физическаго принужденія, она являлась прямымъ и безусловнымъ отрицаніемъ элементарнѣйшихъ правъ личности, — и, въ особенности, права на личную неприкосновенность; вмѣстѣ съ тѣмъ, подавляя всякое проявленіе общественной самодѣятельности, она являлась прямымъ и безусловнымъ отрицаніемъ общественнаго существованія личности. Борьбу съ „крамолой система ф.-Плева возводитъ въ самодовлѣющій) принципъ государственной жизни; отсюда — ея безсиліе и безплодность. Въ сферѣ реформаторскихъ попытокъ она не идетъ и не можетъ итти дальше полицейскихъ палліативовъ. Подчиняя интересы народной жизни интересамъ самодержавія, система фонъ-Плеве во имя raison d’état, оправдываетъ всякую жестокость, всякое преступленіе. Самодержавіе — Молохъ, которому она приноситъ человѣческія жертвы. Съ другой стороны, отвратительная и жестокая, безсильная и глупая политическая система ф.-Плеве является единственно возможной, единственно послѣдовательной съ точки зрѣнія правильно понимаемыхъ „пользъ и нуждъ современнаго самодержавія. Всякія уступки и колебанія гибельны для существующаго режима: онъ держится и можетъ еще нѣкоторое время держаться только насиліемъ, внушающимъ страхъ. Оффиціальный либерализмъ въ предѣлахъ существующаго политическаго status quo ничего не дастъ и не можетъ дать русскому обществу; ибо самыя скромныя минимальныя требованія лиоеральной программы, напримѣръ, свобода печати или общественныхъ собраній — несовмѣстимы съ самодержавіемъ, и потому не могутъ быть имъ осуществлены. Практически оффиціальный либерализмъ можетъ выразиться развѣ только въ ослабленіи полицейской репрессіи; не удовлетворивъ самыхъ умѣренныхъ, онъ создастъ этимъ благопріятную почву для антиправительственной дѣятельности болѣе крайнихъ. Вотъ почему до тѣхъ поръ, пока существуетъ самодержавіе, всякая такъ называемая „либеральная эра послѣ кратковременнаго прозябанія по необходимости должна будетъ уступить мѣсто эрѣ реакціонной, — въ самомъ прямомъ и страшномъ значеніи этого слова. Все это отлично понималъ г. фонъ-Плеве, и потому его система, по справедливости, можетъ быть названа логической системой абсолютизма.
Безъ преувеличенія можно сказать, что въ теченіе недолгаго своего пребыванія у власти ф.-Плеве былъ наиболѣе ненавидимымъ въ Россіи человѣкомъ. И понятно почему: именно, благодаря своей жестокой прямолинейности, этотъ якобинецъ абсолютизма въ глазахъ общества являлся живымъ олицетвореніемъ политики насилій и произвола, олицетвореніемъ режима, невыносимо гнетущаго Россію.
Конечно, ненависть къ такимъ людямъ, какъ ф.- Плеве — въ порядкѣ вещей; онъ заслужилъ ее въ полной мѣрѣ, ибо — слуга и защитникъ самодержавія — онъ былъ сознательнымъ и опаснымъ врагомъ Россіи.
Мы думаемъ, однако, что изъ-за ненависти къ человѣку не слѣдуетъ забывать о режимѣ, который этотъ человѣкъ создалъ. Не слѣдуетъ забывать, что ф.-Плеве является только олицетвореніемъ принципа, что въ его лицѣ мы ненавидимъ послѣдовательно мыслящій и послѣдовательно дѣйствующій абсолютизмъ. Благодаря г. ф.-Плеве, русское общество знаетъ теперь, что такое абсолютизмъ въ своей логической послѣдовательности и чистотѣ. И если оно хорошо усвоило преподанный ему урокъ, оно должно понять, что въ непреклонной борьбѣ самого общества съ существующимъ политическимъ режимомъ и въ побѣдѣ надъ нимъ — единственное спасеніе Россіи.
X. Y. Z.
Къ циркуляру
о празднованіи 19-го февраля.
Собственная Циркулярно.
Е. H. В. Канцелярія
по учрежденіямъ Имп. Маріи 1 Экспедиція - С.-Петербургъ
14 февраля 1904 года № 15. .
Мѣстнымъ начальствамъ заведеній Вѣдомства Императрицы Маріи.
Въ 1882 году, въ Бозѣ почившему Государю Императору Александру III благоугодно было выразить соизволеніе, чтобы въ воспоминаніе дарованнаго крестьянамъ освобожденія отъ крѣпостной зависимости, день 19 февраля остался днемъ Всенароднаго празднованія.
