Покойный Верещагинъ оставилъ много прекрасныхъ картинъ, но больше всего, кажется, онъ стяжалъ себѣ популярность знаменитымъ художественнымъ истолкованіемъ донесенія генерала Радецкаго: „На Шипкѣ все спокойно . Фраза эта, благодаря Верещагину, стала безсмертной и вошла въ лексиконъ русскихъ классическихъ изреченій на ряду съ афоризмами изъ „Горя отъ ума“, изъ „Онѣгина , изъ „Крыловскихъ басенъ . И не напрасно. Очень ужъ мѣтко отлилась въ этой фразѣ черта всякихъ нашихъ начальниковъ, любящихъ констатировать во ввѣренной имъ части спокойствіе и благополучіе, не справляясь съ глубокой сущностью положенія. Вотъ и у насъ теперь несомнѣнно доносится по командѣ, что мобилизація въ Одесскомъ округѣ проходитъ благополучно и тихо, и гладко, а между тѣмъ надо жить въ мобилизуемой мѣстности, чтобы видѣть, сколько горя, недовольства и озлобленія она вызываетъ всюду. Чувствъ этихъ ужъ нѣтъ возможности задержать всецѣло внутри себя: такъ или иначе онѣ выносятся наружу и чѣмъ дальше, тѣмъ больше. У насъ происходитъ рядъ отправокъ навербованныхъ запасныхъ, и каждая отправка теперь ужъ вотъ третій разъ сопровождается безпорядками, правда, хаотическими и неосмысленными, но несомнѣнно выражающими общее настроеніе. Начинается обыкновенно съ того, что родственниковъ стѣсняютъ въ проводахъ, не допускаютъ вовсе или допускаютъ только матерей и женъ къ вагонамъ, гдѣ размѣщаются запасные; въ протесты противъ этихъ распоряженій вплетается болѣе и болѣе выраженіе и общаго недовольства. Толпа ругаетъ полицію, военныхъ начальниковъ, градоначальника, потомъ прокладываетъ себѣ дорогу силой, а когда ее тѣснятъ, берется за каменья, полиція обнажаетъ свои алебарды, являются казаки съ нагайками и начинается побоище, въ результатѣ котораго — отправки раненыхъ по больницамъ. Такимъ образомъ, наши солдатики прежде чѣмъ принять участіе въ манчжурскихъ бояхъ принуждены видѣть у себя на родинѣ при собственной отправкѣ сраженіе съ кровопролитіемъ между тѣми, кто ихъ гонитъ на войну, и своими братьями и товарищами. Назидательное напутствіе! Въ послѣднія отправки войскъ внесенъ былъ и организованный элементъ протеста со стороны нашихъ рабочихъ партій, были возгласы: „Долой войну , „Долой самодержавіе , но преобладалъ въ общемъ характеръ стихійнаго, непосредственнаго недовольства. Оно прорывается и просто на улицѣ въ непочтительныхъ выраженіяхъ. Я слышалъ, напримѣръ, какъ, глядя на проходящую партію запасныхъ, говорили вслухъ : „Государь-то нашъ — что дѣлаетъ! какихъ солдатъ себѣ беретъ! Въ другомъ мѣстѣ на конкѣ ѣхали двѣ женщины, и, когда мальчикъ-разнощикъ предложилъ имъ купить портретъ генерала Куропаткина, одна изъ нихъ громко сказала: „На что мнѣ твой генералъ? что онъ добро сдѣлалъ? Сосѣдка поддержала ее въ выраженіи ея задушевныхъ чувствъ. Если прислушиваться спеціально, можно не мало было бы собрать подобныхъ выходящихъ прямо изъ сердца отраженій глубокаго недовольства. Изъ деревень продолжаетъ доноситься тоже. Мнѣ передавали какъ фактъ, что въ Елисаветградскомъ уѣздѣ въ нѣкоторые пункты приходилось вызывать усиленные наряды полиціи и даже войска, потому что крестьяне не хотѣли отпускать запасныхъ, говоря: „Мы нашихъ людей не дамо , „Намъ манчжурской земли не треба! Разумѣется, всѣ эти отдѣльныя проявленія протеста пока еще невнушительны и въ концѣ концовъ ломятся подъ напоромъ организованной полицейской силы, но настроеніе уже создано, война непопулярна всюду, сверху до снизу (вѣдь, это призналъ даже новый министръ внутреннихъ дѣлъ) и надо имѣть большую наглость, чтобы говорить еще и теперь объ единеніи самодержавнаго правительства съ русскимъ народомъ.
