даннаго состава, это, такъ сказать, родовыя черты самодержавщиковъ. Благомыслящіе, но непроницательные люди часто говорятъ о томъ, что въ мѣстномъ хозяйствѣ не важны политическія убѣжденія человѣка, лишь бы онъ былъ „человѣкомъ дѣла . Опытъ новоторжской управы еще разъ показываетъ, что самодержавіе не имѣетъ „людей дѣла , или, если имѣетъ, то только такихъ, какъ Плеве, „дѣло которыхъ ограничивается угнетеніемъ народа и борьбою со всѣмъ, что есть живого въ Россіи. Въ то время, какъ „неблагонадежная выборная управа, несмотря на „финансовое состояніе кассы (любопытно, какія еще „состоянія , по мнѣнію Новоторжскихъ quasi-земцевъ могутъ быть свойственны кассамъ?), могла широко развить народное образованіе, агрономическую и экономическую помощь населенію, въ то время, какъ она умѣла найти во всѣхъ отношеніяхъ дѣеспособныхъ и правоспособныхъ учителей и даже привлечь такое „чудо , какъ женщина-врачъ-агрономъ, назначенная управа, при всей благонадежности, сталкиваясь съ жизненными требованіями, способна только ссылаться на свою „некомпетентность , и „ликвидировать различныя земскія начинанія; въ случаяхъ же, когда ликвидація невозможна, „благонадежные люди должны во избѣжаніе гибели дѣла сдавать его тѣмъ же „неблагонадежнымъ людямъ, изъ рукъ которыхъ это дѣло вырвано правительствомъ. Духъ творческой силы отлетѣлъ отъ самодержавной арміи, какъ въ военное, такъ и въ мирное время. Политическія задачи самодержавнаго государства съузились до жалкой роли будочника при всевластной бюрократіи. Сознаніе этой нежизнеспособности самодержавія особенно необходимо въ земской средѣ, такъ какъ, по словамъ проф. Градовскаго, „какія бы выгоды ни представляло самоуправленіе съ точки зрѣнія осуществленія разныхъ цѣлей, онѣ оставляются въ сторонѣ, если того требуютъ политическія цѣли даннаго государства. 1
II. Непріемлемое наслѣдство.
Кромѣ осаднаго положенія въ Тверской губерніи Плеве оставилъ новому министерству еще одно непріемлемое наслѣдство. Мы говоримъ о 660 годахъ каторжныхъ работъ, назначенныхъ якутскимъ окружнымъ судомъ политическимъ ссыльнымъ, доведеннымъ произвольными и безцѣльно жестокими распоряженіями якутскаго генералъ-губернатора графа Кутайсова до отчаяннаго сопротивленія властямъ. Фактическая сторона этого дѣла уже извѣстна читателямъ. Полученные нами матеріалы слѣдственнаго производства не прибавляютъ къ ней ничего новаго. И. д. судебнаго слѣдователя Шведовъ, очевидно, употребилъ всѣ усилія, чтобы формальнымъ образомъ доказать два положенія: вопервыхъ, что первые выстрѣлы раздались со стороны политическихъ ссыльныхъ и, во-вторыхъ, что солдаты, блокировавшіе домъ Романова, не подали повода къ этимъ выстрѣламъ своимъ вызывающимъ и безобразнымъ поведеніемъ. Для перваго, пожалуй, и не стоило трудиться, такъ какъ на 19 листѣ обвинительнаго акта приводится открытое письмо „группы политическихъ ссыльныхъ къ и. д. якутскаго губернатора Чаплину, въ которомъ совершенно опредѣленно говорится: „Вы добились того, чего желали: первый выстрѣлъ сдѣланъ не Вами, и если Вы выпустили въ насъ нѣсколько сотъ зарядовъ, то Вы сдѣлали только то, что сдѣлалъ бы на Вашемъ мѣстѣ любой представитель царскаго правительства. Что же касается