шагъ; значеніе его скоро станетъ ясно для близорукаго министра внутреннихъ дѣлъ.
Допуская это совѣщаніе, кн. Святополкъ пріобрѣталъ нѣкоторую общую, легальную почву, для совмѣстнаго обсужденія — если не дѣйствія — съ представителями русской оппозиціи. Теперь эта почва выдернута изъ подъ ногъ, и оппозиціонныя группы возвращаютъ себѣ полную свободу дѣйствій. Было бы верхомъ наивности думать, что подобнымъ способомъ можетъ быть достигнуто какое-нибудь „умиротвореніе общества. Результатъ отсрочки засѣданія 6-го ноября, безъ сомнѣнія, будетъ прямо противоположный. Общественное мнѣніе нельзя раздражать безнаказанно, а возбуждать ожиданія съ тѣмъ, чтобы потомъ обмануть ихъ — есть самый вѣрный способъ раздражить и ожесточить общественное мнѣніе.
Лицомъ къ лицу съ этимъ новымъ, несомнѣнно предстоящимъ теперь взрывомъ общественнаго негодованія, имъ самимъ вызваннымъ, какое положеніе думаетъ занять министръ? И если это будетъ положеніе открытой борьбы, если кп. Святополку придется искать орудій борьбы въ испытанномъ арсеналѣ Плеве, — гдѣ-будетъ тогда его яичная репутація порядочности? Во всякомъ случаѣ, намъ, которые ничего не ожидали отъ „новаго курса , — его скорая ликвидація можетъ быть только желательна. Какъ можно меньше иллюзій и обмановъ — таковъ нашъ лозунгъ.
И, съ этой точки зрѣнія, мы только можемъ быть благодарны кп. Святополку-Мирскому за отсрочку совѣщанія 6-го ноября.
С. Петербургъ. 28 октября. — сс —
На войнѣ и около войны.
I. Письмо Н. А. Демчинскаго къ А. С. Суворину. 1
Въ экспрессѣ, близъ Кургана, 23 сентября 1904 г. Милостивый Государь Алексѣй Сергѣевичъ!
Сейчасъ прочелъ Ваше „маленькое письмо въ № отъ 17 сентября. Я вполнѣ увѣренъ, что оно искренно; только поэтому я бросилъ пока писать свои воспоминанія и пишу это письмо.
Вы, сидя въ Петербургѣ, очевидно, не только плохо, но совершенно но освѣдомлены о томъ, что дѣлается въ Манчжуріи; это видно изъ каждой строчки Вашего письма. Почему Вы не просите Вашихъ корреспондентовъ, чтобы они частными письмами держали Васъ въ курсѣ того, что тамъ происходитъ. Тогда Вы не пользовались бы только однѣми петербургскими сплетнями, каковыхъ я встрѣтилъ въ Вашемъ письмѣ нѣсколько.
Первая: „къ Куропаткину не все доходило (изъ войскъ), что ему предназначалось, застрѣляло и въ Харбинѣ . Это совершенная неправда; не только все дошло, но онъ выпросилъ у намѣстника и то, что уже шло къ Леневичу (5-й и 1-й корп., которые вернули съ дороги). А между тѣмъ, куда бы было полезнѣе направить ихъ именно туда. Вѣдь, Вы пробавляетесь чтеніемъ телеграммъ въ родѣ того, что „Леневичъ во главѣ 20 000 идетъ въ Корею . Какъ это грустно-смѣшно читать здѣсь. Знаете ли Вы истинную драму. Освѣдомлены ли Вы о томъ, что у Леневича во всей области всего 11 000 штыковъ. Тутъ и Хабаровскъ, и Никольскъ, и Уссурійскъ.
Вторая, не менѣе распространенная приспѣшниками Куропаткина сплетня, это будто походъ на югъ (Штакельбергъ фонъ Вафангау), навязанъ кѣмъ-то Куропаткину. Я удостовѣряю моимъ честнымъ словомъ, что это неправда. Я видѣлъ подпись Куропаткина па планѣ этого похода, въ противоположность плану Жилинскаго, который настаивалъ на наступленіи но направленію къ Фынхуанчену. Оба плана были телеграммой сообщены въ Петербургъ, и планъ Куропаткина одобренъ.
