Оператор хроники на съемке
„Вставайте, первая остановка — вам слезатьˮ — расталкивает кондуктор. Вскакиваю, смотрю на верхнюю полку, здесь ли аппаратура,
на часы — два (ночи). Поезд уже замедляет ход; хватаясь за лежащих на верхних полках граждан, стаскиваю вниз футляры с аппаратом, кассетами, стативом и наконец, свой чемодан.
Поезд подходит к глухой, еле освещенной станции — „Святогорскˮ.
Носильщиков нет. Кое-как, цепляясь за стенки, двери, лесенки, рельсы, фонарные, но без фонарей столбы, за отчаянно ругающих меня людей пробираюсь к конке, которая должна доставить к Дому отдыха, празднующему сегодня днем 5-летие свое, а заодно открытие памятника Артему и 4-летие донбассовской дивизии, тут же подле Домов отдыха расположившейся лагерем.
Визжа и скрипя, ползет битком набитый вагон по убегающим вперед, вглубь леса, рельсочкам. Маячит тень лошади, везущей вагон. Широко расставив ноги и поместив между ними свою аппаратуру всячески оберегаю ее. Она подскакивает и прыгает, как на скверном стативе.
— „Осторожней, гражданин, здесь кино-аппаратура! ˮ Это помогает, и в большинстве случаев граждане по мере возможности не садятся и не становятся на аппаратуру.
Потом надо еще полверсты плестись, обвешанному футлярами, к Дому отдыха, и через какой-нибудь час времени можно отдохнуть на чистой койке.
На часах — 4. В 6 часов подъем в лагерях и по программе фактическое начало дня праздника.
По обыкновению от тряски аппарат требует маленького ремонта. Надо подтянуть пленку в кассетах, подкрутить винтики, зарядить, и пока все это проделывается, становится совсем светло. И даже светит солнце.
Начинается трудовой день. Для того, чтобы заснять утреннюю гимнастику так, как бы того хотела администрация, нужно было бы метров 500, а для того, чтобы заснять столько, сколько нужно для хроники — метров 20. Метраж и сюжет — обычный предмет ссор, упрашиваний. Приходится действовать хитростью. Снимаю все... мультиплакатором, жертвуя на этот обман полметра пленки, и только 20 метров снимается „по настоящемуˮ.
Все довольны. Звонок к завтраку. Отдыхающие со съемки бегом направляются к столовой. Мне же приходится ехать в лагерь. Там устанавливают батареи для салюта. 12 орудий вытянулись в одну линию и готовы изрыгнуть из себя на этот раз только дым и грохот.
У трибуны началось уже торжество открытия памятника Артему. С маху ставлю аппарат двумя ножками на землю, третьей на ногу зазевавшегося фото-репортера и снимаю памятник (10 сажен высотой и 52. 000 пудов весу) еле умещающийся в кадр.
Проходят войска. Кадр с земли. Забрасывает песком, чуть не давят лошади проносящейся карьером кавалерии.
Маневры. Войска переходят через Донец, наводят понтон, переправляют орудия на поплавках, стреляют, носят мнимо раненых.
6 часов. Солнце садится. Но с 7-ми часов — съемка карнавала и фейерверка.
Оператор Цейтлин На фотографиях — моменты хро
ники, снятой в Святогорске.
„Вставайте, первая остановка — вам слезатьˮ — расталкивает кондуктор. Вскакиваю, смотрю на верхнюю полку, здесь ли аппаратура,
на часы — два (ночи). Поезд уже замедляет ход; хватаясь за лежащих на верхних полках граждан, стаскиваю вниз футляры с аппаратом, кассетами, стативом и наконец, свой чемодан.
Поезд подходит к глухой, еле освещенной станции — „Святогорскˮ.
Носильщиков нет. Кое-как, цепляясь за стенки, двери, лесенки, рельсы, фонарные, но без фонарей столбы, за отчаянно ругающих меня людей пробираюсь к конке, которая должна доставить к Дому отдыха, празднующему сегодня днем 5-летие свое, а заодно открытие памятника Артему и 4-летие донбассовской дивизии, тут же подле Домов отдыха расположившейся лагерем.
Визжа и скрипя, ползет битком набитый вагон по убегающим вперед, вглубь леса, рельсочкам. Маячит тень лошади, везущей вагон. Широко расставив ноги и поместив между ними свою аппаратуру всячески оберегаю ее. Она подскакивает и прыгает, как на скверном стативе.
— „Осторожней, гражданин, здесь кино-аппаратура! ˮ Это помогает, и в большинстве случаев граждане по мере возможности не садятся и не становятся на аппаратуру.
Потом надо еще полверсты плестись, обвешанному футлярами, к Дому отдыха, и через какой-нибудь час времени можно отдохнуть на чистой койке.
На часах — 4. В 6 часов подъем в лагерях и по программе фактическое начало дня праздника.
По обыкновению от тряски аппарат требует маленького ремонта. Надо подтянуть пленку в кассетах, подкрутить винтики, зарядить, и пока все это проделывается, становится совсем светло. И даже светит солнце.
Начинается трудовой день. Для того, чтобы заснять утреннюю гимнастику так, как бы того хотела администрация, нужно было бы метров 500, а для того, чтобы заснять столько, сколько нужно для хроники — метров 20. Метраж и сюжет — обычный предмет ссор, упрашиваний. Приходится действовать хитростью. Снимаю все... мультиплакатором, жертвуя на этот обман полметра пленки, и только 20 метров снимается „по настоящемуˮ.
Все довольны. Звонок к завтраку. Отдыхающие со съемки бегом направляются к столовой. Мне же приходится ехать в лагерь. Там устанавливают батареи для салюта. 12 орудий вытянулись в одну линию и готовы изрыгнуть из себя на этот раз только дым и грохот.
У трибуны началось уже торжество открытия памятника Артему. С маху ставлю аппарат двумя ножками на землю, третьей на ногу зазевавшегося фото-репортера и снимаю памятник (10 сажен высотой и 52. 000 пудов весу) еле умещающийся в кадр.
Проходят войска. Кадр с земли. Забрасывает песком, чуть не давят лошади проносящейся карьером кавалерии.
Маневры. Войска переходят через Донец, наводят понтон, переправляют орудия на поплавках, стреляют, носят мнимо раненых.
6 часов. Солнце садится. Но с 7-ми часов — съемка карнавала и фейерверка.
Оператор Цейтлин На фотографиях — моменты хро
ники, снятой в Святогорске.