Заметки о нашем конкурсе
2. Препроводительные письма и талоны.
Ч
УТЬ ЛИ не пятьдесят процентов либретто, присланных на конкурс, снабжены препроводительными письмами. Основная тема этих писем — оправдания по поводу недосланных 2—4 талонов, просьба прочесть три либретто, присланных вместе с одним комплектом талонов и т. д. Почти все корреспонденты просили непременно ответить им, будет ли удовлетворена их просьба, причем большинство... не сообщало своего адреса.
Здесь будет уместно ответить сразу всем этим авторам, кстати, объяснив и зачем нужны были вообще талоны.
Прежде всего — каждый журнал организует конкурс для своего читателя. Мы не ограничивали право участия в конкурсе (как это делают другие издания) непременно условием — быть подписчиком. Но читателем журнала участник конкурса должен был быть. В журнале печатались условия, разъяснения, образцы либретто и т. д. кроме того, вообще вряд ли могло бы удовлетворить предъявленным требованиям либретто автора, даже не читавшего кино-журналов, не следившего за достижениями кино, за задачами, вставшими сегодня перед кино Советского Союза.
Была и вторая причина, может быть более важная, требовавшая введения каких-либо ограничений для участия в конкурсе. Это — вопрос о количестве. И так многие посылали по пять либретто. Многих необходимость талонов, то есть приобретения нескольких номеров журнала, заставила отказаться от участия в конкурсе, некоторых вынудила послать только одно-два либретто. И все же количество присланных либретто оказалось столь значительным, предварительная проработка потребовала такого количества времени и труда, что потребуется еще некоторое время до окончательного решения жюри. А что было бы, если бы каждый мог прислать по десятку либретто. Ведь многие участвуют в конкурсе как в лоттерее — побольше билетов. По теории вероятности.
Объяснив причину требования талонов, ответим на вопросы „будут ли прочтены либретто, если... ˮ
Мы читаем оба, или три, или все пять либретто, присланные с „одним комплектомˮ талонов.
Мы читаем все либретто, вне зависимости от того, напечатаны ли они на машинке, или написаны неровным почерком непривыкшей к перу руки рабочего.
Особое место занимают „препроводительныеˮ письма... без либретто. Как это ни странно, но таких немало. Один автор, например, пространно объясняет, почему именно он не имел возможности прислать либретто. Самое удивительное, что к такому письму честно подшиты все десять талонов.
Большинство писем этой группы — предложение тем. Без всякого конкурса, просто предлагают „кому-нибудь опытномуˮ использовать такую-то тему. Это общественники, а предлагаемая тема, почти как правило — жизнь Ленина. Стоит подчеркнуть, что и эти, даже не участвующие в конкурсе, а только предлагающие тему в общих интересах, вероятно, боясь бюрократизма и того,
что их письма даже не будут прочтены, тоже часто подшивают талоны, чтобы жюри их только выслушало.
Ко многим письмам приложены фотографии авторов. Щадя авторов, мы не воспроизводим некоторые из этих фотографий: на одной изображен подгримированный под красавца юноша с таким выражением лица, как будто его только что переехал автомобиль. Волосы его взъерошены, а на груди красуется шесть жетонов различных добровольных обществ. Один из авторов изображен в турецких шароварах, какие можно найти только в очень плохих провинциальных костюмерных. Многие снимаются группами.
Есть и такие, которые присылают фотографии героев будущей фильмы. Даже снимки местности, где должно происходить действие фильмы, зарисовки и т. д. — не редкость. Это применение фотографии достойно всякого внимания, и если характер местности имеет действительно значение, если он „играетˮ, то такого рода иллюстрационный материал оказывается значительным и нужным.
Наконец идет громадное количество „человеческих документовˮ. Многие из писем, написанные с колоссальной силой, становятся именно „человеческим документомˮ.
Люди рассказывают о некоторых эпизодах, вошедших в либретто. Но преломленные через литературщину, эти эпизоды в либретто часто слабы и кажутся надуманными, в то время как в письмах они кричат, дышат жизнью.