Третья и самой чистой воды петербургская сказка, это о томъ, будто „и солдаты, и офицеры любятъ и вѣрятъ Куропаткину . Это наивный вздоръ. Спросите Вашего корреспондента, и онъ подтвердитъ Вамъ, съ какимъ насмѣшливымъ чувствомъ относится армія къ Куропаткину. Онъ четыре раза обманывалъ всѣхъ ихъ. Объѣзжая войска, онъ торжественно говорилъ имъ: „отсюда ни шагу назадъ, довольно. Теперь чередъ за нами итти впередъ. И черезъ нѣсколько дней отступалъ. Такъ что, когда онъ, объѣзжая позиціи (заднія) 17-го подъ Ляояномъ торжественно произнесъ: „На этихъ позиціяхъ вы должны умереть или побѣдить, назадъ дороги отсюда нѣтъ , то всѣ офицеры заключили, что значитъ сегодня или самое позднее завтра будемъ и отсюда удирать. Вотъ какова та вѣра, о которой Вы пишете.
Армія знаетъ и любитъ только одного ею самою облюбованнаго генерала, это „папашу Леневича . Въ какой бы отрядъ я
1 Помѣщаемъ это циркулирующее въ Петербургѣ письмо, какъ документъ, но принимая на себя отвѣтственности за его содержаніе. Съ даваемой въ этомъ письмѣ оцѣнкой личности и дѣятельности ген. Куропаткина мы несогласны. Ред.
не попалъ, вездѣ я слыхалъ одинъ припѣвъ: „если бы сюда панашу . Вотъ тотъ генералъ, котораго и солдатъ, и офицеръ, равно зовутъ „папашей , тому они повѣрятъ и съ тѣмъ возьмутъ все, что угодно. Но онъ не рекламистъ, какъ Куропаткинъ.
Еще наивность: въ Петербургѣ думали (я самъ помню, да и теперь Вы пишете), что Куропаткину, по пріѣздѣ въ Манчжурію, „пришлось собирать и устраивать армію. Это цифровой вздоръ. Когда онъ пріѣхалъ туда, ему была передана вполнѣ собранная армія изъ 80 батальоновъ, т. е. больше того, съ чѣмъ мы переправились черезъ Дунай. А, вѣдь, тогда мы брали съ бою и Никополь, и Ловчу, и Тырново, и Шипку. Осаждали Рущукъ и Плевну и нигдѣ не бѣгали съ такимъ позоромъ, какъ бѣгаемъ теперь, — наука впервые преподанная русскимъ войскамъ генераломъ Куропаткинымъ.
Я такъ же, какъ и Вы, не буду пока касаться „военныхъ талантовъ Куропаткина, но я, какъ очевидецъ, въ правѣ говорить и критиковать административное устройство арміи. Такъ, напр., я прихожу въ развѣдочное бюро и начальникъ его мнѣ говоритъ : „по горло занятъ, вотъ за четыре дня накопились недешифрированныя депеши . Что бы Вы подумали объ развѣдкахъ, которыя дешифрируются черезъ четыре дня. Ѣду я въ Харбинъ 4-го августа, т. е. когда во всѣхъ отрядахъ все спокойно, двѣ недѣли ни одного выстрѣла. Нужно замѣтить, что ѣхать въ Харбинъ однимъ и тѣмъ же поѣздомъ значило потратить 7—8 сутокъ, такъ хорошо были организованы военныя сообщенія. Посему, чтобы выиграть время, нужно па станціяхъ спрашивать, какой поѣздъ пойдетъ первымъ и на него перескочить. Такимъ образомъ удавалось сократить время до пяти сутокъ. Это пятьсотъто верстъ.
