами.
Виктор Шкловский
С. Буденный
Сверху вниз: 1. „Крест и Маузерˮ, 2. „Мать“
3. „Предательˮ.
ЕСЛИ американские картины легко узнать уже только по долгому поцелую наконец нашедших друг друга героя и героини, то чуть ли не во всех наших фильмах режиссеры показывают смерть, пытки, ужасы. История гражданской войны богата печальными страницами петлюровских погромов, массовыми расстрелами деникинцами и колчаковцами рабочих, порками крестьян и насилиями разных белых банд, — но неужели только это увидели наши режиссеры? Не слишkom ли они увлекаются гиньолем, иногда вызывающим у зрителя только отвращение (напр., вбивание гвоздей под ногти — крупный планом — в ’’Северной сиянии“). Мы получаем громадное количество писем от читателей по этому вопросу, и поэтому решили опросить участников гражданской войны, профессоров, советских деятелей, режиссеров, писателей.
Здесь мы печатаем несколько из полученных ответов.
МЫ переживаем суровую революционную эпоху, в которой места сантиментальным хныканьям о „священной“
капле человеческой крови. В эпоху великих революций факт физического насилия революционных масс над сопротивляющимися и разлагающими революцию представителями класса эксплуататоров является исторически целесообразным и оправданным. Владимир Ильич неоднократно говорил, что „мы не против революционного насилия, лишь филистеры, слюнтявые интеллигенты, социал-предатели всех мастей и оттенков, бешено ненавидящие пролетарскую революцию, выступают против насилия, против пролития кровиˮ.
Буржуазия и ее верная служанка — буржуазная интеллигенция, а с ней интеллигенция „социалистическая“, в моменты безраздельной и спокойной власти буржуазии усиленно внедряют в массы ветхозаветную заповедь „не убий“, убивая одновременно тех, кто так или ина
че покушается на незыблемость буржуазного режима,
уби
еая свирепо в застенках своих тюрем.
В моменты обнажения классовых противоречий
и столкновений, когда незыблемость власти буржуазии колеблется, она цинично откровенно бросает лозунг „не убийˮ в сорную корзину, как ветхую истлевшую тряпку и устанавливает режим белого террора против революционных борцов. Перед ужасами современного белого террора бледнеют пытки прославленной ˮкатолической инквизицииˮ. Физическое истребленіи всех, кто хоть чем-нибудь проявлял свои симпатии советскому режиму в стане белых, в период нашей гражданской борьбы, режим Цанкова в Болгаріи, колониальные зверства капиталистических стран ни в малейшей степени не вяжутся с проповедею — „не убийˮ.
Подрастающему нашему поколению, которому придется участвовать в будущих жестоких классовых схватках, необходимо знать правду о том, как расправляется буржуазия с своими классовыми противниками. Этому поколению необходима революционная закалка, развитие сильного и здорового чувства ненависти к капитали
стическому строю и его защитникам.
Кино является одним из могучих средств воспитания и, конечно, не сантиментальные, подкрашенные и подслащенные образы могут будить и воспитывать чувства революционного порыва и протеста. Натуралистическое изображение крови убийств, ужасов и проч., если оно ярко подчеркивает революционную идею, картины и не являются антихудожественными вполне, допустимо и необходимо, как допустимы художественные произведения слова, рисующие подобные картины. Найти тут грань между просто натуралистической и „сугубоˮ натуралистической демонстрацией я затрудняюсь, считая, что это простая игра слов.
Конечно, никакого „патологическогоˮ кровавого уклона в картинах не должно быть и едва ли найдется здравомыслящий человек, который защищал бы этот уклон.
Инспектор кавалерии РККА С. Буденный
П
ЛОХИЕ театральные трагики старого времени гримасничали, шипели и ревели неистовыми голосами. Современные кино режиссеры заливают
экран потоками крови, и это объясняется только их малой культурностью. Цена изнасилованиям и убийствам в наших картинах та же, что и голым женщинам в западных кино-халтурах. Вся мерзость и вред
их не в том, что они включены в сценарий, а в том, что они
подаются в виде отдельного блюда, рассчитанного на особое
запоминание и приманку. Всеволод Пудовкин
КРОВЬ на экране — ложь, механизирующая представление зрителя о сильном душевном потря
сении, при борьбе и вынужденном убийстве. Если фальшивы и нетерпимы слезы, текущие из глаз актерок, выжимающих их автоматическим прибором, то еще отвратительней бутафорская кровь, выжимаемая из потуг наших режиссеров „взволноватьˮ зрителя.
Ник. Асеев Н
УЖНО работать умеючи. Не рассчитывать на материал. Не торговать ужасами.
Виктор Шкловский
С. Буденный
Сверху вниз: 1. „Крест и Маузерˮ, 2. „Мать“
3. „Предательˮ.