Въ Одессѣ въ данный моментъ нѣтъ малаго ребенка, который бы не зналъ о томъ, что сюда на-дняхъ ожидается пріѣздъ царя, 1 и въ то же время изъ этого дѣлается какая-то забавная конспирація. Въ газетахъ мы читаемъ, что представители города совѣщались „по поводу предстоящаго большого смотра войскъ , что архіерей отмѣнилъ свою поѣздку изъ Одессы „по случаю предстоящихъ пріѣздовъ и т. п., но прямо о царскомъ пріѣздѣ — ни звука. Неужели же этимъ наивнымъ, дѣтскимъ и, съ позволенія сказать, глупымъ секретничаніемъ можно кого-нибудь провести или предотвратить какую-нибудь опасность?! Развѣ Плеве и Сипягинъ погибли отъ того, что объ ихъ послѣднемъ роковомъ выѣздѣ террористы прочитали наканунѣ въ газетахъ ? Такъ много толкуютъ объ единеніи царя съ народомъ, а между тѣмъ вѣрноподданный народъ не долженъ знать о готовящемся его прибытіи! . . . Предварительно пріѣзжалъ сюда директоръ департамента полиціи Лопухинъ тоже якобы законспирировавшій свой визитъ. Онъ преподалъ здѣсь рецепты къ охранѣ императора и уѣхалъ далѣе по пути слѣдованія послѣдняго. Теперь ужъ достовѣрно извѣстно, какъ „дѣлается народъ для встрѣчи русскаго государя. Полицейскіе надзиратели, каждый въ своемъ
1 Царь уже побывалъ въ Одессѣ. Письмо о царскомъ Пріѣздѣ же напечатано въ № 57 „Освобожденія . Ред.
околоткѣ, намѣчаютъ десятокъ — другой лицъ, кажущихся имъ вполнѣ благонадежными, учтиво являются къ нимъ на домъ (по крайней мѣрѣ къ привилегированнымъ) и просятъ ихъ Припять участіе въ охранѣ государя. На вопросъ, въ чемъ же будутъ состоять обязанности по охранѣ надзиратель поясняетъ, что охранникъ долженъ въ извѣстный часъ, о которомъ его оповѣстятъ — будь-то днемъ или ночью, — выйти на извѣстную улицу и привести съ собою 10 мужчинъ и 4 женщины, за которыхъ само собою онъ ручается, какъ за самого себя. Затѣмъ онъ долженъ осматриваться вокругъ на всякій случай, кричать, конечно, вмѣстѣ съ своимъ отрядомъ „ура и т. д. Если такихъ охранниковъ назначено въ общемъ, положимъ, тысяча человѣкъ, то значитъ они приведутъ толпу въ 10000 мужчинъ и въ 4000 женщинъ, если ихъ (2000) двѣ тысячи — толпа будетъ въ 20 000 мужчинъ и въ 8000 женщинъ, но непремѣнно пропорція между полами остается неизмѣнной. Можно безошибочно теперь же составить рецептурную формулу того „народа , который выйдетъ на встрѣчу своему монарху:
Rp. : оффиціальныхъ лицъ — столько-то ; учащихся обоего пола — столько-то; охранниковъ — столько-то; обывателей, иже съ кими — столько-то; обывательницъ — столько-то; шпіоновъ — quantum satis.