до второго положенія, то ни г. Шведову, ни тѣмъ, кто руководилъ его дѣйствіями, его не удалось доказать. Въ томъ же письмѣ, которое мы сейчасъ цитировали, говорится, что солдаты и полиція осыпали политическихъ ссыльныхъ бранью, закрывали ставни, о чемъ ссыльные устно и письменно предупреждали и начальниковъ полиціи, и губернатора, но никакого отвѣта на свои жалобы не получили. „Въ такомъ положеніи — продолжаетъ письмо — дѣло было до 3 часовъ дня, когда разыгрался первый актъ кровавой драмы, которой Вы такъ упорно добивались. Кучка солдатъ стала закрывать ставни у кухоннаго окна, одинъ изъ пасъ просунулъ руку въ отверстіе у окна, чтобы открыть ставни, и въ это время получилъ сильный ударъ въ руку однимъ изъ камней, брошенныхъ солдатами. Тогда одинъ изъ насъ крикнулъ солдатамъ, чтобы не смѣли кидать въ насъ камнями, иначе мы будемъ стрѣлять. „Стрѣляй — получился отвѣтъ. Тутъ-то и раздался нашъ выстрѣлъ. Фактъ неоднократныхъ жалобъ осажденныхъ ссыльныхъ подтверждается и многочисленными свидѣтельскими показаніями. Неужели эти жалобы ничѣмъ не вызывались? Достаточно прочесть показаніе и д. начальника якутской мѣстной команды браваго штабсъ-капитана Кудельникова, чтобы судить, какое воинственное настроеніе господствовало, среди якутской „арміи . Этотъ офицеръ, когда онъ былъ вызванъ губернаторомъ для содѣйствія гражданскимъ властямъ съ своей конвойной командой, немедленно спросилъ Чаплина, исполнилъ ли онъ формальности, т. е. сказалъ ли политическимъ свое послѣднее слово, и затѣмъ намѣревался тотчасъ же при
1 „Начала русскаго государственнаго права . Стр. 46.
ступить къ обстрѣливанію дома залпами. При этомъ, онъ торопилъ колебавшагося губернатора „поскорѣе рѣшать вопросъ, такъ какъ начинало темнѣть . Губернаторъ не одобрилъ плана г. Кудельникова, и тогда послѣдній съ обидой заявилъ, что „считаетъ себя свободнымъ . Таково было настроеніе осаждающихъ. Легко себѣ представить, что чувствовали осажденные, измученные годами ссылки, тысячами униженій и оскорбленій, съ минуты на минуту ожидавшіе смерти подъ пулями или штыками доведенныхъ до моральнаго и политическаго отупѣнія солдатъ? Мудрено ли, что чья-то рука безсознательно нажала собачку револьвера и роковая пуля полетѣла въ отвѣтъ на брошенный камень? Задача судебнаго слѣдствія заключалась въ томъ, чтобы выяснить всѣ мотивы „преступленія , освѣтить всю обстановку, созданную Кутайсовымъ, о самоувѣренной наглости котораго говорилъ, при его назначеніи, даже „Гражданинъ . 1 Ничего этого судебное слѣдствіе не выяснило; наоборотъ, оно старательно затушевало фонъ событія. До полученія матеріала судебнаго разбирательства мы не можемъ оцѣнить работу г. Шведова во всей ея цѣнности. Но одинъ эпизодъ, устанавливаемый обвинительнымъ актомъ, заслуживаетъ вниманія. Какъ видно изъ помѣщеннаго въ обвинительномъ [актѣ заявленія ссыльнаго г. Теслера, г. Шведовъ, предъявивъ обвиняемымъ 25 марта слѣдственный матеріалъ и не имѣя возможности тутъ же прочесть объемистое дѣло, предложилъ имъ ограничиться просмотромъ заголовковъ всѣхъ протоколовъ и постановленій. При этомъ онъ завѣрилъ обвиняемыхъ, что 27 марта представитъ имъ копіи со всего слѣдственнаго матеріала, между