Не доѣзжая 70 верстъ до Харбина, я настигъ поѣздъ, такъ называемый „санитарный неприспособленный , который и долженъ былъ итти безъ задержекъ, такъ какъ комендантъ его телеграфировалъ въ Управленіе Военн. сообщеній слѣдующую поучительную цидульку: „Третій день сопровождаю неприспособленный поѣздъ съ 868 больными и ранеными, негдѣ приготовить пищи, больные третій день ничего не ѣли . Конечно, я перескакиваю въ поѣздъ, который долженъ итти „безъ задержки и оставшіяся 70 верстъ мы ѣхали восемьнадцать часовъ, прибывъ въ Харбинъ въ часъ ночи, т. е. когда больныхъ нельзя было ни выгрузить, ни накормить. Не заключите ли Вы изъ этого, что никакой организаціи дорожнаго управленія пѣтъ.
Еще одна подробность о томъ же поѣздѣ: чтобы помѣстить въ одномъ поѣздѣ 868 человѣкъ, нужно уложить ихъ въ два этажа, т. е. на нарахъ. При этомъ поѣздѣ не было пи одного доктора, ни одного санитара, ни одной сестры. „Что я буду съ ними дѣлать? говорилъ жалобнымъ голосомъ молоденькій офицерикъ-комендантъ, „дизентерики лежатъ въ два этажа, верхніе валятъ на нижнихъ и прибрать некому; въ двухъ другихъ вагонахъ 48 тифозныхъ, просилъ на предыдущей станціи хоть одного для нихъ провожатаго, а то мечутся въ бреду, того и гляди на ходу выскочатъ, и въ этомъ отказали.
„Не будучи спеціалистомъ военнаго дѣла , всетаки, мнѣ кажется, Вы могли бы вывести отсюда заключеніе о томъ, что собственно санитарной части, какъ организованной единицы, въ арміи Куропаткина нѣтъ и въ этомъ Вы нисколько не ошиблись бы. Если бы не земства, да дворянскіе отряды, такъ половина раненыхъ умерла бы тамъ же. Но, вѣдь, и земствамъ не разорваться. Кого покормятъ, тотъ и сытъ, а кто прошелъ мимо, тотъ умирай съ голоду.
За пять часовъ до приказа объ отступленіи отъ Хайдена, туда были доставлены и выгружены два поѣзда съ провіантомъ, вытребованные по экстренной телеграммѣ послѣ знаменитыхъ словъ : „ни шагу назадъ . Нужно замѣтить, что провіанта тамъ было на семь дней для всей находящейся тамъ арміи, по потребовали еще на семь дней, т. е. пять поѣздовъ. Желѣзной дорогѣ было приказано построить для провіанта крытые навѣсы, и я своими глазами видѣлъ до пяти сотъ китайцевъ, работавшихъ тутъ для этихъ самыхъ навѣсовъ въ тотъ самый день, когда безъ единаго непріятельскаго выстрѣла Хайченъ былъ оставленъ. По счастію остальные три поѣзда были задержаны, а два разгруженныхъ черезъ восемь часовъ зажгли.
„Не критикуя военныхъ талантовъ Куропаткина , какъ пишете Вы, не соблаговолите ли сдѣлать выводъ изъ описанной сценки ?