Между прочимъ, нѣкоторые изъ приглашенныхъ въ охрану отказывались по тѣмъ или инымъ причинамъ отъ этой роли; отъ лицъ болѣе или менѣе интеллигентныхъ отказъ принимался, хотя и съ видимымъ огорченіемъ, тѣмъ же, кто попроще, говорили, что отказываться нельзя; въ одномъ случаѣ полицейскій чиновникъ, явившійся съ приглашеніемъ, заявилъ напрямикъ: „Нѣтъ, нѣтъ, отказа не принимаемъ, — этакъ и всякій бы отказался, мы бы и сами отказались; нельзя никакъ отказываться! Домовладѣльцамъ Пушкинской и Полицейской улицъ, по которымъ проектируется царскій проѣздъ, приказано заколотить на глухо окна нижняго этажа, а въ верхнемъ могутъ быть только свои жильцы и — никого постороннихъ, въ чемъ и отобрана подписка. Подвальный этажъ каѳедральнаго собора ужъ теперь запечатанъ. Все это вмѣстѣ взятое создаетъ такое впечатлѣніе, будто это не сліяніе царя съ народомъ, а отчаянная вылазка во вражескій станъ. Авъ сущности... думаетъ ли теперь кто-нибудь о покушеніи на жизнь Николая? Анонимъ.
V. Изъ частнаго письма.
Навѣрное вы, находясь далеко отъ войны, имѣете о ней болѣе отчетливое представленіе, чѣмъ мы, стоящіе у самаго порога ея театра. Отрывочныя, несистематичныя извѣстія и слухи, слухи, слухи! Приходится поэтому говорить не о какихъ-либо фактахъ, а пытаться охарактеризовать здѣшнее настроеніе. Можно считать достовѣрнымъ, что это настроеніе крайне пессимистическое во всѣхъ отношеніяхъ. Царитъ увѣренность, что и въ будущемъ году въ эту пору будетъ продолжаться та же проклятая война. Какъ она ведется? Общій голосъ говоритъ, что изъ рукъ вонъ плохо. Справедливо ли онъ говоритъ, не знаю, но онъ это говоритъ. Солдаты — герои, а что выше ихъ, то далеко не на высотѣ своего призванія. Настроеніе въ войскахъ, сколько можно судить по разсказамъ больныхъ и раненыхъ, можно назвать въ высокой степени критическимъ. Познакомился я съ солдатомъ. Весьма и весьма симпатичная личность и далеко пе та тупица и машина, какой я представлялъ его себѣ раньше. Удивительно развито у нихъ чувство товарищества. Иные рвутся въ бой, „чтобы не отставать отъ товарищей . „Товарищи умираютъ, какъ же намъ оставаться здѣсь! Зато офицеры, вообще, весьма невысоко стоятъ въ ихъ глазахъ. Еслибы вы слышали, съ какимъ иногда презрѣніемъ отзываются солдаты о своихъ начальникахъ, говоря въ то же время съ восторгомъ объ японскихъ офицерахъ. Вотъ одно изъ выраженій, слышанное мной самимъ: „если бы намъ дали японское начальство, мы бы весь міръ побѣдили, а съ нашими ... по глупости голову сложишь задаромъ. Вообще, крайне критически настроенъ сейчасъ нашъ солдатъ.
Ужасно тоскливо не знать, что у васъ тамъ въ Россіи творится. Газеты здѣсь получаются съ огромнымъ опозданіемъ, за то читаются съ огромнымъ интересомъ. Хотя бы скорѣе конецъ войнѣ! Что-то будетъ? Лишь бы не даромъ погибло столько жизней! Если бы вы знали, какъ всѣ здѣсь нервничаютъ и ожидаютъ того, что будетъ послѣ войны. Мы здѣсь, стоя близко къ ней, чуть ли не ежедневно наблюдаемъ и слышимъ, сколько мерзости, гадости, глупости и подлости на каждомъ шагу и чего стоитъ намъ малѣйшій успѣхъ, хотя бы даже на войнѣ. Всюду царитъ убѣжденіе, что все, рѣшительно все, должно быть передѣлано, иначе лучше итти сейчасъ подъ японскія пули и умереть сразу, чѣмъ умирать медленной смертью въ Россіи. Вся надежда на то, что тамъ, въ Петербургѣ и Москвѣ, дѣлаютъ и сдѣлаютъ все, чтобы положить конецъ всему этому безобразію. Такъ думаютъ здѣсь рѣшительно всѣ. . . .