Во исполненіе сей Высочайшей воли, Святѣйшій. Правительствующій. Сѵнодъ 5—7 февраля 1903 года опредѣлилъ: установить ежегодно 19-го февраля, въ день освобожденія крестьянъ отъ крѣпостной зависимости для увѣковѣченія въ русскомъ народѣ молитвенно-благодарственной памяти о въ Бозѣ почившемъ Государѣ Императорѣ Александрѣ II, во всѣхъ церквахъ Имперіи торжественное служеніе Божественной Литургіи; а послѣ оной благодарственнаго молебствія съ колѣнопреклоненіемъ.
Въ виду сего предлагаю мѣстнымъ начальствамъ тѣхъ заведеній Вѣдомства, въ коихъ имѣются домовыя церкви, совершать ежегодно 19-го февраля торжественное служеніе божественной литургіи, а послѣ оной благодарственнаго молеб
ствія; въ тѣхъ же заведеніяхъ, въ коихъ, домовыхъ церквей не имѣется, лишь благодарственное молебствіе.
Главноуправляющій ген.-лейт. графъ Протасовъ-Бахметьевъ; Управляющій дѣлами М. Полозовъ.
Старшій чиновникъ П. Каптеревъ. Вѣрно: за младшаго чиновника П. Ершовъ.
Самое замѣчательное въ этомъ циркулярѣ — сопоставленіе двухъ датъ; еще въ 1882 году Его Величеству, Императору Александру III „благоугодно было выразить соизволеніе, чтобы день 19-го февраля остался днемъ всенароднаго празднованія. Правительствующій сѵнодѣ дѣлаетъ соотвѣтствующее опредѣленіе въ февралѣ 1903 г. Итакъ потребовался 21 годъ и смѣна царствованія, чтобы осуществить „высочайшее соизволеніе по этому предмету.
Между этими двумя датами — цѣлая полоса русской исторіи, въ теченіе которой память Александра II и главнаго событія его царствованія, несомнѣнно, считалась опальной. Приводимая въ циркулярѣ „высочайшая воля была результатомъ недоразумѣнія въ самомъ началѣ царствованія Александра III, когда оно еще не опредѣлилось и не застыло окончательно въ своихъ тупо реакціонныхъ формахъ. Въ этотъ періодъ недолгихъ колебаніи была предпринята постройка церкви-памятника на мѣстѣ взрыва, отъ котораго погибъ Александръ II, крестьянская реформа признавалась предметомъ всенароднаго празднованія, и новый царь обращался въ памятномъ манифестѣ ко всему обществу съ призывомъ къ борьбѣ съ хищеніями.
Это, впрочемъ, были послѣдніе жалкіе отголоски давно оставленныхъ реформъ, имѣвшіе скорѣе характеръ туманныхъ символовъ и платоническихъ намековъ. Дальнѣйшая судьба этихъ разнородныхъ начинаній чрезвычайно любопытна и, пожалуй, является тоже своего рода символомъ, но уже гораздо болѣе яркимъ и краснорѣчивымъ.
Очень скоро слабой головой Александра III овладѣла безоглядная и тупая реакція. Трагическая смерть отца была выставлена, какъ результатъ его реформъ, а ретроградная, почти крѣпостническая политика рекомендовалась лучшимъ средствомъ для безопасности царской особы. Съ этихъ поръ отвращеніе къ реформамъ и самому напоминанію объ нихъ становится личной особенностью немудраго царя. Его „другъ , кн. Мещерскій (нынѣ чуть не призывающій конституцію), рѣзко порицаетъ весь періодъ реформъ и объ участіи въ нихъ Александра II отзывается съ развязностью холопа, знающаго, что нападки съ этой стороны на отца могутъ только понравиться сыну. Самая память несчастнаго царя, начавшаго съ освобожденія и закончившаго борьбой съ послѣдствіями собственнаго дѣла, становится явно опальной.
