строенной на биологической и физиологической закономерности, стало возможным отчетливое использование данных психологической науки в точном смысле того учения, которое мы находим в марксистской теории.
Среди новейших учений психологической науки по справедливости крупное место занимает академик Павлов со своей теорией условных рефлексов. Можно считать без преувеличения, что в значительной степени Павлову на ряду с учениями современной биологии и зоопсихологии принадлежит заслуга создания подлинного материального базиса для явлений душевной жизни. Мы пока не касаемся здесь в полном объеме ни учений академика Лазарева с его ионной теорией возбуждения и высшей нервной деятельности, ни Фрейда с его знаменитым психоанализом. И думается, что Павловская теория в известной своей части может быть не только использована марксистской наукой, но и дать самостоятельное естественнонаучное обоснование некоторым специальным положениям исторического материализма, а, в частности, его теории образования идейных и идеологических надстроек. Остановимся, поэтому, на сравнительном изучении того и другого.
Основное ядро учений Павлова может быть сведено к следующему. Все поихические процессы сводятся к так называемому рефлексу, т.-е. тому или иному двигательному ответу на раздражение чувствительной нервной системы. Так образуется рефлекторная дуга, которая на одном конце имеет раздражение со стороны внешнего мира или внутренних физиологических процессов организма, а на другом — соответственный разряд нервного тока, приводящего или к деятельности желез, или к сокращению мускулов, или к какому-нибудь другому результату данного раздражения. Такая реакция на раздражение может пройти через высшие центры мозга, но точно так же она может быть осуществлена помимо них, и тогда она является результатом деятельности других низших нервных центров нашей нервно-мозговой системы. Открытие Павлова состоит в том, что, на ряду с рефлексами безусловными, являющимися в результате непосредственного физико-химического раздражения, он установил категорию рефлексов условных, которые служат ответом на слуховые и световые сигналы, сопровождающие или даже предшествующие непосредственному физико-химическому раздражителю.
Таким образом, на ряду с поведением живых существ, которые непосредственно подчиняются раздражителям безусловного типа, открывается возможность реакций живого существа на различные сигналы и символы, которые лишь сопровождают собой в качестве условных раздражителей безусловные рефлексы. Павлов установил вместе с тем, что такие условные рефлексы могут быть в значительной степени оторваны от давших им жизнь рефлексов безусловных, и, следовательно, условная сигнализация и символика может быть на известное время как бы оторвана от своей основной почвы, хотя в то же время оказывается способной производить самостоятельное раздражение в нервной системе и определять собой поведение живого существа. Однако, тот же Павлов установил далее, что такие условные рефлексы постепенно тормозятся и гаснут, как только они теряют свою связь с рефлексами безусловными. Таким образом, мы получаем возможность самостоятельного существования условных раздражителей лишь сравнительно на короткий срок, при чем такой отрыв неизменно кончается возвращением к матерйальным раздражителям физико-химического характера.
Самое элементарное знакомство с теорией Павлова невольно рождает желание установить некоторые аналогии между этой теорией и учением исторического материализма. Ибо в первом и втором случае мы имеем дело с разделением двух видов деятельностей живого существа. С одной стороны, здесь перед нами особенно важная и напряженная его работа, направленная к активному и пассивному приспособлению к внешней материальной среде, а, с другой — деятельность, которая имеет своею целью лишь облегчение указанной основной работы и выражается в постройке своего рода вспомогательной системы раздражителей, которые в свою очередь закрепляются за определенными внешними явлениями, как сигналами или символами. И если мы при