146 

1915 

Кабы не нога, такъ въ бѣги бы вдариться, а такъ, куда пойдешь съ такой кувалдой?!.  

Итти было больно, Семеновъ морщился, но старался не показать слабости нѣмцамъ. Раза два онъ останавливался, но сердитый нѣмецъ что-то кричалъ ему и подталкивалъ въ плечо, и приходилось опять итти. Остальные ушли впередъ, и Семеновъ видѣлъ только ихъ спины-широкія, квадратныя, обтянутыя толстыми куртками. 

Шли около часу, прошли мимо двухъ батарей, возлѣ которыхъ копошились люди, и когда проходили-издалека, съ той стороны, гдѣ были русскіе, съ понижающимся воемъ прилетѣла шрапнель, коротко ударила воздухъ взрывомъ, оставивъ долгое, неподвижно висящее въ воздухѣ, облачко розовато-сѣраго дыма, и обдала суетливыхъ канонировъ смертельнымъ лождемъ. 

Нельзя было разсмотрѣть хорошо, потому что сердитый нѣмецъ не позволялъ оглядываться, но все же Семеновъ замѣтилъ, что возлѣ двухъ орудій забѣгали еще быстрѣе, кто-то упалъ, 

Желѣзнодорожный мостъ, взорванный германцами при отступленіи. 

кого-то потащили въ сторону. А когда прошли немного дальше и уже не одно, а три, поочередно другъ за другомъ, облачка вспыхнули надъ германской батареей Семеновъ увидѣлъ, какъ, нахлестывая и въ то же время задирая поводьями оскаленную голову вверхъ, ругаясь на худыхъ, съ всклоченной шерстью, лошадей, спѣшно двинулись изъ узкой ложбины передки. 

 Такъ-то, братъ, перемѣнишь, небось!- съ чувствомъ удовлетворенія думалъ хромой солдать. Наши, братъ, тебя прижгутъ, выберешь новую позицію ... 

Чѣмъ ближе подходили къ купѣ деревьевъ, виднѣвшихся издали, тѣмъ чаще встрѣчались колонны солдатъ, длинные, запряженные шестерикомъ лошадей, артиллерійскіе обозы, отдѣльные верховые и автомобили-платформы. Всѣ они стремились въ одну сторону-туда, откуда пришелъ Семеновъ, и на ходу быстро и сердито оглядывали человѣка въ чуждой формѣ. 

НИВА 

1915 

По пути отступленія германцевъ. 

No 8. 

Купа деревьевъ оказалась большимъ помѣщичьимъ паркомъ. Это было село, брошенное своимъ владѣльцемъ и занятое нѣмецкимъ дивизіоннымъ штабомъ. Низкій и длинный господскій домъ, съ двумя террасами и балконами на толстыхъ деревянныхъ колоннахъ, былъ полонъ офицерами, ординарцами, вѣсто выми. Гдѣ-то внутри,-въ какой-нибудь гостиной или кабинетѣ,-гдѣ нѣсколько мѣсяцевъ тому назадъ традиціонная польская пани принимала пріѣхавшихъ гостей, или самъ панъ, попыхивая дѣдовской трубкой, выслушивалъ управляющаго по утрамъ, среди старинной краснаго дерева мебели, потемнѣвшихъ картинъ и той спеціальной грязи, что наноситъ съ собою толпа военныхъ, живущихъ сегодня здѣсь, а завтра за десять верстъ,-тамъ, какъ въ маточникѣ улья, шла большая и сложная работа войны. 

Отсюда исходили распоряженія двинуть въ разыгрывающійся бой ту или 

Желѣзнодорожная станція, разрушенная германцами при отступленіи. 

Изъ дѣйствующей арміи. По фот. нашего спеціальнаго корреспондента.