Нѣтъ, многоуважаемый Алексѣй Сергѣевичъ, нельзя писать такъ много и такъ горячо о томъ, что знаешь только по городскимъ росказнямъ. Вашъ корреспондентъ, какъ передавали мнѣ въ штабѣ, былъ вызванъ туда 1 сентября для полученія выговора за то, что громогласно заявилъ, что при такихъ порядкахъ воевать нельзя, нужно скорѣе мириться. Онъ совершенно правъ, по отчего онъ не пишетъ этого Вамъ. Дезорганизація всѣхъ отдѣловъ арміи такъ велика и такъ въ глаза бьетъ, что я писалъ еще въ іюлѣ (10) въ Петербургъ: „Если вы желаете добра Россіи, то сейчасъ же застаивайте на смѣнѣ Куропаткина. Это полная бездарность, какъ администраторъ, и трусъ, какъ вое
Допуская это совѣщаніе, кн. Святополкъ пріобрѣталъ нѣкоторую общую, легальную почву, для совмѣстнаго обсужденія — если не дѣйствія — съ представителями русской оппозиціи. Теперь эта почва выдернута изъ подъ ногъ, и оппозиціонныя группы возвращаютъ себѣ полную свободу дѣйствій. Было бы верхомъ наивности думать, что подобнымъ способомъ можетъ быть достигнуто какое-нибудь „умиротвореніе общества. Результатъ отсрочки засѣданія 6-го ноября, безъ сомнѣнія, будетъ прямо противоположный. Общественное мнѣніе нельзя раздражать безнаказанно, а возбуждать ожиданія съ тѣмъ, чтобы потомъ обмануть ихъ — есть самый вѣрный способъ раздражить и ожесточить общественное мнѣніе.
Лицомъ къ лицу съ этимъ новымъ, несомнѣнно предстоящимъ теперь взрывомъ общественнаго негодованія, имъ самимъ вызваннымъ, какое положеніе думаетъ занять министръ? И если это будетъ положеніе открытой борьбы, если кп. Святополку придется искать орудій борьбы въ испытанномъ арсеналѣ Плеве, — гдѣ-будетъ тогда его яичная репутація порядочности? Во всякомъ случаѣ, намъ, которые ничего не ожидали отъ „новаго курса , — его скорая ликвидація можетъ быть только желательна. Какъ можно меньше иллюзій и обмановъ — таковъ нашъ лозунгъ.
И, съ этой точки зрѣнія, мы только можемъ быть благодарны кп. Святополку-Мирскому за отсрочку совѣщанія 6-го ноября.
С. Петербургъ. 28 октября. — сс —
На войнѣ и около войны.
I. Письмо Н. А. Демчинскаго къ А. С. Суворину. 1
Въ экспрессѣ, близъ Кургана, 23 сентября 1904 г. Милостивый Государь Алексѣй Сергѣевичъ!
Сейчасъ прочелъ Ваше „маленькое письмо въ № отъ 17 сентября. Я вполнѣ увѣренъ, что оно искренно; только поэтому я бросилъ пока писать свои воспоминанія и пишу это письмо.
Вы, сидя въ Петербургѣ, очевидно, не только плохо, но совершенно но освѣдомлены о томъ, что дѣлается въ Манчжуріи; это видно изъ каждой строчки Вашего письма. Почему Вы не просите Вашихъ корреспондентовъ, чтобы они частными письмами держали Васъ въ курсѣ того, что тамъ происходитъ. Тогда Вы не пользовались бы только однѣми петербургскими сплетнями, каковыхъ я встрѣтилъ въ Вашемъ письмѣ нѣсколько.
Первая: „къ Куропаткину не все доходило (изъ войскъ), что ему предназначалось, застрѣляло и въ Харбинѣ . Это совершенная неправда; не только все дошло, но онъ выпросилъ у намѣстника и то, что уже шло къ Леневичу (5-й и 1-й корп., которые вернули съ дороги). А между тѣмъ, куда бы было полезнѣе направить ихъ именно туда. Вѣдь, Вы пробавляетесь чтеніемъ телеграммъ въ родѣ того, что „Леневичъ во главѣ 20 000 идетъ въ Корею . Какъ это грустно-смѣшно читать здѣсь. Знаете ли Вы истинную драму. Освѣдомлены ли Вы о томъ, что у Леневича во всей области всего 11 000 штыковъ. Тутъ и Хабаровскъ, и Никольскъ, и Уссурійскъ.
Вторая, не менѣе распространенная приспѣшниками Куропаткина сплетня, это будто походъ на югъ (Штакельбергъ фонъ Вафангау), навязанъ кѣмъ-то Куропаткину. Я удостовѣряю моимъ честнымъ словомъ, что это неправда. Я видѣлъ подпись Куропаткина па планѣ этого похода, въ противоположность плану Жилинскаго, который настаивалъ на наступленіи но направленію къ Фынхуанчену. Оба плана были телеграммой сообщены въ Петербургъ, и планъ Куропаткина одобренъ.