Въ Одессѣ въ данный моментъ нѣтъ малаго ребенка, который бы не зналъ о томъ, что сюда на-дняхъ ожидается пріѣздъ царя, 1 и въ то же время изъ этого дѣлается какая-то забавная конспирація. Въ газетахъ мы читаемъ, что представители города совѣщались „по поводу предстоящаго большого смотра войскъ , что архіерей отмѣнилъ свою поѣздку изъ Одессы „по случаю предстоящихъ пріѣздовъ и т. п., но прямо о царскомъ пріѣздѣ — ни звука. Неужели же этимъ наивнымъ, дѣтскимъ и, съ позволенія сказать, глупымъ секретничаніемъ можно кого-нибудь провести или предотвратить какую-нибудь опасность?! Развѣ Плеве и Сипягинъ погибли отъ того, что объ ихъ послѣднемъ роковомъ выѣздѣ террористы прочитали наканунѣ въ газетахъ ? Такъ много толкуютъ объ единеніи царя съ народомъ, а между тѣмъ вѣрноподданный народъ не долженъ знать о готовящемся его прибытіи! . . . Предварительно пріѣзжалъ сюда директоръ департамента полиціи Лопухинъ тоже якобы законспирировавшій свой визитъ. Онъ преподалъ здѣсь рецепты къ охранѣ императора и уѣхалъ далѣе по пути слѣдованія послѣдняго. Теперь ужъ достовѣрно извѣстно, какъ „дѣлается народъ для встрѣчи русскаго государя. Полицейскіе надзиратели, каждый въ своемъ
1 Царь уже побывалъ въ Одессѣ. Письмо о царскомъ Пріѣздѣ же напечатано въ № 57 „Освобожденія . Ред.
околоткѣ, намѣчаютъ десятокъ — другой лицъ, кажущихся имъ вполнѣ благонадежными, учтиво являются къ нимъ на домъ (по крайней мѣрѣ къ привилегированнымъ) и просятъ ихъ Припять участіе въ охранѣ государя. На вопросъ, въ чемъ же будутъ состоять обязанности по охранѣ надзиратель поясняетъ, что охранникъ долженъ въ извѣстный часъ, о которомъ его оповѣстятъ — будь-то днемъ или ночью, — выйти на извѣстную улицу и привести съ собою 10 мужчинъ и 4 женщины, за которыхъ само собою онъ ручается, какъ за самого себя. Затѣмъ онъ долженъ осматриваться вокругъ на всякій случай, кричать, конечно, вмѣстѣ съ своимъ отрядомъ „ура и т. д. Если такихъ охранниковъ назначено въ общемъ, положимъ, тысяча человѣкъ, то значитъ они приведутъ толпу въ 10000 мужчинъ и въ 4000 женщинъ, если ихъ (2000) двѣ тысячи — толпа будетъ въ 20 000 мужчинъ и въ 8000 женщинъ, но непремѣнно пропорція между полами остается неизмѣнной. Можно безошибочно теперь же составить рецептурную формулу того „народа , который выйдетъ на встрѣчу своему монарху:
Rp. : оффиціальныхъ лицъ — столько-то ; учащихся обоего пола — столько-то; охранниковъ — столько-то; обывателей, иже съ кими — столько-то; обывательницъ — столько-то; шпіоновъ — quantum satis.
