вашими белыми руками. Совершенно спокойное лицо. Почтительное. Но полна достоинства поза. И эти глаза такие холодные, яркие.
— Простите, мисс, мисс Дэкс. Вы меня не поняли. Я не прошу у вас денег. Я еще ни одного сента не заработал рисованием платьев. За свое кимоно, за кимоно с павлинами, я прошу у вас великой милости — провести с вами вечер. Но что с вами, неужели это так вам неприятно? Я, право, не хотел бы...
— Мистер Кимоно, вы сошли с ума. С вами — вечер? Это ужасно. С вами, которого никто не знает? Ну ладно же, если таков ваш гонорар, вы его получите этот вечер. Но, вы проскучаете, как проклятый. Я вам это обещаю. Мистер мистер художник! Я согласна. Мы пойдем с вами завтра в кино, на „Женщину с миллиардамиˮ, если хотите. Но только до десяти вечера, потом я занята. Вы уже уходите? Всего лучшего.
М
ИСТЕР неизвестный, я даже забыла спросить вашу фамилию. Вы невыносимы. Почему вы — никто?
Правда, вы не плохо одеты, даже лучше, чем неплохо. Но все же не заслуживаете чести появляться со мной в свете. Вы слышите эти овации? Меня узнала публика. Бросьте свой неприступный вид. Как вы смеете кланяться, невежа? Это ж не вам аплодируют, а мне. Вот в первой ложе сидит директор. Он наверное подошел бы ко мне, если бы не ваше присутствие. Вас никто не знает, вы всем мешаете. Я вас ненавижу. Зачем я согласилась поехать с вами? Я вам сказала, что не могу быть с вами после десяти. Довольно! Мне нужно ехать. Я, право, не хотела вам этого сказать, но вы мне испортили весь вечер. Прощайте!
— Испортил вам весь вечер? Но почему же? Впрочем, прощайте и спасибо. Я разыщу ваш автомобиль...
— Мистер ничтожество, вы просто невыносимы. Из-за вас я поставила себя в глупое положение: удостоиться такой овации в обществе совершенно неизвестного человека. Ужасно! Как ухитрятся вас завтра назвать газеты, когда вы вообще — никто, человек с павлинами?..
Пробуждение, с сознанием совершенной вчера непоправимой ошибки. Энни Дэкс знает, что аристократия Голливуда не простит ей этого промаха. А может быть. „Егоˮ вообще приняли за ее любовника? Какой ужас. У Энни Дэкс — любовник и к тому же никому неизвестный.
Но надо просыпаться. Горничная настойчиво трясет за плечо. Что такое? Директор, сам директор прибыл с визитом? Скорее. Шторы, капот, зеркало. Что случилось? Наверное, — выговор. Ах, какая глупость, какая глупость.
Директор вежлив и почтителен необычайно. Он принес новый контракт: две цифры и очень много нулей. Лысина директора сияет на фоне ковров, как стеклянный шар над клумбой.
— Правление готово с вами подписать этот контракт, мисс Энни. Но только одно условие: пусть платье для вашей ближайшей съемки будет опять написано Адамом Мак- Леви. Его несравненное мастерство значительно повлияло на успех „Женщины с миллиардамиˮ. А его вчерашнее появление вместе с вами в зале „Гранд-Операˮ произвело просто сенсацию. Вы видели газеты?
Спокойствие, мисс Энки Дэкс. Нужно взять себя в руки. Конечно же, эти белые руки, эти глаза — да господи же, — в каждой витрине фотографа, в каждом иллюстрированном журнале! Милый мистер неизвестный, мистер великий художник мистер Мак-Леви — зачем же такой жестокий маскарад?
Мисс Энни Дэкс превосходная артистка. Кивок головы, величественный и небрежный — хорошо, платье будет; директор ушел. Платье будет готово к следующей съемке, будет, будет. Мистер интриган, очень трудно перехитрить женщину, да и вдобавок еще — артистку.