Когда-нибудь историкъ отмѣтитъ эту любопытную страницу въ лѣтописяхъ самоотрицающагося русскаго самодержавія. Мы въ этой бѣглой замѣткѣ укажемъ лишь нѣкоторыя далеко не самыя выдающіяся черты явленія. Въ половинѣ 80-хъ годовъ въ землѣ войска донского предполагалась постановка памятника Александру ІІ-му. Объ этомъ было сообщено въ газетахъ, были готовы и средства; академикъ Микѣшинъ, большой мастеръ и признанный авторитетъ по монументальной части, составилъ проектъ, одобренный соотвѣтствующимъ учрежденіемъ. Но Александръ III положилъ свою краткую резолюцію: преждевременно.1
Въ 1886 г. исполнилось, какъ извѣстно, 25-лѣтіе со дня освобожденія крестьянъ. Въ этотъ день ни въ одной московской газетѣ не было ни малѣйшаго намека на эту знаменательную годовщину, а „Русскія Вѣдомости не появились вовсе. Вся Москва знала причину: тогдашній генералъ-губернаторъ кн. Долгоруковъ запретилъ газетамъ писать о 25-лѣтіи освобожденія. Въ 12 часовъ ночи чиновникъ особыхъ порученій объѣзжалъ редакціи и типографіи съ цѣлью проконтролировать, исполняется ли это распоряженіе; оказалось, что смиренная московская пресса подчинилась; однѣ „Русскія Вѣдомости готовились выйти съ передовой статьей, въ которой, въ обычно-сдержанномъ тонѣ, говорилось о великой реформѣ. И газета была задержана!
И это была не случайность, не настроеніе только даннаго года. Въ 1901 году исполнилось 40-лѣтіе реформы, и опять
1 Фактъ, извѣстный въ художественныхъ кругахъ того времени. Пишущій эти
строки слышалъ эту исторію отъ лица, близкаго покойному Микѣшину.
Безъ преувеличенія можно сказать, что въ теченіе недолгаго своего пребыванія у власти ф.-Плеве былъ наиболѣе ненавидимымъ въ Россіи человѣкомъ. И понятно почему: именно, благодаря своей жестокой прямолинейности, этотъ якобинецъ абсолютизма въ глазахъ общества являлся живымъ олицетвореніемъ политики насилій и произвола, олицетвореніемъ режима, невыносимо гнетущаго Россію.
Конечно, ненависть къ такимъ людямъ, какъ ф.- Плеве — въ порядкѣ вещей; онъ заслужилъ ее въ полной мѣрѣ, ибо — слуга и защитникъ самодержавія — онъ былъ сознательнымъ и опаснымъ врагомъ Россіи.
Мы думаемъ, однако, что изъ-за ненависти къ человѣку не слѣдуетъ забывать о режимѣ, который этотъ человѣкъ создалъ. Не слѣдуетъ забывать, что ф.-Плеве является только олицетвореніемъ принципа, что въ его лицѣ мы ненавидимъ послѣдовательно мыслящій и послѣдовательно дѣйствующій абсолютизмъ. Благодаря г. ф.-Плеве, русское общество знаетъ теперь, что такое абсолютизмъ въ своей логической послѣдовательности и чистотѣ. И если оно хорошо усвоило преподанный ему урокъ, оно должно понять, что въ непреклонной борьбѣ самого общества съ существующимъ политическимъ режимомъ и въ побѣдѣ надъ нимъ — единственное спасеніе Россіи.
X. Y. Z.
Къ циркуляру
о празднованіи 19-го февраля.
Собственная Циркулярно.
Е. H. В. Канцелярія
по учрежденіямъ Имп. Маріи 1 Экспедиція - С.-Петербургъ
14 февраля 1904 года № 15. .
Мѣстнымъ начальствамъ заведеній Вѣдомства Императрицы Маріи.
Въ 1882 году, въ Бозѣ почившему Государю Императору Александру III благоугодно было выразить соизволеніе, чтобы въ воспоминаніе дарованнаго крестьянамъ освобожденія отъ крѣпостной зависимости, день 19 февраля остался днемъ Всенароднаго празднованія.
Во исполненіе сей Высочайшей воли, Святѣйшій. Правительствующій. Сѵнодъ 5—7 февраля 1903 года опредѣлилъ: установить ежегодно 19-го февраля, въ день освобожденія крестьянъ отъ крѣпостной зависимости для увѣковѣченія въ русскомъ народѣ молитвенно-благодарственной памяти о въ Бозѣ почившемъ Государѣ Императорѣ Александрѣ II, во всѣхъ церквахъ Имперіи торжественное служеніе Божественной Литургіи; а послѣ оной благодарственнаго молебствія съ колѣнопреклоненіемъ.
Въ виду сего предлагаю мѣстнымъ начальствамъ тѣхъ заведеній Вѣдомства, въ коихъ имѣются домовыя церкви, совершать ежегодно 19-го февраля торжественное служеніе божественной литургіи, а послѣ оной благодарственнаго молеб
ствія; въ тѣхъ же заведеніяхъ, въ коихъ, домовыхъ церквей не имѣется, лишь благодарственное молебствіе.
Главноуправляющій ген.-лейт. графъ Протасовъ-Бахметьевъ; Управляющій дѣлами М. Полозовъ.
