No 34. 

1915 

Галиційскія дѣти. 

НИВА 

папахѣ. Подошелъ семнадцатилѣтній всадникъ въ черномъ бешметѣ. 

- Тебѣ что?-ласково спросилъ его ханъ Э. 

- Хочу бросить бомбу! 

И такъ это было сказано, что никто не могъ удержаться отъ улыбки. 

- Говори толкомъ!.. 

Но настоящаго толку трудно было добиться отъ юнаго всадника, болѣе чѣмъ съ грѣхомъ пополамъ владѣвшаго русскимъ языкомъ. 

Я хадылъ туда пэшкомъ. Ночью, высмотрѣлъ. Черезъ рѣка плавалъ. Тамъ у нихъ загражденіе. И тамъ пэхота въ окопахъ. Бомбу хочу бросать!.. 

Ханъ пояснилъ мальчишкѣ-абреку: 

Сейчасъ нельзя бомбу бросать. Подожди! Будетъ наступленіе, тогда бросишь бомбу. Когда вмѣстѣ со всѣми пойдешь. 

А когда будетъ наступленіе? 

- Дня черезъ три. 

- Я хочу скоро, сейчасъ хочу!-стоялъ на своемъ  всадникъ . Ханъ развелъ руками,-ничего не подѣлаешь съ нимъ. 

Я тебѣ своей властью не могу разрѣшить. А если тебѣ такъ хочется, обратись къ полковому командиру графу В. Можетьбыть, онъ тебѣ позволитъ? 

Мальчикъ въ бешметѣ обрадовался, оскаливъ бѣлые сверкающіе зубы, и направился вдоль улицы къ небольшому особнячку, гдѣ находился въ это время полковой командиръ. 

Юному абреку удалось подстеречь выходившаго изъ калитки графа В. Онъ къ нему: 

Ваше сыятэлство, бомбу хочу бросать!.. 

Въ концѣ концовъ мальчикъ выпросилъ разрѣшеніе и былъ на седьмомъ небѣ отъ счастья. 

- Да умѣешь ли ты?- спросилъ полковой командиръ. Смотри, себя не искалѣчилъ бы. 

Умэемъ, ваше сыятэлство. Мэна кадровый учылъ. 

Орленокъ поставилъ-таки на своемъ. Этой же ночью осуществилъ онъ свое головоломное приключеніе. Мало этого, самъ вышелъ сухимъ изъ воды, вернувшись живехонькимъ. Его бомба разорвалась въ австрійскомъ окопѣ, и отъ нѣсколькихъ венгерцевъ остались одни клочья раздробленныхъ костей и мяса. 

И онъ, этотъ изнывающій отъ временной  безработицы  орленокъ,-вовсе не въ единственномъ числѣ. Такихъ много, рвущихся по мѣрѣ силъ уничтожать непріятеля, главное же, наводить на него панику подобными безумно-дерзкими наскоками. 

Каждый полкъ, каждая сотня, 

Изъ дѣйствующей арміи. 

1915 

641 

дружная, тѣсно сплотившаяся семья. Семья порою въ буквальномъ значеніи слова, ибо многіе всадники—близкая родня между собою. Сплошь-да-рядомъ попадаются сотни, гдѣ несутъ боевую страду отецъ съ четырьмя сыновьями да еще столько же, если не больше, двоюродныхъ братьевъ. Остальные же товарищи дѣтскихъ воинственныхъ игръ одного и того же аула. 

Эта тѣсная сплоченность и дружба особенно ярко сказываются въ минуту опасности. Каждый считаетъ священнымъ долгомъ поддержать другого въ бѣдѣ, заслонить своей грудью, принять на себя ударъ, молодецки отразивъ его. 

Не было случая, чтобъ упавшій раненый остался неподобраннымъ. 

Пусть это въ нѣсколькихъ десяткахъ шаговъ отъ окоповъ непріятеля, пусть добровольному смѣльчаку-санитару грозитъ неминуемая гибель,-все равно,это никого не остановитъ. Убьютъ одного, за нимъ кидается другой, третій. Бывали примѣры, что раненаго относили къ своимъ, въ тылъ, цѣною нѣсколькихъ жизней. 

А разъ былъ такой случай съ молодымъ абхазцемъ Лакербаемъ. Огонь венгерскихъ стрѣлковъ спѣшилъ его друга, упавшаго съ прострѣленнымъ плечомъ въ сотнѣ-другой шаговъ отъ непріятельскихъ окоповъ. Надо было во что бы то ни стало спасти раненато. Венгерцы, жестокіе вообще, особенно звѣрски расправляются съ попавшими къ нимъ въ руки кавказцами. На лучшій конецъ пристрѣливаютъ, на худшій подвергаютъ пыткѣ. Не разъ приходилось находить изуродованные трупы. 

Лакербай, перекрестившись,-абхазцы всѣ христіане,-огрѣвъ нагайкою коня, понесся прямо къ венгерскимъ окопамъ. Его встрѣтили залпами. А онъ, какъ ни въ чемъ не бывало, невредимый, словно завороженный, подлетаетъ вплотную къ лежащему раненому другу. Ободривъ его, призвавъ напрячь всѣ свои силы, Лакербай вынулъ лѣвую ногу изъ стремени и далъ возможность бѣднягѣ взобраться въ сѣдло впереди себя. 

Видя эту неслыханную картину, венгерцы такъ ошалѣли, что прекратилась стрѣльба, и они высыпали изъ окоповъ смотрѣть, что же будетъ дальше? А дальше,-Лакербай, пронзительно гикнувъ, умчался прочь вмѣстѣ со своимъ другомъ. Венгерцы невольно зарукоплескали этому изумительному проявленію ни съ чѣмъ несравнимой отваги. 

Чѣмъ же объясняется такая чисто уже легендарная неустрашимость и храбрость дивизіи, по праву заслужившей кличку  дивизіи изъ волшебной сказки ? Во-первыхъ, всѣ всадники 

Офицеры 

полка. 

Фотографическіе снимки, исполненные Его Императорскимъ Высочестъ Великимъ Княземъ Михаиломъ Александровичемъ.