прочимъ, указавъ на отсутствіе въ предъявленныхъ имъ документовъ протоколовъ допроса и. д. губернатора Чаплина. „Будучи вполнѣ увѣрены, что 27 марта намъ будутъ представлены копіи всего слѣдственнаго матеріала, что слѣдствіе не будетъ до того времени закончено, а тѣмъ болѣе оригиналъ ни въ какомъ случаѣ не будетъ отправленъ въ судебную палату, пока мы детально не познакомимся съ ходомъ слѣдствія, мы — говорятъ обвиняемые — безъ особыхъ колебаній согласились па предложеніе и росписались въ томъ, что слѣдственный матеріалъ нами прочитанъ и что дополнить его своими показаніями не желаемъ. Къ крайнему нашему удивленію мы получили копіи съ слѣдственнаго матеріала лишь 29-го марта, между тѣмъ, какъ уже 28 марта намъ сообщено было, что мы числимся теперь за прокуроромъ иркутской судебной палаты, которому весь слѣдственный матеріалъ уже отправленъ. Такимъ образомъ, оказалось, что мы не только фактически не читали слѣдственнаго матеріала, но такого важнаго документа, какъ протоколъ допроса Чаплина и его переписки съ высшимъ правительствомъ, даже не видали. Этотъ эпизодъ является лучшимъ доказательствомъ, что на судебное слѣдствіе по якутскому дѣлу представители власти смотрѣли какъ на пустую формальность, къ сожалѣнію, ставшую на дорогѣ къ свирѣпой расправѣ съ противниками. Въ итогѣ пятьдесятъ шесть осужденныхъ, 660 лѣтъ каторги и 1 годъ арестантскихъ ротъ! Быть можетъ, свирѣпость этого приговора станетъ болѣе понятной читателямъ, если мы укажемъ, что за двѣнадцать лѣтъ, т. е. съ 1878 по 1890 гг., во время дѣйствія въ Германіи исключительнаго закона противъ соціалистовъ, члены германской соціалдемократической партіи высидѣли, въ общей сложности, 831 годъ и 6 дней тюремнаго заключенія. Русскіе соціалдемократы получили почти двѣ трети этого числа въ одномъ процессѣ! Разумѣется, тотъ, кто идетъ на тернистый путь революціи, не ждетъ для себя розовыхъ вѣнковъ. Но окружащее общество, поскольку оно заинтересовано въ лучшемъ будущемъ Россіи, не можетъ безмолвно отнестись къ якутской драмѣ, къ этому кровавому пиру самодержавія. Пересмотръ якутскаго процесса, какъ и пересмотръ дѣлъ тверского и московскаго земствъ, долженъ стать однимъ изъ лозунговъ дня.
III. Гласъ народа.
Существуетъ мнѣніе, будто политическіе вопросы русской жизни доступны только развитому уму высшихъ классовъ, что русскій народъ можетъ служить только объектомъ попеченія и экспериментовъ, что онъ не имѣетъ своего мнѣнія о насущныхъ и неотложныхъ требованіяхъ переживаемаго момента. Это мнѣніе, не всегда высказываемое въ отвлеченныхъ спорахъ, всегда, однако, проявляется при разрѣшеніи извѣстныхъ практическихъ задачъ, выдвигаемыхъ жизнью. Такъ, когда въ земскихъ сферахъ обсуждались вопросы о пересмотрѣ земскаго избирательнаго ценза и о мелкой земской единицѣ, многіе земскіе дѣятели съ опасливымъ недовѣріемъ взглянули на возможность раскрыть плотину для бурныхъ волнъ народной массы. Изъ устъ многихъ сторонниковъ свободы полились краснорѣчивыя импровизаціи на тему о прелестяхъ нашей культуры, которая якобы будетъ разрушена наплывомъ новыхъ гунновъ: крестьянъ и рабочихъ. Очевидно, дореформенное дѣленіе на „барина и „мужика глу
1 За что и получилъ предостереженіе.