Третья и самой чистой воды петербургская сказка, это о томъ, будто „и солдаты, и офицеры любятъ и вѣрятъ Куропаткину . Это наивный вздоръ. Спросите Вашего корреспондента, и онъ подтвердитъ Вамъ, съ какимъ насмѣшливымъ чувствомъ относится армія къ Куропаткину. Онъ четыре раза обманывалъ всѣхъ ихъ. Объѣзжая войска, онъ торжественно говорилъ имъ: „отсюда ни шагу назадъ, довольно. Теперь чередъ за нами итти впередъ. И черезъ нѣсколько дней отступалъ. Такъ что, когда онъ, объѣзжая позиціи (заднія) 17-го подъ Ляояномъ торжественно произнесъ: „На этихъ позиціяхъ вы должны умереть или побѣдить, назадъ дороги отсюда нѣтъ , то всѣ офицеры заключили, что значитъ сегодня или самое позднее завтра будемъ и отсюда удирать. Вотъ какова та вѣра, о которой Вы пишете.
Армія знаетъ и любитъ только одного ею самою облюбованнаго генерала, это „папашу Леневича . Въ какой бы отрядъ я
1 Помѣщаемъ это циркулирующее въ Петербургѣ письмо, какъ документъ, но принимая на себя отвѣтственности за его содержаніе. Съ даваемой въ этомъ письмѣ оцѣнкой личности и дѣятельности ген. Куропаткина мы несогласны. Ред.
не попалъ, вездѣ я слыхалъ одинъ припѣвъ: „если бы сюда панашу . Вотъ тотъ генералъ, котораго и солдатъ, и офицеръ, равно зовутъ „папашей , тому они повѣрятъ и съ тѣмъ возьмутъ все, что угодно. Но онъ не рекламистъ, какъ Куропаткинъ.
Еще наивность: въ Петербургѣ думали (я самъ помню, да и теперь Вы пишете), что Куропаткину, по пріѣздѣ въ Манчжурію, „пришлось собирать и устраивать армію. Это цифровой вздоръ. Когда онъ пріѣхалъ туда, ему была передана вполнѣ собранная армія изъ 80 батальоновъ, т. е. больше того, съ чѣмъ мы переправились черезъ Дунай. А, вѣдь, тогда мы брали съ бою и Никополь, и Ловчу, и Тырново, и Шипку. Осаждали Рущукъ и Плевну и нигдѣ не бѣгали съ такимъ позоромъ, какъ бѣгаемъ теперь, — наука впервые преподанная русскимъ войскамъ генераломъ Куропаткинымъ.
Я такъ же, какъ и Вы, не буду пока касаться „военныхъ талантовъ Куропаткина, но я, какъ очевидецъ, въ правѣ говорить и критиковать административное устройство арміи. Такъ, напр., я прихожу въ развѣдочное бюро и начальникъ его мнѣ говоритъ : „по горло занятъ, вотъ за четыре дня накопились недешифрированныя депеши . Что бы Вы подумали объ развѣдкахъ, которыя дешифрируются черезъ четыре дня. Ѣду я въ Харбинъ 4-го августа, т. е. когда во всѣхъ отрядахъ все спокойно, двѣ недѣли ни одного выстрѣла. Нужно замѣтить, что ѣхать въ Харбинъ однимъ и тѣмъ же поѣздомъ значило потратить 7—8 сутокъ, такъ хорошо были организованы военныя сообщенія. Посему, чтобы выиграть время, нужно па станціяхъ спрашивать, какой поѣздъ пойдетъ первымъ и на него перескочить. Такимъ образомъ удавалось сократить время до пяти сутокъ. Это пятьсотъто верстъ.