Другие присылают подлинные документы, засвидетельствованные копии, вырезки из газет, удостоверяющие, что описанный случай действительно имел место. Не надо говорить, что для жюри „подлинностьˮ не всегда может иметь значение и либретто будет рассматриваться не с точки зрения фактичности, а с точки зрения нужности, значительности, правдивости.
С точки зрения языка, многим письмам позавидовал бы Бабель. Воспроизводим без подписи одно из них, написанное сочно, не книжно, своеобразно. Трудно верить, что это не мастерская стилизация, а сама жизнь:
УВАЖАЕМЫЕ ТОВАРИЩИ,
Препровождая при сем на Ваш конкурс либретто нижепоименованное сочинение прошу обратить внимание. Изложенное сочинение не представляет фантазию по достоверенный факт, который я своими ушами слышал от молодого героя. Я был знаком с отцом и мамашей означенного героя и жил с ними в одном дворе. А почему я называю его героем, то это видно из того, что они ни при каких опасностях не дрефил и кроме того три раза был болен тифом, что и перенес. Слышал я его приключения в 1921 г. и тогда говорил ему, что из этого можно написать сочинение, но он не написал, а я за неимением литературного дарования тоже не написал, но на сердце сохранил. И теперь, прочитавши Ваше объявление, порешил что означенные факты могут составить картину, вроде американских боевиков сезона. Писал я по сотрудничеству с моей племяницей, постолько поскольку я могу подписать только свое фамилие то есть не шибко грамотный. Я по профессии не писатель, но маляр, а потому пальцы у меня крепкие: при помощи кисти могу сработать даже и художественное, но писать сочинение довольно затрудняюсь. Почему и написано все моей племянницей. Что я ей, говорил она описывала Еще покорно прошу в случае если мое сочинение Вам до известной степени не подойдет, то в таком случае не печатать в объявлении мое фамилие, а если подойдет, то тогда можно напечатать и обязательно, что по сотрудничеству с моей племянницей Татьяной
И. Уразов
2. Препроводительные письма и талоны.
Ч
УТЬ ЛИ не пятьдесят процентов либретто, присланных на конкурс, снабжены препроводительными письмами. Основная тема этих писем — оправдания по поводу недосланных 2—4 талонов, просьба прочесть три либретто, присланных вместе с одним комплектом талонов и т. д. Почти все корреспонденты просили непременно ответить им, будет ли удовлетворена их просьба, причем большинство... не сообщало своего адреса.
Здесь будет уместно ответить сразу всем этим авторам, кстати, объяснив и зачем нужны были вообще талоны.
Прежде всего — каждый журнал организует конкурс для своего читателя. Мы не ограничивали право участия в конкурсе (как это делают другие издания) непременно условием — быть подписчиком. Но читателем журнала участник конкурса должен был быть. В журнале печатались условия, разъяснения, образцы либретто и т. д. кроме того, вообще вряд ли могло бы удовлетворить предъявленным требованиям либретто автора, даже не читавшего кино-журналов, не следившего за достижениями кино, за задачами, вставшими сегодня перед кино Советского Союза.
Была и вторая причина, может быть более важная, требовавшая введения каких-либо ограничений для участия в конкурсе. Это — вопрос о количестве. И так многие посылали по пять либретто. Многих необходимость талонов, то есть приобретения нескольких номеров журнала, заставила отказаться от участия в конкурсе, некоторых вынудила послать только одно-два либретто. И все же количество присланных либретто оказалось столь значительным, предварительная проработка потребовала такого количества времени и труда, что потребуется еще некоторое время до окончательного решения жюри. А что было бы, если бы каждый мог прислать по десятку либретто. Ведь многие участвуют в конкурсе как в лоттерее — побольше билетов. По теории вероятности.
Объяснив причину требования талонов, ответим на вопросы „будут ли прочтены либретто, если... ˮ
Мы читаем оба, или три, или все пять либретто, присланные с „одним комплектомˮ талонов.