II. Непріемлемое наслѣдство.
Кромѣ осаднаго положенія въ Тверской губерніи Плеве оставилъ новому министерству еще одно непріемлемое наслѣдство. Мы говоримъ о 660 годахъ каторжныхъ работъ, назначенныхъ якутскимъ окружнымъ судомъ политическимъ ссыльнымъ, доведеннымъ произвольными и безцѣльно жестокими распоряженіями якутскаго генералъ-губернатора графа Кутайсова до отчаяннаго сопротивленія властямъ. Фактическая сторона этого дѣла уже извѣстна читателямъ. Полученные нами матеріалы слѣдственнаго производства не прибавляютъ къ ней ничего новаго. И. д. судебнаго слѣдователя Шведовъ, очевидно, употребилъ всѣ усилія, чтобы формальнымъ образомъ доказать два положенія: вопервыхъ, что первые выстрѣлы раздались со стороны политическихъ ссыльныхъ и, во-вторыхъ, что солдаты, блокировавшіе домъ Романова, не подали повода къ этимъ выстрѣламъ своимъ вызывающимъ и безобразнымъ поведеніемъ. Для перваго, пожалуй, и не стоило трудиться, такъ какъ на 19 листѣ обвинительнаго акта приводится открытое письмо „группы политическихъ ссыльныхъ къ и. д. якутскаго губернатора Чаплину, въ которомъ совершенно опредѣленно говорится: „Вы добились того, чего желали: первый выстрѣлъ сдѣланъ не Вами, и если Вы выпустили въ насъ нѣсколько сотъ зарядовъ, то Вы сдѣлали только то, что сдѣлалъ бы на Вашемъ мѣстѣ любой представитель царскаго правительства. Что же касается до второго положенія, то ни г. Шведову, ни тѣмъ, кто руководилъ его дѣйствіями, его не удалось доказать. Въ томъ же письмѣ, которое мы сейчасъ цитировали, говорится, что солдаты и полиція осыпали политическихъ ссыльныхъ бранью, закрывали ставни, о чемъ ссыльные устно и письменно предупреждали и начальниковъ полиціи, и губернатора, но никакого отвѣта на свои жалобы не получили. „Въ такомъ положеніи — продолжаетъ письмо — дѣло было до 3 часовъ дня, когда разыгрался первый актъ кровавой драмы, которой Вы такъ упорно добивались. Кучка солдатъ стала закрывать ставни у кухоннаго окна, одинъ изъ пасъ просунулъ руку въ отверстіе у окна, чтобы открыть ставни, и въ это время получилъ сильный ударъ въ руку однимъ изъ камней, брошенныхъ солдатами. Тогда одинъ изъ насъ крикнулъ солдатамъ, чтобы не смѣли кидать въ насъ камнями, иначе мы будемъ стрѣлять. „Стрѣляй — получился отвѣтъ. Тутъ-то и раздался нашъ выстрѣлъ. Фактъ неоднократныхъ жалобъ осажденныхъ ссыльныхъ подтверждается и многочисленными свидѣтельскими показаніями. Неужели эти жалобы ничѣмъ не вызывались? Достаточно прочесть показаніе и д. начальника якутской мѣстной команды браваго штабсъ-капитана Кудельникова, чтобы судить, какое воинственное настроеніе господствовало, среди якутской „арміи . Этотъ офицеръ, когда онъ былъ вызванъ губернаторомъ для содѣйствія гражданскимъ властямъ съ своей конвойной командой, немедленно спросилъ Чаплина, исполнилъ ли онъ формальности, т. е. сказалъ ли политическимъ свое послѣднее слово, и затѣмъ намѣревался тотчасъ же при
1 „Начала русскаго государственнаго права . Стр. 46.
ступить къ обстрѣливанію дома залпами. При этомъ, онъ торопилъ колебавшагося губернатора „поскорѣе рѣшать вопросъ, такъ какъ начинало темнѣть . Губернаторъ не одобрилъ плана г. Кудельникова, и тогда послѣдній съ обидой заявилъ, что „считаетъ себя свободнымъ . Таково было настроеніе осаждающихъ. Легко себѣ представить, что чувствовали осажденные, измученные годами ссылки, тысячами униженій и оскорбленій, съ минуты на минуту ожидавшіе смерти подъ пулями или штыками доведенныхъ до моральнаго и политическаго отупѣнія солдатъ? Мудрено ли, что чья-то рука безсознательно нажала собачку револьвера и роковая пуля полетѣла въ отвѣтъ на брошенный камень? Задача судебнаго слѣдствія заключалась въ томъ, чтобы выяснить всѣ мотивы „преступленія , освѣтить всю обстановку, созданную Кутайсовымъ, о самоувѣренной наглости котораго говорилъ, при его назначеніи, даже „Гражданинъ . 