Не доѣзжая 70 верстъ до Харбина, я настигъ поѣздъ, такъ называемый „санитарный неприспособленный , который и долженъ былъ итти безъ задержекъ, такъ какъ комендантъ его телеграфировалъ въ Управленіе Военн. сообщеній слѣдующую поучительную цидульку: „Третій день сопровождаю неприспособленный поѣздъ съ 868 больными и ранеными, негдѣ приготовить пищи, больные третій день ничего не ѣли . Конечно, я перескакиваю въ поѣздъ, который долженъ итти „безъ задержки и оставшіяся 70 верстъ мы ѣхали восемьнадцать часовъ, прибывъ въ Харбинъ въ часъ ночи, т. е. когда больныхъ нельзя было ни выгрузить, ни накормить. Не заключите ли Вы изъ этого, что никакой организаціи дорожнаго управленія пѣтъ.
Еще одна подробность о томъ же поѣздѣ: чтобы помѣстить въ одномъ поѣздѣ 868 человѣкъ, нужно уложить ихъ въ два этажа, т. е. на нарахъ. При этомъ поѣздѣ не было пи одного доктора, ни одного санитара, ни одной сестры. „Что я буду съ ними дѣлать? говорилъ жалобнымъ голосомъ молоденькій офицерикъ-комендантъ, „дизентерики лежатъ въ два этажа, верхніе валятъ на нижнихъ и прибрать некому; въ двухъ другихъ вагонахъ 48 тифозныхъ, просилъ на предыдущей станціи хоть одного для нихъ провожатаго, а то мечутся въ бреду, того и гляди на ходу выскочатъ, и въ этомъ отказали.
„Не будучи спеціалистомъ военнаго дѣла , всетаки, мнѣ кажется, Вы могли бы вывести отсюда заключеніе о томъ, что собственно санитарной части, какъ организованной единицы, въ арміи Куропаткина нѣтъ и въ этомъ Вы нисколько не ошиблись бы. Если бы не земства, да дворянскіе отряды, такъ половина раненыхъ умерла бы тамъ же. Но, вѣдь, и земствамъ не разорваться. Кого покормятъ, тотъ и сытъ, а кто прошелъ мимо, тотъ умирай съ голоду.
За пять часовъ до приказа объ отступленіи отъ Хайдена, туда были доставлены и выгружены два поѣзда съ провіантомъ, вытребованные по экстренной телеграммѣ послѣ знаменитыхъ словъ : „ни шагу назадъ . Нужно замѣтить, что провіанта тамъ было на семь дней для всей находящейся тамъ арміи, по потребовали еще на семь дней, т. е. пять поѣздовъ. Желѣзной дорогѣ было приказано построить для провіанта крытые навѣсы, и я своими глазами видѣлъ до пяти сотъ китайцевъ, работавшихъ тутъ для этихъ самыхъ навѣсовъ въ тотъ самый день, когда безъ единаго непріятельскаго выстрѣла Хайченъ былъ оставленъ. По счастію остальные три поѣзда были задержаны, а два разгруженныхъ черезъ восемь часовъ зажгли.
„Не критикуя военныхъ талантовъ Куропаткина , какъ пишете Вы, не соблаговолите ли сдѣлать выводъ изъ описанной сценки ?
Нѣтъ, многоуважаемый Алексѣй Сергѣевичъ, нельзя писать такъ много и такъ горячо о томъ, что знаешь только по городскимъ росказнямъ. Вашъ корреспондентъ, какъ передавали мнѣ въ штабѣ, былъ вызванъ туда 1 сентября для полученія выговора за то, что громогласно заявилъ, что при такихъ порядкахъ воевать нельзя, нужно скорѣе мириться. Онъ совершенно правъ, по отчего онъ не пишетъ этого Вамъ. Дезорганизація всѣхъ отдѣловъ арміи такъ велика и такъ въ глаза бьетъ, что я писалъ еще въ іюлѣ (10) въ Петербургъ: „Если вы желаете добра Россіи, то сейчасъ же застаивайте на смѣнѣ Куропаткина. Это полная бездарность, какъ администраторъ, и трусъ, какъ вое