Мы читаем все либретто, вне зависимости от того, напечатаны ли они на машинке, или написаны неровным почерком непривыкшей к перу руки рабочего.
Особое место занимают „препроводительныеˮ письма... без либретто. Как это ни странно, но таких немало. Один автор, например, пространно объясняет, почему именно он не имел возможности прислать либретто. Самое удивительное, что к такому письму честно подшиты все десять талонов.
Большинство писем этой группы — предложение тем. Без всякого конкурса, просто предлагают „кому-нибудь опытномуˮ использовать такую-то тему. Это общественники, а предлагаемая тема, почти как правило — жизнь Ленина. Стоит подчеркнуть, что и эти, даже не участвующие в конкурсе, а только предлагающие тему в общих интересах, вероятно, боясь бюрократизма и того,
что их письма даже не будут прочтены, тоже часто подшивают талоны, чтобы жюри их только выслушало.
Ко многим письмам приложены фотографии авторов. Щадя авторов, мы не воспроизводим некоторые из этих фотографий: на одной изображен подгримированный под красавца юноша с таким выражением лица, как будто его только что переехал автомобиль. Волосы его взъерошены, а на груди красуется шесть жетонов различных добровольных обществ. Один из авторов изображен в турецких шароварах, какие можно найти только в очень плохих провинциальных костюмерных. Многие снимаются группами.
Есть и такие, которые присылают фотографии героев будущей фильмы. Даже снимки местности, где должно происходить действие фильмы, зарисовки и т. д. — не редкость. Это применение фотографии достойно всякого внимания, и если характер местности имеет действительно значение, если он „играетˮ, то такого рода иллюстрационный материал оказывается значительным и нужным.
Наконец идет громадное количество „человеческих документовˮ. Многие из писем, написанные с колоссальной силой, становятся именно „человеческим документомˮ.
Люди рассказывают о некоторых эпизодах, вошедших в либретто. Но преломленные через литературщину, эти эпизоды в либретто часто слабы и кажутся надуманными, в то время как в письмах они кричат, дышат жизнью.
Другие присылают подлинные документы, засвидетельствованные копии, вырезки из газет, удостоверяющие, что описанный случай действительно имел место. Не надо говорить, что для жюри „подлинностьˮ не всегда может иметь значение и либретто будет рассматриваться не с точки зрения фактичности, а с точки зрения нужности, значительности, правдивости.
С точки зрения языка, многим письмам позавидовал бы Бабель. Воспроизводим без подписи одно из них, написанное сочно, не книжно, своеобразно. Трудно верить, что это не мастерская стилизация, а сама жизнь:
УВАЖАЕМЫЕ ТОВАРИЩИ,
Препровождая при сем на Ваш конкурс либретто нижепоименованное сочинение прошу обратить внимание. Изложенное сочинение не представляет фантазию по достоверенный факт, который я своими ушами слышал от молодого героя. Я был знаком с отцом и мамашей означенного героя и жил с ними в одном дворе. А почему я называю его героем, то это видно из того, что они ни при каких опасностях не дрефил и кроме того три раза был болен тифом, что и перенес. Слышал я его приключения в 1921 г. и тогда говорил ему, что из этого можно написать сочинение, но он не написал, а я за неимением литературного дарования тоже не написал, но на сердце сохранил. И теперь, прочитавши Ваше объявление, порешил что означенные факты могут составить картину, вроде американских боевиков сезона. Писал я по сотрудничеству с моей племяницей, постолько поскольку я могу подписать только свое фамилие то есть не шибко грамотный. Я по профессии не писатель, но маляр, а потому пальцы у меня крепкие: при помощи кисти могу сработать даже и художественное, но писать сочинение довольно затрудняюсь. Почему и написано все моей племянницей. Что я ей, говорил она описывала Еще покорно прошу в случае если мое сочинение Вам до известной степени не подойдет, то в таком случае не печатать в объявлении мое фамилие, а если подойдет, то тогда можно напечатать и обязательно, что по сотрудничеству с моей племянницей Татьяной
И. Уразов