Раз, два, три — готово. Надеть кимоно с павлинами. Зеркало. Почему такое бледное лицо? Автомобиль. Шоффер, узнайте адрес мистера Адама Мак-Леви. Да, да, — великого художника. Скорее, бога ради скорее... Знакомый голос за портьерами:
— Как вы говорите, Джон? Мисс Энни Дэкс? Неужели? Ну просите, просите.
— Мистер дерзкий интриган. Как могла я не узнать тогда вашего лица, которое все знают! Но отчего у вас такой растерянный вид? Спокойствие, мисс Энни Дэкс, вы должны иметь это второе платье.
Очаровательная улыбка. Нежное пожатие руки.
— Мистер Адам Мак-Леви, я пришла вас наказать за ваше легкомыслие. Неужели вы думаете, что я вас сразу же не узнала? Глупо, вас ведь все знают. А теперь штраф: сделайте мне еще одно платье. Иначе я не прощу вашей дерзости.
— Еще одно платье? Жаль. Невозможно. После нашего вчерашнего появления в „Гранд-Операˮ, — ах, господи, какое это с моей стороны мальчишество — моя невеста категорически запретила мне рисовать женщинам платья. Так вы меня узнали мисс, мисс Энни? Отчего же вы не сказали этого сразу. Я в отчаянии, право, я проиграл...
— Вы, вы проиграли? Да нет, уверяю вас, что вы, наоборот, выиграли в моих глазах...
— Простите, мисс, но я, право же, проиграл. Я проиграл пари. Ведь вся эта история с павлинами — это пари, простое пари. Глупая шутка со старым приятелем. Я готов был поклясться, что вы так и не узнали меня. Но что с вами, мисс, вы падаете, вам дурно? Ах, господи, я вас обидел! Джон, Джон! Скорее воды! Видите — лэди дурно.
А. Гарри
Как могла я не узнать тогда вашего лица, которое
все знают!
ВСЕ ИДИТЕ СМОТРЕТЬ новую картину
АРМЕНКИНО —
„ЗАРЭ“
Режиссер А. Бек-Назаров
— Простите, мисс, мисс Дэкс. Вы меня не поняли. Я не прошу у вас денег. Я еще ни одного сента не заработал рисованием платьев. За свое кимоно, за кимоно с павлинами, я прошу у вас великой милости — провести с вами вечер. Но что с вами, неужели это так вам неприятно? Я, право, не хотел бы...
— Мистер Кимоно, вы сошли с ума. С вами — вечер? Это ужасно. С вами, которого никто не знает? Ну ладно же, если таков ваш гонорар, вы его получите этот вечер. Но, вы проскучаете, как проклятый. Я вам это обещаю. Мистер мистер художник! Я согласна. Мы пойдем с вами завтра в кино, на „Женщину с миллиардамиˮ, если хотите. Но только до десяти вечера, потом я занята. Вы уже уходите? Всего лучшего.
М
ИСТЕР неизвестный, я даже забыла спросить вашу фамилию. Вы невыносимы. Почему вы — никто?
Правда, вы не плохо одеты, даже лучше, чем неплохо. Но все же не заслуживаете чести появляться со мной в свете. Вы слышите эти овации? Меня узнала публика. Бросьте свой неприступный вид. Как вы смеете кланяться, невежа? Это ж не вам аплодируют, а мне. Вот в первой ложе сидит директор. Он наверное подошел бы ко мне, если бы не ваше присутствие. Вас никто не знает, вы всем мешаете. Я вас ненавижу. Зачем я согласилась поехать с вами? Я вам сказала, что не могу быть с вами после десяти. Довольно! Мне нужно ехать. Я, право, не хотела вам этого сказать, но вы мне испортили весь вечер. Прощайте!
— Испортил вам весь вечер? Но почему же? Впрочем, прощайте и спасибо. Я разыщу ваш автомобиль...