Старшій чиновникъ П. Каптеревъ. Вѣрно: за младшаго чиновника П. Ершовъ.
Самое замѣчательное въ этомъ циркулярѣ — сопоставленіе двухъ датъ; еще въ 1882 году Его Величеству, Императору Александру III „благоугодно было выразить соизволеніе, чтобы день 19-го февраля остался днемъ всенароднаго празднованія. Правительствующій сѵнодѣ дѣлаетъ соотвѣтствующее опредѣленіе въ февралѣ 1903 г. Итакъ потребовался 21 годъ и смѣна царствованія, чтобы осуществить „высочайшее соизволеніе по этому предмету.
Между этими двумя датами — цѣлая полоса русской исторіи, въ теченіе которой память Александра II и главнаго событія его царствованія, несомнѣнно, считалась опальной. Приводимая въ циркулярѣ „высочайшая воля была результатомъ недоразумѣнія въ самомъ началѣ царствованія Александра III, когда оно еще не опредѣлилось и не застыло окончательно въ своихъ тупо реакціонныхъ формахъ. Въ этотъ періодъ недолгихъ колебаніи была предпринята постройка церкви-памятника на мѣстѣ взрыва, отъ котораго погибъ Александръ II, крестьянская реформа признавалась предметомъ всенароднаго празднованія, и новый царь обращался въ памятномъ манифестѣ ко всему обществу съ призывомъ къ борьбѣ съ хищеніями.
Это, впрочемъ, были послѣдніе жалкіе отголоски давно оставленныхъ реформъ, имѣвшіе скорѣе характеръ туманныхъ символовъ и платоническихъ намековъ. Дальнѣйшая судьба этихъ разнородныхъ начинаній чрезвычайно любопытна и, пожалуй, является тоже своего рода символомъ, но уже гораздо болѣе яркимъ и краснорѣчивымъ.
Очень скоро слабой головой Александра III овладѣла безоглядная и тупая реакція. Трагическая смерть отца была выставлена, какъ результатъ его реформъ, а ретроградная, почти крѣпостническая политика рекомендовалась лучшимъ средствомъ для безопасности царской особы. Съ этихъ поръ отвращеніе къ реформамъ и самому напоминанію объ нихъ становится личной особенностью немудраго царя. Его „другъ , кн. Мещерскій (нынѣ чуть не призывающій конституцію), рѣзко порицаетъ весь періодъ реформъ и объ участіи въ нихъ Александра II отзывается съ развязностью холопа, знающаго, что нападки съ этой стороны на отца могутъ только понравиться сыну. Самая память несчастнаго царя, начавшаго съ освобожденія и закончившаго борьбой съ послѣдствіями собственнаго дѣла, становится явно опальной.
Когда-нибудь историкъ отмѣтитъ эту любопытную страницу въ лѣтописяхъ самоотрицающагося русскаго самодержавія. Мы въ этой бѣглой замѣткѣ укажемъ лишь нѣкоторыя далеко не самыя выдающіяся черты явленія. Въ половинѣ 80-хъ годовъ въ землѣ войска донского предполагалась постановка памятника Александру ІІ-му. Объ этомъ было сообщено въ газетахъ, были готовы и средства; академикъ Микѣшинъ, большой мастеръ и признанный авторитетъ по монументальной части, составилъ проектъ, одобренный соотвѣтствующимъ учрежденіемъ. Но Александръ III положилъ свою краткую резолюцію: преждевременно.1
Въ 1886 г. исполнилось, какъ извѣстно, 25-лѣтіе со дня освобожденія крестьянъ. Въ этотъ день ни въ одной московской газетѣ не было ни малѣйшаго намека на эту знаменательную годовщину, а „Русскія Вѣдомости не появились вовсе. Вся Москва знала причину: тогдашній генералъ-губернаторъ кн. Долгоруковъ запретилъ газетамъ писать о 25-лѣтіи освобожденія. Въ 12 часовъ ночи чиновникъ особыхъ порученій объѣзжалъ редакціи и типографіи съ цѣлью проконтролировать, исполняется ли это распоряженіе; оказалось, что смиренная московская пресса подчинилась; однѣ „Русскія Вѣдомости готовились выйти съ передовой статьей, въ которой, въ обычно-сдержанномъ тонѣ, говорилось о великой реформѣ. И газета была задержана!
И это была не случайность, не настроеніе только даннаго года. Въ 1901 году исполнилось 40-лѣтіе реформы, и опять
1 Фактъ, извѣстный въ художественныхъ кругахъ того времени. Пишущій эти
строки слышалъ эту исторію отъ лица, близкаго покойному Микѣшину.