Между прочимъ, нѣкоторые изъ приглашенныхъ въ охрану отказывались по тѣмъ или инымъ причинамъ отъ этой роли; отъ лицъ болѣе или менѣе интеллигентныхъ отказъ принимался, хотя и съ видимымъ огорченіемъ, тѣмъ же, кто попроще, говорили, что отказываться нельзя; въ одномъ случаѣ полицейскій чиновникъ, явившійся съ приглашеніемъ, заявилъ напрямикъ: „Нѣтъ, нѣтъ, отказа не принимаемъ, — этакъ и всякій бы отказался, мы бы и сами отказались; нельзя никакъ отказываться! Домовладѣльцамъ Пушкинской и Полицейской улицъ, по которымъ проектируется царскій проѣздъ, приказано заколотить на глухо окна нижняго этажа, а въ верхнемъ могутъ быть только свои жильцы и — никого постороннихъ, въ чемъ и отобрана подписка. Подвальный этажъ каѳедральнаго собора ужъ теперь запечатанъ. Все это вмѣстѣ взятое создаетъ такое впечатлѣніе, будто это не сліяніе царя съ народомъ, а отчаянная вылазка во вражескій станъ. Авъ сущности... думаетъ ли теперь кто-нибудь о покушеніи на жизнь Николая? Анонимъ.
V. Изъ частнаго письма.
Навѣрное вы, находясь далеко отъ войны, имѣете о ней болѣе отчетливое представленіе, чѣмъ мы, стоящіе у самаго порога ея театра. Отрывочныя, несистематичныя извѣстія и слухи, слухи, слухи! Приходится поэтому говорить не о какихъ-либо фактахъ, а пытаться охарактеризовать здѣшнее настроеніе. Можно считать достовѣрнымъ, что это настроеніе крайне пессимистическое во всѣхъ отношеніяхъ. Царитъ увѣренность, что и въ будущемъ году въ эту пору будетъ продолжаться та же проклятая война. Какъ она ведется? Общій голосъ говоритъ, что изъ рукъ вонъ плохо. Справедливо ли онъ говоритъ, не знаю, но онъ это говоритъ. Солдаты — герои, а что выше ихъ, то далеко не на высотѣ своего призванія. Настроеніе въ войскахъ, сколько можно судить по разсказамъ больныхъ и раненыхъ, можно назвать въ высокой степени критическимъ. Познакомился я съ солдатомъ. Весьма и весьма симпатичная личность и далеко пе та тупица и машина, какой я представлялъ его себѣ раньше. Удивительно развито у нихъ чувство товарищества. Иные рвутся въ бой, „чтобы не отставать отъ товарищей . „Товарищи умираютъ, какъ же намъ оставаться здѣсь! Зато офицеры, вообще, весьма невысоко стоятъ въ ихъ глазахъ. Еслибы вы слышали, съ какимъ иногда презрѣніемъ отзываются солдаты о своихъ начальникахъ, говоря въ то же время съ восторгомъ объ японскихъ офицерахъ. Вотъ одно изъ выраженій, слышанное мной самимъ: „если бы намъ дали японское начальство, мы бы весь міръ побѣдили, а съ нашими ... по глупости голову сложишь задаромъ. Вообще, крайне критически настроенъ сейчасъ нашъ солдатъ.
Ужасно тоскливо не знать, что у васъ тамъ въ Россіи творится. Газеты здѣсь получаются съ огромнымъ опозданіемъ, за то читаются съ огромнымъ интересомъ. Хотя бы скорѣе конецъ войнѣ! Что-то будетъ? Лишь бы не даромъ погибло столько жизней! Если бы вы знали, какъ всѣ здѣсь нервничаютъ и ожидаютъ того, что будетъ послѣ войны. Мы здѣсь, стоя близко къ ней, чуть ли не ежедневно наблюдаемъ и слышимъ, сколько мерзости, гадости, глупости и подлости на каждомъ шагу и чего стоитъ намъ малѣйшій успѣхъ, хотя бы даже на войнѣ. Всюду царитъ убѣжденіе, что все, рѣшительно все, должно быть передѣлано, иначе лучше итти сейчасъ подъ японскія пули и умереть сразу, чѣмъ умирать медленной смертью въ Россіи. Вся надежда на то, что тамъ, въ Петербургѣ и Москвѣ, дѣлаютъ и сдѣлаютъ все, чтобы положить конецъ всему этому безобразію. Такъ думаютъ здѣсь рѣшительно всѣ. . . .