— Мистер ничтожество, вы просто невыносимы. Из-за вас я поставила себя в глупое положение: удостоиться такой овации в обществе совершенно неизвестного человека. Ужасно! Как ухитрятся вас завтра назвать газеты, когда вы вообще — никто, человек с павлинами?..
Пробуждение, с сознанием совершенной вчера непоправимой ошибки. Энни Дэкс знает, что аристократия Голливуда не простит ей этого промаха. А может быть. „Егоˮ вообще приняли за ее любовника? Какой ужас. У Энни Дэкс — любовник и к тому же никому неизвестный.
Но надо просыпаться. Горничная настойчиво трясет за плечо. Что такое? Директор, сам директор прибыл с визитом? Скорее. Шторы, капот, зеркало. Что случилось? Наверное, — выговор. Ах, какая глупость, какая глупость.
Директор вежлив и почтителен необычайно. Он принес новый контракт: две цифры и очень много нулей. Лысина директора сияет на фоне ковров, как стеклянный шар над клумбой.
— Правление готово с вами подписать этот контракт, мисс Энни. Но только одно условие: пусть платье для вашей ближайшей съемки будет опять написано Адамом Мак- Леви. Его несравненное мастерство значительно повлияло на успех „Женщины с миллиардамиˮ. А его вчерашнее появление вместе с вами в зале „Гранд-Операˮ произвело просто сенсацию. Вы видели газеты?
Спокойствие, мисс Энки Дэкс. Нужно взять себя в руки. Конечно же, эти белые руки, эти глаза — да господи же, — в каждой витрине фотографа, в каждом иллюстрированном журнале! Милый мистер неизвестный, мистер великий художник мистер Мак-Леви — зачем же такой жестокий маскарад?
Мисс Энни Дэкс превосходная артистка. Кивок головы, величественный и небрежный — хорошо, платье будет; директор ушел. Платье будет готово к следующей съемке, будет, будет. Мистер интриган, очень трудно перехитрить женщину, да и вдобавок еще — артистку.
Раз, два, три — готово. Надеть кимоно с павлинами. Зеркало. Почему такое бледное лицо? Автомобиль. Шоффер, узнайте адрес мистера Адама Мак-Леви. Да, да, — великого художника. Скорее, бога ради скорее... Знакомый голос за портьерами:
— Как вы говорите, Джон? Мисс Энни Дэкс? Неужели? Ну просите, просите.
— Мистер дерзкий интриган. Как могла я не узнать тогда вашего лица, которое все знают! Но отчего у вас такой растерянный вид? Спокойствие, мисс Энни Дэкс, вы должны иметь это второе платье.
Очаровательная улыбка. Нежное пожатие руки.
— Мистер Адам Мак-Леви, я пришла вас наказать за ваше легкомыслие. Неужели вы думаете, что я вас сразу же не узнала? Глупо, вас ведь все знают. А теперь штраф: сделайте мне еще одно платье. Иначе я не прощу вашей дерзости.
— Еще одно платье? Жаль. Невозможно. После нашего вчерашнего появления в „Гранд-Операˮ, — ах, господи, какое это с моей стороны мальчишество — моя невеста категорически запретила мне рисовать женщинам платья. Так вы меня узнали мисс, мисс Энни? Отчего же вы не сказали этого сразу. Я в отчаянии, право, я проиграл...
— Вы, вы проиграли? Да нет, уверяю вас, что вы, наоборот, выиграли в моих глазах...
— Простите, мисс, но я, право же, проиграл. Я проиграл пари. Ведь вся эта история с павлинами — это пари, простое пари. Глупая шутка со старым приятелем. Я готов был поклясться, что вы так и не узнали меня. Но что с вами, мисс, вы падаете, вам дурно? Ах, господи, я вас обидел! Джон, Джон! Скорее воды! Видите — лэди дурно.
А. Гарри
Как могла я не узнать тогда вашего лица, которое
все знают!
ВСЕ ИДИТЕ СМОТРЕТЬ новую картину
АРМЕНКИНО —
„ЗАРЭ“
Режиссер А. Бек-Назаров