1 Ничего этого судебное слѣдствіе не выяснило; наоборотъ, оно старательно затушевало фонъ событія. До полученія матеріала судебнаго разбирательства мы не можемъ оцѣнить работу г. Шведова во всей ея цѣнности. Но одинъ эпизодъ, устанавливаемый обвинительнымъ актомъ, заслуживаетъ вниманія. Какъ видно изъ помѣщеннаго въ обвинительномъ [актѣ заявленія ссыльнаго г. Теслера, г. Шведовъ, предъявивъ обвиняемымъ 25 марта слѣдственный матеріалъ и не имѣя возможности тутъ же прочесть объемистое дѣло, предложилъ имъ ограничиться просмотромъ заголовковъ всѣхъ протоколовъ и постановленій. При этомъ онъ завѣрилъ обвиняемыхъ, что 27 марта представитъ имъ копіи со всего слѣдственнаго матеріала, между прочимъ, указавъ на отсутствіе въ предъявленныхъ имъ документовъ протоколовъ допроса и. д. губернатора Чаплина. „Будучи вполнѣ увѣрены, что 27 марта намъ будутъ представлены копіи всего слѣдственнаго матеріала, что слѣдствіе не будетъ до того времени закончено, а тѣмъ болѣе оригиналъ ни въ какомъ случаѣ не будетъ отправленъ въ судебную палату, пока мы детально не познакомимся съ ходомъ слѣдствія, мы — говорятъ обвиняемые — безъ особыхъ колебаній согласились па предложеніе и росписались въ томъ, что слѣдственный матеріалъ нами прочитанъ и что дополнить его своими показаніями не желаемъ. Къ крайнему нашему удивленію мы получили копіи съ слѣдственнаго матеріала лишь 29-го марта, между тѣмъ, какъ уже 28 марта намъ сообщено было, что мы числимся теперь за прокуроромъ иркутской судебной палаты, которому весь слѣдственный матеріалъ уже отправленъ. Такимъ образомъ, оказалось, что мы не только фактически не читали слѣдственнаго матеріала, но такого важнаго документа, какъ протоколъ допроса Чаплина и его переписки съ высшимъ правительствомъ, даже не видали. Этотъ эпизодъ является лучшимъ доказательствомъ, что на судебное слѣдствіе по якутскому дѣлу представители власти смотрѣли какъ на пустую формальность, къ сожалѣнію, ставшую на дорогѣ къ свирѣпой расправѣ съ противниками. Въ итогѣ пятьдесятъ шесть осужденныхъ, 660 лѣтъ каторги и 1 годъ арестантскихъ ротъ! Быть можетъ, свирѣпость этого приговора станетъ болѣе понятной читателямъ, если мы укажемъ, что за двѣнадцать лѣтъ, т. е. съ 1878 по 1890 гг., во время дѣйствія въ Германіи исключительнаго закона противъ соціалистовъ, члены германской соціалдемократической партіи высидѣли, въ общей сложности, 831 годъ и 6 дней тюремнаго заключенія. Русскіе соціалдемократы получили почти двѣ трети этого числа въ одномъ процессѣ! Разумѣется, тотъ, кто идетъ на тернистый путь революціи, не ждетъ для себя розовыхъ вѣнковъ. Но окружащее общество, поскольку оно заинтересовано въ лучшемъ будущемъ Россіи, не можетъ безмолвно отнестись къ якутской драмѣ, къ этому кровавому пиру самодержавія. Пересмотръ якутскаго процесса, какъ и пересмотръ дѣлъ тверского и московскаго земствъ, долженъ стать однимъ изъ лозунговъ дня.
III. Гласъ народа.
Существуетъ мнѣніе, будто политическіе вопросы русской жизни доступны только развитому уму высшихъ классовъ, что русскій народъ можетъ служить только объектомъ попеченія и экспериментовъ, что онъ не имѣетъ своего мнѣнія о насущныхъ и неотложныхъ требованіяхъ переживаемаго момента. Это мнѣніе, не всегда высказываемое въ отвлеченныхъ спорахъ, всегда, однако, проявляется при разрѣшеніи извѣстныхъ практическихъ задачъ, выдвигаемыхъ жизнью. Такъ, когда въ земскихъ сферахъ обсуждались вопросы о пересмотрѣ земскаго избирательнаго ценза и о мелкой земской единицѣ, многіе земскіе дѣятели съ опасливымъ недовѣріемъ взглянули на возможность раскрыть плотину для бурныхъ волнъ народной массы. Изъ устъ многихъ сторонниковъ свободы полились краснорѣчивыя импровизаціи на тему о прелестяхъ нашей культуры, которая якобы будетъ разрушена наплывомъ новыхъ гунновъ: крестьянъ и рабочихъ. Очевидно, дореформенное дѣленіе на „барина и „мужика глу
1 За что и получилъ предостереженіе.